Поступь крови. Перерождение. Том 1

Глава 15

Российская Империя, Москва, Одинцово.

За окном стояли старые тополя, которые не позволяли солнечному свету попасть в квартиру. В комнатах царил мрак. Но словно этого было недостаточно, молодая девушка задёрнула плотные шторы во всех комнатах. Она привыкла жить в потёмках, и её глаза привыкли к темноте. К тому же она запомнила, где находится мебель, и могла бы ходить по квартире с закрытыми глазами. Девушка прошла на кухню и нажала кнопку на электрическом чайнике. Вода начала медленно греться.

Щёлкнул выключатель, и в кухне загорелась одинокая лампочка под потолком, висящая на хлипком проводе. Девушка раздражённо цокнула языком и буркнула:

— Выключи.

— Я ничего не вижу, — возразил Женя.

— Зато я всё вижу прекрасно. Лучше, чем хотелось бы, — огрызнулась девушка. В последнее время ей было тяжело смотреть в зеркало. Она шарахалась от всех отражающих поверхностей. Впрочем, смотреть на брата желания тоже не было. В темноте можно было притвориться, что всё это — страшный сон. И что завтра ей не нужно снова идти на работу — шестнадцать часов на ногах страшно выматывали. Не только физически, но и морально.

— Ангелина, тебе бы отдохнуть… — вздохнул Женя.

— Вот когда повзрослеешь, тогда и будешь советы давать! — фыркнула она. В отличие от брата, она говорила с заметным иностранным акцентом. — А пока… Пока из нас двоих я тяну всё на своём горбу! Думаешь, я об этом мечтала? Убежать из родной страны, скрываться, пахать как проклятая⁈

Ангелина тяжело опустилась на стул и, уронив руки на стол, спрятала лицо в ладонях. Эмоциональная вспышка высосала из неё последние силы. Женя подошёл к ней и погладил по плечу, но Ангелина раздражённо передёрнулась, скинув его руку.

— Давай я пригляжу за мамой? — предложил Женя.

— Зачем?

— Что зачем? — растерялся Женя.

— Зачем за ней приглядывать? — Ангелина подняла голову и скривилась. — Ей всё равно!

— Не кричи, она всё слышит…

— Ничего она не слышит! — Ангелина вскочила и, склонившись к нему, по слогам повторила: — Ни-че-го!

Она выбежала из кухни и заперлась в ванной. Женя остался на кухне в одиночестве. Чайник закипел, и мальчик достал кружку, залил кипятком чайный пакетик. Постояв несколько секунд, он вытащил ещё две кружки и повторил процедуру. Когда чай заварился, Женя выкинул чайные пакетики, расставил кружки на столе и сел. Получилось почти семейное чаепитие.

Выпив чай, Женя пошёл в комнату. Почти всё пространство занимал большой диван, а в дальнем углу притулилась двухэтажная кровать. Женя спал на втором этаже. Но сейчас ему спать не хотелось. Он приблизился к дивану и пристально вгляделся в мамино бледное лицо. В темноте оно выделялось круглым светлым пятном, как луна — посреди ночного неба.

— Мама? — негромко позвал Женя.

Как всегда — молчание в ответ. Пять лет подряд. Ровно с тех пор, как они тайком уехали из Индийских Эмиратов. Тогда Женя не понимал, почему они внезапно сорвались в Российскую Империю. Но сейчас… Сестра ему всё рассказала. С каждым днём у неё становилось всё меньше терпения и чуткости. Сначала она жалела Женю, но в конце концов вывалила на него правду.

Мама была любовницей индийского эмира. По законам Индийских Эмиратов мужчина мог иметь трёх жён, именно их дети считались законными наследниками. Разводы были запрещены. Но так уж вышло, что у эмира рождались девочки. Лишь вторая жена смогла произвести на свет мальчика. Драгоценный наследник. Единственный. Если бы не Женя — сын от любовницы, бастард. Вторая жена испугалась конкуренции. Она боялась, что мама Жени позарится на трон и отравит её сына. Поэтому решила нанести удар первой.

— Ты нас спасла, мама, — Женя поправил одеяло и подоткнул выбившуюся из-под матраса простыню. — Спасибо. Мы тебя любим. Не слушай, что говорит Ангелина. Она просто устала. Она тоже с нетерпением ждёт, когда ты очнёшься.

Они почти сбежали. Почти. Женя и Ангелина не пострадали, а вот маму всё-таки отравили. В Российскую Империю она приехала в коме. Благо, Ангелина уже была совершеннолетней и уладила юридические вопросы — нашла больницу для мамы и не позволила отправить Женю в детдом. Он горько усмехнулся и покосился на ванную. Ему казалось, что Ангелина пожалела о своём решении. Им было трудно. Очень трудно.

