Попаданец в Дракона - 5

Глава 16

Рыча от ненависти, Ордаш смотрел, как его войска стремительно уничтожаются воспрянувшими великанами. И хоть той скорости потерь, как при появлении проклятого огня, уже не было, но число погибших от великанских дубин и нечестивого пламени продолжало расти!

«Где эти сраные драконы?!» — мысленно бушевал великий хан, смотря на трепещущий рядом с ним характерный флаг. Именно он должен был дать понять повелителям неба, что пора спускаться: «Они уже должны были появиться! Бесполезные ящерицы, рано или поздно, но я заставлю вас за всё ответить!»

Именно этот момент выбрали семь фигур, прорвавшихся сквозь непроницаемую серую пелену туч. Почти полностью сложив крылья они стремительными росчерками скользили в сторону крепости, сжимая в лапах тяжёлые черные сферы.

— Наконец-то мы их выбросим! — зло процедил Цербас. — Мне надоело держать эту тяжесть! — Как один из самых мелких драконов, не считая Луидоры, которая вообще была лишена сферы, он явно чувствовал себя не очень устойчиво, столько времени неся столь неудобный предмет.

— Поменьше болтай и сильнее работай крыльями! — зло рассмеялся Аргалор. — Подарки великанам сами себя не доставят!

Над крепостью всё ещё был развёрнут магический щит. Хоть из-за камлания шаманов по нему то и дело проходили подёргивания и прерывистые вспышки, он всё ещё работал, из-за чего сферы нельзя было просто бросить сверху.

В небе что-то сильно грохнуло, и вниз полетели первые капли дождя, которых с каждой секундой становилось всё больше и больше. Падающие на драконов капли быстро стекали по гладкой чешуе, оставляя позади ящеров трассирующий след в виде их больших тел.

Артефактные щиты, тем более столь сильные, чтобы накрывать собою целые крепости, должны были учитывать множество переменных, и чем их было больше, тем менее надёжной являлась защита.

К примеру, если бы защита останавливала тех же живых существ, то уже сами защитники могли не покинуть зону действия щита. При этом, если создатели артефакта смогли бы прописать пропуск лишь живых существ, то защита должна была учитывать наличие на живых существах одежды или доспехов.

Именно поэтому пикирующие драконы могли спокойно пройти сквозь щит вместе со своими снарядами, ведь в таком случае артефакт посчитал бы сферы частью их «одежды».

Однако у огненных и ледяных великанов было своё мнение по этому вопросу. Заметив спускающихся к ним драконов, они разом перестали вести обстрел орков и полностью сконцентрировали своё внимание на новых целях.

— В рассыпную! — рявкнул Аргалор и первым сместился в воздухе, пропуская мимо себя заклинание огненной стрелы. Так же поступило и его крыло, рассредоточившись, но продолжив пикирование.

Падающий на лица великанов дождь мешал им целиться, но они компенсировали это всем старанием и плотностью огня. Огненных великанов было всего восемь штук, но они создали впечатляющее количество пламени.

Если бы сражающиеся подняли головы к небу, то смогли увидеть поистине легендарную картину, достойную запечатления на полотне художника.

Вспышка молнии осветила семь драконов, прорывающихся сквозь трассеры огненных стрел и прочих пламенных заклинаний, оставляющих после себя быстро рассеивающиеся клубы горячего пара. Смертельно опасны были и стрелы ледяных великанов. В дожде их было практически не видно, а стоявшая за ними сила была способна пробить чешую и глубоко уйти в мясо.

Иногда огненные великаны создавали широкие огненные сети, пытаясь неожиданно поймать своих противников, но каждый раз драконы ловко ускользали, совершая различные фигуры высшего пилотажа. Казалось, сам воздух помогал им ускользать от опасных вражеских заклинаний.

Десяток секунд, и шесть фигур проскользнули сквозь пропустивший их магический щит. Луидора осталась наверху, продолжая уворачиваться от выстрелов и контролировать обстановку.

Рывок! Шесть сфер с бешеной скоростью понеслись вниз прямиком в выставивших щиты огненных великанов. Часть из них попыталась сбить неожиданные снаряды, но за такой короткий срок сильные заклинания они не успели создать, а слабый огонь лишь бессмысленно окатил сферы и рассеялся.

