Повелитель Бездны

Глава 11 Гробница

Стоило подойти к краю, как по сторонам тут же загорелся огонь. К тусклому свечению добавился свет от факелов. Присев на край, и свесив ноги в бездну, осмотрел гробницу с нескрываемым восхищением.

Гробница Сноустейна потрясала своим великолепием. Разумеется, что для усыпальницы короля были куплены лучшие зодчие, но результат превосходил все ожидания.

Два моста с опорами тянулись через небольшую речушку, медленно журчащую где-то внизу. Высота поражала, но больше всего вводило в трепет армия короля. Ни для кого не секрет, что личную гвардию короля «хоронят» вместе с правителем. Двое на входе были лишь стражниками. Основная армия стояла дальше.

Мосты оканчивались постаментом с саркофагом. Крышка на нем была чуть сдвинута. По всей видимости, содержимое пустовало. Должно быть, это был лучший воин королевства.

По правую и по левую сторону от главного Саркофага стояла армия нежити. Их должно было быть ровно по пятьдесят с каждой стороны, но всматриваясь в неровные ряды гвардейцев, насчитал лишь двадцать три и тридцать один. Воинство явно не дотягивало до всей сотни.

Рядом с личной армией монструозной конструкцией возвышались тотемы. Если бы они не идентифицировались как «Вампирский тотем 120 уровня» я бы принял их за големов, столь монструозно они выглядели. Правда, тотемы были явно на исходе. Остатки зелья в их основании намекали на это. Зелёная субстанция едва светилась в основании круглых сосудов. Скорее всего, ослабевший эффект проклятия как раз связан с истощением тотемов.

Проклятие тем временем никуда не делось, боль в груди по-прежнему осталась. Но если не шевелиться, вполне можно было терпеть. Хотя желание поскорее убраться отсюда нарастало всё больше. Страшно подумать, что я оскверняю гробницу своего прошлого короля своим присутствием.

За тотемами на специальном возвышение стояли одиннадцать хранителей могил. Бывшие маги, отобранные для охраны покоя короля. Хотя их должно было быть двенадцать. В посеревших от пыли подземелья мантиях стояли лучшие маги поддержки, проводящие короля в иной мир и охраняющие его покой

Встав близко друг к другу, они смотрели на тело зверолюда, распластанного на кругу перед саркофагом. Таких диковинных существ в шерсти с рогами называли минотаврами. Грозный молот рядом, и несколько десятков костяных трупов, лежащих в разных местах, намекали, что он не сдался без боя. Вступить в столь неравный бой, кем для этого нужно быть? Уверенным в себе или глупцом, не понимающим, кто перед ним?

Как бы там ни было, мне с мертвым минотавром не по пути. Я ещё хочу выжить, ведь иначе всё, что я делал для этого, окажется бесполезным. Взглянув в темноту бездны под ногами, я не решился прыгать. Шансов, что я зачищу это подземелье от всех воинов и магов больше, чем шанс, что я выживу, прыгнув в неизвестность.

Живот утробно заурчал, сопровождая свой «зов» приступом боли. Захотелось свернуться в комок, прижимая колени к груди, но понимание, что так проблему не решить, заставляло идти дальше. В моем случае, искать выход. Если назад идти нельзя, вперед — безумие, вниз — рискованно, то стоит поискать выход вверху. Задрав голову, заметил, как слева пробиваются лучи алого света, от улья огненных ос.

Если что-то пойдет не так и я сорвусь вниз, значит, вновь испытаю свою удачливость. Дважды рухнуть в реку с огромной высоты — слишком большое чудо, что бы случаться так часто.

Ухватившись за толстенную цепь, свисающую со свода, повис на ней всем весом, проверяя надежность. Толстенные стальные звенья даже не скрипнули, приняв и не почувствовав мой вес. Эти цепи служили для поднятия огромных каменных блоков, и вес тщедушного оголодавшего эльфа для них просто смехотворен. Перебирая руками по холодному металлу и зажимая его между колен, взобрался на фигурный карниз входной арки.