Над ухом зажужжал комар. Женя активировал заклинание Защитная Сфера. Комар пролетел сквозь неё, опустился на щёку Жени и укусил. В следующую секунду он лопнул.

— Теперь всё изменится, — прошептал Женя. — Я стал сильнее, и всё изменится.

Я убедил Диму, что его отец не убивал котёнка Белки. Но если бы всё сложилось немного иначе… Уверен, в прошлой жизни Белка не поглотила ядро Демона и не получила магические способности. А значит, злоумышленник без проблем прикончил всех котят и свалил вину на Диминого папашу-пьяницу. Кто-то намеренно делал всё, чтобы Дима сошёл на скользкую кривую дорожку. Чтобы он потерял человечность и превратился в Людоеда.

Владыка Демонов попытался и в этой жизни создать из Димы безжалостного монстра. Нетушки, обойдёшься. Но, кстати, хорошо, что я не поддался жалости и не закодировал Диминого отца. Это бы точно не осталось незамеченным. Дима горько рыдал над тельцем котёнка. Я позволил ему выплакаться, а потом мы похоронили бедняжку в коробке из-под зимних ботинок.

— Давай раздадим котят? — предложил я.

— Нет, — Дима с озабоченным выражением лица прикрыл котят руками, будто я собирался выкинуть их на мусорку.

— Так для них будет безопаснее. Белка может куда-то отойти. Ей же в туалет ходить надо, правильно? А твой огород, он как бы… — я обвёл руками покосившийся забор. — И не огорожен. Любой прохожий может перелезть или пробраться сквозь дыру в штакетнике. Я вот как рассуждаю… Кому-то захотелось убить котят. Первый раз не получилось. А если он попытается ещё? Он же ненормальный, — я пощекотал пузико белого в чёрное пятно котёнка. — Разве нормальный человек захочет убить такую прелесть?

— Я буду дежурить! — выпятив грудь, Дима схватил палку и принялся колошматить ею воздух, словно сражался с невидимым врагом.

— Нам завтра в Академию, — напомнил я.

— В дом отнесу. Спрячу в шкафу. Бабушка не увидит, а отец обычно в кухне дрыхнет, — выпалил Дима.

— Можно сделать проще. Мы отнесём котят ко мне. Мама и дедушка не будут против. А за это время дадим объявление в газету… или по соседям походим, поспрашиваем. Может, у кого-нибудь крысы развелись, как раз кошка нужна! — я взял Диму за плечи и поймал его взгляд. — Ты же не сможешь нянчиться с ними вечно. А убийца знает, где искать.

— Они такие милые… А если у других людей им плохо будет? — Дима вздохнул. — И Белка будет скучать.

— Мы найдём хороших хозяев, — заверил я. — И Белка обрадуется, что её детишки в безопасности.

— Ладно, — неохотно согласился Дима. Мы перенесли коробку с котятами ко мне домой. Белка беспокойно крутилась рядом, муркала и мяукала. Устроили их в прихожей, лоток сообразили из старой большой чугунной сковородки — насыпали в неё земли. Лежанку для Белки сделали из ветхой дедовой куртки и разного тряпья, которое валялось под навесом.

— Здрасте-мордасте, — протянул дед, выглянув из кухни. — И что это здесь творится?

— Гости. Дед, это — Белка. Белка, это — дед, — представил я.

— С матерью сам будешь разбираться, — отмахнулся он и по-командирски гаркнул: — Ужинать ша-а-а-а-агом ма-а-а-а-а-арш!

От одной пули я сегодня увернулся. Точнее — спас Диму. На повестке дня оставалась гражданская война в бывшем Африканском содружестве. Что мне было известно? Африка разделилась на три группы. Первая — под предводительством талантливого умного политика — Бомани Окоча. Вторую возглавлял злобный тупой диктатор, Фарэй Ньянг. А третья — отбросы, которые обрадовались конфликту, потому что это позволило им безнаказанно грабить и насиловать. В прошлой жизни победил Фарэй Ньянг — для того, чтобы через месяц его убили и Африканское Содружество развалилось окончательно и бесповоротно. Европейские государства начали подминать под себя Африканские колонии, что вылилось в военные столкновения.

— Гидра, что тебе известно о ресурсах, которыми обладает Фарэй Ньянг?

