Последний Шаман 2

Глава 4 «С запахом жаренного»

«Худшее мучение — неверное лечение»

Чёрный, ты ли это?

Задвигая панику на самое дно своей личности, вперёд я выдвинул всё добытое мною в регрессиях.

Перед глазами возникла чёткая последовательность действий от слитого воедино опыта Сергея Кравец и Грея. Не теряя времени, по всем пунктам я прошёлся секунды за четыре. Убедился, что тело ещё тёплое и косвенные признаки указывают на недавность инцидента. Вторым же действием решительно его перевернул, придерживая голову на случай травмы шеи. Третьим действием припал ухом к его губам и услышал тихий шум выходящего воздуха.

Сердце перестало биться недавно, а это значит есть шанс его реанимировать.

Сцепив руки в замок, как учили тренеры Сергея, готовящие его ко всякому дер*му, в том числе и такому, я положил ладони парню на грудь и принялся жёстко и быстро давить с поправкой на свою силу. Углублялся на шесть сантиметров вглубь в ритме иностранной песни, которую никогда в своей жизни не слышал, но которую слышал и Кравец и даже Грей. И вот с их то памятью я давил, давил, и давил, подпевая звучавшему в голове мотивчику, в котором пелось что-то жизнеутверждающее.

Вместе с этим я нисколько не скупился вкачивать в парня жизненную энергию, на этот раз внимательно следя за её распределением. Жгуты эфира проходили сквозь мои руки и потоками входили в тело Майкла, побуждая жить, и после пяти минут накачки его аура начала проявляться. Сперва как будто нехотя, но с каждой волной становясь чуточку Ярче.

Вот проступили контуры его эфирной оболочки… Вот следом обрисовалась худая сущность за плечами… Казалось бы, успех уже почти близок, но стоило усилить напор, как тут же проступили прикрепленные к сущности трубки и поток жизненных сил начал резвенько по ним убегать.

Пришлось выделить ещё несколько исцеляющих жгутов от своего эфирного тела, чтобы хоть как-то сохранить результаты своих трудов.

Да только горький хрен мне за щеку. Отток по трубкам пошёл быстрее.

— Вот ссссобака. Не на того нарвались. — ругнулся в адрес не пойми кого и намерением разделил поток сознания на два.

Одним продолжил реанимацию и энергетическую накачку, а вот вторым взялся за работу на астральном уровне. Захотев коснуться мысленно этих трубочек, я обнаружил у себя помимо рук обычных ещё и парочку полупрозрачных. Они выделились прямиком из моей ауры и легко подчинялись мысленным командам.

Взявшись ими за первую из трубок, присоединённую как раз в область сердца, я потянул, но та и не подумала оторваться. Даже приложив усилия, я добился лишь того, что деформировал плоть духа в месте его соединения с оттоком.

Ладно, тогда попробуем иначе.

Взяв две соседних, я их согнул, и тугим узлом друг с другом перевязал. И к ярости моей, эффекта никакого. Как утекало, так и продолжало по ним утекать, а все соседние немножко шире стали. К тому же, чувствуя стороннее вмешательство, поверхность каждой начала обрастать шипами и едкий свист раздался в голове.

Змеиный и неприятный, он исходил от трубок-паразитов и смысл передавал один «нашшш, он нашшш». Свист становился выше, звонче, резче, вплоть до зубовной боли и сосредоточиться на том же заклинании не удавалось. Слова всё путались, терялись, перемешивались, а змеиный шёпот побуждал сдаться и отступить.

— Да хрен там плавал. — оскалился, в пучок единый астральными руками белых паразитов собирая и в кулаке сжимая.

И хоть кололись они невероятно больно, я их не отпустил, формируя волей и намерением простое, злое и сокрушающее.

Не зря же ворон мне говорил, что все пространства взаимосвязаны. А это значит, всё то, что мог я делать на одном из них, то мог и на другом.

И потому я призывал Огонь.

Горячий. Жгучий. Беспощадный.

Он из руки моей астральной вытек и алчным языком лизнул дрожащих белых змей.

Те зашипели и забились, но из хватки моей ни одна не вырвалась. Покрываясь пламенем, они горели и на всеобщей ноте влетали в моё сознание, натыкаясь на волевую стену. Их крик опять был об одном — «Он нааааашшшш! Погибнет ссссс нааами!»

