Последний Охотник на Магов

Глава 6

У бедного Павла Мясникова глаза на лоб полезли.

— Как они могли найти вход? — не поверил Павел. — Он же запечатан магией иллюзий!

— Видимо, ваша сестра привлекла слишком много внимания, — почесав ушибленный затылок, пояснил голем Вячеслава. — Она пробежала по всей территории академии с толпой студентов на хвосте.

— Это всё ты виноват, Белов! — указав на меня пальцем, обвинил Мясников.

— А я-то тут при чём? — удивился я. — Это твоя сестра табун женихов утащила за собой, а не я.

— Эта магия должна была воздействовать на тебя! — злобно прошептал Павел.

— Что-что? — я повернулся к нему ухом. — Не слышу! Хочешь признаться, что жульничал?

Павел напрягся не на шутку. Вся эта вакханалия происходила на глазах у посетительниц закрытого клуба. Авторитет Мясникова падал. Нет. Лавиной катился с горы.

— Нужно скрыть проход, пока не поздно, — вскочив со стула, произнёс он.

— А что такого? Ну, увидят преподы наш маленький клуб, — пожал плечами я. — Взрослые люди имеют право на развлечения.

— Ты соображаешь, что несёшь, Белов? — выпалил Павел. — На территории академии запрещены не связанные с учёбой клубы. За это отчисляют! Неужели ты и это забыл?

— Некромантовы труселя, да здесь за всё на свете отчисляют! — воскликнул я. — Тогда чего мы стоим? Нужно забаррикадироваться. Дамы, ну-ка разойдитесь!

Студентки отскочили в разные стороны, освободив мне проход.

Ну и вляпался же я в очередной раз. Только-только разобрался с отчислением и снова нахожусь на грани! Нет, не на того напали. Больше вести переговоры с деканом в мои планы не входит.

Я подскочил к лестнице, что вела к выходу наружу. У фонтана над нами были слышны голоса. И что куда более не приятно, что чувствовал, как преподаватели начали колдовать.

— Они пытаются снять иллюзию с фонтана, — крикнул я Мясникову. — Насколько иллюзия сложная? Много у нас времени?

— Белов, ты чего раскомандовался? — фыркнул Павел.

— Отвечай, кому говорю! — со сталью в голове указал я.

Сейчас не было времени на бессмысленные споры, поэтому я сразу обозначил свою позицию. А что еще делать, если больше никто не ищет решение? Правильно, брать всё в свои руки!

— Эту иллюзию делал не я, — ответил Павел. — Эта магия — дело рук Мастера Тайн.

— Кого? — переспросил я.

— О! А я слышал! Слышал о нём! — встрял в разговор Бродский. — Так прозвали студента иллюзиониста. Он, говорят, по всей академии свои секретные комнаты и загадки рассовал. Он уже давно выпустился, но его иллюзии до сих пор находят студенты.

Ох уж эти маги! Им лишь бы загадки свои клепать. Нет бы серьёзным делом заняться.

— Надеюсь, этот Мастер Тайн был достаточно хорошим иллюзионистом, — сказал я. — Чувствую, как преподаватели уже начинают серьёзно давить на скрытый проход.

— Что нам делать? — разволновалась одна из студенток. — Даже если они сюда не войдут, то будут ждать нас снаружи! Мы не хотим отчисления! Павел, ты же обещал, что закрытый клуб абсолютно безопасен!

— Спокойно, дамы, спокойно! — попросил я. — Не паникуем. Мы с Павлом сейчас решим проблему. Этой ночью никого не отчислят, даю слово.

— Меня отчислят! — чуть не плача, воскликнул здоровяк Вячеслав. — Они моих големов видели!

— Я про дам говорю, а не про тебя, — бросил я и перевёл взгляд на Мясникова. — Павел, тут есть запасные выходы? Хоть какие-нибудь?

— Нет, — помотал головой он. — Только фонтан. Западный двор плохо просматривается преподавателями. Видимо, по этой причине Мастер Тайн и не предусмотрел аварийных выходов.

— Либо вы их плохо искали, — предположил я. — Если этот иллюзионист такой крутой профи, как вы его описываете, значит, он гарантированно сделал дополнительный выход.