Перевалившись через край, распластался на каменной крошке, подняв облака пыли. В спину тут же впились самые острые и массивные камни, отвалившиеся от свода. Недовольно пискнув, Бух слетел с руки, воспарив над пылевой завесой. Приглядевшись, обнаружил огромный слой пыли и песка, отражающий тусклое зеленоватое свечение. Взгляд зацепился за что-то блеснувшее зеленой точкой и тут же скрывшееся в пыльной взвеси.

Похоже, здесь с момента сооружения этой гробницы не ступала нога эльфа. Когда пыль более-менее улеглась, начал водить головой из стороны в сторону, пока снова не блеснула зеленая точка. Что это может быть? Нашарив пальцами искомый предмет, потянул за него, поднимая повыше, что бы лучше осмотреть. Металлическая пряжка, закрепленная на кожаном ремне, блестела от зеленоватого свечения. Сумка. Сумка рабочего с инструментами. Кто-то из зодчих этой гробницы оставил её здесь? Или, может, специально забросил?

Материал, мало того, что хороший, так сумка ещё и была защищена от влаги и мелких повреждений, чего нельзя было сказать о моей прошлой. Краденая сумка стражника после всех приключений в воде, сильно разбухла и потрепалась. Стоит переложить все свои пожитки в новую, а старую пустить на ткань, но сначала что тут у нас внутри. Дернув шнурок горловины, я вчитался в надписи.

Удача — единственная характеристика, в которую нельзя было вложить свободные очки характеристик. К тому же она повышалась будто навык, в зависимости от выполнения определенных действий или событий. И самое странное, что удача могла понижаться. Ни один освоенный на определенном уровне навык или поднятая характеристика не могут быть понижены, если это не проклятие или негативный эффект. Но любое проклятие и эффект может быть развеяно или снято. Удача, в свою очередь, может, как расти, так и понижаться. Похоже, новый навык кладоискателя может напрямую воздействовать не только на восприятие, но и на удачу.

Содержание сумки оказалось весьма скудным, и становилось непонятно, почему такой тайник называется изысканным. Маленькое одноручное кайло, предназначенное не для грубого прорубания камня, а для его окончательного обрабатывания. Из описания следовало, что предмет является «простым» предметом, и никоим образом не относится к изысканным вещам. Больше в сумке ничего и не было.

Единственное кайло и всё. Как такое может быть? Разве может давно оставленный кем-то инструмент являться тайником. Бросив рабочий инструмент на пол, выбил новую взвесь пыли. Бух тем временем ползал по стене, выискивая что-то съедобное. Бедняга уже проголодался.

Вывернув сумку, по-прежнему ничего не обнаружил. Потряс — никакого результата. Да не может быть, чтобы кроме мелкой кирки здесь ничего не было. Провозиться пришлось крайне долго, от чего Бух вернулся на плечо и недовольно пискнул в ухо.

— Да знаю я, что зря вожусь. Ну, погоди ещё не много, не может быть все так банально. Системе виднее, что это изысканный тайник.

Сообщать Буху о своей догадке не хотелось, да и не пришлось. Мысль, что для такого голодранца без одежды и еды, даже такой дрянной тайник окажется изысканным, всё сильнее и сильнее пульсировала в голове. Пока глаза, слава двадцати семи пунктам восприятия, не разглядели нитку. Обычную такую нитку. Из длинного волоса. Потянул, ожидая, что сейчас найду самый настоящий изысканный тайник.

Но ничего. Пальцы соскользнули с волосяной нити. Наверное, нужно по-другому. Возле самой горловины мешка была странная нитка, продолжавшаяся в виде шва. Подцепляя уголками последних уцелевших ногтей, начал медленно растягивать шов. Шов закончился, открывая совсем малюсенький карманчик в сумке. Вряд ли этот карман сделал кожевенник, скорее доработка народных умельцев. Сюда можно было бы спрятать пару монет, на всякий случай.

Засунув в карман всего два пальца, ибо больше просто не влезало, потянул за краешек чего-то тряпочного. На свет показался маленький мешочек. Развязав его, высыпал содержимое на руку. Сложенный в несколько раз клочок пергамента и массивный перстень, с огромным красноватым опалом. Внутри камня угадывался какой-то рисунок.

