Мощный взрыв сотряс воздух, когда снаряд из орочьей катапульты врезался в мерцающий над крепостью великанов магический щит. Осколки горящего камня то и дело ещё несколько раз активировали барьер, скатываясь вниз, порождая яркий водопад вспышек и огня.
В этот день степь накрыли тяжелые, низкие серые тучи, что, словно гигантское покрывало, готовились объять собой весь окружающий мир. Свет солнца с трудом пробивался через эту природную завесу, отчего любая вспышка огня была видна сразу за пару километров.
Следом за каменным шаром в крепость ударились ещё несколько снарядов, но магическая защита отлично держалась. Выжившая в бою у крепости легиона самодвижущаяся платформа продолжала свой обстрел. В то же время ей вторил десяток куда более мелких творений сумрачной орочьей артефакторики.
Каждый такой выстрел немедленно поддерживался рёвом орочьей орды, хоть более опытные товарищи и смотрели на беснующуюся молодёжь с легкой насмешкой.
Одним из последних был и Кардук, один из сотен орочьих ветеранов, в полной мере познавших концепцию: «Жизнь – это нескончаемая война». Восседая на своём верном шерстистом носороге, он возвышался над тысячами обычных орков, вызывая одним своим богатым видом жадность и восхищение.
Глядя на обрушившиеся на стены великанской крепости магические бомбы, Кардук наслаждался той красотой, что рождается от столкновения двух могущественных сил.
Именно об этом и говорил бог войны, Грон – находить красоту и мастерство в любом проявлении битвы.
Жалкие людишки и эльфы, за исключением немногочисленных редких исключений, боятся войны. Для них она несёт смерть и разорение. Но у орков был диаметрально противоположный взгляд на сей вопрос. Какой смысл в долгой жизни, если всех ждёт один и тот же конец?
Даже самые долгоживущие или бессмертные существа рано или поздно, но встречают свой печальный конец. Так смысл затягивать и жить бесцельной жизнью?
Каждый орк с младенчества слышал, что самый верный способ оставить о себе долгую память - это стать настолько великим воином, чтобы легенды о твоих подвигах гремели даже за пределами Великой степи.
Кардук, как и многие другие орки, знал, что в той же Империи до сих пор помнят и бояться имени Угрона Пепельного, одного из величайших Хана ханов всех времён. По легенде, его армия была столь велика, что от топота их ног дрожали сами горы. Именно Угрон не только объединил степь, но и захватил большую часть Священной центральной Империи. Подчинённые ему великие ханы скакали во все стороны света, захватывая всё на своём пути.
И, как это полагается в хорошей орочьей легенде всё закончилось великой битвой и смертью. Раздражённые начавшимся вокруг их логова хаосом и войной в небеса взлетели десятки очень злых драконов.
Любой другой на месте Угрона испугался бы и отступил, но Пепельный не знал страха.
Угрон отправил послов к каждому из ближайших драконов и смело бросил вызов всем из них, хоть при нём была, пусть и лучшая, но лишь малая часть всей орды. Битва длилась весь день, и в конце концов орки были разбиты, но и драконы дорого заплатили за свою победу.
Угрон самолично убил сразу нескольких древних драконов. Он умер от ран внутри одного из драконов, когда прорезал себе путь прямо внутрь его тела. Его тело столько раз окатывалось драконьими выдохами и заклинаниями, что от его кожи в тот момент уже ничего не осталось.
После боя выжившие драконы совершили беспрецедентный поступок. Используя магию, повелители неба создали гигантскую гробницу на вершине непроходимых гор Магарана, столице гномов, где и положили тело хана ханов вместе со своими павшими. Гномы были против, но их никто не спрашивал.
Поражённые оказанным уважением Угрону, великие ханы заключили с драконами нерушимый договор, соблюдаемый до сих пор.
Орки поклялись больше никогда не пытаться ограбить драконьи логова, а лишь честно бросать драконам вызовы за их пределами, сами же повелители неба пообещали не уничтожать орочьи стойбища с женщинами и детьми, дабы дать шанс новым воинам подняться.