— Тунца сосните. — сквозь зубы процедил и повелел огню их сжечь до основания, но не вредить ни сущности ни парню.

И в этом действии я осознал прекрасное.

Я понял простую истину о том, что не нужно ни просить, ни повелевать. Ведь Огонь был мной, и я был Огнём. Поэтому волей своей и силой своей испепелял паразитов в пыль. И когда их форма начала развеиваться, я десятком огненных прикосновений прижёг раны на сущности Майкла.

И после этого парень наконец-то вдохнул самостоятельно и хрипло закашлялся, изрыгая чёрные склизские сгустки. Помогая ему лечь на бок, я вернул разделённые потоки собственного сознания в один, и принюхался.

В комнате пахло гарью.

Определив по дыму источник возгорания, я взял со стола графин с водой и вылил его полностью в выдвижной ящик стола. Уж не знаю, по какой причине, но все вещи там лежащие хорошо так занялись и если бы не своевременное тушение, через несколько минут тут бы полыхала вся комната.

— Вот это ты конечно подстраховался, парень. И помереть и ритуальное сожжение решил устроить? Дв в одном? Или что там у тебя, порножурналы лежали? — высказался я, дойдя до раковины, наполняя заново графин и щедро заливая ящик вновь, чтобы уж наверняка.

Заодно остатки воды предложил Майклу и он не отказался. Лицо умыл от чёрной слизи и попытался напиться, но начавшийся кашель ему в этом помешал.

— Тихо-тихо, молодой. А ну-ка давай осторожно. — придержал его под спину, помогая сидячее положение принять.

— Кхххх-кха… чё с грудью-то? — выдавил он, морщась от боли.

— Чу-чу-чу, не дёргайся. Это я потанцевал, когда массаж сердца тебе делал, — ответил Майклу, снова возвращая целебное воздействие, так как истощённый организм всё ещё находился в подвешенном состоянии. Не знал он, то ли помирать ему, то ли за жизнь цепляться и потому к последнему решению я его и подталкивал. — Ну как, лучшает?

— Вроде да… — не верящим голосом отозвался Майкл щупая расцветающий синяк на груди. — И в каком смысле, массаж сердца⁈

— В прямо. То есть, тьфу! Непрямой массаж сердца тебе делал. Остановился у тебя моторчик аккурат, когда я пришёл. — объяснил Майклу и глаза у него как две тарелки сделались.

— Так вы меня…

— Ага. Реанимировал, пока ты не очнулся.

— Ой, — он отрешённо смотрел вперёд, наверняка пытаясь осознать всё выше сказанное. — А я же это… разбирал счета и сердце защемило. Мне просто сообщили, что выдадут в два раза меньше, чем… и я тогда… а потом уже не помню ничего. Очнулся вот сейчас.

— Ну на твоём бы месте, если договорённости со мной не соблюли, то я бы тоже двинул. Вот только не кони, а в рыло. Но ты ещё молод, так что научишься дела вести. Пить то хочешь?

Внимательно следя за аурой парня, я вовремя отсёк момент, когда первые нити самовосстановления начали появляться в его энергоструктуре. Но так как тонус его организма оставлял желать лучшего, а жировые запасы и вовсе отсутствовали, то процесс этот насквозь пах слабостью. Парня надо было подпитывать.

— Да, пить хочется.

— Тогда давай, родной, — к его губам я графин прислонил и начал маленькими подходами подпаивать. — Как голод проснётся, ты мне тоже скажи.

— Он уже… — пробормотал он, с каждым разом отпивая всё смелее и смелее.

— Отлично. Что по харчам тут у тебя? — обвёл я взглядом комнатку пацанскую и Майкл мне показал на шкаф.

— Галеты.

— Ага, нашёл. А из белкового что есть?

— Ну… вроде бы консервы оставались. — промямлил тот неуверенно и его эмоции я вскоре разделил.

Консерва была одна и давно просроченная. Как на одних галетах парень жил, категорически не ясно. Но судя по его внешнему виду, как есть хреново.

— Короче слушай. Держи-ка гаджет свой и напиши Елизавете. Да-да, той самой, которая с девчонками живёт. Скажи, пусть возьмёт в таверне у Якова костей с мясцом, яиц и тащит всё сюда. Лечить тебя будем. И не боись, я друг её давнишний. — закончив говорить инструкции, я Майклу планшет протянул и тот с сомнениями взял.