Описание камня отсутствовало, поэтому я, недолго думая, нацепил его по соседству с таким же неопределенным кольцом.

Развернув иссохший пергамент, обнаружил вполне понятный эльфийский язык. А написанного было не мало, несмотря на маленький клочок бумаги. Прежде чем читать, принюхался к витающему запаху. Пожелтевшая размякшая пергаментная бумага из каменного кедра пахла просто опьянительно. Повернулся так, что бы свет бил четко в записку, и начал читать.

Тяжело выдохнул. Написанное задело что-то в груди. Здесь не было витиеватых фразочек, которыми говорили королевские шуты. Не было даже высокой речи торговцев. Здесь была чистая искренность и смирение со своей судьбой в каждой строчке. Выводя каждую букву угольком на палочке, рабочий даже не стал писать своей семье, не рассчитывая, что эта запись когда-либо попадет к родным. Кем бы ты ни был, Гортис, покойся с миром, если ты уже мертв окончательно. Если же ты где-то ждешь своего окончательного упокоения, то погоди ещё не много. Думаю, лидер гильдии немало заинтересуется найденной мною гробницей. Может даже простит меня и вернёт в ряды братьев.

Решил было пойти дальше, но перед глазами встал эльф без лица, с одноручным кайлом в одной руке и кольцом в протянутой другой руке. Ладно, переложу пока содержимое своей потрёпанной сумки в новую. К тому же, избавился от всего лишнего. Мешочек с метательными камнями не пригодился, придётся выбросить.

Закончив с вещами, покрутил перстень короля на пальце. В описании появились несколько строчек, о жертвенном камне в нём. Надо же. Оказывается, дорогая вещица может вот так просто валяться в пыли.

Жертвенный камень позволяет возродиться. Такие камни являются редкими и дорогими вещами. на их изготовление может пойти только самые лучшие драгоценные камни, называемые великими. Всего две строчки этого кольца позволяли продать его чуть ли не за пару тысяч золотых.

Кажется, заклинание на мертвом языке некромантов. Этот камень способен привязывать жизнь своего хозяина к себе, не зависимо от того на сколько далеко от себя он умрет. Король мог носить его с собой на случай смерти в бою. Тогда он сможет воскреснуть там же, что бы дать отпор своему врагу. И хорошо, что тот зодчий стащил его с трупа короля. Проще будет убить его воскрешенную форму, не придётся дважды делать это. А вот мне такой расклад не пригодится. Там, где я умру один раз, скорее всего, умру ещё раз, поэтому лучше оставить этот камень здесь.

Привязав свою жизнь к камню, вернул кольцо с ним в мешочек и положил в то же место, где обнаружил сумку, присыпав его немного пылью с песком.

Вот теперь точно всё. Если меня не подводит память, душа существа, заключенного в великом жертвенном камне, воскресает вместе с телом в месте его хранения. Значит, так будет куда надёжнее, чем носить его с собой.

Собравшись с силами, начал восхождение вверх. С изувеченными о камни ногами это было сложно, но вложенные в силу два пункта внушали чуть больше уверенности. К тому же я вспомнил, как ещё недавно неумело взбирался по своему первому сталагмиту, какие неумелые были движения, и как я сорвался, когда потемнело в глазах. Сейчас же силы стало больше, движения увереннее и мягче. Двадцать ловкости сделали из меня настоящего скалолаза. К тому же, найденное кайло, очень помогало в продвижении. При необходимости его можно было воткнуть в совершенно отвесную стену без всяких выступов.

Устремлённый желанием добраться до света, я обрадовался, когда рука крепко зацепилась за углубление в почти отвесной скале. Подтянувшись повыше, почувствовал, как что-то острое упирается в моё запястье в углублении. Захватив противно извивающиеся тело, выдернул его на свет.

