Попаданец в Дракона - 5

Глава 9

Тем не менее, несмотря на то, что Люциус договорился с неизвестными союзниками, их собственное положение не стало от этого лучше.

Зелёный прилив наступал, и Люциус не видел ему конца. Восемь тысяч зелёных, не ведающих страха разумных монстров – это сила, способная с легкостью разорить и уничтожить целое герцогство.

Стоявшие в проломах легионеры построили настоящую стену из щитов, защищённые сверху ещё и куполообразными щитами при поддержке опытных магов.

Сила легионов Священной центральной империи была не в качестве обучения отдельных бойцов, хоть и в этом они были отнюдь не плохи. Всё дело было в умении легионов Императора работать словно один гигантский живой организм.

Там, где в том же Асимахском халифате маги презирали обычных воинов и всегда сражались по отдельности, легионы, наоборот, старались соединить магов с каждым отделением.

Если приглядеться, каждый кусочек легиона будто бы был его маленькой копией. Каждая сотня имела свой основной и запасной антимагический щит, устройство связи и нескольких магов, поддерживающих щиты и атакующих из-под их защиты.

Когда же легиону требовалось, сотни солдат сходились вместе, и эти отдельные щиты были способны объединиться в более прочную единую сеть, попутно сохраняя действие первоначальных щитов.

Интересными артефактами были и сами щиты легионеров. По отдельности это были примитивные артефакты самого низкого пошиба, хоть и равняясь по цене самым лучшим обычным щитам. Эти щиты питались жизненной силой самих легионеров, пусть и беря небольшую часть. Но когда легионеры соединяли их друг с другом, строя ту же черепаху, то под магическим щитом магов возникал второй, в чём-то даже превосходящий первый щит.

В итоге, когда построившийся легион шел на войну, то даже сильные маги чувствовали свою беспомощность перед этой несокрушимой многотысячной гидрой, пробить которую если и получалось, то она с легкостью перестраивалась и продолжала наступление.

Даже попытки ударить снизу проваливались, ведь защитная магия дестабилизировала заклинания рядом и под легионом.

Три линии мощнейших магических щитов с пусть и простейшей, но артефактной броней были той силой, с которой считался весь мир.

Надо ли говорить, что оснащение даже одного легиона вставало в такую цену, позволить которую могло себе позволить лишь самое крупное государство Тароса. И даже так, каждая потеря любого легиона становилась столь тяжелым ударом, что чувствовали даже высшие аристократы Империи.

По слухам, когда отец Максимилиана Боргура, нынешнего императора Империи, потерял сразу два легиона, так слуги слышали, как он напился и громко кричал в своём кабинете, проклиная проклятых легатов, неспособных справиться с простейшими вещами.

Однако какой бы впечатляющей силой легион не обладал против магов и всего, что с ними связано, у него всё же были слабости. В столкновении с чисто физическим противником, легионерам приходилось полагаться на обычную сталь, что в сражении с двухметровыми зелеными горами мускулов выходило не так хорошо, как хотелось бы.

Стоявшие в проломах солдаты со всей яростью налегали на копья, стремясь остановить орков, но, даже получив несколько смертельных ранений, зеленые монстры со смехом сами насаживались на древки, стремясь своей жертвой и весом опустить острия и дать соплеменникам продвинуться ещё глубже в крепость.

Вернувшийся Люциус делал всё от себя зависящее, приказывая где-то отступить, чтобы вновь сформировать заслон, а в другие места посылая подкрепление. Но, несмотря на храбрость защитников и умения легата, очень скоро бои сдвинулись со стен прямиком во внутренний двор.

Конечно, там было легче сформировать знаменитый имперский строй, прекрасно расправляющийся даже с орками, но и потери среди самих легионеров тоже выросли.

- Легат! – отчаянный крик главы магов привёл Люциуса в чувство, и он поднял голову, следя за указывающим пальцем главного мага. Последний вместе со своими учениками за весь бой уничтожил не меньше нескольких сотен простых орков и пару десятков слабых шаманов.

Увиденное заставило Люциуса громко выругаться и со всех ног броситься прочь с главного донжона.

