Последний Охотник на Магов

Глава 14

Павел Мясников положил руку на моё плечо и надменно улыбнулся. Ну конечно, никого другого и не следовало ожидать. Среди первокурсников Мясников считался сильнейшим, до того, как в этом мире появился я.

— Значит, будем учиться вместе, Владимир, — произнёс он.

Я скинул его руку со своего плеча, будто там было надоедливое насекомое.

— Точно, куда же без тебя, — ответил я. — Видимо, преподаватели решили, что мне будет слишком уж одиноко на своём потоке, вот и тебя зачислили. До кучи, так сказать.

Улыбка Павла не дрогнула, но в его взгляде начала читаться неподдельная злость. Расстроился, что я так повёл себя при Антарктьевой. Ну и пусть. По-другому с этой гнидой я общаться не могу.

Главное — не позволять себе излишне злиться. Если вспомнить до чего меня довела дуэль с Юрием Колокольцевым… Не хватало мне ещё убийство в стенах академии совершить. Тогда мне точно не избежать всевозможных проверок от службы безопасности академии. Даже если удастся спрятать от них дар отражения, то меня попусту отправят на войну. Итог везде один. И в нынешнее время меня ждёт нечто похуже костра.

— Да будет тебе, Владимир, — протянул Павел. — Уверен, мы с тобой поладим. Там целых четыре года рука об руку идти. Если, конечно, тебя за это время не отчислят.

Ага, решил показной словесный поединок устроить? Это можно, Павел.

Антарктьева сжалась, слушая наш разговор. От нас Павлом исходила опасная аура. Мы оба были напряжены до такой степени, что в любой момент разговор мог запросто перейти в схватку. Не будь у нас достаточно выдержки, чтобы внешне никак не выдавать истинных эмоций.

— Вряд ли академия решит избавиться от студента с большим потенциалом, — пожал плечами я. — Другое дело, если за это время у нас сменится ректор и все проплаченные папины сыночки, вроде тебя, Мясников, пойдут под отчисление… Такой вариант тоже нельзя исключать.

— Что ты сказал? — процедил Павел.

Я сбил эту надменную улыбку с его лица. Считай, уже победил.

— Как ты смеешь так говорить обо мне и моём отце? — раскрасневшись от злости, прошипел он. — Тем более, кто тебе позволил сомневаться в честности нашего ректора?

— Да ну брось, — ухмыльнулся я. — Ты же сам мне говорил, что твой отец и наш ректор — приятели. Вывод напрашивается сам по себе. Ладно, Паш, поболтали и хватит. Позволь мне побыть с девушкой наедине. А то она уже заскучала.

Мы с Павлом одновременно посмотрели на Антарктьеву.

— Н-нет, мне очень весело, — испуганно пролепетала она.

— Будь по-твоему, Белов, — чётко проговаривая каждое слово, произнёс Мясников. — Это неуважение ко мне и моему роду ещё тебе аукнется.

— Пока-пока, Паша, — помахал ему я.

Павел остановился на полпути до выхода из столовой, развернулся и добавил:

— И передай своему грёбаному фамильяру, чтобы перестал воровать мою наличку, — добавил он. — Мне не жалко, но из-за него приходится окна на ночь закрывать. Душно. В следующий раз я его прикончу, даю слово.

Закончив свою гневную тираду, Павел, наконец, нас покинул.

Ну, Гаспар! Молодчина. Хоть какая-то польза от этого вредного голубя есть. Только вопрос остаётся открытым — какого лешего эта птица делала в особняке Мясниковых? Надо бы поинтересоваться в следующий раз. В любом случае, даже если Павел сдержит слово и прикончит Гаспара, никто грустить не будет. Уверен, он и самого Мастера Тайн уже изрядно достал.

— Вы чего так разругались? — спросила Антарктьева. — Я думала, вы друзья.

— Это он тебе наплёл? — улыбнулся я. — Нет, не друзья. Скорее, нехорошие знакомые. Но не будем о Павле. Меня больше интересуешь ты.

— Я? — покраснела Анастасия. — В к-каком смысле?

— В смысле твоей магии. Не пугайся. Просто из всех стихийников ты одна смогла показать зрелищный результат. Это у тебя врождённые навыки или ты развила их сама?