Захваченное насекомое, походило длиною на змею и достигало примерно полутора шагов. Всё тело кусача, состояло из панцирных чешуек, причем у каждой чешуйки имелась своя пара ног. Один из концов насекомого оканчивался двумя острыми жалами, которые и впивались в мою кожу. Как бы тварь не пыталась, прокусить четыре единицы крепости у неё не получалось.

Хорошо, что я решил поднять телосложение до пятерки. Это дало мне две с половиной единицы крепости, ещё две с лишним дали девять силы, что в итоге вылилось в игнорирование четырех единиц любого физического урона. Разумеется, при условии, что он не нанесен в слабое место.

Разжав пальцы, выпустил дергающееся существо, но вопреки ожиданиям, оно не полетело вниз, а зацепившись десятками острых лап, поползло по руке к шее. Пришлось с силой ударить рукой о стену, что бы кусач сорвался вниз, делая многочисленные кульбиты, извиваясь всем телом в воздухе.

Силуэт длинного насекомого скрылся во тьме. Звука от падения слышно не было. Да уж, далеко же мне лететь придется до заветной воды. Лучше туда не срываться. Сообщение о получении крохи опыта и хитрости только больше уверили меня в бесперспективности полета. Мягкого приземления не будет.

Засунув руку в гнездо насекомого, нащупал мягкие шарики. Достав их, покатал в руке. Студенистые белые шарики легко меняли форму, податливо сплющиваясь в пальцах. Ни секунды не колебавшись, забросил яйца кусача себе в рот. Более осклизлой и мерзкой пищи в моём рту ещё не бывало. Моментально захотелось выплюнуть содержимое рта вместе с языком. Но питательная пища — то, что нужно в моей ситуации. Кислые яйца студенистой массой плавали во рту. Зажмурившись, проглотил. Сразу полегчало. Выгреб всё содержимое гнезда, сплюснул его в кулаке и забросил в рот, проглотив одним приемом.

Очередной удар вспотевшей рукой с деревянной рукоятью не встрял в камень, и острие кирки отлетело от преграды. Вместе с этим правая, а затем и левая нога от нагрузки соскользнули. Перед тем как сердце выпрыгнуло из груди и улетело в пятки, успел-таки зацепиться рукой за злощастное гнездо. Левую руку прострелила боль, но скрюченные побелевшие пальцы держались мертвой хваткой.

Уже прикинул куда понадежнее вбить кайло, как откуда-то сверху донесся скрежещущий звук. Не успел удивиться этому, вися над пропастью, как из-за большого сталактита, у самого пятна света выползла та же тварь, что я сбросил несколько секунд назад в бездну. Только отличие между ними было в размерах. Раз в десять.

Жала у этой твари были такие, что если вопьется в голову, запросто пробьет пару шейных позвонков.

— Как же мне тебя не хватало. Ты бы только знал, — выдавил я, погружаясь в пучину безысходности.

Странное чувство легкости не отпускало с того момента, как прикопал жертвенный камень. Имея вторую жизнь, чувствуешь необычайную легкость не только в теле, но и в мыслях. Будто смотришь со стороны, не обращая внимания, на то, что происходит. Это не ты, это кто-то, чья смерть для тебя не аукнется. Пожалуй, пара жертвенных камней может пьянить не хуже алкоголя или молотых семян алоцвета.

Клац-клац.

Аколит всё ближе и ближе, вот-вот набросится сверху на меня. А я спокоен. Будто хищник ошибся, не разобравшись в ситуации. Тварь задрала голову, готовясь слететь вниз, когда я пришёл в движение. От меня много и не требовалось.

— Бух — беглец!

С повышением навыка привязка, я стал лучше чувствовать своего питомца. Одна команда, и в сторону врага летит мышонок. Точнее, его копия, обладающая способностью взрываться огненным комочком. По наитию аколит, уже отрываясь от стены, цапнул иллюзию Буха, от чего в тусклом свете грота вспыхнул малый огненный шар. Яркая вспышка, без сомнений, ослепила бы всех в этот момент, если бы я не летел в это мгновение вниз и в сторону.

