Поступь крови. Перерождение. Том 1

Глава 12

— Тридцать шесть големов. Тридцать пять испытуемых, — равнодушно прогромыхал голос с потолка.

Абитуриенты запаниковали, воцарился хаос. Я тоже притворился испуганным — чтобы не выбиваться на общем фоне. Однако придержал Женю и Диму, которые от страха чуть не бросились в гущу толпы. Мужчина с тёмными волосами споткнулся и упал, но люди этого не заметили — кто-то со всей дури наступил ему на лодыжку, и громко хрустнула кость. Мужчина закричал и скрутился калачиком, прикрывая голову. Каменная рука высунулась из пола и забрала его из спортзала.

— Тридцать шесть големов. Тридцать четыре испытуемых, — сообщил голос с потолка.

Одна дамочка впала в ужас, забилась в угол и, прижав колени к груди, разрыдалась. Какие впечатлительные… На самом деле вступительные испытания были абсолютно безопасными — при условии, что абитуриенты сами не покалечатся или не покалечат друг друга.

На первых порах подобные мероприятия проводили только ради исследований. Понаблюдать за магами, изучить, как работают их способности, проследить за их поведением. Некоторые учёные предполагали, что одарённые люди менялись не только физически, но и психически. Короче, боялись, что на выходе человечество получит армию магов-маньяков. Что-то вроде этого. Так что пока нас здраво побаиваются и приглядываются.

Что бы ни говорил директор, никого не отсеют. Я отлично знал процедуру. Абитуриентов, которые «проваливают» испытание, помещают в специальный кабинет. Типа допросной. Там его нахваливают, ему сочувствуют и рассказывают, как он мог бы прекрасно жить, если бы поступил в Академию. Просто как сыр в масле кататься. В конце концов, обрабатываемый объект начинает умолять, чтобы его взяли в Академию на любых условиях. Бинго! Конечно, ему идут навстречу. Новоиспечённый студент подписывает договор. Нельзя назвать его кабальным — напротив, он весьма выгоден. Однако он крепко привязывает мага к Российской Империи. Фактически делает его вечным государственным служащим.

На хитрые манипуляции велось больше половины абитуриентов. Я наблюдал за этим множество раз, а иногда — и участвовал. Мои родители, герцоги Трубецкие, позаботились, чтобы я был испытателем, а не испытуемым.

— Вправо! — закричал я и толкнул ребят в сторону, уводя с линии атаки. Каменная ладонь с тихим скрежетом сомкнулась там, где только что стоял Дима. Големы постепенно начали выбираться из-под земли — толкучка усилилась, теперь по спортзалу бегало тридцать человек и тридцать шесть големов. Так называемый экзамен всё больше и больше напоминал дурдом на выезде: безумные салочки докторов и орущих пациентов.

Самое глупое — никто из абитуриентов не догадался использоваться заклинание. Посреди зала худенькая блондинка отбивалась от голема сумочкой. Хулиган-Куликов боксировал сразу с двумя. Кое-кто даже пытался использовать подручные средства — лавочки. Мир, который не привык к магии. В минуту опасности люди просто о ней забыли.

— Женя, активируй доступное заклинание! — скомандовал я.

Мальчику понадобилась пара секунд, чтобы понять, что от него требуется. Его глаза загорелись пугающим красным светом, он вытянул вперёд руку, и вокруг нас образовалась алая полупрозрачная сфера. Я не просил защитить меня и Диму — Женя сделал это по собственной инициативе.

Четыре голема одновременно повернулись к нам и попытались схватить. Каменные пальцы столкнулись с алой сферой и… спокойно прошли внутрь. Дима зажмурился. У Жени на лбу выступили капельки пота, а из глаз потекли слёзы — он решил, что проиграл. С угрожающим шипением вокруг ладоней големов закрутилось алое пламя. Я заворожённо смотрел на него — оно было столь же красиво, как я помнил по прошлой жизни. Воздух «расплавился» — как в жаркую погоду над асфальтом, — и алый огонь ударил големов взрывной волной.

Бах!

Спортзал засыпало каменным крошевом. Внешний тип, отзеркаливающее заклинание.

— Магия! — заорал Куликов с радостным видом. Его озарило. — Врубаем магию, долбодятлы!

Забегали искры — воздух наэлектризовался из-за того, что в маленьком помещении активировали сразу десяток заклинаний.

— Руслан, я больше не могу, — Женя со злостью топнул ногой и сжал кулаки. Кажется, он готов был разреветься, но не позволяла гордость.

