Последняя из рода сирен

Глава 42

Я сидела на гладком черном камне в одной ночнушке, совсем не ощущая холода. Место было мне знакомо, я не испугалась, напротив мне стало любопытно, отчего ОН решил меня призвать. Поверхность камня была гладкой, я весело болтала босыми ногами, как вдруг ощутила присутствие древней, мощной силы. Она буквально прошлась по каждой клеточке моего тела, взметнула мои волосы вверх и отступила в сторону, где стоял его трон. Похоже, ОН сегодня не в духе. Я затихла, вращая головой.

— Я велел тебе держаться подальше от него.

Звуки раскатистого как грома голоса прошлись по стенам храма, отражаясь эхом. Перед глазами замелькали воспоминания.

— От кого? — звонко спросила я, всматриваясь в огромный темный силуэт, вальяжно восседающий на своем мраморном троне.

Скрип от когтей, вцепившиеся в мраморные подлокотники, заставил меня поморщиться. Только сейчас я поняла, что нахожусь в храме Черного Бога. Это то самое место, куда меня вел мой создатель. Именно на этом алтаре я должна буду пролить свою кровь.

— Тяжело мириться с отсутствием полной силы… — недовольно проворчал мужчина на троне. Он был огромен. Своей ступней он мог бы раздавить меня как букашку, но я не боялась его. Он бы не причинил намеренный вред той, кто могла помочь ему обрести свое былое тело. — Нужно подождать еще, пока ты не вспомнишь.

— Вспомню что? — спросила я и скорчилась от боли.

Воспоминания хлынули в меня потоком.

Каждый раз проваливаясь в глубокий сон, Черный Бог встречался со мной на задворках моего разума, вкладывая мне крупицы знаний и своих планов. Ему было так проще связываться со мной, но в таком способе общения был один крупный изъян — просыпаясь там, в реальной жизни, я не помнила ровным счетом ничего.

В прошлый раз я спросила у него — для чего эти встречи, ведь я все равно все забуду, но он уверял, что я все вспомню, как только окажусь в его храме на Темном Континенте. Тогда я не стану мешкать и смогу исполнить свое предназначение.

Это отличалось от того, что происходило, когда я умирала. В той пустоте Черный Бог являлся мне в первозданном виде. Он был голосом, звучавшем повсюду. Ему приходилось провести в забытии не одну сотню лет, чтобы воскресить меня вновь и дать пару мгновений, чтобы я изменила ход истории и спасла свою жизнь.

Мой щеки густо покраснели, когда я вспомнила о том, чем мы сейчас занимались с Асфаром. Черный Бог был в моем разуме, здесь для него не существовало никаких тайн и секретов, я была как на ладони.

— Вижу, вспомнила. — ехидный голос пробирал до мурашек. Наверное, я заснула после тех ошеломительных удовольствий, которые Асфар доставил мне… Что же произойдет, если он не станет сдерживаться?

— Даже думать не смей! Я велел тебе держаться рядом с ним, но не имел ввиду это…

Асфар не нравился Черному Богу, потому что он не знал и не понимал его, не мог залезть к нему в душу. Капитан был для него загадкой, которую он не мог разгадать.

Асфара создал хроновик, демон северных земель, прислужник Богини Костей и Смерти.

Ярость сочилась от Бобика со страшной силой, и когда я об этом подумала, Храм начал трещать.

— Прекрати называть меня так! — взревел прародитель душ темных сущностей.

Я даже вспомнила как в прошлый раз во время моего сна Черный Бог читал мне лекцию о том, как сотворился наш мир. Каждый Бог внес свой вклад в создание нашего мира. Бог Воды и Жизни создал подводный мир, Богиня Солнца подарила свет и тьму, Бог Стихий наделил мир ветрами, тучами, дождями и засухами.

Сестра и полная противоположность Черного Бога — Богиня Любви и Цветов создала людей, травоядных животных, цветы, луга и поля… Ее брат с сущностью чернее ночи создал темных тварей и населил этот мир, уравновешивая добро и зло. Хищники, сирены, вампиры, в общем, все, что колючее, шипастое и зубастое — это дело рук нашего праотца Черного Бога.

