Последний тигр. Обитель Святого Ястина

Глава 5

— Это не мы его, Создателем клянусь! Мы только нашли его. Дело было под утро, еще туман стоял, Даник остался наверху, подъемник проверять, а я вниз спустился, погрузить мешочек то. В тумане разглядел я его не сразу, споткнулся сначала и чуть не упал, подумал — бревно, а потом увидел лицо и аж заорал с испугу, так бежал наверх, что весь в грязи был. Вбежал, задыхаясь и долго еще не мог внятно сказать ничего, а как сказал, так Даник тут же за монахами побежал, монастырь то ближе всего. Больше мы вниз не спускались, клянусь Создателем. Аббат прибыл, за ним толпа гернов, но в тумане и не разглядеть было, а как солнце встало, так цирк начался. Весь город на пристань высыпал. Даник тогда сказал, что не будет у нас работы сегодня и мы пиво пошли пить, деньку то чё зря пропадать, а этот… Ну мёртвый же, ему всё равно, гляди на него, не гляди.

— Да чего тут скажешь то, труп он что камень. Всю ночь видать в этой грязи лежал, скрючился весь. Пальцы пытались разжать, чтобы топор из них вытащить, а он вцепился намертво. Крови на топоре? Нет, милсдарь грамард, не было там никакой крови, синий он был, лицом то, глаза красные, как у пса нечистого и почему-то сапог на нём не было, валялись рядом, а еще пальцы на руках ободраны и ногти сломаны. Кто заметил? Так Виннер, сын мой, дал мне Создатель помощника на старость лет, он для меня травы собирает, заказы по домам развозит. Я то уже что, еле ноги ворочаю, так, в котелке помешать, да рецепт какой написать. С некоторых пор пишу я, милсдарь грамард, Дух травницкий, у нас тут многое такое растёт, чего и в помине не сыщешь, диковинки. Вот например, Мера Костлявая, бред-трава, от яда змеиного вылечит, от гнилой крови поможет, от жара и припадков, а если смешать…

— Виннер я, сын мастера-травника Кадера из Правого Дола, прислал отец к вам, милсдарь, рассказать как дело было. Он меня просил не жаловаться, но… Я б вам рассказал по секрету, а? Аббат, он… ну, сумасшедший же, право, господарь милостивый, он… может ли Создатель вразумить безумца? Отцовские травы оказались бессильны, может магия? С вами же говорят настоящий священник из белых прибыл, может ему по силам, голову то аббату подправить, человек он неплохой, но вот мысль его… как в горячке всё. То ему вода слишком холодная, то слишком горячая, отвар горький, значит отравить хотят. Сны ему снятся, где его Нечистый зазывает на пир. Знаю, милсдарь, отвлёкся, но кажется мне, важно это. Когда нас аббат утром позвал вниз, был он как то особенно не в себе, будто пьяный, я и подумал, что шутка какая. Убийств у нас тут отродясь никогда не было, бывает и пропадает кто, раз и нет человека, так все знают, Черное озеро коварное, заберёт на дно с легкостью, да и Край опасен, а многие дураки лезут напролом через трещины и срываются, болот много в округе, если тропу перепутаешь, то уже не выйдешь, Ведьмин край чего говорить. Сколько не молись, а Лики то из бездны времени смотрят, да улыбаются. Да, да, тело, милсдарь, помню. Сначала увидел его и испугался, серый лицом был. Лежал он, будто упал, сверху откуда-то. Руки и ноги отдельно болтались, потому что сломаны были, точно говорю, я таких летучих видел уже. Похоже на Край пытался влезть и упал. Топор? Не знаю откуда, на отвес то с топором лезть несподручно, но может потому и сорвался, от страха выхватил, да не удержался. Ну это я так себе представляю, а как там было не знаю. Знаю только, что аббат от ярости кричал особенно громко, но невразумительно, на всех бросался, даже на гернов, ну тех, доспешных, прибывших этим утром. Только того, главного, с перьями, не трогал. Какие перья? Синие! Он герцог какой-то из Северного Велькора кажись, ну так мельник сказал, когда потом в толпе шушукались. Мол, беглец, разыскивают его. Да, нет, не герцог беглец, а труп… Ну, мастер Кауль, оказалось он беглый каторжник, из тюрьмы сбежал, на той стороне Чандры его разыскивают за тяжкие преступления, вот он в Святой край и подался. Как герцога зовут? Извините, не помню, он из какого то Малена, так вроде. Ремален! Точно! Вы то милсдарь, получше меня в этом разбираетесь, я всего два раза дом покидал. Был в Решани, да в прошлом году сплавлялись мы до Ружского берега. Там врач какой-то известный был, книгу написал и отец очень хотел ту книгу приобрести, да поговорить со столичным, вот и отправились. Отец еще думал пристроить меня к нему в подмастерья, но где я, а где та столица, там такая очередь разодетых и напыщенных выстроилась, что нас и близко не подпустили. Зря только время потратили, а времени понадобилось два месяца, сильно тогда аббат сдал за наше отсутствие, явно хуже ему стало. Помню ли я когда аббат еще был здоров? Помню, мне тогда девять лет было, еще при старом герцоге Дарго Руффе, и градоначальником тогда был Седон из Кастрища, это деревня за Ярминкой, он к нам как приехал, сразу порядок принялся наводить. Аббат тогда был еще молод и полон сил, сам за сплавом следил и лесорубами. Помню я, часто он к отцу в гости захаживал, в основном медовухи выпить, пиво он, кстати, никогда не любил. Вы если помочь не можете, так хоть помолитесь за него, вы то, милсдарь, к Создателю ближе, вас он может быстрее услышит.

