Поступь крови. Перерождение. Том 1

Глава 22

Африканское Содружество, окрестности Луанды.

Прокажённые сидели в хлипкой хибаре — разместились за криво сбитым деревянным столом, на котором были расставлены тарелки и кружки. Поздний ужин закончился, но никто не хотел мыть посуду. Мысли Прокажённых были заняты приближающейся схваткой. Так они начали себя называть, когда услышали, что Красный Демон называет их командира Прокажённым. Клочко потом объяснил, что это значит. Ну, ничего приятного. Напротив — какую-то страшную-ужасную магическую болезнь. Но всем это словечко понравилось. В каком-то смысле каждый из них ощущал себя отбросом, и назвать команду оскорбительным прозвищем было отчасти бравадой и вызовом миру. Хотя мир ещё даже не подозревал об их существовании.

— Ничего, заподозрит… — пробормотал Денис Орлов. Он был человеком жадным до удовольствий, и ему не было чуждо тщеславие. К несчастью, он не обладал хоть каким-то значимым талантом и не отличался трудолюбием. И до появления Красного Демона он собирался отбирать удовольствия у богачей.

— Что ты сказал? — встрепенулся Лёня Довлатов, клюющий носом. Он был невероятно труслив и постоянно дёргался от малейшего шума. Страх сильно его выматывал, отчего он всё время хотел спать.

— Говорю: командира долго нет, — ответил Орлов. Его пробрала дрожь предвкушения. На предложение Красного Демона он согласился не только из-за угрозы смерти. Это было его единственным шансом стать действительно кем-то… стоящим.

— Время не закончилось, — вставил Морской. Мрачный суровый мужик самую малость пугал всю команду. От него старались держаться подальше. Поэтому стулья рядом с ним пустовали. — Ещё десять минут.

— Ничего с ним не случится, — хмыкнула Анастасия, закинув длинные стройные ноги на стол. Как и всегда, она была одета чрезвычайно откровенно. Грудь прикрывал лифчик купальника, а на бёдрах низко висели короткие шорты.

Орлов покосился на неё и попытался устроиться поудобнее — штаны стали тесными. Девчонка так и напрашивалась… Но он не последний кретин, чтобы к ней подкатывать — яйца-то у него не железные и в единственном экземпляре. Хватит, один разок попытался, и потом всю ночь его одолевали дохлые тараканы и стрёмные африканские грызуны. Кошмар наяву.

Аркадий Левин налил в кружку чай, заваренный из местных травок, вытащил электронную книжку и зажёг сигарету — старик очень любил читать и курить. Но не успел он расправиться и с первой страницей, как дверь в хибару отворилась и вошёл темнокожий высокий мужчина в военной форме и с автоматом наперевес. Все подскочили. Анастасия вызвала армию дохлых зверюшек.

— Спокойно, — каркнул незнакомец и с лёгким акцентом произнёс секретный пароль: — В семье — не без урода, в войне — не без урона.

— Командир! — воскликнул Лёня, и его губы растянулись в глупой улыбке. — У вас получилось!

— Да, захватил их капитана. Повезло, что вместе с внешностью получаю все знания человека. Теперь могу на их тарабарском говорить, — сказал Клочко и подцепил с тарелки кусочек жареного мяса. Прожевав, он добавил: — Всё без изменений. Мы с Орловым пройдём по дозорным, Левин ликвидирует казармы. Настины питомцы будут следить за пленными. Довлатов — усиляешь всех по мере необходимости.

Прокажённые покинули хижину и направились к базе Бомани Окоча — она была продовольственным узлом, плюс через неё перевозили оружие, покупаемое за границей. Первыми ступили на базу Клочко и Орлов. Если бойцы Окоча и удивились, что их капитан якшается с каким-то белокожим, то промолчали. Дозорные спокойно смотрели, как Клочко подводит к ним незнакомца и пространно представляет:

— Гость с соседнего материка.

Дозорные кивают и отворачиваются. Орлов пользуется моментом и незаметно прикасается к их запястьям. Тела дозорных дрожат, из их глоток вырываются жалкие хрипы. Заклинание Орлова меняет сознания людей местами — из одного тела в другое. С печальными последствиями — люди оказываются заперты в клетке. Они не могут управлять чужими телами. Дозорные оседают на землю, дико вращая глазами. Их взгляды осознанны, но они не могут шевельнуть пальцем.

