Портрет дамы

12 ПОВЕШЕННЫЙ

— Я хочу вот этот костюм, синьор Луиджи, — заявила Катерина, указывая на один из эскизов, разложенных у него на столе. — Теперь быстро снимите с меня мерки и начинайте над ним работать.

Кустистые брови портного взлетели вверх и скрылись под темной засаленной челкой.

— Э-э… вы в этом уверены, графиня?

Я тоже бросила на нее вопросительный взгляд. Перед тем как мы покинули замок, графиня сменила свои одеяния из золотой парчи на темно-коричневое платье с кремовой вышивкой и зеленую с кремовым накидку. Этот наряд был гораздо более сдержанным, чем ее обычные платья, и превращал ее в матрону вдвое старше своего возраста… до тех пор, пока она не сморщила лицо в девчоночьей досаде.

Луиджи тут же поспешил исправить свою ошибку, добавив примиряющим тоном:

— Я хотел только сказать, что костюм Королевы Мечей прекрасно подошел бы к вашей южной экзотической красоте. — Взяв эскиз со стола, он продолжил: — У вас будет платье белого цвета с серебряной и золотой отделкой, а также корона и меч. Простите мне мою дерзость, но тот, другой наряд вряд ли является подходящим для молодой женщины вашего ранга. И я уверен, что синьор Леонардо задумывал его для другой особы, — добавил он, искоса взглянув в мою сторону.

Вместо ответа Катерина схватила со стола эскиз с понравившимся ей нарядом.

— Мне все равно, — заявила она с вызовом. — Я хочу этот костюм! — Она протянула мне эскиз. — Посмотри, Дельфина, разве он не изумителен? Похоже на картинку Пажа на моих картах.

Я взяла рисунок, на котором был изображен женоподобный юноша, и сразу же узнала руку учителя. Это был Паж Жезлов. Он, или она, как и положено, держал в руке жезл, на голове не было ни головного убора, ни украшений.

Заметки на полях указывали, что фигура должна быть одета в высокие красные сапоги, отделанные золотом, красные короткие штаны, короткую тунику красно-золотой парчи с длинными рукавами и зелеными манжетами. Кроме того, в костюм пажа входила короткая голубая накидка в золотую полоску, щедро обитая бело-золотым мехом. И поскольку костюм был предназначен для маскарада, рукой паж придерживал золотую маску, полностью скрывающую лицо.

Я встретилась глазами с Луиджи и едва заметно кивнула. Этот яркий эффектный костюм прекрасно смотрелся бы на юноше. На таком юноше, как Дино.

Я сразу поняла, что задумал учитель. Он хотел нарядить меня в костюм пажа и провести на бал. В этот многообещающий вечер я должна была оставаться его глазами и ушами. Скорее всего, он просто по ошибке отдал этот эскиз Луиджи вместе с остальными.

— Это великолепный костюм, — заверила я ее, — но, боюсь, я должна согласиться с синьором Луиджи: Королева Мечей подходит вам гораздо больше. Будет скандал, если графиня явится на бал, одетая подобным образом: в мужских коротких штанах.

— Да ты просто не понимаешь, — вскричала она расстроенно, вырывая у меня из рук эскиз. — Когда еще у меня появится такой шанс, получить немного свободы? Это ведь маскарад, в конце концов. Никто не узнает меня, пока не придет время снять маски, а к тому моменту я покину зал, так что никто не раскроет мой секрет.

Я открыла рот, чтобы возразить, и тут же закрыла его.

Конечно, Катерина еще не знала о том, что это торжество устраивалось в ее честь, точнее, в честь ее помолвки. Что будет, если она придет на бал в этом скандальном костюме и снимет маску в присутствии Моро и всего двора, а также своего будущего мужа?

Моя тревога росла. Да ведь жених вполне может отменить помолвку и отказаться от перемирия, которое герцог выторгует в обмен на Катерину. И вина за все это падет на Леонардо, потому что именно он был назначен организатором маскарада и костюмы придумывал тоже он!

Едва эта пугающая картина промелькнула в моем мозгу, графиня неожиданно смилостивилась над нами.

— Ну хорошо, — сказала она портному с королевской улыбкой, возвращая рисунок. — Я последую вашему совету и оденусь Королевой Мечей… но при одном условии. Вы сошьете костюм пажа для Дельфины.