Прямо над крепостью начал формироваться гигантский, пылающий зелёным огнём тесак. Легату даже не нужно было быть магом, чтобы увидеть втекающие в клинок души предков орков.

Очевидно, сильных шаманов в ставке Великого хана окончательно достала невозможность нормально колдовать внутри крепости, поэтому с орочьей нетерпеливостью они выбрали простейший способ разрешения этой проблемы.

Ноги легата за раз проскакивали сразу пролет лестницы, чем повышали шансы на падение и возможность свернуть себе шею, однако выбора не было.

Пот заливал глаза Люциуса, а позади раздавались затравленные хеканья спешащих следом магов и охранников.

«Ну как эти долбанные разведчики могли так ошибиться?!» - отчаянно думал легат, старательно перебирая ногами: «Говорил же мне отец, никогда не недооценивай орков! А за последние годы я явно слишком сильно поверил, что изучил этих дикарей от и до! Дожил до седых волос и думал, что они меня теперь ничем не удивят! Как бы не так…»

Карантусу в этом году исполнилось девяносто три года, но благодаря эликсирам и магам жизни он выглядел лет на сорок. Можно было и меньше, но тогда потерялась бы часть авторитета. Солдатам было бы странно подчиняться двадцатилетнему сопляку. И большую часть из этой жизни Люциус потратил, служа в легионе. Неудивительно, что в последнее десятилетие он стал слишком высокомерен, за что и поплатился.

Орки усыпили его бдительность ложными увещеваниями и донесениями, а когда было уже поздно, ударили со всей силой.

Тем временем спасительный выход из донжона наконец-то показался, и Люциус выскочил из него, словно пробка из бутылки. Одного взгляда вверх было достаточно, чтобы понять, что дела плохи.

Маги крепости пытались разрозненно обстреливать гигантский тесак, но тот нисколько от этого не пострадал.

«Да и как ему пострадать», - едко подумал легат, бросив кривой взгляд на бегущего рядом и иногда телепортирующегося главного мага: «Если тот, кто должен ими командовать и руководить, сам спасается из-под удара! Лишь то, что он защищал самого Люциуса, спасало того от разбирательств. Телепортироваться с грузом маг явно не рискнул, боясь перехвата.

- Щиты! - как не своим голосом закричал глава магов и вокруг него с легатом сразу возникла магическая сфера. Ближайшие маги тоже начали творить заклинания, но они не обладали навыками главного волшебника.

Зависший над крепостью тесак, впитав в себя последних духов, замер, а затем с абсурдно высокой скоростью рухнул вниз, разрубая донжон, внутренние и внешние стены разом!

Удивительно, но от силы удара почти не было ударной волны, но её прекрасно заменили разлетающиеся во все стороны осколки и целые секции крепости. Ударив в спину легионерам, они выкашивали солдат так успешно, словно исполинский косарь взмахнул острой косой.

Не повезло и оркам, множество вошедших в крепость зелёных бойцов постигла та же участь.

Пару секунд обе стороны замерли, лицезрея последствия применения высшей тактической магии, а затем орки ликующе заревели и бросились вперёд, стремясь воспользоваться отчаянием защитников.

- Кха-кха-кха! – мучительно закашлялся легат, пытаясь выхаркать из лёгких забившуюся туда пыль. Рядом так же кашлял и главный маг. Люциус быстро огляделся и скривился. Из своей свиты живыми он видел в лучшем случае половину. Обломки донжона не разбирали, кого убивать: обычных легионеров или не успевших создать щит магов. Да и могли ли слабые волшебники удержать ударяющиеся в их щит куски целой крепости?

Тем временем вид из последних сил сражающихся внизу легионеров был по-настоящему ужасен.

Взгляд Люциуса словно примагнитился к истошно дергающему руками легионеру, который словно муха содрогался на клинке одного из орочьих ханов. Закованный в пусть и варварски сделанную, но толстую броню зелёный гигант поднял руку с клинком, заставив голову легионера приблизиться к его морде.