Уж в этом я был уверен на сто процентов. Сколько раз сталкивался с иллюзионистами — всегда одно и то же. У них убежище, как матрёшка. Иллюзия на иллюзии и иллюзией погоняет.

— Так, слушайте внимательно, — я взял инициативу в свои руки. — Погребицкий, Слава — вы баррикадируете вход. Если преподаватели войдут, ваша задача — задержать их. Амнезией и толпой големов.

— А с чего ты взял, что можешь нам указывать? — вякнул Погребицкий.

— Павел, заткни свою шестёрку, пока я ему про дуэль не напомнил, — сказал я.

— Делайте, как он говорит, — кивнул Мясников. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Белов.

— Знаю, уж поверь. Николай, Паша, осмотрите служебные комнаты. Если обнаружите что-то подозрительное, сразу зовите меня, — приказал я и обратился к студенткам: — А вы, дамы, мне тоже пригодитесь. Все за мной — в главный зал клуба.

Мы разделились. Все приступили к исполнению моих указаний. Толпа девушек поспешила за мной в опустевшую секцию клуба, где располагался ресторан и танцпол.

Чем-то мы с Марией Мясниковой похожи. За ней бегает толпа мужиков, за мной — десяток дам. Одна лишь разница — я это делаю без вшивой магии.

— Что нам нужно делать? — спросила меня самая инициативная из студенток.

Черноволосая красавица была в белом магическом платье, которое сияло, словно миллионы осколок разбитого стекла.

— Проверьте все стены и пол. Если почувствуете что-то странное, любое малейшее колебание магии — сразу кричите. Здесь должна быть иллюзия, я вам это гарантирую.

Девушки разбежались по комнате. Их отряд перевернул весь ресторан вверх дном. Я же принялся исследовать барную стойку, поскольку рядом с ней мой затылок начинал жужжать. Буквально, будто за ушами вился рой голодных мух.

Где-то рядом была магия иллюзий, причём очень хорошо скрытая.

— Ребята, быстрее! Они скоро прорвутся! — кричал Погребицкий.

И в эту злосчастную секунду в моей голове, наконец, взорвалась бомба замедленного действия. Бомба, которую заложило зелье Николая Бродского.

Его долбанное зелье от головной боли дало свои побочки.

Сначала я подумал, что меня отравил Мясников, но тут же вспомнил, что в закрытом клубе я ничего в рот не брал.

Живот проурчал так, будто пытался сказать мне: «Да что же ты натворил, безумец? Всё, я устал, я ухожу».

Следом за урчанием в животе, меня всего повело в сторону. Голова закружилась так, что я чуть не поцеловался с барной стойкой.

— Брдскй, — попытался я произнести фамилию Николая. — Ты что натврил?

Язык работал, как веник. Каким же, зараза, ядом отсроченного действия он меня напоил?

И ведь не отразить! Я, конечно, всякое раньше умел, но желудок свой отражать палёные зелья не обучил.

А зря… Да и не сработало бы это в новом теле.

Мне пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы встать на ноги и подойти к источнику магии иллюзий. Я коснулся висящей горлышком вниз бутылки с вином и использовал отражение.

Комнату окатило тёплым ветерком. Иллюзия развеялась. Стеллаж с винами испарился, будто его и не было. Передо мной появился узкий проход с лестницей, ведущий куда-то вверх — на поверхность.

Я сделал глубокий вдох, поставил свой язык на место и закричал:

— Народ! Нашёл! Все сюда!

Фух. Получилось.

Это было сложно. Но обрывочными фразами говорить всё же получалось.

— Мы тоже что-то нашли! — крикнули девушки. — Тут под столом какой-то люк. Мы его открыли, а там — темнота. Ничего не видно.

— Нет времени, все сюда! — потребовал я.

Дамы рванули в тайный проход. Вслед за ними, толкаясь, пытались пробиться Погребицкий, крепыш Вячеслав и пять его здоровенных големов.

— Да отзови ты их! Они мешают эвакуации! — прикрикнул я на Славу.

Мясников и Бродский бежали последними. За их спинами раздался громкий хлопок. Нехороший хлопок. Он мог означать только одно.

Преподавателям удалось сломать иллюзорный барьер.

— Быстрее! — крикнул я.

Павел проскочил в потайной проход, а Николай… Исчез.