«Три склада с оружием и боеприпасами. Шесть основных баз, где располагались солдаты. Больше централизованных точек не выявлено, — Гидра-помощник вывел перед моими глазами карту Африки, испещрённую жёлтыми точками. Были ещё и красные, но очень мало. — Жёлтое — ресурсы Бомани Окоча. Красные — Фарэй Ньянга. Демон Древесное Жало отсрочил нашествие Демонов первого и второго ранга, однако Владыка использовал это время для сбора информации о человечестве. По его приказу Демоны-нулёвки начали уничтожать ресурсы Бомани Окоча. К двадцать второму сентября расположение сил изменится вот так».

Карта зарябила, больше половины жёлтых точек исчезло.

«Когда Фарэй Ньянг победил, Владыка велел его убить. Это было приурочено к приезду дипломатов из Европейского союза. Внимание человечества сместилось с Нашествия Демонов на межгосударственные конфликты. Что позволило успешно провести несколько мощных атак».

— Высокомерие сыграло с людьми злую шутку, — я скривился и перелистнул страницу «Графа Монте-Кристо». Дима уже ушёл, мама и дед болтали о чём-то на кухне. Котята копошились в прихожей, а Белка свалила на ночную охоту. Поняв, что перечитываю одну строчку десятый раз подряд, я с досадой отбросил книгу. — Мы всегда считали себя единственными разумными существами на планете. И когда появились Демоны, мы автоматически записали их в ранг безмозглых тварей. Или, может, мы думали, что разумные существа не могут быть настолько жестокими?

Вообще-то я планировал заняться подпольной сетью магов чуть позже. Недельки через две-три. Но проблема Африканского Содружества требовала решительного вмешательства. Мне нужны лишние руки. Много лишних рук.

— Где сегодня будут прорывы?

Карта Африки сменилась на карту Москвы с синими крестиками.

— Отметь, где живут одарённые, которые были в прошлой жизни преступниками или волками-одиночками?

К синим крестикам добавились зелёные квадратики. Некоторые крестики почти идеально совпадали с квадратиками. Учитывая масштаб карты, между ними не больше пятисот метров. Прекрасно. По примерным прикидкам, за ночь я смогу завербовать человек пять. В лучшем раскладе — шесть или семь. Но сначала — отбор. Конечно, я понимал, что из сброда и бунтарей не смогу сделать дисциплинированную армию. Но мне не нужны были отпетые преступники и конченые ублюдки.

— У тебя сохранилась информация на этих одарённых, кроме даты, когда они были ликвидированы?

«Частично».

Возле каждого зелёного квадратика появились окошки с кратким перечнем фактов. Я увеличил одно из них:

«Геннадий Спозаранков, 5-й ранг, ликвидирован. Серийный маньяк-убийца. Способности внутреннего типа, трансформирующие. Пожирая человеческую плоть, мог изменять своё тело, как пожелает. Владыка желал переманить его в свои ряды. Однако после того, как Спозаранков получил шестое заклинание, Владыка признал его опасным и приказал ликвидировать. Шестое заклинание Спозаранкова позволяло ему поглощать демоническую плоть. Долгое время убийства Спозаранкова приписывали Демонам».

Я прикрыл глаза и потёр переносицу. Открыл второе окошко:

«Виталий Клочко, 7-й ранг, ликвидирован. Бывший учёный, предположительно после получения магии начал экспериментировать над людьми. Планировал вывести „высшую“ расу. Похищал людей, накачивал наркотиками, запирал в подвале и проводил опыты. Владыка охарактеризовал его опыты как любопытные. Люди — как бесчеловечные. В основном его целями становились одарённые. Все эксперименты Клочко закончились неудачно, подопытные погибли, что играло на руку Демонам. Чем меньше одарённых — тем меньше сопротивление. Когда Клочко получил восьмое заклинание, Владыка приказал его уничтожить».

— А что делало восьмое заклинание?

«Информация стёрта».

Мда, моя затея уже не казалась настолько многообещающей, как раньше. Я не смогу гарантировать, что Клочко и Спозаранков никого не убьют. Спасти тысячи жизней, но позволить этим маньячеллам прикончить десяток? Такая себе сделка с совестью. Попахивает дерьмом.

К счастью, в остальных окошках информация была… помягче. Грабители, воришки, мошенники, но не убийцы и насильники. Наркоманов я тоже сразу отметал. Магия крови позволяла «закодировать» человека от алкоголя, но не от наркотиков. Наркоманы всегда срывались, и магия крови их убивала.

— Ты знаешь, когда Клочко и Спозаранков совершили свои первые преступления?