Такое вмешательство не понравилось Богине Любви и Цветов, она посчитала это непростительным вмешательством в мир изобилия и доброты, который она пыталась создать.

И тогда она придумала план, как можно ограничить силу брата. То, что она сделала с ним — было жестоко… Убивать она его не планировала, но и не разу не навестила за века заточения в бестелесном мироздании. Черный Бог мог лишь наблюдать за жизнью со стороны, не в силах вмешаться. Он не мог ни с кем поговорить, не мог пройтись по сырой земле и ощутить упругость морских волн. Богиня Любви отняла у него право быть Богом и Создателем, посадила на цепь, сделав сторонним наблюдателем.

Полностью уничтожить его творения никто бы не смог, но ослабить…

Она обратилась к своей подруге, Богине Костей и Смерти. В обмен на услугу — Смерть прокляла ее брата и уничтожила всех сирен. Всех, до кого смогла дотянуться.

— Почему именно сирены? — вдруг подумалось мне.

— Тут нет извращенной мести. Вампиры были по нраву Богине Костей и Смерти. Если вдуматься, они тоже похожи — пируют, отнимая жизнь у смертных. Эта карга в свое время рассорилась с Морским Богом, думаю, отсюда такой выбор…

Взаимоотношение божеств всегда влияло на мир. Вот почему некоторым Богам люди перестали поклоняться. Их дети чувствуют, что не нужны им.

Грустные воспоминания вновь тронули мою душу.

Моя мать вытолкнула меня на берег, прежде чем обратилась в пену. Там то меня и нашел дядя Мирон.

— Покажи мне мой хвост… — грустно попросила я. — Я знаю, ты можешь.

В этом месте я знала, кем являюсь. Я не была рождена человеком, я была темным созданием Черного Бога.

Сирены пели хрустальным, мелодичным голосам, и мужчины шли на эту песню, захлебываясь в волнах. Мои сородичи утаскивали их на дно и лакомились человечиной. Здесь, на задворках сознания, я помнила какого это — рассекать хвостом воду и быстро плыть навстречу глубине. Мне стало грустно, будто у меня отнимали что-то очень ценное. Когда я проснусь, то забуду кем являюсь. Забуду все эти знания и ощущения.

Теперь я последняя из рода сирен. Только моя кровь способна возродить тело и освободить от оков своего создателя.

— Именно… — прошипел прародитель и его тело заклубилось черным дымом. Он растворился, и из черного непроглядного тумана вышел воин, каких еще мои глаза никогда не видели. Я затрепетала от волн силы и могущества, исходящего он своего создателя. Он был на голову выше Асфар, хотя моя макушка едва доходила до плеч капитана. Прямой нос, брови вразлет, его оранжевый цвет глаз. Он выглядел как… Бог, спустившийся на смертную землю.

Мужественная красота и сила заставили меня дрожать и я, соскочив с алтаря, склонила в почтении голову.

То, что Черный Бог в моем сне смог сменить облик на тело, которое обретет после ритуала, означало одно — его силы крепчают. Его превращение я видела впервые.

Черный Бог вплотную подошел ко мне и, просунув широкие ладони в подмышки, поднял и вновь усадил меня на алтарь. Он провел ладонями по ногам и у меня вдруг появился…

— Хвост!

Я восторженно рассматривала свой изумрудно-зеленый, переливающийся лазурными бликами русалочий хвост. Мои колени срослись вместе, но это было так удобно! Я подвигала хвостом и большой плавник с ярко синими и голубовато-зелеными полосками пружинисто качнулся. Пальцами провела по гладкой блестящей чешуе, замечая тонкие полупрозрачные перепонки.

Счастье затопило душу, вот она, моя настоящая суть!

Черный Бог усмехнулся и щелкнул пальцами. Воздух сменился водой, и я задержала дыхание, шокировано оглядываясь под водой. Течение подбросило меня вверх, и я сделала первое движение хвостом.

Следующие десять минут я носилась, выписывая круги и радостно хохотала, раскинув руки. Пару раз я даже отважилась подплыть к Черному Богу и ухватить за его черный плащ.

— Ты до сих пор не осмелилась вдохнуть, Саента. — Черный Бог редко называл меня по имени, но сейчас он с отрадой наблюдал за своим радостным ребенком, которому вернули то, что давно отняли.