Последнее, что я услышал — его удаляющийся крик. Как сквозь землю провалился!

Стоп. Он что…

До меня дошла страшная истина. Николай Бродский провалился в люк, который нашли девушки.

Да что ж ты за человек-то такой, Коля?

— Белов, чего встал? Заходи! — крикнул мне Павел.

А мы ведь были так близки к свободе. Но не бросать же товарища в беде? Чувствую, я ещё пожалею об этом решении. Но об этом буду думать позже.

— Закрывай проход, Паш, — сказал я. — Бегите. Я остаюсь.

Мясникова долго уговаривать не пришлось. Он лишь глянул на меня, как на безумца, и сразу же повернул рычаг.

Иллюзорная стена вернулась на место, а я со всех ног рванул к люку. Над головой были слышны шаги. Ещё пара секунд, и профессора ввалятся в закрытый клуб, как мой орден на шабаш ведьм.

Ноги заплетались. Чуть ли не на четвереньках я добрался до люка и, недолго думая, прыгнул внутрь. Дверца сама захлопнулась за мной и исчезла.

Несколько секунд падения сквозь непроглядную темноту и…

Удар? Нет. Удара о землю не последовало. Моё тело повисло в воздухе, а затем мягкое приземлилось на пол.

Вокруг тишина.

— Коля? Ты здесь? — крикнул я.

За моей спиной послышалось недовольное урчание.

— На учёбу пора? Уже встаю… — сонным голосом пробубнил Бродский.

— Коля, циклоп тебе в лоб, ты совсем сдурел? Ты зачем сюда прыгнул?

Николай молчал. Видимо, приложился головой при падении и теперь пытался понять, где он и зачем он.

— Вов, я знать не знаю, откуда этот люк подо мной взялся, — начал оправдываться Бродский. — Я готов поклясться, что он был вообще в другом месте.

— Слушай, а ведь, правда…

Я начал вспоминать. Прекрасные дамы отыскали этот люк совершенно в другом месте. Он никак не мог оказаться в полу посреди прохода. В таком случае его бы уже давным-давно нашли.

— Хотел бы повидаться с этим Мастером Тайн. Таких матрёшек я ещё не встречал, — усмехнулся я.

Несмотря на непроглядный мрак, почувствовал на себе тревожный взгляд Бродского.

— Вов, ты с ума сошёл? Ты о чём вообще? Какие матрёшки?

— Не бери в голову, — отмахнулся я. — Лучше подумай хорошенько о том, что ты за бурду мне сварил вместо зелья! Я чуть концы не отдал!

— Я думал, оно работало!

— Оно и работало! Первые два часа. А потом шарахнуло мне в голову так, будто я винный погреб императора опустошил.

— О-о-о! — как-то радостно протянул Бродский. — Значит, всё получилось!

— Что получилось?

— Успокоительный эффект. Надо будет немного подкрутить его силу, конечно. Но в целом работает!

— Коль, ты мне скажи, пожалуйста, тебе просто нравится надо мной издеваться, да? — спросил я. — За что ты мне так мстишь? Я просил зелье от головной боли, а не успокоительное!

— Так, одно другому не мешает! — не согласился Николай. — Ты в последнее время какой-то буйный стал. Я подумал, что голова у тебя от этого болит.

Подумал он, блин…

— Слишком много думаешь, дружище, — вздохнул я. — Ладно. Главное, что первая половина вечера прошла, как по маслу. Жаль, деньги не успели с этого Павлуши содрать.

— Успели, вообще-то, — самодовольно сообщил Николай. — Пока мы Павлом искали тайный проход в служебных помещениях, я забрал у него из сундучка восемь тысяч рублей.

— Восемь? — удивился я. — Ну ты даёшь, Бродский! Мы же с ним на шесть тысяч договаривались. Он, надеюсь, ничего не заметил?

— Отнюдь! Он всё видел. Мясников сам сказал, чтобы я взял на две тысячи больше.

— Что-то подозрительно, — засомневался я. — С чего вдруг такая щедрость?

— Не знаю. Он сказал: «Бери восемь. За причинённые закрытым клубом неудобства», — Николай изобразил холодный голос Павла.