Таким образом Клочко и Орлов обходят всех бойцов, которые бодрствуют и защищают базу. Среди них было несколько магов, но никто не заподозрил, что их капитана кто-то поработил. Закончив, Клочко свистит, и к ним присоединяется Левин. Старик критично осматривает казармы и хлопает в ладоши, в то же мгновение над двумя одноэтажными зданиями образуется горы песка. Изнутри раздаются испуганные крики, и спустя несколько минут наружу начинают вылезать растерянные и безоружные бойцы — они плохо видят и кашляют, потому что песок забился во все отверстия. Выживет едва ли половина, большинство останется навечно погребено в песчаной могиле.

Клочко оборачивается через плечо и делает галантный жест: мол, дама — вперёд. Анастасия фыркает и вызывает свою мёртвую армию. Там есть даже парочка гиен.

— Не двигаться! — гаркает Клочко. — Все, кто будет сопротивляться, умрут!

А дальше начинается самая нудная часть — Прокажённые достают верёвки и принимаются всех связывать. Потребовалось очень много верёвок, чтобы обездвижить всех пленных.

— Ты выяснил, кто главный? — поинтересовался Морской.

— Он, — Клочко ткнул себе в грудь. — Пришлось им пожертвовать ради того, чтобы всё прошло гладко.

— Но где-то здесь его правая рука… — Морской прищурился. — Надеюсь, не осталась в казарме. Скажи им, что я буду пытать каждого, пока кто-то не покажет на помощника капитана.

Клочко пожал плечами и перевёл его слова. Желающих сотрудничать не нашлось. Морской подошёл к бойцу, который валялся неподалёку на животе, с ног до головы опутанный верёвками, и положил ему ладонь на лоб. Парень заорал и задёргался, словно агонизирующая гусеница.

— Ну, кто-нибудь что-нибудь вспомнил? — спросил Клочко.

Бойцы упрямо молчали. Они не смотрели на своего соратника, корчащегося в муках. Судя по всему, их больше пугали полуразложившиеся зверюшки, которые бродили по лагерю и издавали хрюкающие звуки — голосовые связки сгнили и почти не работали. Клочко тяжко вздохнул и содрал с своё лицо — в прямом смысле слова. Его заклинание позволяло вселяться в других людей, но это было весьма… кроваво. Он буквально залезал в их тела, словно в мясные мешки. Ну и само собой — это заклинание можно было использовать на человеке единственный раз. Клочко ненавидел этот процесс — он срывал чужую плоть, и его собственное тело, сжатое заклинанием, как бы расправлялось и увеличивалось.

— Оборотень! Оборотень! — закричали бойцы Окоча.

На пытки Морского им было абсолютно наплевать — они пялились только на Клочко, словно на мерзкого, но могущественного бога. Из группы пленников вывалился молодой паренёк и пополз к Клочко:

— Я расскажу! Пощадите! Всё расскажу!

Клочко выразительно посмотрел на Морского и указал подбородком на скулящего парня. Тот выдал всех мало-мальски важных военных на этой базе, из которых целых двое были живы и здоровы. В течение нескольких часов Морской плодотворно с ними беседовал.

— В карте Красного Демона незначительные ошибки, — сообщил он, занырнув в палатку Клочко. — Я её немного дополнил. Наши друзья по секрету шепнули мне на ушко, где находится крупный оружейный склад. В конце недели Окоча заключит сделку на поставку оружия, которое временно осядет там. Если уничтожим склад, лишим его и оружия, и денег.

— Прекрасно, — Клочко задумчиво постучал пальцами о стол. — Анастасия уже отправила почтового голубя к Ньянгу. Нам стоит обсудить партнёрство. Красный Демон хочет кхм… подружиться с будущим правителем Африканского Содружества. И эта база станет чем-то вроде приветственного подарка.

— Как бы Ньянг не посчитал нас конкурентами… — с досадой поморщился Морской. — Политические игры, чтоб их! Если б не устроенное тобой представление… То, как ты вылезаешь из чужой шкуры, — они бы вообще не заговорили. Фанатики хреновы. Если с той стороны такие же — договориться будет сложно.

— Договоримся, — оскалился Клочко.