Во все стороны брызнула черепица, когда одна из сфер пробила призамковый склад и скрылась внутри, остальные врезались в стены и двор, оставив внушительные выбоины.

Ближайшие к упавшим снарядам холмовые великаны осторожно начали приближаться к непонятным, упавшим с неба вещам.

Посмотрев на своих товарищей один из холмовых великанов тупо почесал окованной сталью дубиной шлем, после чего, размахнувшись, со всей силы вдарил прямо по поверхности сферы.

С жутким шелестом непроницаемый шар лопнул, выпуская наружу невероятно быстро движущуюся смесь огня и электричества. Посмевший ударить великан был в мгновение ока разрезан на несколько кусков, которые, дымясь, полетели прямо на не успевающих среагировать товарищей.

То же самое происходило и с остальными снарядами. Склад, где приземлился один из шаров, взорвался огнём и молниями, когда его содержимое вырвалось наружу.

Всякий, кто вставал на пути непонятных монстров, почти сразу погибал. Лишь когда вокруг одной из тварей не осталось никого живого, она остановилась и принялась покачиваться на месте, ища следующие цели.

Выглядела она жутко, чего и добивались её создатели. Материалом для создания послужили мёртвые тела орков. Возможно, остальные орки были против, но их никто не спрашивал.

Ещё в самом начале своего пути Аргалор узнал, что духов никогда не стоит недооценивать и преуменьшать их опасность для самого заклинателя, ведь зачастую их цель - поработить и подчинить себе тело шамана.

Могущественные духи обожают подчинять волю заклинателя духов и использовать его оболочку в своих развлечениях. Именно поэтому большинство шаманов очень осторожно подходит к взаимодействию с духовным миром и духами в целом.

В этом плане, потративший годы на «акклиматизацию» с духовным миром Аргалор был намного более свободен. Благодаря книге архифеи элементали чувствовали в драконе своего и не нападали. Если же кто-то и пытался занять его тело, то дракону, благодаря нечеловечески сильной энергетике ничего не стоило выкинуть незваных гостей «на мороз».

Из собственной относительной безопасности Аргалор и придумал план использовать тех духов, с которыми любой здравомыслящий шаман никогда бы не посмел связываться.

Двойные духи всегда считались слишком хаотичными, чтобы с ними можно было заключать долгие контракты. Их суть включала в себя не один, а сразу два концептуальных элемента из-за чего они очень часто сходили с ума.

В данном случае Лев решил использовать духов огня и злобы, лютую смесь буквально созданную природой к несению всеобщего разрушения. Единственный приказ, который он им дал — убивать великанов. И даже так шансы на то, что через пару десятков минут они примутся за убийство вообще всех вокруг — равнялись почти ста процентам.

Здесь же вмешалась и Аргоза. Ведя собственную магическую деятельность, золотая драконица наткнулась на интересную практику призыва двух и более духов в одном вместилище.

Чем-то подобным занимались маги-ученые под руководством Аларика в Маготехе при создании протезов. Там тоже множество мелких духов отвечали за различные детали и механизмы конечностей, заставляя всю эту систему работать в едином ритме.

Но в отличие от Маготеха, где призыв духов был исключительно на добровольных началах, ритуал Аргозы предусматривал насильное объединение нескольких духов и принуждение их работать вместе под страхом смерти. Ведь если эти духи попробуют напасть друг на друга или вырваться, то откат от ритуала немедленно испепелит всех из них вместе взятых.

Итогом их творческой мысли стал абсолютно новый подвид магически созданной немертвой химеры. Каждая из них состояла минимум из двух-трёх орочьих тел, скрепленных вместе магией самих элементалей.

Захватывая тела, духи не воспринимают их так, как обычные живые существа. Для них плоть является единым элементом и не делится на нервы, мышцы или кости.

Поэтому, когда в каждое из тел поместили свой дух, и всё это было объединено вместе, то духи принялись править своё новое вместилище под те цели, ради которых их призвали.

Конечности плавились и порождали ставшие острыми кости, спины ощетинивались зазубренными концами рёбер, а головы втягивались внутрь тел. Элементалям не требовались глаза, чтобы видеть.