Я хотел выудить как можно больше из этой особы. Её магия очень опасна, и в будущем она может стать серьёзным врагом. Лучше выяснить всё её сильные и слабые стороны прямо сейчас, пока этот ледяной цветочек ещё не расцвёл.

— Я сама почти не изучала магию до академии. Это мне от папы досталась такая сила. Я… — Анастасия осеклась. — Я… её очень плохо контролировала раньше.

О-о-о. Знакомая история. Такие маги особенно опасны. От них не знаешь, чего ожидать.

— В каком смысле плохо контролировала? — решил уточнить я.

— Я почти до восемнадцати лет не умела управлять потоком маны, — объяснила она. — В любой момент могла всё вокруг заморозить. Из-за этого мне… приходилось жить в изоляции.

Чудненько, мне всё-таки удалось её разговорить. Не потерял ещё главный каратель прежние навыки допроса.

— Продолжай, — сказал я.

— В общем, мне пришлось очень долго жить с папой вдвоём. Я почти… — Антарктьева замялась. — Нет, не почти. Я совсем не общалась со сверстниками до академии.

Теперь понятно, откуда ноги растут. Нестабильный маг, которого изолировали от общества. А её отец не дурак. Правильно сделал. Выпускать бомбу замедленного действия в свет — далеко не лучшая идея.

Но с другой стороны… Она была ребёнком. Маленькой девочкой, которую скрыли от целого мира. Бедняжка сейчас-то еле разговаривает с людьми. И это ещё повезло, что она выросла простой скромницей. Если человека оградить от общества, он может вырасти диким зверем. Но в ней я не чувствую опасности. По крайней мере, пока что.

— Ничего страшного, видишь? — улыбнувшись, сказал я. — Вот сейчас ты очень даже неплохо ведёшь беседу. И совсем не заметно, что пять минут назад у тебя были с этим проблемы.

— Правда? — быстро похлопав глазками, спросила Анастасия.

— Правда-правда, — кивнул я. — Зачем мне тебе врать? Ты — большая молодец.

Антарктьева расцвела. Щёки красные, улыбка до ушей. Чудно всё-таки смотрится эта картина в совокупности с её голубыми волосами. Ох уж эти стихийники…

— Думаю, теперь наш конфликт по поводу брошенного мною чертёнка окончательно исчерпан, — заключил я. — Спасибо за приятную беседу, но мне пора идти.

— Х-хорошо! — неловко воскликнула Анастасия. — До свидания, Владимир!

До свидания, блин. Мои павшие соратники, вы видите, до чего я докатился? До чего докатился этот мир? Я мирно беседовал с ледяным магом. Причём даже не в комнате для допросов, а в академической столовой за обедом!

По пути в общежитие я размышлял. У меня возникало слишком много вопросов как к этому миру, так и к самому себе.

Что-то определённо изменилось. Либо устройство мира, либо сами маги. Ясное дело, что, будучи дворянами, они потеряли возможность творить бесчинства. Теперь им это ни к чему, они имеют деньги, власть и своё место в жизни. Но впервые за всю мою жизнь в мою голову пришёл важный вопрос.

А зачем они так себя вели в моё время? Наш орден не стал бы устраивать геноцид магов, не будь они так агрессивны. Да, само собой, основная причина наших старых войн была не в этом. Маги просто-напросто нарушали стабильность оболочки, отделявшей наш мир от Тёмного Мира.

Но, повторюсь, не будь они так агрессивны, эту проблему орден попытался бы уладить мирно. Уверен, объединись маги с нами — и вопрос Тёмного Мира мог быть уже решён. Но они с самого начала были настроены против простых людей. Убивали, разрушали, устраивали террор.

Зачем? Ведь ни один убитый мною маг даже не попытался договориться. Не пытался объяснить, зачем он только что прикончил ни в чём неповинных людей.

Что-то определённо изменилось в тот момент, когда в семье императора родился маг, и всех остальных колдунов резко узаконили. Не может быть такого, что эти психопаты сразу же перестали творить бесчинства и расселись по своим особнякам. После моей смерти должно было произойти что-то ещё…

Но что-то мне подсказывает, что ни учебники по истории, ни, да простят меня боги, профессор Черновский не дадут ответов на эти вопросы.

