Последний Шаман 2

Глава 17 «В-душе-щипательная…Тьфу! Душещипательная.»

Сердце девичье потёмки в корпусе головоломки.

P. S. Кто разбирал кубик-рубика, поймёт.

— Она такая миленькая! Да, очень миленькая!

— А уж стройная! Постройнее тебя, Мари.

— Молчала бы, Яра. У меня зато грудь больше.

— Сестрёнки, пожалуйста не ругайтесь. Лучше принесите пляжный подголовник. Тот, который надувной. Семён, вы точно уверены, что в ванне ей будет лучше? — красавица Белла посмотрела на меня своим взглядом добрым и я аж малость подвис.

— А…да, не беспокойся. У неё температура тела ниже, чем у людей, поэтому перегрев для неё опаснее холода. Вы воды ей налейте прохладной и оставьте, а как в себя придёт, там и поговорим с ней. — порекомендовал девушкам и бочком-бочком из ванной комнаты вышел.

Когда в дом ввалился, ундину пришлось на второй этаж поднимать, так-как только там имелась полноценная ванная комната с двумя литыми чугунными ваннами. Где Елизавета нашла такое древнее роскошество в количестве целых двух штук, я не имел ни малейшего понятия. Но на фоне их белых изгибов, латунных львиных ножек и золотистой сантехники девушки в лёгких халатах смотрелись не просто идеально, а почти богемно.

Даже глубоко подышать пришлось, ибо день ото дня целебная энергия мой организм только сильнее и крепче делала. Во всех смыслах.

Перед лестницей меня уже ждала Елизавета и взгляд её не обещал ничего хорошего. Всё таки пропала я часов на пять, на связь не выходил, а по возвращению принёс обнажённую девушку. Ох, чувствую, Майклу досталось на орехи, а теперь и мне прилетит. Утешало только то, что Елизавете я являлся не мужем, а всё таки бывшим.

— Пойдём. — сказала она коротко и в этом слове столько вопросов звучало, что я вздохнул.

Она ведь даже не предложила. Повелела безотлагательно, как и привыкла. За ней я и двинулся, попутно радуясь, что путь наш всё таки вёл в сторону кухни. И хоть суп Медвяна оказался сытным, от подвигов и беготни по лесу он уже давным давно переварился и трудовым потом вышел.

Дождавшись, когда передо мной поставят большую кружку с травяным отваром, я от души к ней приложился, сел в кресло и ноги блаженно вытянул. И если бы не предстоящий допрос, момент идиллии был бы славным.

— Рассказывай. — велела она, сев напротив и руки в замок сцепляя.

— Что именно? — приподнял бровь, дабы узнать конкретику её интереса.

— Кто она и где ты пропадал? — спросила она жёстко и в тоне Елизаветы я нет-нет, но отследил доселе не слышанные мной нотки.

Неужто она ревнует? Да не, бред какой-то. Если бы это было так, то она давно бы уже из-за внимания дочек в мой адрес отреагировала, а значит здесь что-то другое. Хотя если всё же приглядеться то… эти жесты, эта поза, взгляд её, задерживающийся на моём лице дольше обычного. Психологический опыт незабвенного Грея зазвенел в звоночек и я скосил глаза в сторону тумбы с зеркальными вставками. И от увиденного сильно удивился.

Будучи таким же седым и заросшим, я лицом помолодел изрядно. Морщины исчезли, кожа разгладилась, а цвет и упругость её и вовсе стала как у Лизкиных дочек в районе ягодиц. То есть упругая, блестящая и подтянутая.

Собой залюбовавшись, я как-то и подзабыл, что мне вопрос задали.

— Семён? — нетерпеливо вопросила Лизка и я задумался.