— Я могу… — вызвался Дима.

— Не надо, — быстро ответил я. Мы бегали по спортзалу, уворачиваясь от големов. Дима умудрился обиженно надуться между прыжком над рукой голема и кувырком к гимнастической стенке. Я, слегка задыхаясь, пояснил: — Твоё заклинание действует только на людей. У големов нет мозгов, чтобы задурить их иллюзией. И нет… эм-м-м-м-м… тела? В смысле крови, мышц… В общем, нечего травить!

— А откуда ты знал, что моё заклинание сработает? — спросил Женя.

— Я и не знал. Мне было интересно посмотреть, что оно делает, — соврал я.

Разъярившийся голем, от которого мы носились как угорелые последние минут пять, злобно зарычал и распахнул рот — лицо исчезло, словно его стёрли ластиком, всё место от подбородка до лба заняла здоровенная беззубая пасть. Голем рыбкой прыгнул к нам, пытаясь проглотить. Я напряг ноги и с силой оттолкнулся — подпрыгнул и врезал ребром ладони по каменной шее. Голова голема отвалилась и рассыпалась пылью.

— Почему не работает⁈ — взвизгнул Куликов. У остальных людей не было Гидры-помощника. Они пока не догадываются, что энергетический запас ограничен, как и применение заклинаний. Ничего — выяснят опытным путём. Но сейчас они не понимали, почему магия внезапно их предала. Куликов так вообще чуть в истерику не впал, повторяя возмущённым тоном:

— Мухлюете! Нечестно! Пожалуюсь в Министерство образования!

Я защищал Женю и Диму от нападений големов. И чем меньше других абитуриентов оставалось, тем сложнее приходилось. Мне нужно уничтожить максимальное количество големов, пока они отвлекаются на других людей.

Раз! Я крутанулся и сделал подсечку голему, который подкрался к Жене. Два! Я подпрыгнул и приземлился обеими ногами ему на грудь. Три! Я врезался в голема, который подобрался к Диме из-под земли.

Нельзя допустить, чтобы Женя или Дима выбыли. Не в моих интересах. Их отправят в «допросные», и директор с помощничками плодотворно с ними побеседуют. Дети — самый податливый материал, из них удобнее всего вылепить нужную форму. В прошлой жизни меня защитил влиятельный Род — если бы не семейный юрист, я бы стал псом Императора — одним из тысячи, — а не Кровавым Генералом. Мне важно, чтобы Женя и Дима были моими воинами. Особенно Дима…

— А что, всех уже забрали? — спросил Дима, испуганно оглядываясь.

Словно отвечая на его вопрос, голос с потолка объявил:

— Двадцать три голема. Трое испытуемых.

— Ого, Руслан, ты убил десятерых? — восхищённо протянул Дима.

— Шестерых, — поправил я. — Четверых убил Женя.

— Крутой супергерой! — Дима с восторгом ударил кулаком воздух. Но его радость не продлилась долго. Големы сужали круг. Скоро за их спинами нельзя было рассмотреть стен спортзала, выкрашенных в голубой цвет. Дима вздохнул и обречённо пробормотал: — Но мы всё равно проиграем.

— Это мы ещё посмотрим, — усмехнулся я и резко стартанул. Места для разгона было мало, но хватило, чтобы взбежать на «забор» из големов. В детстве мне нравились фильмы про мастеров боевых искусств — особенно моменты, где они за счёт инерции бегали по стенам.

Я повторил подсмотренный приём, ускорился, и благодаря этому не свалился на пол, как мешок с навозом, а помчался дальше. Мои стопы врезались в грудные клетки големов. Бах! Бах! Бах! Каменные чудища были тупыми и неповоротливыми, слабенькими нулёвками, — они не успевали меня поймать. А я разгонялся. И каждый мой шаг дробил их каменные тела.

Поднялась пыль, закрывая обзор. Я спрыгнул, пробежал пару шагов и остановился. Пыль медленно осела. Вокруг нас валялись массивные булыжники.

— Ноль големов. Трое испытуемых, — не очень внятно пробормотал голос с потолка. Кажется, он не верил, что действительно говорил это.

— Браво! — дверь в спортзал открылась и внутрь вошёл Алексей Анатольевич. Директор хлопал в ладоши и белозубо улыбался. За его спиной я заметил мамино обеспокоенное лицо. Она потрясённо смотрела на бардак, творящийся в помещении. — Сегодня молодость победила зрелость! — мама шагнула вперёд и хотела что-то сказать, но директор небрежно взмахнул рукой и дверь захлопнулась. Он подошёл к нам и пожал каждому руку. — Я горжусь, что вы будет обучаться в нашей Академии. Я провожу вас в комнату для собеседования.