Спустя время из-за внутренних склок обширная орочья империя развалилась, а люди вновь вернули себе земли вплоть до цепи гор Рогдайк, отделяющими от них великую степь. Однако память о свершениях Угрона и благородстве драконов осталась до сих пор.
И хоть злые языки говорили, что драконам было просто лень тратить время на уничтожение бесчисленных туменов орков, народ степей уважал гордых повелителей неба, знающих, что такое хорошая война.
Именно поэтому, когда Ордаш Дьявольский топор позорно отступил от стен крепости легиона, он всё ещё жил, дабы продолжать командовать ордой.
Новость о том, что их лидер сумел договориться с драконами для нового, куда более амбициозного похода, взбудоражила разом всех. Кардук не мог дождаться, чтобы увидеть, какую легенду сложат о союзе двух величайших рас Тароса.
Хоть Угрон Пепельный был давным-давно мёртв, но его имя и деяния продолжали нести войну в этот мир.
Последующее прибытие ещё нескольких кланов ещё сильнее укрепило боевой дух войска. Их общая численность не только достигла прошлой отметки в восемь тысяч, но и увеличилась аж до десяти.
Когда же их объединённой армии наконец-то сказали цель будущего похода, то от восторженного рёва орков содрогнулось само небо.
Кардук, как и все маленькие орки, в детстве не мог заснуть от страха, что одной ночью злые великаны заберут его себе в страшную крепость, откуда он уже никогда не вернётся.
Много раз народ степей пытался разрушить это проклятое место, но раз за разом оно возвращалось вновь. Этот раз, считал Кардук, будет последним.
Армия орков окружила крепость со всех сторон, и если драконы выполнят свою часть сделки, помешав трусливым магам сбежать, то великаны наконец-то ответят за все свои грехи.
Жаль лишь, что драконы пока скрывались, не желая демонстрировать противнику все свои козыри. Никто не знал, были ли у великанов шпионы среди орков, и знал ли Барос о выступившем против него альянсе.
В идеале штормовой великан мог считать, что против него воюют исключительно орки, что позволило бы драконам стать неприятным сюрпризом.
Возвышающиеся впереди стены крепости были чрезвычайно высокими, рассчитанными под великанский рост, но даже так Кардук прекрасно видел выглядывающие сквозь зубцы уродливые головы холмовых и пустынных великанов.
Последние, ведя полудикий образ жизни, обычно одевались в самую примитивную одежду, сделанную из украденных у людей кусков шатров или шкур животных.
Однако сейчас, находясь под командованием штормового великана, многие из них могли похвастаться уродливыми, но тем не менее толстыми шлемами, созданными из почти необработанного железа. В руках же они сжимали тяжелые дубины и палицы, один удар которых мог с легкостью превратить обычного орочьего воина в разбитое месиво.
Отсюда было плохо видно, но Кардук знал, как выглядят холмовые великаны. Имея рост около пяти метров, они обладали огромным пузом и грудной клеткой, особо смешно смотрящейся с маленькой головой, имеющей, тем не менее, массивный рот, наполненный крупными зубами. Впрочем, толстые ноги вполне неплохо удерживали это уродливое существо вертикально, а узловатые руки справлялись с убийством и отправкой павших прямиком в пасть гиганта.
Их пустынные собратья отличались стройным телом, но и куда более длинными руками, из-за чего, когда они сгорбились, то могли достать кончиками пальцев до земли.
Свист! – Кардук инстинктивно наклонил голову, когда вылетевшие из крепости снаряды породили мощные взрывы уже в стане орков. Находящиеся внутри стен катапульты великанов практически не промахивались, сея смерть и разрушения в рядах зеленокожих.
Вот только вместо того, чтобы посеять панику, это лишь ещё больше воодушевило детей степей.
Противник принял вызов, а значит, пора было начинать войну. И, словно вторя мыслям ветерана, каждый орк почувствовал, как их шаманы разбудили свою могущественную магию.
Тогда, при штурме крепости легионеров, великий хан отправил в бой самых молодых воинов и ханов, давая им шанс прославиться. Это значило, что никто из сильных шаманов или ветеранов не штурмовал сам замок.
Но сейчас это должно было быть исправлено.