— Да как тебе сказать… — секунды шли, а я думал и думал над всем произошедшем и в конце-концов плюнул и выдал прямо. — А в прочем знаешь. Эта девушка та самая ундина, которую я встретил по пути сюда. В лесу я натолкнулся на ликвидатора и мы с ним прекрасно побеседовали. А после мы пошли выручать волчиц и помогли им вернуться в человеческий облик. Попутно он меня учил волшебным символам и в целом мужиком он оказался, прям что надо. Чуть не убил, конечно, но зато значок подарил. Вот этот.

Указав на свою грудь, я осознал, что значок случайно задом наперёд надел. Чертыхнулся, перевесил как нужно и Елизавета глухо выдохнула. Видимо в течении всего моего длинного монолога она не дышала и сейчас в себя приходила.

— Ну как, утолил я твоё любопытство? — спросил у подруги, всё ещё с недовольством вспоминая её упрямство.

— Ох, Семён. Если ты мне однажды приведёшь однорога, как из сказок, то я уже не удивлюсь. — прижала она пальцы к вискам, медленно их растирая.

— Правильно говорить единорога. И я его на задний двор привёл. — не преминул сказать серьёзно, тон шутливый пряча за глотком отвара.

— Что⁈ — встрепенулась Елизавета, взгляд свой в окно бросая, и под мой смех вперемешку с хлюпаньем, от души огрызнулась. — Ну ты и дурак.

— Да я пошутил.

— Да я поняла!

Пиликнула плита и Елизавета рассержено встала. Вот только лёгкая улыбка в уголках её губ от меня всё таки не утаилась. Громко передо мной тарелку с отварной картошкой поставив, она ложку в неё плюхнула и на своё место вернулась.

— Ешь давай, чтоб тебя, доведёшь ты меня однажды своими приколами. — пробурчала она, отворот тёмного элегантного свитера поправляя.

— Ворчишь как бабка. — подколол подругу и та лишь фыркнула.

— От старика слышу.

Но общее настроение всё таки в горку пошло.

Под мерный шорох дождя за стенами я картошку наворачивал за обе щеки, а когда в мою сторону Елизавета консерву с рыбкой подтолкнула, то и вовсе душа запела. Смешал всё в одно и принялся уминать, только за ушами трещало. Тишину такого домашнего момента я бы продлевал и продлевал, но подруга вновь заговорила о насущном. Причём тему подняла непростую, хотя, в нашем то положении, другим взяться и неоткуда.

— Ликвидатора, говоришь, встретил? — спросила она, травяную сигарету доставая и в пальцах её покручивая, не спеша закуривать.

— Ага. Медвяном назвался. И судя по всему, его к нам отправили надолго. У него тоже ошейник, запрещающий о работе рассказывать, но чай башка у меня на голове есть и всё нужное подметил. Провизии у него много. Может года на три, так что… Понимаешь, да? — задал риторический вопрос, ибо видел, как она щёпоть к переносице подставляет в том жесте, в котором обычно слёзы сдерживают.

— Понимаю. — сказал сухо и зажигалкой чиркнула.

— Ну а раз понимаешь, может уже пора? — указал на её шею и она затянулась в долгую.

— Может и пора…Вот только. Это же билет в один конец. — произнесла тихо, в маленькую чашечку пепел стряхивая.

— А мы уже в конце, Лизка, оглянись. Хуже, чем сейчас, положения не придумать. Если бы нас хотели эвакуировать, то сделали бы это сразу. Да вот видимо властям местным столь ссыкотно, что пока тут никого в живых не останется, они зону и не уберут. Только и остаётся, что выживать всеми силами, либо лапки складывать и в печь ложиться, — ложкой я доскреб остатки, облизал тщательно и в сторону Елизаветы её направил. — Я вот планирую выживать. А ты?

Право слово, не хотел я прижимать в угол свою подругу, но другого выхода она мне оставила. Кривя губами и пуская струйки травяного дыма, она ноготком мизинчика лоб свой почёсывала, постепенно решаясь.

