Поездка в больницу прошла как в тумане, давление в моей голове усиливалось с каждой минутой. Я выбежала из кафетерия, прежде чем смогла объяснить сообщение Хейдена Джессике и Мелиссе, слишком обеспокоенная состоянием Хейдена, чтобы терять хоть секунду. Я написала ему, что приеду немедленно, но он не ответил. Он также не ответил на мои звонки.
К тому времени, как я добралась до его этажа, мое сердцебиение достигло тошнотворной скорости. Я боялась входить в его палату, представляя его опустошенным, и меня едва ли утешал тот факт, что он, очевидно, вспомнил нашу ссору тем утром.
Я не стала стучать, и широко распахнула его дверь, но тут же замерла. Он плакал, его налитые кровью глаза выделялись на его чрезвычайно бледном лице.
— Хейден!
Он вздрогнул, увидев меня, и рухнул на кровать, словно хотел отдалиться от меня. Я закрыла дверь и бросилась к нему.
Он закрыл глаза предплечьем, словно пытался спрятаться от меня.
— Что ты здесь делаешь? — Его голос был хриплым, разрывая меня на куски. — Пожалуйста, уходи. Не смотри на меня так. Уходи!
Я обхватила пальцами его запястье, чтобы оторвать его руку от лица, но это было бесполезно.
— Пожалуйста, дай мне увидеть тебя. Я никуда не уйду. Я здесь, я рядом.
Рыдая, он отвернул голову еще дальше, и это разрывало мне сердце. Я поддалась эмоциям и притянула его в объятия, прижав его голову к своему плечу, пока он сильно содрогался. Он скользнул рукой мне по спине и схватил мою куртку, уткнувшись головой в мою шею, прежде чем издать долгий всхлип. Я прижала его к себе, пока он плакал, поддаваясь моим собственным слезам.
— Мне жаль, Сара. Мне так жаль. Мне так жаль. — Я не узнала его полный боли голос. — Я вспомнил кое-что, что сказал… Прости за все. Я самый ужасный человек…
— Нет, не говори так. Все в порядке. Это неважно… — начала я успокаивающим тоном, но это ничего не изменило.
— Это важно! — Его рука сильнее сжала мою куртку, прижимая меня к своему телу. — Это, черт возьми, важно! Ты делала для меня все! Все! И как я с тобой обращался? — Его голос сорвался, и я вздрогнула, слезы затопили мое лицо. — Все те слова, которые я сказал…
Я придвинулась к нему как можно ближе, не причинив ему боли, и запустила пальцы в его чуть более длинные волосы.
— Я понимаю, Хейден. Это был не ты. Ты не мог это контролировать. Я понимаю, что ты не это имел в виду.
Он покачал головой у изгиба моей шеи.
— Я должен был научиться контролировать это. Эта гребаная терапия должна была помочь мне контролировать это!
— Это требует времени. Иногда на это уходят годы, так что не вини себя. Я понимаю.
— Я не заслуживаю твоего понимания! Я не заслуживаю тебя. Я ничего не заслуживаю.
Я отстранилась и схватила его лицо, заставив его посмотреть на меня. Его красные глаза вонзали в меня ножи боли.
— Ты заслуживаешь всего. Ты самый дорогой мне человек, и я люблю тебя. Твоя душа так чиста, а ты даже не видишь этого. Ты мой ангел.
Он непреклонно покачал головой. Он искал что-то в моих глазах, отчаянно цепляясь за мою куртку, и было почти невыносимо наблюдать за его низменным моментом.
— Я не ангел. Я недостоин твоей любви. Ты спасла меня дважды и приняла меня после всего. Ты заставляешь меня чувствовать себя любимым и счастливым, и ты всегда так полна понимания. Ты провела здесь последние две недели, всегда заботясь обо мне, и меня разрывает на части осознание того, что я причиняю тебе такую боль.
Его слезы текли по его щекам, обжигая мою грудь. Я стерла одну слезу с его лица большим пальцем. Затем другую. И еще одну. Одну за другой я стерла их все и провела большим пальцем по его нижней губе, медленно ее касаясь. Наши взгляды встретились.
— Вот почему я борюсь за это — сказала я ему. — Я борюсь за тебя, за себя, за нас. Я знаю, кто ты, и не хочу, чтобы эти препятствия разделили нас. Я буду с тобой до конца.
Он ничего не сказал, но его глаза сказали мне все. Они стали мягкими и невероятно теплыми, когда мы смотрели друг на друга в долгой, напряженной тишине. С каждым вдохом он казался спокойнее, не отпуская моего взгляда, и я тоже смогла медленно расслабиться.