Когда Виннер ушел, Орис выдохнул и со стуком поставил кружку на изящный, резной столик в гостиной бургомистра. Люди приходили и уходили, а Сальвар всё еще сидел у себя в покоях, ни разу не вышел и ни слова не сказал, будто и не хозяин он этого дома, а что еще страннее, этого города. Орис всё больше темнел лицом. Не нравился ему этот город и всё, что тут происходило. И то, что ни аббат, ни брат Радон так его и не позвали тело осмотреть. Герны Ремаленского герцога оцепили дно озера и никого не пускали, когда же грамард попросился помочь, ему вежливо, но твёрдо отказали. Тогда Орис пошёл к бургомистру Сальвару Капету с просьбой посодействовать, хотел очень взглянуть на тело, но тот Орису даже не открыл, сказал что-то невнятное и отправил к Деврану, чья власть была в этом городе очевидна для всех. Глава Палат Ориса конечно же тоже не принял, сославшись на множество дел, требующих его присутствия. Так они и оказались снова в этой гостиной, куда Орис стал заманивать особо болтливых. Сначала мальчишки на медную клюнули, потом пришли пошептаться сапожники. Вслед за старейшиной Иваном Гонтбургом пришёл и мастер-травник, который мертвеца на дне озера своими глазами видел, а потом и его сын.

— Думаешь, это он? — спросил Кастор. — Ну тот… кого… надо…

Как не старался сур, но не получалось у него говорить нормально, он то голос понижал, то начинал заикаться, то слова не мог подобрать.

— Дам тебе бумагу, будешь записки писать, говорить то ты, слышу, совсем разучился, — улыбнулся Орис. — И нет, не думаю. Мастер Кауль и правда каторжник, сосланный на Дно Кхамира, он сам мне рассказал. По его словам выкуплен он был неким благородным, для чего правда, непонятно, а вот как он тут оказался, не сказал. И смерть его странная, как и пропавшее озеро, как и всё в этом городе…

Орис вздохнул, никак ему было слово не подобрать.

— Вот и ты, слышу, теряешь дар речи, — сказал Кастор. — Это место такое. Пропащее. Что делать будем? Где искать то?