— Ладно уж, делай это со мной и только…

Договорить она не успела. Сверху послышался топот ног и в кухню забежали девчонки, наперебой радуясь.

— Ура, маменька, наконец-то!

— Давно надо было тебя освободить.

— Ты же нам расскажешь потом, какие изменения будут?

— Если не страшно, то мы бы тоже хотели.

Белла, обе близняшки, Яра и Мари Елизавету обступили, а она тонко щурилась и пыталась понять, как именно они наш разговор подслушали. И я ей не стал доносить, что эфирный призрак Лауры всё это время находился в кухне рядом с нами. Она-то и сообщила решение матушки остальным девушкам.

Более того, зайдя следом уже во плоти, беловолосая девушка мне под капюшоном заговорщицки подмигнула и я ей вернул тот же жест. За то время, пока мы не виделись, её аура определённо окрепла и стала насыщеннее, что меня весьма радовало.

— Ох бесовки вы мои дорогие. Расскажу, куда денусь, — тяжело вздохнула Елизавета, из-за стола поднимаясь. — Ну что, Семён, пойдём? Говори, что нужно делать.

И вот в чём подругу уважал, так это в крепком взятии быка за рога. Раз решилась, то вперёд не откладывая. Этим то она меня по молодости зацепила… Ну ещё и грудью полновесной… и талией, которая и сейчас ничем не уступала талиям дочек её названных… и бёдрами мощ…

Так! Вот это, конечно, бес в ребро моё вцепился. Нанюхался я, видать, аромата юности, пока ундину до города нёс. Пришлось себя осаживать.

— Нужно кресло и свободное пространство. А ещё, на всякий случай, стоит использованные инъекторы убрать куда подальше. В прошлый раз, когда с Майкла оковы снимал, ящик с ними как раз и загорелся, так что ну их, от греха подальше. — вспомнил я вовремя тот нюанс и Елизавета меня успокоила.

— Я все использованные инъекторы ликвидирую.

— Ну вот и отлично. Тогда айда в большую комнату и какое-то время нам необходимы спокойствие и тишина. — намекнул я девам и те клятвенно заверили, что они себя будут вести тихо.

Протянув Елизавете руку, я взял её за ладонь и повёл в гостиную, где в кресле в самом мажорском виде восседал Чёрный. Крылья раскидал, лапы расставил, даже подушечки небольшие где-то нашёл и ими обложился. Ещё бы цепь и сигару и вылитый отец мафиози.

Любезно попросив его сдриснуть, я подругу усадил и уже приготовился тянуться к сковывающим повязкам, как Чёрный под руку каркнул.

— Ка-ва-ваааавр? «А что ты дееелаешь?» - с каким-то ехидным прищуром он смотрел на мои действия, будто и так знал ответ на свой вопрос.

— Буду оковы убирать. А что? — ответил ему, заставляя девушек и Елизавету переводить взгляды с него на меня, ведь не понимая Чёрного, они могли о его репликах только догадываться.

— Керу-рекер? «Напрямую убирать?» — ещё более ехидную интонацию подобрал ворон.

— Ну да. А как иначе?

— Кевер-вер-вер-кро. «Через корневые настройки, конечно же.»

— А понятными словами?

— Корооо-ро-рор «Через регрессию снимать» - донёс Чёрный мне, как маленькому, очевидную для него истину. — Керчер-ке-кр-кроаар. «Так безопаснее и без конфликта с блокировкой.»

И вот бы эту мудрость мне в тот момент, когда я Майкла исцелял.

— Ну раз есть способ лучше, то давай. С нами пойти сможешь?

И в этот раз ворон стушевался и стрелки перевёл.

— Кивиоор-ке-ва-ваавр «Коллега Белый с этим лучше справится.»