«Нет».

— Спозаранков уже получил магию?

«Да».

— А как Владыка получает информацию о нашем мире? У Демонов есть касты? Типа не только Демоны-воины, но и Демоны-шпионы?

«Владыка Демонов способен получать данные из информационного поля. Эта способность прямо пропорциональна от размера прорывов на Землю. Чем выше ранг Демонов, который может прорываться к вам на планету, тем больше информации получает Владыка по обратным каналам. В данный момент его способности сильно ограничены».

— Можно ли запечатать каналы?

«Нет, они закроются, только когда закончится Нашествие».

Пока я беседовал с Гидрой-помощником, мама и дед заснули. Первым делом я заскочил к Кентавру. Потратил две минуты Кровавого Доспеха и забрал пять бутылочек с карборановой кислотой. Они мне сегодня пригодятся. А потом я помчался на север Москвы, где сегодня должно быть много прорывов. Там же, неподалёку, жили Спозаранков и Клочко. Если я не остановлю их и позволю убивать, то стану соучастником.

Спозаранков ютился в избушке. Иначе я не могу это назвать — покосившийся бревенчатый дом, с двускатной крышей, дырявая черепица, облупленная краска на окнах. Все ставни слетели и валяются у фундамента дома. Но забор, в противоположность ветхой избушке, выглядел целым. Кое-где виднелись непокрашенные доски — их явно прибили недавно, взамен сгнивших. Спозаранков не беспокоился о крыше над головой, но делал всё, чтобы его бытовуху не увидели чужие глаза.

Я перепрыгнул через забор и подкрался к входной двери. Дерево разбухло, из-за чего она не помещалась в дверной проём. Замком, или хотя бы щеколдой, здесь и не пахло. Я прошёл в дом, активировав Кровавый Доспех. Спозаранков дрых на грязном матрасе, под замызганным окном. Что удивительно, на отдельной вешалке — проволочном каркасе на колёсиках — висели чистенькие, отглаженные костюмы.

— Подъём! — я поднял его за шкирку. Он задрыгал ногами в воздухе, замахал руками, глаза бешено вращались. Наконец, когда он сфокусировал взгляд на мне, я спокойно сказал: — Показывай.

— Что показывать? — пролепетал Спозаранков. Но робость с него быстро слетела. Он ощерился и выкрикнул: — Ты кто такой⁈ Думаешь, я тебя боюсь? Я полицию вызову!

— Вызывай. Заодно им тоже покажешь.

Он гулко сглотнул, его кадык дёрнулся вверх-вниз. Загнанно зыркнув на меня исподлобья, пнул меня в пах и тут же заскулил от боли: Кровавый Доспех был твёрже стали. Если до этого я ещё сомневался, что Спозаранков уже начал свою маньяческую карьеру, то сейчас все колебания исчезли. Он боялся полиции сильнее, чем незнакомца, пробравшегося к нему ночью, да ещё и наряженного в рыцарскую кольчугу.

— Где тела? — прорычал я.

— Какие тела? — прикинулся дурачком Спозаранков.

— Считаю до трёх. Если не ответишь на счёт «три», я сломаю тебе палец. Когда пальцы закончатся, перейду на руки. Потом — на ноги. Поверь мне, когда я дойду до шеи, ты будешь умолять о смерти.

— Я буду кричать!

— Значит, в перерывах придётся вырвать тебе язык, — я пожал плечами.

— Хорошо, хорошо, — запричитал Спозаранков. — Я покажу! Пошли… В погреб! Они все в погребе!

Вход в погреб был с улицы — маленькая, будто для хоббитов, дверь плотно прилегала к косякам. Крутая земляная лестница вела в просторный подвал. На ступеньках валялись осколки и неопознаваемые ржавые детали. Спозаранков клацнул выключателем, и в глубине погреба зажглась лампочка. Дунул сквозняк, и в нос ударила невероятная вонь. А ведь Кровавый Доспех приглушал запах!

— Человек всего один. Всего один, — Спозаранков преданно заглянул мне в глаза. — Один — это же ничего страшного, да? Ерунда какая… А все остальные — это бродячие собаки, твари кусачие… Я хорошее дело делал! На прошлой неделе писали, что бродячие шавки напали на ребёнка… Чуть насмерть не загрызли! А человек… Всего один… Ерунда же, да?

Он внезапно съехал по стеночке, обхватил колени и зарыдал. Я не стал заходить в подвал — земляной пол был влажным и рыхлым от крови и гнили. Да и не хотелось спугнуть рой мясных мух, которые пировали на трупах. Но и так было видно — он не соврал. Человек был всего один.