— Белые одежды твои, надеюсь, чисты как первый снег? Пора тряхнуть Священное дерево, зря что ли нам благоволит роверен Святого Престола. Отправляйся в монастырь, брат писарь, аббат не посмеет тебе отказать в маленькой услуге заглянуть к алтарю Святого Ястина, голову приклонить. Монахи в скрипте тоже многое могут рассказать, если их правильно спросить, вот ты их и спросишь, — Орис в упор посмотрел на Кастора, тот побледнел. — Спросишь и выслушаешь очень внимательно, понял? Ну а если удача соблаговолит, может и в книги учетные поглядишь, кто родился, кто помер, кто чем налог платит. Аббат похоже давно ничем не управляет, бургомистр боится собственной тени, а все деньги у главы Палат. Почему молчат местные гильдии? Отчего глаза отводят? И с чего это монахи взяли и уступили торговые дела пришлому чужаку? Узнай, кто на самом деле управляет монастырем и получает прибыль с пивоварни, а я пока на кладбище схожу, на могилы погляжу, а потом в лес надо бы заглянуть.

Кастор не понял и захлопал глазами.

— Слышал же, убийств у них тут не бывает, а могилы то бездарь Камыш все время капает. Все тут от старости дохнут, так что ли получается? А еще место хочу поискать, если Кауль откуда-то упал, то надо понять откуда.

— Зачем? — удивился Кастор. — Зачем разбираться кто убил каторжника, если мы ищем…

— Помню я, кого мы ищем, но думается мне связано всё. И аббат тоже, так что ты понаблюдай за ним, если получится встретиться лицом к лицу. Как он будет себя вести? Кто будет рядом с ним? Двое из семьи Капетов, те, чья власть на этой земле подтверждена и бумажками, и кровью, ведут себя странно. Как марионетки. Кому это выгодно?

— К Сальвару меня отправил монсеньор, он ему доверяет, — воспротивился Кастор.

— Дурак ты, милсдарь писарь, хоть и умный. Монсеньор далеко, он не знает, что тут происходит, он только письма получает, а написать записочку складно это не проблема.

— Да кому нужен этот… пропащий городок, — поморщился Кастор. — Тут и взять то нечего. Сюда даже паломники больше не ездят, настоящие то мощи Святого Ястина перенесли в Ружский монастырь, в резиденцию епископа Яммера, что под Бруже, говорят и алтарь, что здесь стоит, давно не тот, настоящий раскололся при обвале, еще кругов двадцать назад.

— За какие мои грехи, Создатель послал мне тебя, такого не любопытного, — взмолился в сердцах грамард и встал. — Если что случится, у Сальвара помощи не проси, а сразу отправляйся в Решань. Беги, понял меня?

Кастор смотрел на Ориса и молчал.

Тот в сердцах сплюнул.

— Встретимся здесь, но постарайся успеть до заката.

— Почему до заката? — не понял Кастор. — Темноты боишься?

— Если задержишься, оставайся в монастыре, скажись больным или придумай что-нибудь. Вечерние бдения под Звездой похвальны. Понял?

— Понял, — ответил сур и тоже встал. — Сдаётся мне, ты на воду дуешь, милсдарь грамард. Город охраняют герны, а те кого ты ночью прошлой видел, уже наверняка уехали, возможно их целью как раз и был мастер Кауль, тогда всё сходится. Послали их за беглым, а они малость переусердствовали.

— Охотники за головами берегонт от гальки не отличат, — покачал головой Орис. — Уверен я, что никуда те господари не уехали, здесь они обитают, причем давно.

— Чутьё, значит? — поднял бровь сур. Он почему-то относился к его дару очень иронично. Ну, то есть сур верил в Создателя, дарованную им Речь и магию Её, а вот интуиция Ориса вызывала в нем скепсис, мол, сам он себе такой дар придумал. Так легче было скрыть тот факт, что Речь то давалась Орису не то чтобы очень хорошо. Скорее с переменным успехом. И это сур еще не знал, что после Сешаля Орис начал боялся использовать магию, словно глубоко внутри засомневался в себе, что если он что-то упустит и навредит? Превратит кого-нибудь в зверя? Или сам превратится в одного из этих… первосвященников и инквизиторов, решивших, что данная им сила делает их непогрешимыми. А еще ему всё чаще приходила в голову мысль, а хороший ли он человек? Люди ведь имеют много граней, и многое зависит от того, какой повернешься.

— Я своему чутью верю, а ты верь мне, — сказал Орис.

Что-то неприятно кольнуло грамарда, когда он заговорил о доверии, сам то он Кастору не верил и не собирался. Так они и разошлись.