— Тогда замени его, будь другом, а то он там с малышом сидит, — попросил я ворона, ладонь к сердцу прикладывая и тот с грустной миной взглянул на затянутое плёнкой оконный проём, за которым лил дождь. Поквехал, поквхола, но всё же нехотя согласился, попросив от меня вкусностей за такой щедрый жест с его стороны. Девушкам же я вслух объяснил. — Чёрный предложил более лучший и безопасный способ, так что ждём Белого.

— Безопасный? — прищурила глаза Елизавета. — Хочешь сказать, что предыдущий был не столь безопасным?

— А жить вообще опасно, — донёс до подруги известный факт и добавил. — В любой момент может летающий город на голову упасть, так что приходится быть готовым. Ты-то вот не знаю, а девчонки с этим точно согласятся. Верно же?

— Естественно!

— Мы хотим, чтобы маменька была сильной! Очень сильной!

— Если это пойдёт на пользу, то конечно же…

— Да мы и сами не против стать сильнее.

Поддержали меня девушки, заняв смотровые позиции в коридоре меж лестницами на втором этаже. В этот раз они были без закусок, но зато в руках у каждой имелась кружка с какао, чей аромат сладко стекал вниз. Когда успели приготовить, не ясно. Не иначе как ловкостью и опытностью полнятся их умелые чувственные руки, которыми… кхм!

Пока мысли навязчивые отгонял, товарищ Белый оказался тут как тут.

Прошёл сквозь дверь и очень уж шустро к нам подбежал и закурлыкал.

— Кар! Ка-рар! Кре-рер! «Пришёл! Я готов! Пойдёмте скорее!» — и от моего внимание не укрылся тот факт, что один глаз у ворона подозрительно дёргался.

— Что, совсем тебя гусёнок заездил, да? — отметил с улыбкой и Белый так смешно лапкой шкрябать начал.

— Кавее, ве-ве, вор-врар. «Да неет, что ты, он такой послушный» — глаголил Белый убедительно, вот только я ему нисколечко не верил и он под конец сдался. — Вар-кавар. Керер-рерр. «Просто аппетит у него отменный. В том числе и на целлюлозу.»

По лбу хлопнув, я себя внутренне распинал, так-как совсем забыл про кормёжку своего зверинца. Привык как-то, что гуси и на подножном корму живут, но так мой-то особенный. Надо будет ему и правда косточек с мяском донести, если у Якова в запасах остались. А ещё и Чарли проведать надо. Да и в принципе узнать, как дела обстоят…

Голова пошла кругом и я сосредоточился на нынешнем деле, вводя ворона в план действий. Тот покивал уверенно и предложил второе кресло рядом с Елизаветиным поставить. В меня его посадив, он велел за руки взяться и на наши сомкнутые ладони уселся. Начал надиктовывать слова транса, а я попутно Елизавете переводил, чувствуя, как тяжелеют мои веки.

Знакомые слова текли потоком и в них я обретал спокойствие.

'Почувствуй положение своего тела.

Почувствуй пространство, которое тебя окружает

Звуки вокруг только помогают нашему процессу

Почувствуй одежду на своём теле

Где-то она прилегает плотнее, где-то свободнее

Почувствую своё дыхание

На вдохе воздух прохладнее. На выдохе теплее.

С каждым вдохом ты погружаешься глубже вовнутрь себя

В пустоту…

Пустота слева. И пустота справа.

Пустота спереди. И пустота сзади.

Пустота сверху. И пустота снизу.

Пустота вне тебя. И пустота внутри тебя.

Ты и есть Пустота.'

И в этой пустоте открыв глаза, я увидел перед собой тёмно-синего цвета равнину, не имеющую ни края, ни конца. На этой равнине прямо передо мной стояла Елизавета и точно также, как и я пару секунд назад, она открывала глаза.

— Таааак. Тихо-тихо-тихо. Спокойно дышим, меня слышим. Всё хорошо. — сказал ей ласково, так как осознав себя, она тут же попыталась дёрнуться, но путы сделать этого не позволили.