Он слегка улыбнулся мне и обхватил мое лицо.
— Я не знаю, как, но что-то изменилось во мне после комы. В течение десяти дней у меня были сильные иллюзии и кошмары, и это был один из самых ужасных периодов в моей жизни. Я думал, что сломаюсь в любой момент. Я думал, что потеряю это, и пути назад не будет. — Его пальцы пробежались по краю моей челюсти, посылая покалывания по моей коже. — Я был так напуган. Я слышал все, но не все это имело смысл. Я чувствовал себя безнадежным и совсем одиноким в неизвестности без возможности выбраться. Десять. Гребаных. Дней.
Он закрыл глаза.
— А потом я проснулся, и ты была там, прямо посреди всего моего замешательства и страха. Ты была единственным светом на моем темном пути. Ты всегда рядом, далеко ты или близко, ненавидим мы друг друга или нет… Просто знание того, что ты существуешь, делает этот мир лучше. Я чувствую себя лучше. И все, что ты делаешь для меня…
Его пальцы скользнули к моей шее, вызывая тепло, которое окутало мою плоть. Его глаза нашли мои, передавая так много через его горячий взгляд.
— Я изменюсь. Теперь я знаю, что могу это сделать. Я могу выбраться из этого круга борьбы и недостатков. Ты и я можем, нет, мы обязательно станем лучше. Жизнь слишком коротка, чтобы сомневаться во всем. Я был слишком близок к смерти, ближе, чем когда-либо, и я не хочу больше тратить время на одно и то же дерьмо. Я должен быть лучше этого. Поэтому, как бы я ни падал, как бы ни было сильно больно, как бы долго это ни длилось, я всегда буду бороться, чтобы стать лучше. Для себя. Для тебя. Для нас.
Радость наполнила мой живот. Его слова были тем, на что я всегда надеялась, они были дорогой к светлому будущему.
Наши губы встретились, удовлетворяя мою глубокую тоску по нему. Взрыв удовольствия распространился по мне, когда его язык соприкоснулся с моим, а его пальцы скользнули по моей шее. Он задел мою нижнюю губу зубами, прежде чем он чувственно потянул ее в свой рот, и я не могла нормально думать. Я быстро начала терять самообладание.
Я прижалась своим лбом к его лбу, мне нужно было несколько мгновений, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями.
— Я так счастлива, что ты так себя чувствуешь. Так, сильно счастлива. — Мой голос не был похож на мой, он был слишком хриплым. Я отодвинулась, чтобы посмотреть на него. — Я хочу, чтобы мы разобрались. Изменились к лучшему и полностью приняли друг друга.
Его губы изогнулись в полуулыбке.
— Да, капитан Сара. Как прикажете.
Я рассмеялась, покачав головой.
— Нам нужно обсудить наши разногласия и поработать над ними по одному. Мы должны встретиться друг с другом посередине, но перед этим нам нужны здоровые границы. То, что ты сделал вчера, было правильным. — Я взяла его за руку. — Вместо того, чтобы ввязываться в большую ссору, мне следует подождать, пока ты остынешь и будешь мыслить более ясно.
— Я тоже так думаю. — Так что с этого момента, когда я буду неконтролируемо злиться, я буду уходить, пока не смогу взять себя в руки. — Он обхватил мою руку пальцами и крепко сжал ее. — Что самое ужасное, так это то, что чаще всего я даже не могу понять, почему я злюсь, что только больше расстраивает меня. Я не могу хорошо читать свои собственные мысли или настроение, но я не хочу, чтобы ты была моей грушей для битья, когда это происходит. Мне нужно, чтобы ты была далеко от меня, чтобы я не мог причинить тебе боль.
Я посмотрела на наши соединенные руки, которые идеально подходили друг другу, словно они были созданы для этого. Он был готов работать над собой и меняться, и это так много значило. Нам обоим нужно было работать над своими недостатками, но все было проще, когда у нас была поддержка друг друга.
— Я хотела тебе кое-что сказать, — сказала я. — Этот несчастный случай тоже изменил меня. Он напомнил мне, как коротка жизнь, и я не хочу тратить ее на негативные мысли каждый день. Я чувствую, что по сравнению с потерей любимого человека, держать обиды на прошлое — это мелочно и приносит мне обиду и другие плохие чувства, которые я бы предпочла исключить из своей жизни. Я доверяю тебе и знаю, что ты можешь сделать гораздо лучше. Я не хочу держать против тебя то, о чем ты сожалеешь, поэтому… Я простила тебя, Хейден. Я простила тебя за все.