Истину сможет раскрыть только тот, кто до сих пор хранит тайны ордена. А таковых, кроме меня, в это мире могло и не остаться. Скорее всего не осталось.

Но… если моя сила отражения работает, значит и артефакт ордена уцелел, от которого черпали силу все охотники. Значит имперские шавки его так и не нашли. Но скорее всего, до сих пор ищут. Я должен добраться до него первым. Но для начала нужно стать сильнее. Каратели хорошо спрятали его в своё время, и на своём первом уровне меня прикончит первая же ловушка от магов…

Я прошёл через свою комнату напрямик в Тайное Убежище. Внутри царил шум и гам. Бродский и паук Аким орали в алхимической лаборатории так, будто сошлись друг с другом в смертельной схватке. Я уж было ненароком подумал, что старик всё-таки решил сожрать Николая.

Но нет. Это были звуки ожесточённой, безжалостной варки новой партии зелий.

— Ты не так делаешь! — кричал Бродский. — Слишком крупные куски! Надо тщательнее толочь.

— Ась? — почесав чёрной ногой свой затылок, произнёс Аким. — Энто как правильно сделать? Покажи.

— Горе мне горькое… — вздохнул Николай. — Вот, смотри.

Аким подполз к Бродскому. Тот громко крикнул и отскочил в сторону.

— Я же просил ко мне не приближаться! Отползи! — замахал руками Николай.

— А как я тогда увижу, как правильно толочь траву⁈ — воскликнул Аким.

— Во-первых, не траву, а чёрный одуванчик! А, во-вторых, издалека смотри! — Бродский с отвращением задёргал ладонями. — Дальше, дальше отползай. Ещё на метр!

— Я отсюда даже тебя не вижу, дуралей! — крикнул Аким. — Я — старый. У меня глаза ни зги не видят.

— Как продвигается работа, партнёры? — решил указать на своё присутствие я.

— Володя! — воскликнул Николай. — Мы вообще ничего не успеваем! Двадцать зелий никак не получается сделать до вечера. Мы только десять отваров для Ковтунова смогли заготовить.

— Этого пока хватит. Он десять и заказывал, — хитро ухмыльнувшись, сказал я.

— Ты… Ты же сказал двадцать! — воскликнул Николай.

— Это чтобы вы не расслаблялись. Сказал бы правду, вы сделали бы пять. Уж извини, что ввёл в заблуждение. Зато, я вижу, вы всё-таки сработались?

— Ага, как же! — хмыкнул Бродский. — Сработаешься тут, когда за спиной постоянно слышится стук этих чёртовых паучьих лапок.

— А ты что думаешь, Аким? — поинтересовался я.

— А мне всё нравится! — с энтузиазмом заявил дед. — Мне с Николашкой приятно работать. Он мне Ваську Рыжего напоминает.

— Кого-кого? — не понял я.

— Это дурачок у нас был деревенский, — объяснил Аким. — Тоже работящий парень. Ему только бутылку поставь — всё сделает!

— Да иди ты! — разозлился Бродский. — Володь, ты мне лучше скажи, как дела обстоят с продажей зелий хорошей памяти. Они у нас быстро приготовились, пятнадцать штук удалось наварить, включая те, что ты с собой забрал.

— О-о-о! А это хорошие новости, — обрадовался я. — Сегодня начнём богатеть.

— Когда?

— Вечером. На отработке у Черновского. Вот там-то я и собираюсь продвинуть наш товар.

— С ума сошёл? — напрягся Николай. — А если этот он заметит, чем ты занимаешься?

— Не заметит, народу будет много. К нему на отработку половину Закрытого клуба отправили. Нам аж целую аудиторию выделили на вечер. Вряд ли этот усатый жук сможет за всеми уследить.

— Твоя правда. А нам что прикажешь делать?

— Планы на вечер есть? — спросил я.

— Да вроде нет.

— Тогда вари до ночи. Делайте с Акимом запас. После отработки приду, будем делить деньги. Пополам, разумеется.

Аким вопросительно смотрел на меня и хлопал белёсыми полуслепыми глазами.

— А тебе вкусняшка, — добавил я.

— Тогда за работу! — воскликнул Аким и пополз прямо на Бродского. — Ать-два! Ать-два!