— Где твой телефон?

— В комнате. Принести? Я принесу… принесу, конечно, принесу, — Спозаранков спохватился и суетливо побежал в дом. — Только вы не ругайте меня. Я же ничего плохого не сделал. Всего лишь бродячих тварей проредил. А это же ничего страшного, да? Один человек погоды не сделает. Да о нём никто и не вспомнит. Бомж с соседней свалки… Тоже бродячий, как собака. Это же хорошо… Хорошо, да?

Он с безумной улыбкой протянул мне телефон. Я набрал номер полиции и, пока шли гудки, приказал:

— Назови адрес и признайся, что убил человека.

— Да-да, одного человека… — Спозаранков замолк, когда с той стороны провода раздался голос диспетчера. Я встряхнул его, и он протараторил: — Яблочная, восемнадцатый дом. У меня в подвале бродячий человек. Всего один. Мёртвый, очень мёртвый… Как и остальные шавки.

Убедившись, что диспетчер принял вызов, я привязал Спозаранкова к подвальной двери и свалил. На всё про всё — десять минут Кровавого Доспеха. Следующий на очереди — Виталий Клочко. Он жил в трёх кварталах отсюда. Когда я подходил к его дому, по улице промчалась полицейская машина с мигалками — в сторону Яблочной.

Клочко жил в многоэтажке. Во дворе — большая детская площадка, на качелях сидит молодёжь, весело смеётся и распивает алкогольные коктейли. В подъездах нет домофонов, и я проскальзываю внутрь. Гидра-помощник услужливо подсказывает номер нужной квартиры.

Замок я просто и без затей выдавил — благо, сила позволяла. Врубил слух на максимум, но в квартире было тихо, никто не отреагировал на шум. Аккуратно ступая, я обошёл две комнаты и кухню. Никого. Клочко сбежал? Глупости. Он не знал, что я приду по его душу. Из ванны доносился звон капель о кафель. Кто-то плохо закрутил кран. Я обыскал квартиру по второму кругу — заглянул под кровать и во все шкафы. Звук капель начинал раздражать.

Я открыл дверь в ванную и застыл на пороге: у стиральной машинки сидел мужчина. Гм… нечто отдалённо напоминающее мужчину. С его телом без остановки происходили метаморфозы. Оно искривлялось, ломалось, перестраивалось. Рот Клочко был распахнут в беззвучном крике. Без сомнений, ему было очень, очень больно. Его кожа плавилась, превращаясь в зелёную слизь, и стекала на пол. Кап. Кап. Кап.

Прокажённый.

Редкое явление — организм человека отвергает магию, и она перестраивает его, пытаясь ужиться в теле. Неудивительно, что Клочко свихнулся. Я знал двух человек, которые пережили «перестройку» и сохранили здравый ум — и всё равно были с чудинкой, не от мира сего. Прокажённых изолировали от общества до тех пор, пока организм не привыкал к магии. А дальше… Тех, кто становился монстрами, казнили. Тех, кто сходил с ума, отправляли в психушку на пожизненный срок. Ну а те двое счастливчиков стали одними из лучших демоноборцев. К несчастью, «перестройка» необратимо их изуродовала.

— Биология, — прошептал Клочко. — Просто биология.

— Что? — переспросил я.

— Можно исправить… Я исправлю, — он поскрёб плитку и уставился на свои скрюченные пальцы, покрытые слизью. А потом вдруг взбесился, схватил брусок хозяйственного мыла и принялся бить свою руку. Словно в бреду, он повторял: — Исправлю, исправлю, исправлю…

Так. Ясно. Мужик был биологом и, оклемавшись после «перестройки», зациклился на идее вернуть себе прежний вид.

В прошлой жизни меня привлекали в лаборатории, где исследовали Прокажённых. Магия крови помогала унять бунтующий организм, смириться с вторжением неизвестной энергии. Правда, был один нюанс — обычно Прокажённых находили через неделю или даже две после пробуждения магии. Люди боялись стать лабораторными крысами. Прятались, надеялись, что обойдётся.

— Гидра, когда он получил магию?

«По данным, предоставленным мне первоисточником, он убил Демона сегодня. Точное время неизвестно. Однако, проанализировав его состояние, я могу сказать, что это произошло около шести часов назад».

Я перехватил руку Клочко, когда он в очередной раз замахнулся, и крепко сжал. Что ж… магия крови была почти бесполезной в запущенных случаях. Но Клочко переживает начальные этапы мутаций. Возможно, у меня получится спасти его.