Стоя под защитой нескончаемой вереницы клубящихся вокруг них духов, одетые в шкуры и кости шаманы орков крутились в яростном танце, отдавая в духовный мир как свою магию, так и свои эмоции. Часть шаманов взмахивала ритуальными кинжалами, убивая специально для этого предназначенных жертвенных животных или рабов, всю их жизнь питающихся магическими травами.
Каждое действие шаманов вызывало в ткани реальности мистический звон, привлекающий всё больше и больше порождений духовного мира, жаждущих возможность урвать возможность стать сильнее или полакомиться чьими-то разрушающимися духовными остатками.
Но даже без камлания шаманов духи уже собирались к этому месту, чувствуя яркое сборище эмоций. Войны на Таросе были абсолютно заурядным событием, и духовный мир давно приспособился к ним, научившись извлекать пользу.
Наконец камлание начало подходить к концу и развязанное ими заклинание призыва пробило дыру в духовном мире, напитав рванувших оттуда так желаемой ими маной.
Будь Кардук магом, то он мог бы ослепнуть от того количества магии, что погрузилось в землю, чтобы уже спустя короткое время поверхность дрогнула и вспучилась кусками.
Поднявшиеся наверх острые каменные образования росли всё быстрее и быстрее, превращаясь сначала в головы, а затем и в тела земляных големов, внутри которых были заключены могущественные духи камня.
Десять больших духов были призваны на этот план, и каждый из них был силой, с которой стоило считаться. Имея поддерживающий канал к тем, кто их призвал, каждый дух был способен творить мощную магию земли, а благодаря относительно высокому рангу среди элементалей, они обладали неплохим интеллектом, способным реагировать на угрозы без приказа своих призывателей.
Практически синхронно десять громадин, высотой почти сравнявшихся со стенами крепости, двинулись вперёд. Каждый их шаг вызывал маленькое землетрясение, а земля ласково тянулась к ним, как к олицетворению своей сути.
В ту же секунду на их спинах начали расти сотни уступов и ниш, к которым и рванули весело улюлюкающие орки. Благодаря своей нечеловеческой силе зеленокожие с легкостью карабкались по уступам и, достигнув удовлетворяющих их позиций, останавливались там, дожидаясь момента, когда можно будет рвануть в бой.
Десять боевых осадных башен были не прочь принять на «броню» сотни первых штурмовиков, готовых «с ходу» захватывать стены.
На самом крупном из элементалей взвился флаг великого хана. Очевидно, желающий восстановить свою репутацию Ордаш решил возглавить наступление.
Остальные войска построились точно за каменными духами, чтобы сыплющиеся с небес снаряды из катапульт как можно меньше находили жертв.
Был среди последних и Кардук. Тем не менее чем ближе приближались к крепости войска орков, тем сильнее ветеран беспокоился, чувствуя неладное.
Это был его далеко не первый штурм, пусть такой масштабный он видел впервые. И в любом хоть сколько-то большом замке обязательно имелся маг, а то и не один. Но здесь, несмотря на их приближение, никто так и не начал ответные магические удары.
Большая часть шаманов сконцентрировалась на разрушении замкового барьера и подготовке новых ритуалов, меньшая же защищала войска, лишь сбивая снаряды катапульт.
Словно в ответ на невысказанный вопрос Кардука сразу десятки едущих на носорогах или идущих рядом орков отлетели назад, орошая всё вокруг своей кровью. Стоило им замереть на земле, как любой смог заметить торчавшие из их тел глубоко засевшие длинные стрелы, слишком большие для кого-то кроме великанов. И глядя на характерно белое оперение, Кардук знал, кто вёл по ним огонь.
Если рост холмовых великанов составлял пять метров, то их старшие собратья, ледяные гиганты, достигали всех шести с половиной, а то и семи. В отличие от своих диких товарищей, каждый ледяной гигант был одет в шерстяную одежду и доспех, пусть в большинстве своём, только костяной. Также у каждого из них имелось стальное оружие или толстый лук с парой колчанов стрел.
Дожидающиеся подхода орков на дистанцию стрельбы ледяные гиганты перестали скрываться и немедленно открыли шквальный обстрел, что, с учётом их роста и силы, было поистине сокрушительно.