Получившиеся монстры, состоя из духов огня Аргалора и электричества Аргозы, оказались более чем опасными противниками. Их заострённые конечности без проблем резали гигантов, ответные же удары легко исправлялись. Стесанная ударами дубин плоть вставала на место, а сломанные кости вновь обретали прежнюю прочность.

Даже когда на помощь гибнущим холмовым великанам пришли их огненные старшие братья, ситуация не сильно изменилась.

Благодаря наличию относительно живой плоти духи обладали куда более крепким духовным якорем, а наличие сразу нескольких духов вместе позволяло довольно успешно бороться с безумием проклятого огня.

Конечно, заклинания огненных великанов всё равно наносили урон, но заметно меньший, чем должны были, ведь их противники были элементалями пламени, напитанными таким количеством энергии, что их собственная суть иногда подёргивалась, стремясь к разрушению.

Будучи одними из самых магически ориентированных созданий, драконы обладали поражающим воображение магическим резервом и скоростью его восполнения. За всю свою жизнь Аргалор лишь несколько раз сталкивался с проблемой нехватки магии.

Когда же на ритуал призыва тратят всю свою ману сразу два опытных в магии дракона, то получившийся результат способен доставить проблем даже сильным и старым магам.

Единственным минусом таких созданий, как говорилось, была их абсолютная неподконтрольность. Уже сейчас Лев чувствовал, как твари выходят из-под их контроля и жаждут прикончить уже своих создателей и мучителей.

Да и время существования духовных гибридов было довольно коротким. Они сжигали как свою суть, так и носителей, стремясь в полной мере реализовать своё стремление к насилию.

Пронесшаяся мимо орков тварь словно случайно взмахнула одной из лап и, походя, оторвала голову одному из зеленокожих. Боевые братья этого орка успели лишь моргнуть, как убийца уже скрылся в толпе медленно опадающих от ран великанов.

Не стояли на месте и сами драконы. Пользуясь отвлечением внимания великанов, каждый из них поставил себе цель за оставшееся время убить как можно больше противников.

Но если дети Маливен и Аксилия опирались лишь на свои природные таланты, пусть и усиленные драконьей яростью, то Аргалор с Аргозой подходили к делу творчески.

Используя подконтрольных им духов, они заставляли разрушительную магию драконьих выдохов изгибаться и наводиться точно на своих врагов, лишая их даже призрачного шанса увернуться.

Танцующие словно в танце молнии или кружащиеся в хороводе ослепительно горячие огоньки — все они жадно искали теплую плоть, чтобы впиться в неё и расцвести всепожирающими цветками пепла и агонии.

Не забывали они и о фиксированных духовных прорывах, создающих сжигающих всё и вся элементалей огня или топящих в камне духов земли. Взбудораженные обилием жертв духи только и ждали возможности, чтобы вырваться в реальный мир и начать править его под свои стандарты.

Тем не менее, даже несмотря на воспрянувших духов орков и силу драконов, великаны отказывались сдаваться.

Аргалор зашипел, почувствовав боль от воткнувшейся в лапу стрелы ледяного великана, прошедшей мясо и чешую аж насквозь. Стоявший на дальней стене одетый в рогатый шлем синекожий ублюдок оскалился и отдал преувеличенный поклон смотрящему на него разгневанному дракону.

Не отрывая взгляда от врага, Думов наклонил голову и принюхался к стреле, сразу же скривившись, уловив неприятный запах магии великанов. Сариана предупреждала своих детей на этот счёт. Там, где пуля даже сильной снайперской винтовки бессильно бы отскочила от магически усиленной чешуи, слабенькая стрела великана имела все шансы воткнуться и поранить.

За тысячелетия межвидовой борьбы гиганты немало поработали над своей сутью, вплетая сами в себя многочисленные «подарки» для того, чтобы уравнять шансы.

Так, кроме любви к клонированию, великаны обратились к магической генной инженерии, придав всей своей расе несколько невероятно полезных особенностей, вроде концептуальной ненависти к драконам. И хоть это впоследствии им аукнулось, но результаты тоже нельзя было отрицать.

Любой великан, способный достичь определенного уровня могущества, был способен активировать эту силу и ослабить естественную защиту дракона, дабы нанести свой удар.

Видимо, тот лучник гигант был каким-то вождём или десятником, раз он получил доступ к наследию своих давно сгинувших предков.