Он мягко подтолкнул нас к стене.

— Но там нет двери, — Дима озадаченно оглянулся на Алексея Анатольевича.

— Границы — только в твоём воображении, — тот мягко коснулся лба Димы, и в следующее мгновение стена раздалась, в ней образовался проход. Директор улыбнулся, когда Дима прошептал: «Круто!», и добавил: — Главное — заранее выяснить, где можно нарушить границы. Ведь стена, например, может оказаться несущей.

— А нас наградят? — поинтересовался Дима. — У нас в школе за призовые места давали грамоты и разные подарки. Обычно ручки и блокнотики, но в прошлом месяце — целый чайник! Правда, на весь класс. А у нас с бабушкой три дня назад как раз чайник сломался. Было бы классно, если бы нас наградили. Ручками или блокнотами, но лучше — чайниками!

— Я считаю, что талантливых молодых людей необходимо поощрять, — согласился Алексей Анатольевич. — Обязательно узнаю, есть ли у нас призовой фонд.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Дима.

Директор привёл нас в серую многоэтажку — в просторный светлый кабинет на третьем этаже. Указав на мягкий кожаный диван, он устроился за дубовым рабочим столом. Мы уселись на диван, отчего кожа неприятно заскрипела. Перед диваном стоял кофейный столик с вазой в виде коньячного бокала. В вазе были насыпаны конфеты не из дешёвых. Из пола выросла маленькая каменная ручка и подтолкнула вазочку к нам.

— Угощайтесь, — сказал Алексей Анатольевич. Ага, значит, големы — это его заклинание. Мы с Женей скромно взяли по одной конфете, а Дима украдкой прихватил сразу четыре. Директор немного помолчал и сказал: — В нашей Академии будут классы для продвинутого, углубленного изучения магии. В будущем выпускникам таких классов откроется доступ в лучшие магические университеты. Несомненно, это очень выгодные условия. И я не разбрасываюсь ими направо и налево.

— Но мы же лучшие! — запальчиво выпалил Дима.

— В точку, — согласился Алексей Анатольевич, вытащил из стола документы и передал нам по одному экземпляру. — Типовые договоры. Классы с углубленным изучением спонсируются Империей. Нашему государству необходимы талантливые кадры. Вы взрослые мальчики и должны понимать, что Империя будет ждать от вас старания и усердия. Я не хотел бы за вас краснеть, если что-то случится, — он говорил неспешно, словно рассуждая вслух. Словно он не больно-то и хотел нас заарканить. Даже напротив — сомневался, что мы достойны.

Дима купился на уловку и принялся его заверять:

— Мы будем хорошо учиться!

— Сперва прочитайте, — посоветовал Алексей Анатольевич. — Молодой человек, перед тем как соглашаться, внимательно всё читайте. В том числе и между строк.

— Да тут вроде ничего не написано, — пробормотал Дима и потёр белую полоску между двух строчек на верхнем листе договора.

— Метафора. Означает, что в словах может быть скрыт намёк, тайный смысл, — директор добродушно улыбнулся. — Впрочем, я не прошу вас подписывать прямо сейчас. Ваших родителей и опекунов уже предупредили о выборе, который вам предстоит. Думаю, они помогут вам разобраться.

Ясно-понятно. Нашим родственникам промыли мозги, чтобы они подтолкнули нас в нужном направлении.

— Но мне интересно услышать ваше предварительное решение, — Алексей Анатольевич встал, подошёл к кофейному столику и взял конфету. Развернул, закинул в рот и посмаковал. Выкинув фантик, он произнёс: — Чернослив в шоколаде, да ещё и с грецким орехом. Моя любимая. Так что? Какие у вас мысли по этому поводу?

— Круто! — воскликнул Дима.

Одновременно с ним я сказал:

— Нет, спасибо.

Дима покосился на меня. Его глаза удивлённо расширились. Тяжело сглотнув, он добавил:

— Но, спасибо, не надо.

Алексей Анатольевич приподнял брови и окинул меня оценивающим взглядом. Я потупился, притворившись, что застеснялся. Директор повернулся к Жене и уточнил:

— А вы, молодой человек, к чему склоняетесь?

— Наверное, нет, — Женя покачал головой. — Я должен заботиться о семье.