Будучи крепко связанной, она не то что руками подвигать, даже сказать ничего не могла, та как уста её тоже оказались плотно связаны.

— Вот так, спокойнее. Это твоё внутреннее пространство и да, за моей спиной куча дверей и их пугаться не стоит, — проследил я за её удивлённым взглядом и добавил. — За твоей спиной, между прочим, точно такие же, так что не переживай.

Попытавшись оглянуться, она вновь наткнулась на оковы ограничителей и недовольно посмотрела на меня.

— А я то в чём виноват? Не я на тебя барьеры вешал, но я их сниму. Белый, подсказывай, что за метод? — обратился я к пернатому, который блаженным светом сидел на моём плече и просто кайфовал. Почему его именно так вмазало, я не понял, но расспросы об этом отложил на попозже. По клюву его постучав, я попросил ещё раз. — Белый, ау. Ты нам нужен.

— Да-да. Я здесь. Итак. Направь намерение на сердце Елизаветы. Вокруг него находятся корни пут и если их разрушить, то и снаружи оковы распадутся. — поведал нам ворон и, приглядевшись, я подтверждение его слов увидел.

В центре груди жгуты истончались и плотным покровом создавали некий кокон. Направив в эту область намерение, я наткнулся на обжигающий импульс со стороны Елизаветы и ойкнул. Быстрее меня ответил белый ворон, говоря учтиво и деликатно.

— Сударыня Елизавета, прошу вас, пустите Семёна к своему сердцу. Я прослежу, чтобы он всё сделал правильно и не поранил ваши чувства.

На этот пассаж я мысленно хмыкнул, а вот подруга детства кивнула и пропустила меня. Почти касаясь её пальцами, я закрыл глаза и зашептал коротенький заклинательный стишок из деревенского детства, очень кстати подходящий к ситуации. Ведь действовать огнём я рискнул, боясь подругу поранить.

Раз-два-три, сорнячок, помри.

Три-четыре, вымри шире.

Пять и шесть, вот ты есть

И тебя нету, и без привета,

Сложим в пакеты и на расход,

И на расцвет, и на расплод,

Мы тебя пустим. Будет без грусти,

Будет без гнусти наш огород.

Всё твоё тело на пользу пойдёт.

Все отдаст силы и вырастут сливы

Краше сильней

И не через год, а на следующий день.

Вымри-помри, сорнячок уходи.

Силы верни, на радость семьи.

И прямо на наших глазах жгуты начали разрушаться, осыпаясь пеплом к ногам Елизаветы. Я и сам подивился этому процессу, а уж когда со рта женщины спали путы, она и сама своими впечатлениями поделилась. Смачно так, со вкусом и столь витиевато, что Белый даже клюв распахнул в уважении. Оценил речевые обороты, вот не иначе.

— Фууувх. Простите, ребята. Нервы, — промолвила Лизка, после того, как позволила себе выругаться. — Так это то самое место, о котором ты говорил?

— Оно самое. Вот эти все двери, это наши прошлые жизни. У каждого свои, у каждого особенные. На них даты и имена. При должном навыке можно их посмотреть и опыта поднабраться, но я не уверен, что у тебя получится. — ответил ей честно и ворон на плече моём слова кивком подтвердил.

— И всё же…Вы позволите посмотреть? — попросила она, осторожно двигая руками, кистям и шеей.

— Да конечно. — махнул ей рукой, уже предвкушая танцы с дверями, но Елизавета такой радости мне доставила.

Вот верно говорят, что женщины по своему мудры и чуйка у них развита. Моя подруга детства сперва оглянулась, увидела свои двери, и только после этого к ним пошла.

— А ты тут впервые? — на всякий случай уточнил и получил ответ.