Под вопли Никола я покинул Тайное Убежище и направился в библиотеку. Очень уж не хотелось, но всё же перед отработкой следовало хотя бы ознакомиться с предметом. На одном обаянии у Черновского не выехать.

Однако в коридоре третьего этажа кое-что привлекло моё внимание.

— Курлык! — послышалось за моей спиной.

Этот «курлык» я узнаю из тысячи. В коридоре никого не было, даже самого Гаспара. Но одна из боковых дверей была открыта, а рядом лежало перо назойливого фамильяра.

Ну зараза мелкая! И чего он вечно трётся вокруг меня? Он меня на разговор очередной заманить что ли собрался? Интересно. Может, снова весточка от Мастера Тайн? Было бы неплохо, если бы он выслал нам меню для паука Акима. А то одному чёрту известно, чем эту тушу можно прокормить.

Я аккуратно вошёл в комнату и закрыл за собой дверь, чтобы голубь не сбежал. Заодно и расспрошу его, что этот засранец делал в особняке Мясниковых.

Я оказался в аккуратной, обитой бледно-розовым кафелем комнате. Воздух был влажным. За ширмой были слышны женские голоса.

Вампировы дёсны! Да этот пернатый ублюдок меня в женские душевые заманил! И судя по всему, он это сделал случайно. Я сильно сомневаюсь, что Гаспар хотел, чтобы я застал его за тем, что он решил сделать.

Голубь сидел около ширмы и заглядывал за неё, с интересом почёсывая перья.

— Ах ты извращенец проклятый! — прошептал я. — Ты чего тут вытворяешь?

— Курлык! — воскликнул Гаспар и в панике поднялся в воздух. — Раскрыли!

— Ты слышала? — прозвучал женский голос из душевой. — Голос какой-то?

— Да это голуби на улице курлычат, — ответила вторая девушка.

Знакомые голоса. Мать моя родная, да это же Колокольцева с Антарктьевой!

Надо валить отсюда, пока не поздно. Ещё не хватало, чтобы меня вместе с этим придурочным голубем извращенцем заклеймили.

Я попятился назад, но услышал шаги в коридоре. Кто-то повернул ручку двери. Ну всё, приехали.

Мы с Гаспаром замерли. Наши с ним взгляды одновременно упали на шкафчик для одежды. Я рванул вперёд и запрыгнул внутрь. За секунду до того, как я захлопнул дверцу, внутрь влетел Гаспар. А в душевую вошла незнакомая мне студентка. Мы замерли, стараясь даже не дышать.

Гаспар сидел на моём плече и нервно перебирал лапками.

— Ты следил за мной, Белов. Такое не прощают, — обиженно прошептал Гаспар.

— А ну заткнись, глупая птица! — тихо выругался я и щёлкнул голубя пальцем по голове.

Студентка подошла к нашему шкафчику и попыталась его открыть. Я вовремя успел ухватиться за дверцу и потянул её на себя. Девушка ещё несколько раз дёрнула её и сдалась.

— Заржавела, что ли, — сказала она себе под нос и перешла к другому шкафчику.

Фух! Это ещё повезло, что сюда какая-нибудь студентка боевого потока не заглянула. Такая бы дверцу с корнем могла оторвать.

Девушка разделась и ушла в душевую комнату, откуда в этот же момент появились Колокольцева с Антарктьевой.

— Ты говорила с ним сегодня? — удивлённо спросила Юля.

— Да. Немного, — как всегда, коротко отвечала Анастасия.

— Ну что же это такое! — воскликнула Колокольцева. — У меня такое ощущение, что он от меня скрывается. Даже тебе на глаза попался, а мне нет.

О ком они говорят? Неужели обо мне? Ох и вовремя же я тут оказался. Не планировал я подслушивать этот разговор, но раз уж так сложились обстоятельства…

Всё на благо ордена, как говорится.

— Почему ты так беспокоишься из-за Владимира? — спросила Антарктьева.

— Честно? — Колокольцева вздохнула. — Не знаю, что на меня нашло, но я, кажется, в него влюбилась.

Дальше послышались какие-то нечленораздельные женские возгласы. Да… Ну дела. Хотя, я это и сам уже понял. Не сложно было догадаться. Вниманием дам я никогда не был обделён.