— Похвальное стремление, — отметил Алексей Анатольевич. Помолчав несколько секунд, он в который раз улыбнулся и нарочито бодрым тоном сказал: — Благодарю вас, молодые люди, что согласились со мной поболтать. Можете идти. На выходе из Академии вас ждут ваши родные.

Мы вышли из кабинета директора. Дима напоследок зацепил ещё три конфеты и воровато рассовал их по карманам. Мы потопали к лифту, с любопытством оглядываясь. Коридор был пустым, в кабинетах — ни звука. В бывшем здании МГУ было тихо, как в склепе. Хоть фильмы ужасов снимай.

Дима нажал на кнопку вызова лифта и с интересом уставился на Женю:

— А почему ты в Академию пришёл?

— Потому что Демон пытался меня сожрать, а я его случайно убил.

— Нет, ты не понял! — Дима всплеснул руками, раздражённый его непонятливостью. — Зачем? Я, например, хочу заработать много-много денег! Чтобы больше никогда их не считать! И покупать электрические чайники! Столько — сколько захочу! На плите долго греть.

— Сестра привела, — ответил Женя.

Он врёт. Точнее — недоговаривает. У него очень запутанная семейная история.

— Да ну тебя, — фыркнул Дима. — Руслан, а почему ты отказался от продлёнки… Ой, то есть от углублёнки. В смысле от того, что нам директор предлагал?

— А если мне здесь не понравится? — я усмехнулся.

— О, точно! А я и не подумал… Интересно, можно через месяц подписать? Когда нам точно-преточно понравится?

Мы спустились на первый этаж, прошли через турникеты и оказались на улице. Мама, сидящая на скамейке в тени деревьев, сразу меня увидела и помахала. Рядом с ней сидела бабушка Димы и смуглая стройная девушка, чьи чёрные волосы были заплетены в длинные толстые косы. Женя подошёл к ней и представил:

— Моя сестра, Ангелина.

— Директор вам рассказал? — спросила мама, как только мы познакомились с Ангелиной. — Очень выгодное предложение. Можно сказать, гарантия, что у вас точно всё будет хорошо. Дома, конечно, всё тщательно изучу, но я думаю…

— Нет, — отрезал я. — Никаких договоров.

— Ты не понимаешь, — мама потянулась, чтобы погладить меня по голове, но я вывернулся из-под её руки. Она нахмурилась, её тон стал суровым: — Не капризничай, как маленький ребёнок. Империя обеспечит тебя всеми условиями для магического развития, выдаст бесплатное жильё, гарантирует высокую зарплату… В своём возрасте ты пока не можешь оценить все возможности, и…

— Нет, — повторил я с нажимом. — Или вообще в Академию ходить не буду.

— Дома поговорим, — мама прищурилась, резко прекратила спорить и вызвала такси. Мы попрощались с Женей и Ангелиной и сели в машину. Я, Дима и его бабушка — на задние сидения, а мама — на пассажирское рядом с водителем. На удивление бабушка Димы не уговаривала его подписать специальный договор с Академией, а вот мама бросала на меня убийственные взгляды в зеркало заднего вида. Молчание становилось всё напряжённее и напряжённее.

Когда мы приехали и зашли домой, мама принялась читать нотации с порога. О том, что такие шансы выпадают раз в жизни. Что взрослые лучше знают. Что потом я буду жалеть.

Я же просто твердил:

— Нет.

— Ах так? — у мамы закончилось терпение. — Постой в углу и подумай над своим поведением! И останешься сегодня без ужина!

Закатив глаза, я пошёл в свою комнату и стал в угол. Глупости. Кровавого Генерала — и в угол. До чего я дожил… Незаметно пролетели несколько часов. Скрипнула входная дверь. Кто-то направился ко мне крадущимся шагом. В дверной проём высунулся дед. В руках он держал тарелку с картофельным пюре и котлетой.

— Жрать хочешь? — спросил он.

— Мама запретила, — буркнул я.

— Она меня сюда послала, — прошептал с ухмылкой дед. — Её совесть заела. А отменить свой же запрет не может — нарушит воспитательный момент. Так что ты ешь, ешь… Компот будешь?

— Давай.

Когда я уже запивал коричную булочку компотом, из прихожей позвала мама:

— Руслан, иди сюда!

— Мне и этот угол нравится.

— Что?

— Говорю: иду, иду!

Я вышел во двор и застыл. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. Соломенные волосы светились в лучах заходящего солнца, словно нимб, а зелёные глаза горят ярче изумрудов. Передо мной стояла Аделина Львова собственной персоной.