— О-о-о, как интересно. Может быть, не такой уж и бесчестный подлец. Нет, сволочь он, конечно, редкостная, тут не поспоришь! Но, похоже, парню стало стыдно из-за сложившейся ситуации. Такие, как он, всегда заглаживают вину деньгами.

Хотя всё равно выглядит подозрительно. Очень. Ну, тут уже время покажет, насколько я был прав.

— Держи, — Николай протянул мне деньги.

Я взял купюры и на ощупь пересчитал их.

— Ты мне все что ли отдал? — спросил я. — Нет уж. Три оставь себе.

— Три тысячи? — изумился Бродский. — Куда так много?

— За твоё зелье офигительное! — пошутил я. — Ты же тоже рисковал. Эта компашка нас запросто могла пришить после игры. Так что — забирай.

— Спасибо, Вов! — обрадовался Николай.

Я положил деньги во внутренний карман пиджака и осознал, что щедрость Мясникова куда больше, чем может показаться. Я ведь ему ещё две тысячи был должен. Неужели решил простить мне долг?

Нет уж, не нужны мне такие подачки. Две тысячи верну ему, две отправлю маме, одну оставлю себе.

Неплохое начало. Так, постепенно и закрою долги Беловых. Хотя какой там — постепенно? Я за пару суток наколотил восемь штук на ровном месте. Адаптируюсь, а дальше посмотрим. У каждого человека должно быть родовое гнездо, кем бы он ни был. Магом или охотником на магов. Вот для этого мне и предстоит хорошенько поработать.

До меня только сейчас дошло, что мы с Николаем уже пятнадцать минут сидим в кромешной тьме на дне какого-то магического погреба.

— Что-то мы с тобой засиделись, — высказался я. — Надо выбираться из этой дыры.

Я поднялся и пополз вдоль каменной стены. Голова всё ещё кружилась, но ругать Бродского желания уже не было. Бедняга и так сегодня настрадался.

Мои руки наткнулись на дверной проём.

— Коля, нашёл, — предупредил я и дёрнул ручку.

Как только дверь приоткрылась, меня ослепило вспыхивающими повсюду факелами. Магия. Куда ни сунься — везде магия. Даже в каком-то богом забытом погребе.

Ну сколько можно? Если так и дальше пойдёт, я себе сделаю комнату вообще безо всякой магии. Буду там сидеть и медитировать.

Бродский проскользнул в открывшуюся дверь вперёд меня и забормотал:

— Это же… Поверить не могу… Вова! ВОВА!

— Чего ты там разорался?

Я прошёл в комнату вслед за Николаем. И замер.

Перед нами открылся просторный зал. В центре стоял рабочий стол. Вдоль каменных стен, какого добра только не было! Десятки книжных полок, стеллажи с зельями и сушёными ингредиентами, два кузнечных стола и…

Глаза разбегались от увиденного. Я оказался в самой настоящей тайной берлоге какого-то мага. Но в современном времени это не имело никакого смысла! Триста лет назад маги выстраивали подобные помещения, где могли сутки напролёт заниматься своими богохульными делами и не показываться на свет.

Но сейчас-то зачем кому-то такое строить? Весь мир заполнен магами дворянского происхождения. О каких тайных убежищах может идти речь?

— Очуметь! — прошептал Николай. — Вов, это же убежище Мастера Тайн!

— С чего ты это взял?

— Сам посуди! — Николай принялся загибать пальцы. — Проход сюда был скрыт за двумя иллюзорными стенами; здесь целая куча литературы, которую даже в академической библиотеке не найти; алхими… алхимическая лаборатория!

Последнюю фразу Бродский сказал с таким благоговением, что даже у меня мурашки по спине пробежали. Не столько из-за восхищения, сколько от ужаса, что этот алхимик может здесь наворотить с таким оборудованием.

— Одно смущает, — сказал я. — Проход в тайную мастерскую иллюзиониста нашла группа едва ли трезвых студенток совершенно случайно и впопыхах? Звучит не очень правдоподобно.

— Кое-кто со старших курсов как-то находил подсказку. В ней говорилось, что иллюзорная стена открывается перед тем, кто обладает достаточно большим потенциалом.

— Достаточно большим потенциалом для чего?

— Чтобы владеть всем этим! — сказал Николай, обводя руками всю комнату. — Открывается только перед сильным магом!

— Если верить твоей логике, то одна из тех студенток — чуть ли не архимаг! — усмехнулся я.