Вспыхнувший Игнис набросился на деревянное древко стрелы, начав его сжигать, в то время как Зара ухватилась за обратную сторону и рывком отбросила лишившееся наконечника древко и оперение.

Лев уже собирался раз и навсегда покончить с наглецом, когда ему пришлось уворачиваться от промелькнувшего сбоку наконечника полностью стального копья, по недомыслию называющегося посохом.

Ударившее следом пламя лишь бесполезно окатило морду и чешую красного дракона, заставив того вытащить голову из бушующего вокруг него взрыва и издевательски рассмеяться, выкашливая черные клубы дыма.

— Серьезно? Атаковать меня огнём? — в ответ огненный великан лишь сузил за шлемом глаза и, раскрутив посох, с силой обрушил его на бок дракона.

Фыркнув от развлечения, Аргалор высокомерно принял его на укрепившуюся чешую лапы, чтобы тут же зашипеть от боли.

Да, Аргалор вполне успешно заблокировал удар, но чего он не ожидал, так это того, что стальной посох мгновенно расплавится и сформирует на своём конце острое лезвие, погрузившееся в грудь дракону на десяток сантиметров.

Лишь инстинктивное высвобождение магии помогло Льву отбросить относительно слабого врага, что так небрежно почти добрался до его сердца. Получивший сильный магический взрыв в лицо великан был отброшен, но, встряхнув головой, быстро пришел в себя. Его полурасплавленный посох, подчиняясь командам хозяина, втянул в себя лезвие и вновь остыл, став обычной стальной палкой.

«Сейчас не время для высокомерия», — мысленно прошипел сам себе Лев, чувствуя, как всё его естество скручивается от одной только мысли о подобном. Это невольное сопротивление мгновенно привело его в ярость: «Я контролирую себя, а не мои инстинкты! Эти черти не какие-то там жалкие смертные, а те, кто вполне успешно убивал драконов на протяжении эонов! Я не могу позволить себе быть небрежным!» — раны от стрелы и копья болезненно ныли, но времени на их восстановление с помощью Эви пока не было.

Многие десятилетия, пусть и подзаброшенные в последние годы самоконтроля оказались не зря. Инстинктивное желание броситься на медленно приближающегося огненного великана уступило место холодному, расчетливому гневу.

Ещё одна свистнувшая стрела была быстро отбита кончиком хвоста, хоть Аргалор и не отвлёкся от мага гигантов. Лев отнюдь не забыл о своём первом обидчике.

Оба противника двинулись одновременно.

Огненный великан, прекрасно понимающий бесполезность большинства своих приёмов, решил использовать заклинания контроля металла. Половина его посоха взорвалась, выпуская в сторону дракона два быстро летящих острых куска стали. Судя по направлению их движения, целились они прямо в глаза. Самым же опасным было их умение обходить защиту и достигать намеченных целей.

Аргалор тоже был вынужден отойти от своих любимых огненных заклинаний и пламени, используя чистый шаманизм.

Первый стальной осколок Аргалор попробовал сбить выпуском пламени, но он ловко ускользнул, чтобы оказаться сразу схваченным лапой дракона. Он немедленно попытался вырваться, но Лев держал крепко.

Вот только осколков было два и второй из них Аргалор уже не успевал поймать. Скользящий и маневрирующий кусок зачарованной стали уже был слишком близко к его голове!

Удар!

Шлем великана мешал увидеть его выражение лица, но даже по его позе было видно, что он недоверчив от выбранного драконом решения.

Вместо того, чтобы пытаться отбить быстро летящий кусок стали и провалиться, Аргалор вместо этого сам наклонил голову и ударил рогами по острию, заставив снаряд глубоко завязнуть в невероятно крепкой кости и застрять.

Гигант немедленно начал менять структуру обоих кусков посоха, заставляя их течь, словно жидкий металл, но он не успел, ведь в этот момент до него добралась атака Аргалора.

Прорвавшиеся в реальный мир духи камня заставили окружающую вокруг землю вспучиться и ощетиниться десятками острых пик, пытающихся пронзить великана от ног до головы.

Как это обычно и бывает, броня зачастую защищает от множества угроз, но куда реже от тех, что идут снизу.