Я осторожно ощупала шею под нижней челюстью. Вот они какие, жабры. Храбрый вдох оказался не таким быстрым и резким, как я дышала, находясь на суше. Вода втягивалась тяжело и абсолютно не больно. Дышать под водой оказалось почти так же, как и на суше.

Я подплыла ближе к Черному Богу, намереваясь задать важный вопрос, который давно вертелся у меня на языке. Моя грудь свободно качнулась в воде, и я только сейчас поняла, что верхняя часть туловища обнажена.

Взвизгнув, я прикрыла грудь руками.

— Мог бы сказать! — мое обвинение выглядело нелепо, и мужской громогласных хохот только это подтвердил. Видимо, бессмертного Бога не тяготили такие чувства как стыд и смущения.

— Что будешь делать, когда вновь обретешь былую силу? Твоя месть сестре не уничтожит наш мир?

Черный Бог склонил голову набок, устало вздохнул. Он мог бы ничего не отвечать, мог не отчитываться перед смертной, но в его глаза мелькнула боль от неведомых мне тягот. — Ваш мир не единственный, созданный нами. Я не могу обещать, что никаких последствий не будет, но сестра должна на своей шкуре ощутить то, что сделала со мной…

— Какое твое настоящее имя? — вдруг вырвалось у меня.

У мужчины, стоявшего передо мной, удивленно дернулся кадык.

— Смертным не положено знать наши имена.

Интерес в его ярко-оранжевых, огненных глазах вспыхнул внезапно. — Почему тебе стало это интересным? Раньше ты не спрашивала…

В первый раз, оказавшись здесь с ним, я так его испугалась, что швырнула в него свою сандалю. Черный Бог, рассматривавший в этот момент свои огромные руки, пропустил снаряд, угодивший ему в лоб. Он взревел как буйвол, а я чуть не обмочилась от страха. Потом я вопила и умоляла меня отпустить, а он вдруг начал громко хохотать, уверяя меня что прежде смертные с ним так не обходились.

Его все больше и больше привлекала моя энергичная натура и открытая любовь к жизни. Чем больше мы проводили с ним времени, болтая обо всем на свете, тем больше я начинала замечать на его лице заинтересованный взгляд. Думаю, это связано с тем, что я единственная, с кем он общался за последние несколько лет.

— Не только. — вновь усмехнулся Бог, качнув мощными плечами.

Точно. Хоть он и в моей голове, но власть тут все же его, а не моя. Неприлично читать чужие мысли, бессовестный Бобик.

Глухое рычание раздалось из широкой груди и пылающие клубни тьмы стали слетать с плеч.

Отчего мне нравится его так дразнить? Может, потому что его глаза загораются ярче, оттого что он стал чувствовать себя более живым?

Его интерес пугал. Величественной сила давила на плечи, я как никогда ощущала себя жалким насекомым. Раньше меня это не напрягало, учитывая, что создатель был как огромная статуя, приклеенная к трону, но теперь его облик стал походить на человеческий, и он смог перемещаться по храму.

Черный Бог вдруг оказался прямо передо мной, и я подпрыгнула от неожиданности. Схватилась ладонями за коленки, но чешуи там не было. Пропал мой хвост и вода, окружавшая нас. Я стояла на твердом полу храма и глотала воздух. В воде было так легко…

— Потому что ты красивая женщина. И мне по нраву, что ты не лебезишь передо мной, да еще к тому же умудряешься дерзить. Ненавижу льстецов.

Это прозвучало без обиняков. Даже не как комплимент, а как данность.

— Я разучился делать комплименты. — вдруг признался Черный Бог, и появился за моей спиной. От его присутствия по моей спине побежали мурашки. Его пальцы пропустили прядь мои волос.

— Как тончайшей шелк…

Хрипловатый голос заставил колени дрожать, и меня обдало жаром.

Он меня соблазняет?!

— Ты необычайно красивая смертная…

Я резко развернулась и моя пощечина, предназначенная для наглеца, рассекла воздух. Его смех эхом отразился от стен храма.

Да уж, и это комплименты? Вроде и похвалил и тут же ткнул носом, что нас разделяет огромная пропасть — куда мне до бессмертного Бога? Моя жизнь для него — мгновение.