— Нет-нет-нет, Вов, ты не понял! — Бродский суетливо подбежал ко мне. — Вряд ли проход открылся для них. Он почувствовал присутствие куда более сильного человека.

— Кого? — мне не терпелось узнать мнение Николая.

— Меня! — трепетно произнёс он. — Люк же сдвинулся прямо ко мне под ноги.

Я пытался удержаться, но у меня не вышло. Смех вырвался из меня через мою волю.

— Ты чего смеёшься? — обиделся Николай.

— Прости, Коль, просто забавный ты человек. Не обижайся, — сказал я. — Я, кстати, до сих пор не в курсе, а какая у тебя ветвь магии? Не одной же ты алхимией владеешь.

— У меня… Э-э-э… — замялся Николай. — Я гербомант.

— А-а! Траву, что ли, выращиваешь? — спросил я.

— Да не только траву! Любые растения! — Бродский принялся активно жестикулировать. — Это, между прочим, очень полезный навык для алхимика!

— Не спорю, не спорю, Коль, — согласился я. — На самом деле, такой человек, как ты, мне бы очень пригодился. Конечно, навыки алхимии тебе бы подтянуть самую малость, но… Думаю, обилие литературы в этой комнате тебе точно поможет.

— Тогда замётано! — обрадовался Бродский. — Погоди, только я до сих пор в толк не возьму, а зачем тебе личный алхимик?

Да что ж он взялся неудобные вопросы задавать!

— Слушай внимательно, Николай, — я заговорщически положил ему руку на плечо. — У меня есть одна тайная миссия, и я должен её выполнить. Я, знаешь ли, и сам своего рода Мастер Тайн.

— Да ну! — удивлённо воскликнул Бродский. — А мне расскажешь?

— Коль, это же тайна! Когда-нибудь расскажу, но пока что рассчитываю на взаимное доверие и помощь. Согласен на такой расклад?

— Спрашиваешь ещё! — улыбнулся Бродский. — Тем более, мы с тобой вдвоём нашли саму секретную комнату во всей академии! Нам теперь не резон расходиться.

— Давай-ка ещё немножко изучим эту тайную обитель, а потом пойдём искать выход отсюда.

— Думаю, с этим проблем не будет, — ответил Николай. — Сюда точно должно вести несколько проходов.

Мы с Николаем разделились и обошли все комнаты, что входили в состав этого тайного убежища. Доступа ко всем помещениям у нас не было. Некоторые комнаты оказались закрыты на магические замки. Я мог бы попробовать сломать их отражением, но сил и так уже не осталось. Было принято решение отложить это занятие на потом.

Мы проторчали в тайном убежище целый час и не изучили даже трети всего, что оно в себе хранило. Свитки, книги, оружие. Думаю, этим местом заинтересовалась бы местная полиция магов, будь оно раскрыто.

Когда изучение комнат меня утомило, мой взгляд случайно упал на круглый стол.

И я замер.

Там лежал запечатанный конверт, буквы на котором выводились буквально у меня на глазах. Я подошёл ближе и прочёл появившееся послание.

«Если ты читаешь это, значит, проход в моё тайное убежище открылся для тебя. Открой конверт, когда рядом никого не будет».

Я убедился, что Бродский на меня не смотрит, и быстро спрятал конверт за пазуху.

Не люблю я эти магические штучки, но это письмецо выглядело крайне интригующе. Интересно, может. Эта надпись появляется для всех, кто проходит рядом? Нужно проверить.

Я подошёл к Николаю и как бы невзначай показал конверт.

— Коль, не сможешь прочесть, что тут написано? — спросил я. — От твоего зелья рябь в глазах стоит.

Бродский прищурился, а затем ответил:

— Так он пустой.

— Правда? — пожал плечами я. — Значит, я подобрал какой-то мусор.

И убрал конверт обратно за пазуху. Похоже, текст действительно вижу только я.

— Я думаю, на сегодня хватит. Давай выбираться отсюда, — предложил я.

— Ты прав, пойдём, — кивнул Бродский. — Я как раз нашёл проход, который может оказаться выходом отсюда.

Мы с Николаем прошли по длинному коридору, факела за нашими спинами начали поочерёдно затухать. Коля показал мне небольшую дверку в стене. Она была не больше полутора метров в высоту.