Однако и сам великан не был новичком в битве магов. Стоило каменным кольям только прорвать брусчатку крепости, как вокруг гиганта вспыхнул заранее подготовленный мощный огненный шторм, за считанные секунды расплавивший и унёсший атакующий камень прочь.

Само заклинание действовало не более пары секунд, но результат был очевидным. Весь камень вокруг гиганта на расстояние в четыре метра превратился в магму, булькающую под парящим на металлической пластине магом.

Будь на месте гиганта обычный великан, то он уже бы запёкся заживо в своих латах, но живущий возле вулканов в подземном мире огненный великан лишь насладился столь комфортной температурой.

Духи камня, оказавшись в столь неродственной для них среде, немедленно рассеялись, а великан бросил на почему-то просто стоявшего дракона самодовольный взгляд.

Именно поэтому, когда его ноги неожиданно что-то обволокло, он был абсолютно к этому не готов. Пользуясь отвлечением внимания гиганта, смирно булькающая лава внезапно ринулась вверх и начала быстро покрывать тело гиганта своей липкой массой.

Стальная пластина, на которой парил гигант, продержалась всего секунду, прежде чем была расплавлена и смешана с горячей породой, лишая великана его над ней контроля.

— К твоему сведению, я призвал два типа духов, — хмыкнул Аргалор, смотря как на упавшего великана набрасываются духи лавы. — Я знал, что ты легко уничтожишь духов земли и после них останется что? Правильно, лава, ведь с твоими навыками ты захочешь не просто разбросать землю вокруг.

Тем временем хоть лава и не могла убить великана, но она залепила ему глаза и уши, после, насильно раскрыв рот, начала втекать внутрь бьющегося гиганта. У великана ещё были призрачные шансы вырваться, ведь магия всё ещё была при нём, но духи лавы погрузили тело противника под землю, лишив того и призрачной возможности вдохнуть.

Почувствовав, как гигант начал замедляться, Аргалор сразу потерял к нему интерес и, подняв лапу, ухватился за застрявший в его роге кусок стали… чтобы не суметь его выдернуть!

Да, от силы дракона зачарованный великанский металл гнулся, но отказывался ломаться или покидать многострадальный рог. Отламывать же последний не захотел уже и сам Аргалор.

Зло зарычав, Аргалор в ярости обернулся, ища того лучника гиганта, чтобы с возмущением найти его почти растворенное кислотой тело.

— Прекрасное украшение! — издевательски прокричала пролетающая мимо Аксилия, дотронувшись лапой до своего рога. — Мне нравится!

— Не смей убивать моих врагов! — раздраженно зарычал Лев. — Это я хотел его убить!

— Ха-ха-ха, в следующий раз предупреждай! — невинно бросила черная драконица. — Я не знала о том, что он твой!

Вот только Аргалор был на сто процентов уверен, что она специально его убила, а теперь разыгрывает дурочку, чтобы посильнее его позлить!

Подпитываемый яростью красный дракон бросился в самую гущу сражения, активно используя драконий выдох. Там, где он пролетал, оставался только пепел и быстро догорающие трупы.

Тем не менее, как и остальные драконы, главной целью своих нападений они выбрали именно огненных великанов. Ледяных и массовку из холмовых взяли на себя всё прибывающие и прибывающие орки.

Уже почти все осквернённые големы пали, как и оригинальные элементали земли. Уцелело всего двое изначальных гигантов, и к ним было призвано ещё два новых. Эта четвёрка и доламывала стены, расширяя проломы для кавалерии орков.

Несмотря на своё отчаянное сопротивление постепенно падали и огненные маги. Если приглядеться, многие из них с самого начала боя щеголяли различными ранами и повреждениями, ведь перед приходом в крепость они только-только вернулись из невероятно опасного похода, где даже пал старший сын Бароса.

Самая опасная часть сил Мучителя пала намного раньше, когда пыталась захватить нескольких взрослых драконов живыми, но несмотря на, казалось бы, хорошее развитие событий, Аргалор был мрачен.

Собирая информацию о Баросе, Лев очень хорошо запомнил упоминание о том, что тот очень сильный маг земли.