Укус! – Люциус стиснул зубы от ненависти, видя, как орк своими клыками буквально откусил лицо у захлёбывающегося криком человека. Окружающие хана нукеры весело расхохотались от подобного зверства, с восторгом смотря на покрытую кровью морду вожака.

Что же, Люциус всегда знал, что именно так его жизнь и закончится. Подобным образом умер его дед и ту же смерть принял отец. У легата в столице имелся сын, а в родовом поместье, если поискать, имелась и парочка ублюдков. Род Карантус так или иначе не прервётся.

Встав с покрытого пылью участка стены, легат пинками собрал выживших легионеров и, вытащив меч, решительно бросился в самую гущу сражения. Прямо сейчас от его командных навыков почти не было толку, ведь всё скатилось к полному хаосу, а вот навыки владения клинком могли и помочь.

Как и любой аристократ Священной империи, и тем более военный с длинной родословной легионеров, с самого детства он принимал дорогие эликсиры. Из-за этого прямо сейчас в его теле было спрятано такое количество жизненной силы, сколько не было и у нескольких сотен человек. И именно эту силу и использовали многочисленные артефакты легата.

Не будучи магами, аристократы Тароса, а также обычные воины испокон веков желали увеличить свои возможности. Да, эликсиры позволяли им голыми руками рвать сталь, но те же маги могли издеваться над ними на дальних дистанциях, просто отходя короткими телепортами.

Так родилась воинская артефакторика. В отличие от артефактов магов, она поглощала именно жизненную энергию, которой у воинов было огромное количество.

Меч легата засветился золотым светом и, поглотив часть праны своего владельца, выстрелил ярким лучом, прошибившим насквозь сразу десяток зазевавшихся орков. Им не помогли ни доспехи, ни костяные шаманские амулеты.

Заметивший смерть своих орков хан взревел и, пришпорив носорога, который чудом сумел влезть в пролом, понёсся прямо на легата. Любые легионеры, пытающиеся остановить наступление этой горы серой плоти, покрытой толстыми шкурами и кусками доспехов убитых воинов, немедленно растаптывались или разваливались на части от взмахов огромной алебарды.

- Давненько я не разминался, - хмыкнул Люциус, давая знак своим людям не вмешиваться. Ближайшие орки тоже расступились, возбужденно стуча тесаками по своим щитам или просто рогатым шлемам.

Увидевший официальный вызов хан самодовольно заулюлюкал и пришпорил носорога, заставив его разогнаться ещё сильнее. Сам же Люциус перешел на лёгкий бег, бесстрашно побежав прямо навстречу своей смерти.

«Сейчас!» – когда до столкновения осталось меньше секунды, легат плавно ушел от встречи с рогом носорога в левую от себя сторону, но именно туда уже летела алебарда орка!

Цзинь! Бум! – умело подставленный под удар щит заставил остриё алебарды безвредно срикошетить в землю, вызвав небольшой взрыв, когда артефактное лезвие врубилось в камень мостовой.

Сам Люциус текучим движением глубоко вонзил свой гладиус в горло животного, точным ударом разрывая одну из яремных вен. Носороги орочьих пустошей были чудовищно живучими зверями, поэтому обычно смертельный удар его не убил, но заставил достаточно ослабнуть, чтобы зашататься.

Пользуясь промахом, Люциус легко вскочил прямо на обратную сторону алебарды и взмыл в воздух, когда хан попытался поднять оружие для нового удара и тем самым подбросил своего врага вверх.

Взгляды двух врагов встретились. Легат был в невыгодном положении, так как хан тоже имел усиленную сверхчеловеческую силу и скорость. Орк легко мог вернуть алебарду и расколоть верткого врага, пока он был беспомощен в небе.

У Люциуса же были другие планы. Вновь напитав свой гладиус жизненной силой, он опять вызвал световой выстрел, который орк небрежно принял на один из толстых наручей. Изделие шаманов с честью выдержало атаку, но тем самым хан ослепил себя, потеряв врага из виду.

Мысленное усилие, и артефактные наголенники выстрелили телом легата вперёд, сработав подобно двум воздушным пушкам.

- А?! – успел сказать орк, почувствовав как ему на плечи что-то приземлилось.