— Могу тебя понять, — ответила Анастасия. — В нём определённо что-то есть.

Ишь как разговорилась! А с утра я и слова из неё вытянуть не мог.

— Эй! — обиженно воскликнула Колокольцева. — Насть, ты чего? Ты что, специально сегодня к нему подсела?

— Нет! В смысле, да. То есть… — Антарктьевой вернулась её привычная растерянность.

— Ну ты же знала, что он мне нравится! О чём вы с ним говорили? — не унималась Колокольцева.

— Ты же мне только сейчас сказала, что Владимир тебе нравится? Откуда я могла знать? — расстроенно ответила Настя.

— Могла бы и догадаться! Ты же — моя подруга! — воскликнула Юля.

Некромантовы пятки! Вы ещё подеритесь из-за меня в душевой.

— А ты, я смотрю, на расхват! Курлык, — прошептал Гаспар.

Я поспешно затолкал палец ему в клюв. Хотел просто зажать клюв, но мелкий засранец вырвался и укусил меня. Пришлось действовать радикально! Но девушки так громко спорили, что на курлыканье фамильяра им было наплевать.

Озлобленный голубь сжал клюв, из моего пальца брызнула кровь, но доставать его я не стал. Такого поворота Гаспар не ожидал и начал попёрхиваться моей кровью.

Вот же бестолковая птица! Ещё не хватало, чтобы он кровью захлебнулся в женской душевой! И эти две подружки ещё никак не уйдут отсюда. Я таким макаром до вечера отсюда не выберусь.

— Вы можете обсуждать своих парней в другом месте! — крикнула студентка из душевой. — Помыться спокойно нельзя!

Колокольцева с Антарктьевой, наконец, умолкли. Затем оделись и покинули душевую. Продолжение их спора теперь было слышно из коридора.

Я выждал несколько секунд. Их голоса утихли. Всё, теперь нужно бежать отсюда. Я схватил Гаспара и засунул себе за пазуху, выскочил из шкафа в коридор и быстро скрылся в своей комнате.

— Ну, Гаспар! Такого я от тебя не ожидал! — крикнул я и отпустил птицу.

— Воздух! Воздух! — курлыкал Гаспар, откашливаясь после тщетной попытки утопления в моей крови.

— Только не говори мне, что ты для Мастера Тайн размеры груди местных первокурсниц вычислял, — сказал я. — Теперь уже не отвертишься, извращенец позорный.

— Только Мастеру не рассказывай! — сложив вместе крылья, взмолился Гаспар.

— Не буду, если будешь хорошим мальчиком.

— Гаспар будет очень хорошим мальчиком! Самым лучшим! — прокурлыкал фамильяр.

— Тогда рассказывай. Что делал у Мясникова?

— Курлык?

— Чего «курлык»? Я спрашиваю, что твоя голубиная задница в особняке его семьи забыла? Ты же не просто деньги воровал.

— Владимир Белов, ты вынуждаешь меня предать Мастера! — воскликнул Гаспар. — Я не могу рассказать.

— Этого достаточно. Ты уже всё рассказал. Значит, ты был там по поручению своего хозяина. Хорошо, и зачем же? Опять ключи от иллюзорных дверей ему подкладывал? Рассказывай, иначе твой хозяин всё узнает. Уж поверь, я найду способ с ним связаться.

— Не надо!

— И про твоё воровство, и про подглядывания…

— Ладно-ладно! — перебил меня Гаспар. — Я всё расскажу. Мастер Тайн заинтересовался вами обоими. Он хочет узнать, кто из вас сильнее. Вот я и добываю для него информацию! Мне было велено выяснить, почему Мясникова зачислили на Индивидуальный поток.

— И почему же? — поинтересовался я.

— Его магия крови необычно себя проявила. Я подслушал разговор Павла с отцом, — сказал голубь. — Мясниковы говорили, что такая сила последний раз пробуждалась в их роде пять или шесть поколений назад. Точно уже не припомню.

— Да фиг с этими поколениями! Конкретнее расскажи. Чего может наш Павлуша?

— Не знаю я точно! Вроде создавать оружие из своей крови… Так… — Гаспар напряжённо вспоминал. — Управлять кровью других людей… Ах да! Усиливать он себя может. Ускоряет ток крови по телу и становится физически сильнее.