— Конечно впервые. Я и до отставки не знала, что такое в принципе есть… — прошептала она, робко подходя к первой. На ней значилось «Алексей Геннадьевич Буков '2310−2356гг». И в целом дверь эта выглядела… как обычная дверь, которую можно встретить почти в любом городе. Вот только к ней Елизавет прикоснулась с глубочайшим почтением. Посмотрела на остальные и улыбка наравне с искорками слёз появилась на её лице. — Вот оно как значит…

— Ох родная ты моя, — подошёл к ней поближе и наши внутренние пространства тоже начали странным образом соединяться, но не смешиваться. — Что тебя так пробрало?

— Я радуюсь, Семён, — утирала она слёзы, но здесь они просто сыпались и сыпались, разбиваясь о бескрайнюю синюю поверхность. — Я просто думала, что после смерти всё… Пустота и ничего нет. А оказалось оно вот как. У меня бабушка что-то похожее рассказывала, но я не верила. Жила одним днём и не верила. Без надёжды, зато с волей… Но теперь мне спокойнее… и легче. Спасибо вам.

— Всегда пожалуйста, подруга. — улыбнулся ей и по щеке погладил, а Белый ворон на моём плече сказал.

— Ей пора. Долгое пребывание не подготовленного человека здесь опасно.

— Хорошо, я понимаю. — кивнула Елизавета и после взмаха белого крыла она пропала.

Вместе с ней пропало и её бескрайнее тёмно-синее пространство, заменившись моим, непроглядно чёрным. Развернувшись к своим дверям, я в размышлении подошёл к самым первым и пальцами провёл по их поверхностям.

Одна идейка не покидала моё сознание и я думал, стоит ли её озвучить, или нет. И пока думал, спросил у Белого.

— Послушай, а можешь явить мою таблицу? — и к удивлению, на мой вопрос Белый просто удовлетворённо и громко каркнул, как будто давно его ждал.

И уже после сказал.

— Во внутреннем пространстве мыслей ты сам можешь вызвать таблицу. Стоит только пожелать.

— Ого. Вот этого не знал. Тогда мне нужны только ментальные характеристики и статус свободных очков. — сказал я вслух и продублировал слова намерением.

И в точности, как и сказал Белый, перед моими глазами появилось ровно то, что и хотел.

Статус ментальных характеристик: АДЕПТ+

Ментальное тело: 70 ур

Интеллект — 35

Мудрость — 35 (+1)

Способности: Внимательность 4 ур

Любознательность 3 ур

Систематизирование 4 ур

Гипно-регрессия 4 ур

Многопоточность 1 ур

Харизма 1 ур

Свободный опыт — 37

И дополнительная радость пришла, когда осознал, что в моей жизни появилось ещё шестеро друзей. Наверняка волчицы, ундина и Медвян. Хотя одного не хватает, но то наверняка Девка-Чернушка. Уж больно зубастый и склочный у неё характер, так что придётся потом ещё раз по душам поговорить. А пока что вопрос стоял ребром и я его всё таки сказал.

— Послушай, Белый. А можно ли здесь сразу вложить очки опыта в ментал?

— Конечно. — был мне ответ, полный гордости.

Видать и правда я самостоятельно нащупал то, о чём воронам говорить не пришлось.

— А получится сразу пойти в регрессию после этого? — принёс я свою идею и Белый кивнул.

— Естественно!

— Тогда все очки в мудрость и вперёд. — ответил я с задором, наблюдая, как пустеет графа со свободным опытом и как набегают характеристики Интеллекта и Мудрости.

Итого среднее значение аккурат получилось в 53, а это значит одну жизнь я смогу посмотреть целиком и полностью, и даже с запасом. И посему, не теряя ни минуты, я открыл дверь Лидии Ахматовны и зашёл в ослепительный свет. Ведь не зря же я собирался глянуть жизнь человека, заставшего самый расцвет ультра-технологий и эта подходила как никакая другая.

В любом случае лишний опыт далеко не лишний и ничего плохого не будет.

И я не знал, как же сильно я ошибался…