— Я не хотел делать на этом акцент.

Да уж. У Асфара и то лучше выходит с комплиментами, хотя судьба с ним обошлась просто отвратительно…

— Не смей меня даже сравнивать с этим щенком! — Черный Бог вновь возник за спиной, и я опять ударила воздух.

— А ты не подкрадывайся! — рассерженно прошипела я. — Приставай к своим богиням, а меня в покое оставь! Хватит с меня и того, что мне приходится тебе помогать!

— Я тебе жизнь спас, Саента. — вкрадчивый голос прошелестел мне прям в ухо, и я сняла вторую сандалю. Приходилось вращаться вокруг себя, чтоб уловить приближение клубней тьмы. — А тебе не приходило в голову, что ты удостоена величайшей чести, раз внимание предназначается тебе, а не «моим» богиням?

— Боги, упасите от такого счастья… — язвительно прорычала я, размахивая сандалией. Тихий смех только раззадоривался от моих стараний. — Не нужно мне твое внимание, давай сохраним деловые отношение.

Да что ему нужно? Решил повеселиться за мой счет? Бессовестный Бобик!

Не к месту вспомнилось как Асфар водил голодными и жаркими руками по моему телу. Приятней чем тогда быть просто не может.

— Больше не смей вспоминать о нем в моем присутствии. — на мгновение широкие ладони сомкнулись на моей талии и тут же отпустили. Его ярость ощущалась на моем кончике языка. Моя сандаля улетела в пустоту. — Этот бездарь не умеет обращаться с женщинами! Когда-нибудь я тебе покажу разницу.

Это обещание заставило выпрямить мою спину. Не хочу я познавать разницу…

— Не вздумай так резко перемещаться, не то кину в тебя… сандалю! — храбро воскликнула я и храм качнулся. Сандалий больше не осталось, и я стала озираться в поисках камня. Как назло, храм был довольно чистым и убранным.

Меня повело в сторону, и я вдруг наткнулась на огромное мускулистое тело. Меня деликатно придержали за локоть.

— Ты просыпаешься. — Черный Бог вновь появился перед моим лицом. Его слова были наполнены грустью и даже нежностью. От удивления мои глаза округлились и даже вытаращились. Кажется, он не хотел вновь оставаться в одиночестве. На секунду мне даже стало жаль это древнее бессмертное существо.

— Мне не нужна твоя жалость. — Брови на прекрасном лице сошлись на переносице. Следующие слова мужчины не сочетались с мягкостью интонации и выражением угрюмости на лице. — Я всегда рядом, и, если тебе будет грозить смертельная опасность — я предупрежу.

— Когда проснусь — я не вспомню о тебе. — пришлось напомнить мне, и храм закачался сильнее.

Да, предупредит он, как в прошлый раз он «предупредил» меня об Эгги.

— Я знал, что капитан присматривает за тобой.

Эгги избивал меня, а хваленый Черный Бог, соблазнитель всех богинь, прятался в стороне, не пытаясь вмешаться. Тоже мне, защитник. И близко к себе не подпущу!

Я не хотела обвинять создателя и уж тем более винить, но тут мои мысли бежали впереди паровоза. Досада и яростное чувство беспомощности вылилось в всплеск темной силы, окружившей нас обоих черной непроглядной тьмой.

— Я скован, Саента, от моих сил остались жалкие крохи. Когда я освобожусь от оков — Эгги заплатит сполна.

Мне не нужны оправдания, тем более что Асфар уже жестоко наказал своего матроса.

— Это наказание — пустяк. Эгги даже близко не знает, что такое боль и страдание. — от предвкушающего шипения у меня поползли ледяные мурашки по спине.

Его когти больно вцепились в мой локоть. — Не меняй курс. Ты должна оказаться на Темном Континенте раньше, чем она узнает, что осталась последняя сирена.

Она — это его сестра. Хитрая и коварная Богиня Любви и Цветов.

— И держись от этого недоноска-капитана подальше.

Его недовольный властный тон заставил меня сжать кулаки. Но мне нравится этот недоносок…

Рычание раздалось уже где-то вдали, и все заволокло тьмой.