Мы с Луиджи уставились друг на друга, озадаченные таким поворотом событий, а она продолжила:

— Я хочу, чтобы она пошла на маскарад вместе со мной, на случай если он окажется скучным. Поскольку никто не заподозрит, что под маской может скрываться служанка, она сможет оставаться на балу до тех пор, пока не будут сняты маски. И она хотя бы отдохнет от длинных юбок в эту ночь.

— Э… э… э, да, это вполне разумно, — неуверенно ответил портной.

Пока графиня рассматривала эскиз с костюмом Королевы Мечей, мы с Луиджи обменялись взглядами. Слегка пожав плечами и приподняв брови. Это было несомненной удачей, ведь прихоть Катерины избавляла учителя от необходимости идти на хитрость. Затем я повернулась к графине.

— Вы оказываете мне большую честь, — со всей искренностью сказала я. — Если вы и в самом деле хотите, чтобы я сопровождала вас, я с радостью это сделаю.

— Я знала, что могу на тебя положиться. А теперь давай позволим портному быстро снять с нас мерки, у нас еще много дел сегодня.

По ее настоянию Луиджи сначала обмерил меня, хотя я уверена, он уже помнил все цифры наизусть. К счастью, мне не пришлось объяснять ему причину появления раны на моей руке, поскольку, несмотря на протесты графини, я сняла повязку перед тем, как мы покинули замок. Она неодобрительно нахмурилась, увидев, что я вздрогнула, поднимая руку. Мне оставалось только надеяться, что она не воспользуется этим, чтобы заставить меня снова надеть эту стесняющую движения тряпку.

Катерина терпеливо ждала, пока он прикладывал ко мне различные ткани, а Пио с большим интересом наблюдал за выводящим трели жаворонком в деревянной клетке. Закончив со мной, Луиджи обмерил графиню с помощью тонкой веревки с узлами, заметив:

— Вы практически одного размера с юной Дельфиной, так что мне даже нет необходимости снимать с вас мерки.

По всей видимости, он уже изготовил для костюма Катерины множество прекрасных белых рубашек, корсажей и рукавов. Присмотревшись повнимательнее, я обнаружила, что многие из них остались со знаменитой «живой» шахматной партии, где фигуры были одеты в белое и черное. Я лениво подумала, была ли графиня в числе тех, кто принимал участие в игре в этот день. Даже если это было и так, она ничего не сказала портному, пока он оборачивал вокруг нее шелк и дамаст.

Я помогла Катерине надеть подобранные им части костюма, и пока она любовалась собой в зеркале в углу комнаты, Луиджи быстро отвел меня в сторонку.

— Что случилось с тем прекрасным платьем, которое я для тебя сшил? — спросил он шепотом, показывая на мой новый костюм из красного шелка. Прежде чем я успела открыть рот, он обреченно вздохнул: — Нет, только не говори мне, что…

— Не беспокойтесь, синьор, его скоро починят, и оно будет как новое, — тоже шепотом ответила я. В данный момент меня куда больше волновал Пио.

Жаворонок в клетке, очевидно, понял, что ему можно не опасаться потенциального хищника, и дразнил его своим щебетанием. Пио, в свою очередь, отказывался смириться с тем фактом, что добыча находится вне досягаемости его зубов, поэтому он подпрыгивал на своих длинных ногах в надежде схватить птицу.

Мы оставались в мастерской еще какое-то время. Наконец отложив свою веревку и булавки, Луиджи сказал графине:

— Мне понадобится около двух дней, чтобы закончить костюмы, и я дам вам знать, когда можно прийти на последнюю примерку.

— Вы уверены, синьор Луиджи, что они будут готовы к маскараду? — нахмурившись, спросила Катерина.

Луиджи развеял ее сомнения.

— Они будут готовы даже раньше.

Он перевел взгляд на Пио. Пес наконец-то признал свое поражение, и теперь, положив морду на передние лапы, лежал под клеткой, своим обиженным видом напоминая графиню.

— На самом деле у меня, возможно, даже будет время, чтобы сшить этому прекрасному псу новый ошейник.

— Вы так добры! — воскликнула она, как всегда улыбаясь при упоминании ее любимца.

— Пойдем, Пио, — обратилась она к животному, слегка дернув за поводок. — Синьору Луиджи нужно работать.

Снаружи, на узкой дороге, нас ждала маленькая повозка, управляемая одним из людей герцога, на которой мы и приехали в мастерскую Луиджи. Но когда он собрался помочь ей сесть внутрь, она капризно взмахнула рукой.

— Я хочу прогуляться, — заявила она. — Ты можешь следовать за нами на расстоянии, чтобы лошадь не наступала нам на пятки.