Это были его последние слова, ведь стоявший на нём Люциус с силой вбил гладиус прямо в центр его черепа, после чего с силой провернул лезвие, напрочь ломая и смешивая всё содержимое.

Так же плавно легат спрыгнул на седло, а затем, сохраняя идеальное равновесие, шагнул на голову всё ещё ошеломлённому носорогу. Слитным движением, ухватившись за рог, Люциус наклонился и воткнул клинок точно в глаз зверя, попутно вызвав у острия световой взрыв.

Бум! – тело зверя, а затем и орка рухнуло на разбитую на куски брусчатку, чем вызвало неистовый рёв выживших легионов.

«Да, мы умрём», - саркастично подумал Люциус, смотря на что-то бурчащих недовольно надвигающихся орков: «Но наша смерть вам дорого обойдется, ведь биться мы будем до последнего!»

И словно в насмешку над его отчаянно мрачными мыслями над крепостью пронесся долгий рокот.

Вначале Люциус подумал, что это очередная пакость зеленокожих, выкативших откуда-нибудь новое колдовство, но судя по недоуменным мордам предводителей орков, так же, как и он, оглядывающихся по сторонам, это было нечто иное.

И очень скоро все они увидели тех, кто привлёк внимание всех сражающихся. Солнце светило со стороны степей, поэтому ничто не мешало рассмотреть их в полной мере.

- Это… драконы? – недоверчиво спросил какой-то рядом стоявший легионер и никто даже не пытался его одергивать за разговор рядом с командующим.

Несмотря на свою силу, обычный житель империи имел почти все шансы прожить полную впечатлений жизнь, постранствовать из конца в конец своей страны и ни разу не увидеть драконов.

Семь из них за один раз – это было нечто из тех страшных времён, когда Империя решила, что сокровища повелителей неба ей нужнее. Люциус, как один из тех, чей род пережил те темные времена, покрылся холодным потом от одной мысли, что драконы вновь решили повторить нечто подобное.

Правда, уже в следующую секунду холодная логика подсказала, что в таком случае они бы не летели из Империи в сторону степей, а значит…

Возникшая в следующую секунду крамольная мысль почти инстинктивно была отброшена, ведь надежда слишком опасна, но Люциус просто не смог этого сделать.

Неужели те, с кем он говорил, оказались драконами?! Каковы были шансы найти подобную помощь в столь отчаянный момент?!

Чем ближе приближались повелители неба, тем отчетливее сияла их чешуя в солнечных лучах и тем всё более нервными становились как орки, так и легионеры.

Лишь немногие сумели заметить величественно плывущий позади них корабль, но даже так все взгляды были сосредоточены на драконах. Последние же стремительно приближались, перестраиваясь широким клином, призванным охватить всю протяженность стен.

Во главе клина, резко взмахивая крыльями, летел красный ящер, на голове которого пылала огненная корона, а позади развевался длинный плащ из пламени. Его шея была обернута толстым ожерельем из колючек, а благодаря физическим улучшениям Люциус даже на таком расстоянии видел в его глазах неугасимое пламя жадности и злобы.

Миг, и приказавший что-то остальным драконам красный повелитель неба устремился вниз, а следом за ним двинулись и остальные. И прежде, чем легион успел совершить ошибку, напав на неожиданных союзников, вожак драконьего крыла громогласно заревел боевой клич, к которому быстро присоединился рёв остальных драконов. А затем их драконьи выдохи обрушились на закричавшую от страха и ярости орочью орду.

Пару секунд назад готовые бежать легионеры осторожно, а затем всё громче и громче начали радостно кричать. Но был среди них и тот, чьё лицо больше напоминало посмертную маску мертвеца.

Люциус Карантус, чью жизнь неожиданно спасли, почему-то вспомнил, что он необдуманно так и не обговорил, сколько именно он заплатит пришедшим им на помощь наёмникам.

И если с теми же наёмниками было достаточно бросить пару сотен золотых и выставить их прочь, то Люциус очень сомневался, что с драконами у него получится нечто подобное.

Внезапно легат уже не был уверен, что его спасение было таким уж удачным развитием событий.