Включил, ввёл пару строк и это оказалось максимум, на что его хватило. Парня повело и из слабых рук его я гаджет вынул прежде, чем тот свалился на пол.

— Тихо-тихо. Ты уж силы соизмеряй. Ну как, успел отправить? — приподнял я бедолагу снова.

— Ага, — промямлил Майкл, у которого глаза немного разъезжались. И это не смотря на то, что я продолжал насыщать его жизненной энергией. — Да я уже в порядке, сейчас в себя приду и…

— И давай-ка ты заткнёшься. Хорошо? — погладил я болезного героя по голове, после чего приобнял и переложил на стоящий рядом диван. — Придти ты сможешь разве что только на тот свет. Поэтому лежи и жуй. Тебе сейчас питаться надо.

Стараясь далеко от него не отходить, чтобы подпитка эфирного тела не прерывалась, я стул пододвинул и начал вкармливать в него галету за галетой. Тот сперва сопротивлялся, но поняв тщетность своих попыток, смирился и принялся жевать. А я же просто ждал и наблюдал, как жизненный поток в него уходит, будто в колодец бездонный. По всем параметрам в нём наблюдался жуткий дефицит и если приблизительно прикинуть по количеству вошедшего в него потока, я мог бы исцелить уже как минимум полторы Лауры. Может даже две.

Где-то на восьмой галете в дверь магазина постучали.

— Не заперто, входи! — крикнул я из комнаты, не решаясь отвлекаться от исцеления. И когда шаги приблизились, я, ожидая увидеть Елизавету, был крайне удивлён. — Герда⁈ Ты то что тут делаешь?

— С-семён, я это… — увидев Майкла в состоянии хоть уже преджизненном, но всё ещё почти предсмертном, спортсменка знатно так лицом побелела. — Майк! Ты… как⁈ Что с тобой⁈

— Он умер. Остановка сердца. Откачал, — опередил я парня, затыкая рот ему очередной галетой. — А ты-то что пришла? Я же просил его позвать Елизавету.

— Так он мне сам написал… — Герда в шоке замерла в дверном проёме и взгляд тревожный переводила с парня на меня и вновь обратно.

И в этом действе очевидный вырисовывался факт, который я озвучил.

— Так вы что, любовники? — парень что-то замычал, вот только мне сопротивляться у него не вышло. — Чу-чу-чу. Не ешь с набитым ртом.

— Ну. Мы это… — замялась Герда, сквозь белизну румянцем покрываясь. — Мы дружим…да.

— Всё ясно. Тогда ты мне помоги, а то протянет твой любовник ноги не через час, так через два. Ты мясо-яйца принесла? — задал ей вопрос, но девушка подвисла так, что пришлось её щелчками пальцев из состояния невменозного выдёргивать. — Герда! Ты там аллё⁈

— Да! То есть нет! Не принесла

— Я пхххросто… кххкх… не успел ей написать! — смог выдавить из себя парень, между подходами моей заботливой кормёжки.

— Да понял я уже. Короче, Герда, ситуация здесь как с Лаурой, только хуже раза в три. Парню нужны белки и единственный их надёжный источник в таверне у Якова. Принеси всякого, но слишком много не бери. И главное без шума! Справишься?

— Конечно! — и стартанула она так лихо, что я подумал входная дверь разделит участь комнатной, уж слишком мощно она ею хлопнула.

— Не надо было её так беспокоить, — промолвил пациент, жестами прося воды. — Я не хотел её тревожить своим состоянием.

Отпаивая его, как тех телят, о которых недавно вспоминал, я молодым порывам только улыбнулся. Сам же, будучи таким же юным, бодрился и геройствовал, чтобы не случилось. И бед мне принесло такое поведение гораздо больше, чем событий славных.

— Хотел не хотел, но вряд ли бы она обрадовалась твоей кончине. Верно же? — задал риторический вопрос и Майкл отвернулся. — Но знаешь, я тебя прекрасно понимаю. Я же тоже был таким, браваду нагонял, мол всё мне не почём и с бедами я справлюсь. Однажды так по молодости ногу о забор ушиб и ходил, терпел дней восемь боль ужасную. Думал, что само пройдёт, а по итогу перелом. Половину накоплений за лечение отдали.

— Семён, вы не понимаете, это другое… — начал возражать в ответ Майкл, который от каждой минуты под целительным потоком становился всё более бодрым, вот только я его перебил.