В ответ от каменных элементалей послышался глухой рокот, после чего големы резко ускорились, стремясь как можно скорее преодолеть расстояние до стен.
Сам Кардук в момент наступления мог лишь молиться духам и сжимать тяжелый щит, по факту, просто не способный остановить столь тяжелый и разрушительный снаряд.
И духи были милостивы, ведь сыплющиеся со стен длинные стрелы миновали плоть Кардука и его скакуна, в то время как каменные элементали наконец-то добежали до подножья крепости, с ходу обрушив на неё свои сильнейшие удары.
Бум! – от столкновения ноги голема разошлась широкая земляная волна, что с каждым пройденным метром всё росла и росла, пока с треском не столкнулась с кладкой стены, отправив во все стороны россыпь осколков и сбив с ног всех, кто стоял на том участке.
Другой голем без всяких прикрас просто с силой вбил свой вытянувшийся кулак сверху вниз, буквально расплескав нескольких стоявших наверху холмовых великанов, и одновременно создав навесной мост, по которому на стены хлынули кровожадные орки. Тело голема создавало удобные ступеньки и уступы на своих ногах, дабы даже стоявшие внизу войска смогли без проблем подняться наверх.
Не улучшало положение дел великанов и природный контроль элементалей над камнем. Вырывающиеся из стен шипы калечили и убивали холмовых гигантов, заставляя их истекать кровью и оглашать воздух трубным рёвом боли.
Однако было бы глупостью сказать, что наступление орков обходилось без жертв.
Даже слабейшие из рода гигантов, холмовые и пустынные великаны были страшными врагами. Стоя на относительно узких участках стен, почти каждый их удар находил орочью плоть. Столкновения дубин с телами зеленокожих, отправляли последних кувыркаться далеко прочь. Никакие доспехи не могли спасти от столь мощных ударов. Лишь ветераны, напитав свои тела и артефакты жизненной силой, с трудом блокировали эти сокрушающие удары и тут же контратаковали, пользуясь относительной медлительностью своих противников.
Но если холмовые великаны просто собирали свою кровавую дань, то ледяные гиганты устраивали настоящую кровавую баню. Обладая куда более прочными телами, они, подражая оркам, смеялись и развлекались, уничтожая всё вокруг себя.
Как и орки, обожая битвы, они выглядели взрослыми среди бегающих вокруг них «детишек».
Конечно, иногда падали даже они, но перед этим каждый ледяной гигант забирал с собой на тот свет десятки зеленокожих.
Пусть с жертвами, но орки постепенно продавливали великанов, заполоняя собой стены. Не стояли на месте и старшие духи земли. Чем слабее действовал магический щит крепости, тем сильнее становились эти големы.
В первом уровне стен уже появилось несколько широких проломов, в которые начали стягиваться всадники. Их пытались остановить стоявшие внизу великаны, но даже им было сложновато остановить разогнавшийся строй боевых носорогов.
Казалось, ещё немного и неминуемое падение крепости уже ничем не остановить, но Барос в очередной раз показал, почему штормовых великанов никогда нельзя недооценивать.
Был в гуще битвы и сам Кардук. Сидя на своём бушующем носороге, он яростно надвигался на примитивно отбивающегося от него пустынного великана, но благодаря навыкам самого орка и силе носорога, получалось у гиганта паршиво.
Совершив быстрый рывок, орочье копьё нашло путь к сердцу великана, разом положив конец его долгой жизни.
Именно благодаря своему высокому положению на звере и упавшему от смертельной раны великану Кардук заметил неладное.
Из основной части крепости неторопливо и даже вальяжно вышло сразу несколько великанов и, судя по поднимающемуся от них горячему пару, все они принадлежали к огненным гигантам. Словно воины, одетые в тяжелые стальные доспехи, в руках каждый из них держал магический посох. Лиц их было не видно из-за непроницаемых стальных масок, имеющих лишь небольшие глазницы, откуда смотрели пылающие жарким пламенем глаза.
Синхронно огненные гиганты подняли свои посохи, а затем с силой ударили ими о пол крепости, высвободив мощные вспышки огня. От мест столкновения посохов с землёй к стенам устремились огненные змеи, и стоило им коснуться каменной кладки, как случилось страшное.