Миссия в Африке продвигалась по плану — моя команда вот уже девять дней зачищала базы Окоча и уже связалась с Ньянгом. Мне нужно было получить свой кусок власти — не всегда же действовать исподволь и руками своих наёмников. Ньянг понимал, что без помощи ему не победить Окоча. В основном потому, что Демоны уже нанесли несколько беспощадных ударов по войску Ньянга. Он стремительно терял преимущество. Владыка Демонов повторял кампанию из прошлой жизни — возвести Окоча на престол, спровоцировать массовые возмущения и как итог — втянуть в раздел Африки Бельгийское Королевство. Так что Ньянг был вынужден заключить с Красным Демоном взаимовыгодную сделку.

— Звягинцев, может, вы соизволите вынырнуть из своих мечтаний? — прозвучал у меня над ухом голос Реликтова.

— Может, и соизволю, — пробурчал я. Какой же мерзкий характер у человека! У него настроение поднимается, когда он его другим портит, что ли? На меня обрушилась стена воды. Зачесав волосы, которые, будто водоросли, облепили лицо, я посмотрел на Реликтова: — В Министерство образования пожалуюсь.

— Обязательно, — скривился Реликтов. — Но сперва — небольшой учебный бой

Первым моим порывом было — нагрубить ему и спровоцировать на конфликт. Чтобы появился уважительный повод вмазать по его задранному в потолок подбородку. Но когда он сказал про учебный бой, у меня возникла идея получше. Я поправил мокрую рубашку и вышел на специальную площадку — в этой аудитории освободили место для отработки заклинаний. Реликтов обвёл студентов взглядом и позвал:

— Куликов! — когда мы с долговязым хулиганом стали друг напротив друга, Реликтов произнёс: — Победа достанется тому, кто уложит противника на лопатки.

Куликов активировал заклинание, и Воздушная Рука попыталась провернуть фокус из столовой — схватить меня за лодыжку. Я отпрыгнул, приставил пальцы к носу и показал язык. По-детски? Да, зато Куликов поддался ярости и начал беспорядочно хлопать Воздушной Рукой, словно пытался прихлопнуть меня как муху. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Каждый раз уворачиваясь, я отвешивал шутовские поклоны или отпускал издевательские подколки.

Но не увлекался — отсчитывал секунды. Время активации заклинания ограничено, и мне нужно реализовать идею до того, как Воздушная Рука исчезнет. Куликов совершенно потерял самообладание, и, наконец, выдался удачный момент. Воздушная Рука замахнулась справа налево — прямо в сторону «зрительного зала». В этот раз я не стал уклоняться, а прыгнул прямо по траектории её движения — на Реликтова. Куликов, которому ярость застила глаза, на автомате продолжил движение Рукой.

Я приземлился перед Рекликтовым и весело пропел:

— Сюрприз!

А в следующую секунду я подпрыгнул до потолка. Воздушная Рука с бешеной скоростью пронеслась подо мной и сшибла Реликтова. Его впечатало в стену. На мгновение он потерял сознание. Неудивительно — хорошо так долбанулся виском. Очнувшись, он прохрипел:

— К директору, Звягинцев!

Дима вскочил со своего места и подтолкнул Женю локтем:

— Руслан ушибся, мы поможем ему добраться!

Женя понятливо кивнул, они подбежали ко мне, взяли под руки и потащили из аудитории.

— Стоять! — Реликтов, пошатываясь, медленно поднялся.

Но под его остроносыми туфлями внезапно образовалась тончайшая ледяная корочка. Он поскользнулся и шлёпнулся. Дима и Женя притворились, что не услышали его.

— Войдите, — разрешил директор, когда мы постучали в его кабинет. Мы вошли внутрь, и он, приподняв брови, поинтересовался: — Что произошло?

— Учебный бой, — я пожал плечами. Меня выставили против Куликова Андрея. У него Воздушная Рука, я не мог к нему подобраться, просто уворачивался… Ну и в один момент я подлетел вверх, а Рука врезалась в Реликтова… То есть в Михаила… кхм-кхм-новича.

— И почему вы здесь? — директор нахмурился. — Что с преподавателем?

— Ушибся. И рассердился, — сказал я. — Почему на меня? Ударил-то его Куликов!

— Разберёмся, — Алексей Анатольевич поднялся и велел: — Вызовите медсестру, а я пообщаюсь с Михаилом.

По дороге в больничку при Академии Дима с восторженным видом вывернул карманы и отсыпал нам с Женей по несколько конфет.

— У директора взял! — похвастался он.

— Воровать — плохо, — хмыкнул я и закинул в рот чернослив в шоколаде.

— Алексей Анатольевич всегда сам предлагает, — обиделся Дима. — Просто я стесняюсь брать много, когда он смотрит.