— Это что, выход для детей, что ли? — удивился я. — Выглядит как-то подозрительно.

— Да отвечаю тебе, это — выход! — убеждал меня Николай. — Видишь, даже факелы погасли. Как бы намекают, что работа окончена, можно уходить.

— Логично, — кивнул я. — Ладно, погнали. Хуже уже точно не будет.

Мы протиснулись через маленькую дверцу и тут же оказались в каком-то тесном пыльном коробе. Куртки, портки висят… Шкаф⁈

Точно. Никаких сомнений. Мы с Николаем выбираемся из тайного убежища через чей-то шкаф.

Я прислушался. Дверки шкафа вибрировали от какого-то рыка. Будто снаружи нас ожидал мифический зверь. Или…

Или кто-то очень громко храпел.

Николай аккуратно выглянул из шкафа. Снаружи была небольшая комнатка. На односпальной кровати лицом к нам лежал крупный молодой человек и сопел, как медведь. Стоит отметить, он и выглядел, как медведь. Высокий и накаченный — настоящий боец.

Подумать только, до чего я докатился. Наблюдаю за каким-то спящим мужиком из его же шкафа!

— Чёрт… — цыкнул Бродский.

— Что такое? Ты его знаешь? — прошептал я.

— Это мой сосед. Он живёт в комнате справа от меня. Алексей Ковтунов.

Так. Стоп. Давайте-ка подумаем… Мы спустились в запретный клуб, потом спустились ещё ниже под землю в тайное убежище… И вылезли из шкафа на третьем этаже общежития? Магия. Проклятая магия. Ненавижу её!

— А чего ты так испугался его? — спросил я Николая.

— Как думаешь, что с нами сделает самый крепкий боевой маг на курсе, если увидит, что мы из его шкафа посреди ночи вылезаем?

— Да уж. Резонное замечание! Давай по-тихому к выходу из комнаты — и побежим к себе. Спать.

Я аккуратно выбрался из шкафа и на носочках пошагал к двери. Николай начал выходить вслед за мной, но задел плечом дверцу, и та пронзительно скрипнула.

— М-м-м? — сонно промычал Ковтунов. — Кто здесь?

Парень был в полудрёме. Даже глаза не открыл. Если Бродский не станет шуметь, он снова заснёт.

— Это я лягушка. Твой ночной кошмар, — исказив голос, пропел Николай. — Ква!

Домовой меня подери! Бродский совсем обезумел!

— Нет-нет-нет… — забормотал Ковтунов.

— Не открывай глаза, ква, — продолжил Николай, медленно шагая вслед за мной. — Откроешь — и я заберу тебя, ква, с собой!

— Нет-нет-нет, не надо! Я сплю, я сплю! — умолял Ковтунов.

Мы с Николаем выскочили из комнаты и добежали до соседнего коридора, чтобы нас уж точно никто не стал преследовать.

— Это что сейчас было? — воскликнул я. — Ты… У меня слова закончились!

— Не переживай ты так, — рассмеялся Бродский. — Я с Ковтуновым давно знаком. Он до жути боится лягушек.

— Впервые вижу, чтобы такой здоровый детина боялся лягушек. Ты его зельем, что ли, каким-то опоил?

— Я тут ни при чём! Просто фобия у парня, — оправдался Николай.

— Слушай. Получается, что у него в комнате находится вход в тайное убежище, — подметил я. — Если захотим снова туда попасть… Будут сложности.

— Да ладно! — махнул рукой Коля. — Разберёмся. Погнали отсыпаться.

Я попрощался с Николаем и направился к себе. Да уж, не думал, что за эту ночь мы с ним так сблизимся. Вроде маг, а ощущается, как соратник из ордена.

Видимо, я устал. Мысли не те лезут в голову. Надо глянуть, что за конверт я подобрал — и на боковую.

Я сбросил с себя верхнюю одежду и прыгнул на кровать. Всё тело гудело от усталости. Надпись с адресованным мне посланием так и не исчезла. Интересно, что внутри?

Я аккуратно открыл конверт и прочитал первую строчку письма. В нём в принципе была одна-единственная строчка. И она заставила меня напрячься.

«Добрый вечер, Владимир Белов! Выгляни в окно».