Он не сказал ни слова. Он даже не пошевелился, удерживая мой взгляд так, что мое сердце забилось в бешенстве. А затем он расхохотался, несмотря на боль от сломанных ребер. В его смехе была нотка радости и блаженства, которую я никогда раньше не слышала, и я уставилась на него, завороженная. Это было похоже на солнечный луч в комнате, окутанной тьмой. Луч надежды и чистого счастья. Так красиво.
Его смех перешел в мягкую улыбку.
— Ты простила меня? По-настоящему?
Я улыбнулась ему так же.
— Да. По-настоящему.
— Спасибо. — Он на мгновение прижался губами к моим губам, прежде чем осыпать мое лицо поцелуями. — Спасибо. Спасибо. Спасибо. — Он вернулся к моим губам и углубил поцелуй, расстегивая мою куртку и просовывая руку внутрь. — Спасибо… — Я не могла ответить, наслаждаясь ощущением его руки, скользящей по моей талии к шее. — Я люблю тебя, — прошептал он мне в волосы и прижал меня к груди. — Ты снова раскрасила мою тьму.
В моей груди расцвела дорожка тепла.
— Я тоже тебя люблю. Очень сильно.
Он провел рукой по моему позвоночнику, достигая поясницы. Каждая моя клеточка воспламенилась от его медленных ласк.
— То, что ты сказала тем утром о бое, было правильно, — сказал он. — Я не имел в виду эти слова. Я не имел в виду, что ты хочешь контролировать меня. Все это исходит из глупой части моего разума, которая просто не хочет замолчать и всегда заставляет меня сомневаться.
— Я поняла. Я поняла даже тогда, что ты не имел этого в виду.
— Я не могу даже сказать тебе, как мне жаль. Очень жаль. Я знаю, что я несправедлив. Я всегда винил всех остальных, хотя я слишком хорошо знаю, как я могу ошибаться. Это несправедливо, и мне нужно это изменить. — Его рука остановилась на моем бедре, вселяя в меня жгучее возбуждение. — Бои были важной частью моей жизни, и для меня они стали такими же естественными, как дыхание. Они помогают мне справляться с болью и другими вещами, но это также то, что удерживает меня от тебя, и я разрываюсь. Я разрываюсь между тем, что сохраняет мне рассудок, и тем, что правильно.
Я потянулась к его руке и переплела свои пальцы с его.
— Я просто хочу для тебя самого лучшего. Я приняла тебя таким, какой ты есть, но я не могу мириться с тем, что ты будешь страдать и рисковать своей жизнью каждый раз, когда будешь там. Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Так же, как ты хочешь, чтобы я была в безопасности.
— Я знаю, но это так тяжело. Я не знаю другого способа справиться с собой, и я чувствую себя потерянным. — Он стиснул челюсти и отвел взгляд. — Сара, мне страшно, — сказал он так тихо, что я сначала не поняла. Я была поражена его честностью, доверив мне свои самые глубокие чувства.
Я положила ладонь на его затылок и заставила его посмотреть на меня.
— Я здесь. Я всегда буду здесь, и я помогу тебе. Мы вместе найдем новые ответы.
Я чувствовала, что мы только что пересекли важную часть нашего пути. Нам удалось найти общий язык, и мы не собирались сдаваться или поддаваться нашим демонам, что помогло мне укрепить доверие к нам.
Он потянулся за письмом, лежавшим наверху стопки рядом с его гигиеническим набором.
— Я читал твои письма. — Меланхолия оттенила его лицо, когда он просматривал его содержимое. — Все, что ты написала, сказала или сделала… Это так много значит для меня. Мне стыдно за все те времена, когда я не доверял тебе или думал, что ты худшая. Ты этого не заслужила. Ты не заслужила всего этого дерьма, и с каждым днем ты все больше и больше показываешь мне, какое ты сокровище. Ты мое сокровище, и я всегда буду любить тебя и бороться за тебя. Всегда.
Я не могла вымолвить ни слова, но в этом не было необходимости, так как его губы встретились с моими, и мир перестал существовать. Наши языки медленно танцевали, вызывая всплески удовольствия, и мне становилось тепло от его близости. Я не удержалась и провела руками по его груди и животу, достигая его бедер. Он застонал и поднял руку прямо под мою грудь, почти прикрыв ее…
— Нам серьезно нужно остановиться, — пробормотала я, задыхаясь, и остановила его руку. — Тебе больно, и мы в больнице.