Реликтова назначили виновным — мол, учебные бои должны проходить под неусыпным контролем преподавателя. А если этот самый преподаватель получает в лоб, то и контроль, очевидно, на такой уж неусыпный. К тому же все студенты подтвердили версию, озвученную Димой. Ни одного обвинения в мою сторону. Реликтову сделали устный выговор и отправили на больничный. Сотрясение мозга — не шутки. Аделину, правда, провести было сложно. Ей было сложно побороть робость, и она всегда старалась держаться на втором плане, но внимательности ей было не занимать.

Когда мы шли в столовую, она прошептала:

— А если бы ты его убил?

— Куликов ослаб, его заклинание было на последнем издыхании, — негромко ответил я. — Ну и Реликтов почему-то не подумал, что Куликов может нечаянно прибить меня.

— Не копай другому могилу — сам в неё ляжешь! — глубокомысленно произнёс Дима и, когда на него все обернулись, добавил: — Что? Моя бабушка так всегда говорит!

Из столовой раздались вопли, двери открылись, ударившись о стены, и наружу, толкаясь, вывалился народ. Студенты, повара и раздатчицы — толпа помчалась по коридору к выходу из Академии. Мы прижались к стене, чтобы нас не сбили и не затоптали. Я замер, не понимая, откуда исходит опасность. Воцарилась тишина. В столовой кто-то тарахтел крышками и копался в кастрюлях с едой. Явно не демоническая атака — едва ли Демон променял бы человечину на говяжий гуляш. Я выглянул из-за угла и выругался:

— Да чтоб меня Преисподняя сожрала! Белка!

Здоровенная кошатина оторвалась от поедания котлет и посмотрела на меня:

— Мяу?

— Что ты здесь делаешь?

— За нами пришла, — ответил Дима за Белку. — Пока ты в больнице лежал, Белка чуть с ума не сошла. Сначала котят искала, потом — тебя. На второй день только чуть-чуть успокоилась. И повсюду за мной таскалась. Бабушка её по утрам запирала в подвале, чтобы в Академию не увязалась. Прости, забыл рассказать.

— В зоопарк сдам, — пригрозил я.

— Мяу, — Белка дёрнула ухом и вернулась к аннигиляции вкусняшек.

— Никаких мяу! — повысил голос я. Выглядело, наверное, странно, что я беседовал с кошкой как с человеком, но магия повышает интеллект животных. Я не сомневался, что Белка меня великолепно понимает. Я подошёл к раздаче, схватил кошатину за шкирку и стянул на пол. Она зашипела и упёрлась лапами, пытаясь вырваться. Поняв, что это бесполезно, она упала на спину, замурчала и лизнула мою руку. Я хмыкнул: — Если у тебя достаточно мозгов на уловки, то ты понимаешь, что корячиться бессмысленно. Никто тебе не позволит разгуливать без поводка и пугать честной народ.

Белка зыркнула меня, совсем по-человечески вздохнула и встала.

Около часа заняло объяснение с директором. Мы отделались малой кровью. Я написал объяснительную, на этом всё. Алексей Анатольевич даже не потребовал оплатить испорченную еду. Мне не понравилось, как он смотрел на Белку — его взгляд не отлипал от кошатины. Под конец разговора директор спросил:

— Ребята, а что если Белка тоже будет ходить в Академию?

— А какой с неё толк? — усмехнулся я.

Белка повела усами и ласково вонзила когти мне в кроссовок.

— История знала множество примеров, когда животные помогали людям в бою, — возразил Алексей Анатольевич. — Почитайте на досуге. Мы могли бы тренировать Белку, и она стала бы вашим напарником.

— Круто! — обрадовался Дима.

— Надо с мамой поговорить, — вставил я. — И с твоей бабушкой.

— Ну да, — согласился Дима. — Но всё равно круто! Хоть бы они разрешили Белке с нами учиться!

По дороге домой я размышлял, стоит ли дрессировать Белку и позволить ей развиваться магически. С одной стороны, Академия может попытаться её прихватизировать. А с другой — лишний маг в команде не помешает, пусть даже с усами и хвостом. Да, можно попробовать и посмотреть, что из этого выйдет. Я улыбнулся, подходя к родным воротам, — дед подметал двор и завывал народные песни, ошибаясь в каждой ноте. Но моя улыбка погасла, когда я заметил знакомую девятку на углу: слежку словно и не собирались отменять.