— Да ты мне тут телегу не вкатывай, дорогой. Наверняка же, раз у тебя положение бедственное, тебе Герда предлагала финансовую помощь. Верно?

Парень насупился и молча в стену уставился. Пришлось ему вопрос повторить и галетой по лбу стукнуть.

— Ну да… — согласился он тихо.

— А ты, скорее всего, от помощи такой отказывался и говорил, что я сам, всё нормально, я справлюсь. Так? — спросил у него, придерживая голову и снова давая напиться. — Ты уж меня поправляй, а то вдруг я и правда ничего не понимаю.

— Всё так. — подтвердил мои мысли Майкл.

— Вооот. А раз так, то быть может она тебе пробовала как-то иначе помогать, едой, али гостинцами какими. Но раз я доброй снеди у тебя тут не вижу, то прихожу к выводу, что и тут ты героя включил и свято убедил девушку, что всё в порядке. Угадал?

— Угум… — совсем уж скорбно ответил юноша, глаза не поднимая.

— Ну и кто тут сам себе грозный баклан?

— Я сам. — выдохнул он и откинулся на подушку.

По глазам его видел, что он вот-вот готовится расплакаться от стыда и потому я немного снизил планку нравоучений. Ладонь к плечу его приложил и ответил сочувственно.

— Поздравляю с осознанием, парень. Такое чем быстрее поймёшь, тем лучше, так что ты молодец. Да, не справился, не смог, не сдюжил, сам себе врал, и на последних силах до закономерного результата дошёл. Выжил, и то радость, а значит пора менять подход, — парень кивал, шумно сглатывал и скупо ронял свои слёзы, но это всяко было лучше, чем в себе их держать. — Да, я понимаю, тебе было сложно. Весь мир против и только самому можно выстоять. И даже если тебе казалось, что выбора не было, то сейчас-то ты помни. Раз помощь предлагают, бери и не отказывайся. Особенно когда это любимый человек для тебя делает.

Он понимал. Лежал, плакал и на место слёз в нём постепенно укладывалось осознание момента. Это было хорошо.

И лучше этого был только очередной стук в дверь и голос Мари вопросивший.

— Семён, это я! К вам можно? Меня Герда на помощь послала. — стуча каблучками в комнатку вошла черноволосая красавица и осеклась, увидев плачущего Майкла.

— Да, заходи. У нас тут моральные откровения после неудачной попытки помереть.

— Фссххп… да хватит всем уже рассказывать-то… — попросил сквозь всхлипы парень и я лишь улыбнулся грустно.

— Лежи-лежи, боец, не будь наивным. Что знает одна из девушек, знают все. Ты как, Мари, не просто же так пришла? — намекнул ей, на чемодан в руках у девушки поглядывая.

Та из ступора вышла быстрее Герды и, поставив чемоданчик на пол, с щелчком его раскрыла.

— Мне Елизавета почти всё из медикаментов дала, но нужно знать, что именно случилось.

— Остановка сердца. Реанимация в течении девяти минут и крайнее истощение организма. Ещё у него с лёгкими проблема, рёбра трёснуты и вооот здесь. Ага, почки так себе выглядят. — перечислил список всего того, что знал и тонким зрением видел, на что красавица Мари голосом своим нежным выругалась грязно, ёмко и метко.

После чего молча достала капельницу, пару шприцов и катетер.

В этот раз Майкл не сопротивлялся ни словом, ни делом, покорно подставив руку под уколы. Введя один шприц в пузырь с питательным раствором, а второй в тощее предплечье юноши, Мари ловко установила катетер. Капельницу повесила на вешалку и от поступающей в тело живительной жидкости лицо парня начало приобретать более-менее здоровый цвет.

— Ты, я смотрю, училась этому. — подметил уверенные манипуляции Мари и девушка мне скромно улыбнулась.

— Я пока учусь. Елизавета оплатила курсы, так что да, постигаю медицину. Хочу однажды стать пси-хиллером, если… — и посмотрев на Майкла, она слова корректно подобрала и продолжила. — Если дорасту.

Я ей легонько подмигнул, мол, умница, хвалю. Об истинной природе способностей кому-попало знать не стоило и я обрадовался, что девушки это понимают. И пока я думал, стоит ли Майклу рассказывать свою историю, гремя распахнутой наружной дверью к нам в мастерскую вернулась Герда. И в руках она несла ни много ни мало, но целый пластиковый бокс всего. Прям точь в точь, как ей сказал.