Таким образом весь их план строился на желании выманить штормового великана из логова, воспользовавшись его гордостью и самомнением. Но что если великан почувствовал ловушку и прямо сейчас убивает оставшихся драконов, не собираясь никуда выходить?

Ведь как бы это ни было неприятно, но разнести такую крепость и добраться до Бароса потребует столько усилий, что под конец он сможет взять их голыми руками. Лезть же туда по коридорам - значит приглашать Мучителя сразу поместить их в клетку.

Лев бросил пристальный взгляд на держащуюся в стороне «Луидору». Медная драконица почти не участвовала в бою, а лишь привлекала к себе внимание стрелков и изящно их отвлекала, уворачиваясь. Изредка она выпускала воздушные стрелы, больше отбрасывающие и злящие великанов, чем наносящие им урон.

Всё пока шло по плану… Но где, во имя всех богов, был этот проклятый великан?!

И словно в ответ на мысленные крики Аргалора мир словно бы застыл. Жуткое чувство затопило сначала центр крепости, а затем хлынуло уже вниз, заставляя дрожать как бесстрашных орков, так и самих великанов.

В глазах уродливых гигантов застыл дикий ужас, ведь подобное чувство в их понимании обещало только боль.

В следующий миг летающие в небесах драконы чуть было не рухнули на землю, когда по воздуху прошла невидимая волна изменений.

С треском раскололись брусчатка, стены и крыши крепости, освобождая устремившиеся к небесам тяжёлые, многотонные прямоугольные плиты, чей размер в несколько раз превышал даже Аксилию, что была самой крупной из них всех.

Достигнув определенной высоты, все монолиты застыли в неподвижности, а между ними протянулись еле ощутимые гравитационные нити. Еле держащимся в воздухе драконам пришлось срочно садиться на эти самые плиты, благо угрозы от них, скорее всего, можно было не ожидать, ведь их цель была в другом — лишить драконов одного из их главных козырей — свободного полёта.

— Признаться честно, мне было интересно насколько хороши мои оставшиеся стражи. И я разочарован. Какой-то жалкий молодняк этих глупых ящериц почти что захватил мою крепость. Как удручающе… Видимо, когда всё закончится, мне придётся искать новых стражей. — вышедший из тьмы ворот великан не торопился. Шелестя полами оббитого сталью халата, он явно знал себе цену, понимая, что без него никто ничего не начнёт.

Барос Мучитель внушал. Хоть его рост и не достигал чудовищных двадцати метров того же Тира, но те же двенадцать он имел честно, в чём сравнился бы в росте с поднявшей шею Аксилией. Вот только в отличие от Аксилии оставшиеся шесть метров роста были не шеей, а прочнейшими мускулами и толстыми доспехами.

Одет великан был в тяжёлый красный халат, по всей ширине которого были закреплены идущие внахлёст крепкие защитные бляшки. Другое дело, что часть бляшек была сорвана, другая погнута и оплавлена. Доспех явно побывал в тяжелейшем бою и его не успели починить.

Голова Мучителя была полностью лысой, и самыми примечательными частями на ней были искусно выведенная татуировка синего огня, спускающегося от темечка к левой щеке, и недавно нанесённая длинная рана от когтя, судя по глубине, дошедшая аж до черепа. Лицо Бароса было тщательно выбрито за исключением висячих золотистых усов, похожих на перевернутую подкову.

В руке он сжимал тяжёлый даже на вид шипованный боевой посох высотой с него самого, что, на минутку, равнялось высоте одних из самых высоких фонарных столбов на Земле.

Один вид штормового великана заставил выступивших против него драконов притихнуть и ощутить давно забытое чувство, о котором все они уже давно предпочли забыть и предпочитали не вспоминать — ощущение беспомощности.

Волны магии штормового великана были сокрушительными. Каждый его шаг заставлял вздрагивать всех, как подчинённых, так и врагов.

— Вы отвлекли меня от очень важного ритуала, маленькие драконы, — Барос крутанул посох и гигантский вход в крепость с грохотом обрушился, похоронив проход за десятками тонн камня. — Выходит, пришла пора за это заплатить.

Аргалор инстинктивно сглотнул и бросил напряжённый взгляд на севшую на соседний камень «Луидору».

— Давай, мелкая, не подведи. А то я начинаю сомневаться, что приходить сюда было хорошей идеей.