Возница поклонился и, после того, как мы прошли какое-то расстояние по мощеной дороге, взялся за поводья, исполняя ее приказ. Хотя, конечно, моего мнения на этот счет никто не спрашивал, я не возражала против этой перемены в планах. Дороги были настолько неровными, что путешествуя подобным образом, даже при медленной езде, всегда существовала опасность свалиться с жесткого сиденья. Гораздо удобнее было ехать верхом или просто идти.

Катерина тем временем с жадностью разглядывала горожан, спешащих по своим делам. Порой она останавливалась возле мясной лавки или аптеки и присаживалась у фонтана, чтобы сделать глоток воды и отдохнуть. Мы с Пио с радостью следовали за ней, наслаждаясь прекрасным днем. Через некоторое время, однако, она повернулась ко мне.

— Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло, Дельфина, что ты всего лишь дочь торговца, — сказала она со вздохом, напомнив мне о моей вымышленной семье. — Ты можешь ходить в город, когда тебе вздумается, а я даже на рынок не могу сходить одна. И даже когда меня сопровождают слуги, я лишена возможности самой делать покупки и разговаривать с торговцами, потому что мне это не подобает. Я должна послать кого-нибудь за товарами, а сама ждать в повозке.

Она покачала головой и вздохнула еще сильнее.

— В самом деле, иногда я жалею, что родилась в семье графа!

Пока я боролась с искушением сказать ей, что множество голодных бедняков, живущих на окраинах города, с радостью поменялись бы с ней местами, она схватила меня за руку и заставила подойти ближе.

— Ты счастлива, что сможешь присутствовать на балу вместе с придворными, хотя ты всего лишь дочь торговца? — радостно спросила она. Я кивнула, и она продолжила: — Видишь, я оказала тебе услугу. А теперь, Дельфина, я жду от тебя ответной услуги.

— Разумеется, графиня, — машинально согласилась я, хотя по ее заговорщицкой улыбке догадалась, что речь пойдет о необычной просьбе. — Что вы хотите, чтобы я для вас сделала?

— Это всего лишь небольшое поручение. Мне нужно, чтобы ты отнесла записку кое-кому.

Внезапно я вспомнила оброненные Эстой слова о том, что Беланка носила записки по поручению графини. Я тогда еще подумала, что если мне удастся узнать, что содержится в этих посланиях и кому они предназначены, можно будет приоткрыть завесу над тайной смерти Беланки.

Стараясь скрыть охватившее меня возбуждение, я ответила:

— Конечно, графиня. Кому я должна ее доставить?

Улыбка сползла с ее лица, она огляделась, чтобы убедиться, что возница не может нас слышать.

— Прежде всего, ты должна поклясться, что никому не расскажешь о моей просьбе, — быстро прошептала она. — Ты также должна сохранить в тайне имя человека, которому предназначены мои письма, иначе слухи об этом дойдут до моего кузена герцога. Это может оказаться опасным и для меня, и для этого человека. Поклянись, Дельфина!

Я колебалась, зная, что должна буду все рассказать учителю, и зная также, что если я дам слово, то не нарушу его. Но, возможно, я смогу найти способ, как сообщить правду учителю, не говоря ему ее прямо.

Я быстро кивнула.

— Клянусь, что никому не расскажу об этом без вашего позволения, графиня, — тихо ответила я, перекрестившись для убедительности.

Удовлетворившись моим ответом, она отпустила мою руку. Затем, свободной рукой — в другой она держала поводок Пио — она вытащила из корсажа свернутый платок и коснулась им лица, словно вытирая пот со лба.

— Записка зашита в этот платок, — прошептала она, — сейчас я его уроню, и ты должна будешь его поднять. Но не отдавай платок мне. Спрячь его в рукав, и я скажу тебе, что с ним делать.

Не дожидаясь моего ответа, она отвернулась от меня, словно для того, чтобы что-то сказать Пио. Затем, почти незаметно, платок выпал у нее из рук. Я остановилась и схватила его, практически до того, как он успел коснуться мостовой, и засунула в рукав, как она мне и наказывала.

— Отлично, — сказала она, взглянув на меня искоса. — Теперь, слушай мой план. Когда мы дойдем до ворот замка, я сяду в повозку и попрощаюсь с тобой, как будто ты остаешься в городе на какое-то время. Ты подождешь несколько минут, пока мы не въедем в замок. Тебе пока все понятно?

— Да, графиня. И что должна буду делать дальше?