— Вот! Принесла! Как он⁈ — грохнула она свою добычу на пол, а там и яйца, и мясо и сало и даже, зачем-то лапы.

— Пока жить будет, — произнёс, прикидывая вес принесённого добра и удивляясь силе девушки. — Теперь же нужно супа наварить и сделать либо яичницу, либо отваренную вкрутую яйца. И побыстрее. Эй Майкл, тут же есть у тебя, где еды наготовить?

— Да, в подсобке. Только я давно не…

— Отлично. Герда, выполнять. Мари, помоги пожалуйста подруге, а я уж тут сам подежурю. — попросил их любезно и дамы покорно взялись за дело, оставив нас двоих наедине.

Уже отплакавшись, Майкл наблюдал, как девушки хозяйничают в его магазине и чувствовалось, что опыт этот идёт вразрез со всем имеющимся. Тут и не вооружённым глазом я замечал, что привык парнишка всегда один со всем справляться. Прав я всё же был во всех своих словах недавних.

— Да ну пускай, не парься так. Готовка дело женское. — посоветовал ему, тоже к запасам галет прикладываясь.

— Да просто я давно плитой не пользовался. — прислушивался Майкл к шуму, стуку и разговорам девушек.

— Не волнуйся. Они умелые и разберутся. — махнул ему рукой, тактично не обратив внимание на звук чего-то разбившегося.

— А вы что же, уже их знаете? — спросил парень, почти дошедший до стадии принятия. — Вы же у нас всего дня три…или уже четыре?

— Ну как тебе сказать. Для кого-то и день за год проходит, так что узнать я их уже успел достаточно. Чего и тебе советую, как только на поправку пойдёшь и силы мужской наберёшься. — подмигнул ему и парень несколько смутился.

Вообще галеты сделали своё дело и, получив питательный ресурс, тело его начало восстанавливаться активнее. Там, где зияли дыры и пустоты, начали сплетаться нити и дух его заспинный наконец обрёл здоровый серовато-белый цвет. А уж когда через четверть часа девушки принесли гигантскую яичницу, доставшуюся не только страждущему, но и всем присутствующим, Майклу и вовсе получшало.

Белок его тело расщепило тут же и я позволил себе постепенно снимать воздействие целебных потоков. Сперва убрал их с ног Майкла, потом с рук. Оставил только на теле и на голове, ведь видел, что не далёк тот момент, когда придётся ему поведать обо всём.

И пока варился суп, девушки вовсю занялись уборкой холостяцкой комнатки, под скорбные вздохи хозяина Мастерской. Ему я объяснил, что проще криком дождь остановить, чем девушек волнующихся спокойно сидеть заставить и хоть и нехотя, он с этим согласился. Когда они дошли до сожженного ящика стола, я у Майкла уточнил.

— А вот серьёзно. Скажи пожалуйста, что именно там у тебя лежало?

— Да ничего особенного. Бланки договоров, железки всякие, инъекторы использованные и вроде ничего такого больше. А что?

— Да так. Всё думаю, почему оно решило загореться. — сказал ему, бороду заинтриговано почёсывая, ведь просто так ящики не воспламеняются.

И уж что-что, но сам я его уж точно не поджигал. А вот переглянувшиеся девушки как раз об обратном подумали.

— Семён, а вы ему… ну это… расскажете? — спросила у меня Герда с нотками надежды в голосе.

— Да вот думаю, что расскажу, да только время ещё не настало. — ответил ей задумчиво.

— А вы вообще о чём? — насторожился парень, под нашими перекрёстными взглядами хмурясь.

— А когда именно настанет время? — решила уточнить Мари и я вздохнул.

— Да видимо, сейчас.

И дело в том, что доселе закрытый третий глаз Майкла наконец-то стал приоткрываться. И вместе с ним лицо парня начало меняться до неузнаваемости. От удивления, морщины на его лице разгладились, а взгляд стал испуганным и не понимающим.

— Тааак. — со звенящим напряжением он выдал, рассматривая нас глазами размером с блюдце.

— Воооот. Прозрел родимый. — хмыкнул ему весело, уже готовясь повторять историю.

А где-то в подсобке, вторя котелку Майкла, закипала кастрюля с супом.