— Ты думаешь, мне не все равно? — Пробормотал он, уткнувшись носом в мою шею. Я серьезно сходила с ума. Я хрипло вздохнула, когда он оставил влажный поцелуй прямо под моим ухом, почти соблазнившись позволить ему сделать больше.
С сожалением я отстранилась и села на стул.
— Я хочу этого больше всего, но не здесь и не так.
Он ухмыльнулся.
— Так ты признаешь, что хочешь меня?
Я покраснела, покосившись на него.
— Думаю, мы уже это подтвердили.
— Не помешает подтвердить это еще раз. И снова… И снова.
Мое лицо стало еще более красным, и из его уст вырвался смех. Его глаза опустились и прошлись по всему моему телу, заставив меня почувствовать себя голой, даже несмотря на все слои одежды, которая на мне.
— Итак. Ты вспомнил все утро? — Спросила я его.
— Не меняй сейчас тему.
Я впилась зубами в губу и вытащила из сумки его дневник. Его глаза округлились.
— Я спрашиваю вот о чем. Ты отдал мне свой дневник тем утром. Ты помнишь это?
Его удивленное выражение исчезло.
— Я не помню, но я знаю, что хотел отдать его тебе. Ты все прочитала?
— Не все. Вот. — Я протянула ему дневник, но он, казалось, не хотел его брать. — О чем ты думаешь?
— Я думаю, что сейчас я чувствую себя слишком уязвимым, и мне это не нравится.
— Я понимаю, почему ты так себя чувствуешь, но, честно говоря, у тебя нет на это причин. Я не осуждаю тебя, Хейден. Все, что я прочла, просто помогло мне стать ближе к тебе. Это не отталкивает меня и не заставляет любить тебя меньше.
— Так ли это? Ты уверена, что я ничего не написал, что заставило бы тебя пожалеть о том, что ты со мной?
— Я на сто процентов уверена. Это ты, и я люблю тебя со всеми твоими недостатками. Я хочу быть с тобой во все твои взлеты и падения. Вот что такое любовь.
Он изогнул брови.
— С каких это пор ты стала философом?
— Я училась у лучших. — Я указала на него пальцем с усмешкой. Он схватил его и притянул мою руку к своим губам, оставив на моей ладони нежный поцелуй.
— Я могу научить тебя и кое-чему другому. — Его ухмылка была озорной, что вызвало жар на моих щеках. — Что-то более приятное, что заставит тебя ерзать и…
— Как игра в Супер Марио? Я часто ерзала от волнения, когда играла, — пролепетала я, чтобы отвлечь нас от его двусмысленных слов.
Его насмешливое выражение лица не дрогнуло, пока он изучал меня.
— Я не играю в видеоигры, Сара. Только в настоящие игры. — Он подмигнул мне. — Вот. Возьми. — Он вернул мне дневник. — Ты сможешь вернуть его, когда все прочтешь.
— Ты уверен?
— Я уверен на шестьдесят девять процентов. — Его улыбка была порочной, и, словно повинуясь приказу, мои щеки снова покраснели.
— Хейден! Как тебе удается все превращать во что-то сексуальное? — Его улыбка превратилась в смешки, и этот звук согрел все мое существо. Сегодня он улыбался больше обычного.
— Это твои грязные мысли, малышка. Я ничего не делаю. Но… — Он жестом пригласил меня подойти к нему.
— Что? — Спросила я, отказываясь играть в эту игру.
— Иди сюда.
Закатив глаза, я встала и наклонилась к нему. Он схватил меня за затылок и притянул ближе, пока его губы не коснулись мочки уха и я вздрогнула.
— Но я буду рад сделать с тобой все, — прошептал он и слегка поцеловал меня под ухом. — Просто скажи слово.
Сильное ощущение затопило мой живот, и потребность хлынула по моим венам. Я задавалась вопросом, как ему удается звучать и выглядеть так сексуально, когда он застрял на больничной койке, в больничной рубашке и гипсе. Только он мог это делать.
— Я вижу, что с тобой все в порядке. Ты полностью выздоровел, — саркастически ответила я. Сегодня он добился огромного прогресса, особенно по сравнению с предыдущими днями, что принесло мне огромное облегчение.
С ним все будет в порядке. Неважно, займет ли это несколько дней или несколько месяцев, мы все преодолеем, и я была к этому готова.