Там, где стен касался темно-красный огонь, начинала распространяться странная огненная порча. Стены плавились и корчились, словно бы горя, но в то же время нет. Выглядело это так, будто камень ожил лишь для того, чтобы познать страдания.
Всякий же, кому не повезло оказаться на таких участках, немедленно загорался. Если же они пытались спастись бегством, то камень растекался и хватал беглецов в свои невыносимо жаркие объятия, желая дать им почувствовать то, что познал он.
Стоявшие в отдалении от крепости шаманы содрогнулись от осознания той мерзости, что развязали маги великанов. В своём высокомерии они активировали могущественное огненно-земляное проклятье, смешав две стихии в невыразимой мерзости, извращающей и уродующей всё, что её касалось.
Это была магия на стыке сразу нескольких школ – удивительное извращение, оставляющее метку на всех, кто стоял за его созданием.
Шаманы попытались отвести каменных големов от стен, но для большинства из них было слишком поздно. Так как они напрямую касались пылающих камней, то проклятое пламя немедленно перекинулось и на големов.
Очевидно, зная о любви шаманов орков к призыву духов, великаны подготовили для них подходящую ловушку.
Окутанные проклятым пламенем старшие духи грохотали от нестерпимой боли. Сама их духовная суть горела и менялась, сводя их с ума и заставляя крушить всё вокруг себя. Теряя свою суть, они разбрасывали вокруг откалывающиеся от них куски камня, а так как те продолжали гореть, то каждый такой кусок повсюду распространял проклятое пламя.
В мгновение ока половина из земляных элементалей оказалась под контролем проклятого огня, а застрявшие на стенах орки оказались в очень тяжелом положении, ведь пламя продолжало к ним подбираться.
Глядя на пылающую вокруг темно-красную стихию, Кардук громко выругался и с надеждой взглянул в небеса. Если и был удачный момент для вступления в бой драконов, то он уже настал!
*****
- Аргалор? – вопрос Аргозы заставил Льва стиснуть клыки.
Все семь драконов скрывались в низко висящих облаках и с интересом наблюдали за бушующим внизу сражением.
- И почему я не удивлен, что никто из них так и не сумел найти ловушку, пока она не выстрелила им в лицо? – саркастично спросил сам у себя красный дракон, смотря на разворачивающуюся внизу резню.
Конечно, общая численность армии орков после вступления в неё ещё нескольких кланов стала равна около десяти тысяч зеленокожих, поэтому даже с учетом проклятого огня до их поражения было ещё далеко. Но даже так они стремительно теряли солдат.
Аргалор видел, как Ордаш командует орками, перенаправляя оставшихся големов против своих проклятых собратьев. Шаманы наконец-то окружили выживших духов дополнительными щитами, поэтому «заражение» перестало быть настолько стремительным.
- А разве мы их отправили первыми не для того, чтобы вскрыть самые неприятные сюрпризы обороны Бароса? – безразлично спросила Аксилия, с интересом смотря на сгорающих в огне орков и невезучих великанов. Возникало чувство, что огненные гиганты не особо ценят жизни своих холмовых и пустынных собратьев. – Как по мне, эти дикари отлично выполнили уготованную для них роль.
- Так-то оно так, - хмыкнул Лев, внимательно разглядывая поле боя и так и не видя Бароса. Это значило, что самое веселье лишь впереди. – Но было бы лучше если они вскрывали их своими знаниями, а не телами. Впрочем, как говорится, если результат тот же самый, то смысл переплачивать.
- Ордаш даёт знаки, чтобы мы пришли им на помощь, - пока остальные ящеры размышляли над неожиданно глубокой мыслью для драконов, заговорила Аргоза. - Ждём или спускаемся?
- Спускаемся, - чуть поколебавшись, решил Аргалор, поудобнее перехватив зажатую в лапах тяжелую сферу. Похожие черные шары находились в когтях и других драконов. – Пора разыграть и наши собственные козыри. За мной!
Пара взмахов крыльев и семь повелителей неба устремились прямиком к земле.
От автора: Большое спасибо всем за поддержку моего творчества! Счастлив и дальше радовать вас своими историями)