Она понизила голос так, что я с трудом ее слышала. — Затем ты пойдешь к воротам, но не проходи через них. Ты должна сказать страже, что у тебя срочное послание к капитану.

— Капитану стражи? — прошептала я в ответ. — Вы имеете в виду Грегорио?

— Да.

Снова оглянувшись, чтобы увериться, что нас не подслушивают, она счастливо улыбнулась.

— Это так волнующе! — тихонько воскликнула она. — Я всегда боялась, что мне никогда не доведется испытать настоящей любви. В самом деле, я была уверена, что отправлюсь в могилу, познав лишь объятия какого-нибудь старого герцога, за которого мой кузен однажды выдаст меня замуж.

Ее улыбка стала еще шире.

— Но все изменилось несколько месяцев назад, когда Грегорио приехал в замок. Он о чем-то разговаривал с моим кузеном, а я проходила мимо. Я увидела его, и он увидел меня… и мы стали втайне от всех обмениваться письмами и даже порою встречаться.

— Но как же так? — спросила я еле слышно. — Ведь…

— О, не стоит так возмущаться, Дельфина, — продолжила она, отмахиваясь от моих возражений. — Да, мы принадлежим к разным сословиям, но это еще более романтично. Я влюблена, и он тоже заверил меня в своей преданности. Он сказал мне, что никогда не дотронется до другой женщины, раз я не могу принадлежать ему. Разве это не чудесно?

Я улыбнулась в ответ, пытаясь скрыть замешательство. Хотя я и подозревала, что их отношения с капитаном были гораздо более дружественными, чем это позволяли приличия — учитывая разницу в их положении, — все же ее признание застало меня врасплох. Конечно, будь это для нее просто забавой, на эти отношения можно было бы смотреть сквозь пальцы до тех пор, пока о них никому не было известно. Но, кажется, она на самом деле считала, что влюблена и что Грегорио отвечает ей взаимностью.

Я невольно ощутила прилив жалости к ней. Неужели она единственная не знала правды: того, что он был менее постоянен, чем стремился ей внушить? Я не могла не вспомнить все эти пересказываемые шепотом истории о слабости Грегорио к красивым женщинам, не говоря уже о его собственном признании, что некоторых женщин он знает лучше, чем других.

Не могла я заставить замолчать голос ревности, спрашивающий меня, почему это Катерина должна получить капитана, когда она скоро выйдет замуж за герцога. Осудив себя за недостойные мысли, я прошептала:

— А это не опасно, посылать ему подобные записки? Что, если они попадут в чужие руки?

— Не волнуйся. Он всегда сжигает их после прочтения, так что никто никогда не узнает об их существовании.

Я хотела продолжить расспросы, но мы уже были у ворот. Как и планировалось, она взяла Пио на руки и подала знак вознице.

— Я желаю проехать остаток пути, — величественно заявила она, когда повозка остановилась рядом. Мне она сказала: — Что ж, Дельфина, ты можешь навестить свою подругу в городе. Но не задерживайся слишком долго.

— Я скоро вернусь, графиня, — ответила я. Сделав шаг в сторону, я присела в реверансе. Возница помог ей сесть в повозку.

Я проводила взглядом повозку. Катерина сидела со своей обычной королевской грацией, держа на руках Пио, который как будто улыбался мне из-за ее плеча. Наверное, избалованное животное считало полной глупостью с моей стороны идти пешком, вместо того чтобы ехать. Но как столько повозка скрылась из виду, мое настроение снова упало.

«Просто отнеси ему записку и покончи с этим», — пробормотала я, вытаскивая из рукава дорогой кусок кружева.

Только слабое шуршание, послышавшееся, когда я развернула платок, выдавало, что внутри что-то спрятано. Мне пришло в голову, что я должна сначала попробовать вытащить записку и прочитать ее, но я не решилась на это. Скорее всего, Грегорио привык к тому, что послания графини зашиты в ткань, и если в этот раз он получит записку каким-то другим образом, то непременно догадается, что я пыталась ее прочесть.

Я сосредоточенно нахмурила лоб. Конечно, я могу попросить синьора Луиджи зашить ее обратно, но это займет слишком много времени. Кроме того, портной наверняка захочет узнать ее содержание, и мне будет трудно объяснить, почему я не могу ему этого позволить. Мне остается лишь надеяться, что капитан, в свою очередь, даст мне ответную записку — для Катерины, вот её-то я и смогу прочесть.