— Неплохо, — присвистнул я. — Хороший наборчик собрал, демонов сын.

— Говорят, им заинтересовались все преподаватели, кроме Черновского. Был такой же спор, как и в случае с тобой.

— Значит, даже Разумовский хотел его взять на поток Психомантии? Хмм, — задумался я. — Должно быть, из-за возможности управлять чужой кровью. Значит, Павел действительно что-то из себя представляет. Серьёзный противник. Всё же мне не стоит его недооценивать. Пока что.

— Мне уже можно идти? — расстроено спросил Гаспар.

— Да, лети отсюда, — махнул рукой я. — Ты достаточно мне помог.

— Мастеру точно не расскажешь?

— Сделка есть сделка. Будешь со мной и дальше сотрудничать — будет больше пользы.

Гаспар подлетел к форточке, но я решил напоследок его окликнуть.

— Гаспар!

— Чего?

— Ты разглядел, какой там всё-таки размер груди у моих однокурсниц?

Узнав размеры Колокольцевой и Антарктьевой, я удовлетворённый, направился в библиотеку и провёл там несколько часов в ожидании отработки. Наконец, настал этот роковой час. Тучи затянули небо, где-то вдалеке прогремел гром и сверкнула далёкая молния. Ливень рухнул на академию непроглядной стеной ледяной воды.

Вот уж действительно подходящая погодка для отработки у этого чертилы! Одно радует, сегодня получится создать базу для нашей с Бродским торговой сети.

Я вошёл в аудиторию. Создавалось впечатление, что у нас не отработка у Черновского, а лекция Фёдора Афанасьевича Сокольникова намечается. Аудитория забита людьми. Такой посещаемости я ни на одном занятии не видел. Ну, у студентов нет выбора. Либо переться сюда в пятницу вечером, либо собирать вещи и катить обратно к родителям.

А кому-то и на фронт, воевать с ханствами. Я тоже не забывал об этой потенциальной угрозе.

— Чего встали, Белов? — фыркнул профессор Черновский. — Вам особое приглашение нужно? Занимайте место.

— Тише-тише, Альберт Сергеевич, — ответил ему я. — Не сорвите голос, вам ещё читать нам свои великолепные лекции.

Черновский удовлетворённо хмыкнул. Видимо, не понял, что все мои слова были чистейшим сарказмом.

Единственное свободное место по счастливой случайности оказалось между Ковтуновым и Марией Мясниковой. Вот уж кого я давненько не видел!

Злобная стерва — сестра Павла Мясникова — сверлила меня взглядом. А уж когда я уселся рядом с ней, то на долю секунду почувствовал зуд в затылке. Желание убийства. Весёлая же семейка, ничего не скажешь.

Я достал тетрадь с ручкой и сразу же спрятал под стол сумочку с зельями. Кажется, Мария это заметила, но решила не придавать моим действиям особого значения.

Как же некстати она тут оказалась! Я планировал передавать зелья через соседей. С Ковтуновым проблем не будет, а вот Мясникова точно не станет участвовать в моей маленькой афере.

Ладно, буду приставать к сидящим сзади и спереди. В такой толпе Черновский точно ничего не заметит.

— Итак! — крикнул профессор. — Достаём листочки. Не меньше четырёх. Они вам пригодятся. На доске каждый из вас видит вопросы. За счёт магии иллюзий для каждого отображается индивидуальный вариант. Так что списать у соседей не удастся.

— Ха-ха, — тихо хохотнул Ковтунов, доставая из-под парты тетрадь с конспектом. — Зато отсюда получится списать.

— И, разумеется, я не могу проследить за каждым из вас, — сказал Черновский.

Отлично. Быстро отвечу на вопросы и начну распространять зелья.

— Зато вас будут видеть мои маленькие помощники, — добавил профессор.

Аудиторию озарила вспышка фиолетовой магии призыва. И между рядами появились десятки фамильяров. Я ожидал увидеть гигантских тараканов, но нет…

Это были летучие мыши, явно демонического происхождения. И они зорко смотрели с потолка за каждым из нас. Так, и почему все вопросы, что мне достались, именно про императорскую семью?