«Если только Грегорио не берет на себя труд также зашивать свои записки в платок», — подумала я и захихикала, представив себе бравого капитана с иголкой и нитками.

Я немного приободрилась, снова убрала платок в рукав и зашагала к гигантским стенам из красного кирпича, окружающим замок. Однако по мере приближения к деревянным воротам, расположенным прямо под главной башней с часами, я почувствовала некоторый душевный дискомфорт от того, что мне предстояло сделать. Дискомфорт превратился в настоящую панику, когда я обнаружила, что караул держали те же самые солдаты, которые были с Грегорио в день смерти Лидии.

«Безусловно, они ни за что не узнают во мне подмастерье Леонардо, — успокоила я себя, — хотя они и видели меня в тот сумасшедший день». И все же, приближаясь к ним, я предусмотрительно опустила очи долу.

— Значит, письмо для капитана? — в ответ на мою просьбу произнес тот, что был повыше.

Он говорил с легким акцентом, я вспомнила, что учитель рассказывал, что многие из этих наемников были иностранцами. Он обладал светлыми волосами и квадратным лицом, грубые черты которого свидетельствовали о низменных страстях и разгульном образе жизни их обладателя, и даже улыбка, обнаружившая ко всему прочему отсутствие некоторых зубов, не способна была сгладить это впечатление.

Второй солдат взглянул на меня с ухмылкой.

— Ты уверена, что эта записка не для меня, красотка? — спросил он, подмигивая и пихая локтем своего товарища.

Я покусывала губы, понимая, что должна как-то задобрить их, иначе отправлюсь восвояси. Чуть улыбнувшись, я сказала:

— Дело в том, что это письмо не от меня, мне просто поручили отнести его капитану. Прошу вас, позовите его, или скажите, где я могу его найти.

Они снова обменялись взглядами. Наконец светловолосый наемник, ухмыльнувшись, указал толстым большим пальцем на дверцу у него за спиной.

— Зайди в эту дверь и поднимись по лестнице на самый верх. Если тебе повезет, ты найдешь там капитана.

— Ага, и если тебе повезет, что он будет не слишком занят, — поддержал его второй, многозначительно вздергивая брови.

Удержавшись от брезгливой гримасы, я поблагодарила их и поспешила в указанном направлении. Но как только я закрыла за собой потрескавшуюся дверь с плохо смазанными скрипящими шарнирами, то со страхом подумала, что они сыграли со мной злую шутку. Солнечные лучи с трудом проникали сквозь узкие окна наверху, и я почти не видела, куда ступать. Если бы один из солдат вздумал преследовать меня, у меня не было бы другого пути, кроме как продолжить путь наверх.

Я подождала некоторое время, позволяя глазам привыкнуть к темноте, и начала осторожно подниматься по ступенькам. Вскоре я убедилась, что никто и не думал идти за мной. Через несколько минут я дошла до самого верха и наткнулась на другую закрытую дверь, заскрипевшую с не меньшим энтузиазмом при попытке ее открыть. Если капитан и в самом деле был занят, как намекал один из вояк, он, без сомнения, уже предупрежден о моем приходе.

К моему облегчению, дверь вела на нижний уровень башни. Это была длинная комната с высокими окнами на каждой из сторон, совершенно пустая, если не считать пылающей в углу жаровни. Охваченная любопытством, я бросила взгляд на город, раскинувшийся за зубчатыми стенами. Дома прижимались друг к другу, соединенные колышущимися яркими полосками вывешенной сушиться одежды. Я смогла разглядеть рыночную площадь и краешек узкой дороги, по которой мы с графиней шли этим утром.

Я повернулась. Теперь передо мной с высоты птичьего полета расстилался внутренний двор. Яркие сады и зеленые лужайки были разбиты в строгом порядке, там сновали люди, не ведающие, что я смотрю на них. Если бы мне не нужно было выполнять приказ графини, я могла бы провести здесь много часов, наблюдая за этими маленькими драмами, разворачивающимися внизу.

Напомнив себе о своей миссии, я неуверенно осмотрелась. Открытые дверные проходы вели на туннелеобразные дорожки, расположенные по периметру укреплений замка. Это были те самые зубчатые стены, на которых я бессчетное количество раз видела солдат, несущих караул. Повернув в одну сторону, я смогу дойти до башни, возле которой была найдена Лидия. В противоположном направлении находилась башня, с которой упала Беланка.

Решив, что я не желаю видеть место, ставшее фатальным для Беланки, я повернулась, чтобы пройти к другой башне… и влетела в стену из черной кожи.