Сразу после применения умения, нужно было убраться с линии падения монстра. Пришлось спешно оттолкнуться ногами от стены и лететь в бок, выискивая заранее выбранное место под удар кайлом. Слава моей повышенной ловкости — не промазал. Кирка вошла в камень по самое древко, надежно застряв там. И рука не подвела, крепко удерживая рукоятку. Единственным минусом моего быстрого плана была скорость падения.

Короткий полет привёл организм в норму, напомнив, что в случае смерти останется только одна жизнь. Вбив импровизированный альпеншток, попытался всем телом зацепиться за камень, на случай, если рука соскользнет. Но тело, разогнанное коротким падением, и само не слабо впечаталось в стену. Зависнув в крайне неудобном положении, какое-то время приходил в себя.

Уж не знаю, что сыграло решающую роль, крепость от телосложения, сила или, может быть, ловкость, но получил я всего единицу урона, о чем свидетельствовала разбитая губа. Задрав голову, не заметил признаков твари. Посмотрел вниз, сплевывая кровь и не выдержав витиевато выругался, на манер торгашей на рынке.

— Да почему ты просто не сдохнешь?

Тварь внизу успела зацепиться за край карниза, с которого я начал свое восхождение. Часть лап были сломаны или вовсе отсутствовали, что заметно сказалось на передвижении членистоногого. Зловеще зашуршав, тварь начала взбираться по стене. Вновь послышались клацающие звуки, с которыми аколит впивался когтями в камень.

После моего феерического падения, нас разделяло не более пяти метров. Пришлось торопиться как никогда, забыв про боль, усталость и голод. Если не ускорюсь, то голод утолят мною. Пришлось буквально взлететь по каменной стене, остервенело маша киркой. Даже всевидящая система оценила эту неимоверную быстроту повышением скалолаза.

Несмотря на мои потуги, тварь всё приближалась и приближалась. Когда рука, наконец, схватилась за край проступающего света, казалось, что мои ноги уже начали есть. Влетев в проем, тут же заозирался, опасаясь, что попаду в самое гнездо аколитов. Обошлось.

Прыгнув рыбкой к ближайшему камню, с натугой подхватил его и, не задумываясь, бросил у самого края. Скрежет, сопровождаемый этим броском, меня сильно порадовал. Подхватив следующий снаряд, взгромоздил его на плечо и направился к краю сам.

Несмотря на то, что наш бой длится уже какое-то время, я вздрогнул, обнаружив жуткую тварь под самым носом. Аколит оказался куда проворнее и уже задрал голову с двумя смертоносными жалами на краю проёма. Это и была его роковая ошибка. Не поднял бы он голову, камень бы, скорее всего, ударился об одну из чешуек и отскочил вниз. А так он поймал его мордой, отчего камень скатился по груди насекомого, сбивая опору уцелевших ног.

Тварь полетела вниз, забавно суча когтистыми лапками в воздухе. В этот раз высота оказалась больше, поэтому паразит не отделался одним ударом о многострадальный карниз. Конструкция, несмотря на внушительность материала, оказалась не готова, и изрядный кусок каменной фрески отлетел вместе с телом аколита вниз.

Утирая со лба пот, я рухнул на камень там же, где стоял до этого.

Однако. Чего только не случается в подземельях.

Бух тоже поднял уровень, замечательно. А то своё единственное умение беглец уже давно стоит продолжить развивать. Здесь раздумывать было не над чем, все пять очков в дух. Бух не воин и не боевой пет, он, скорее, моя уникальная огневая единица, делающая из мирного умения стихии иллюзий полноценное боевое заклинание слабой мощности.

Тридцать пять единиц здоровья против шестидесяти пяти маны. Магический питомец растет у меня. С повышением количества маны у питомца, стала вновь актуальна прокачка умения. Открыл окно умений.

Как итог цифры заметно увеличились. В лучшую сторону.

У моего народа, в частности, у воинского племени, есть суждение. «Настоящего воина отличает от богатого плебея только развитые умения. Сколько бы не было у тебя навыков, насколько бы ни был задран твой уровень, если твои умения не развиты, то ты никогда не встанешь в один ряд с настоящими воинами, чьи способности многократно закалялись в смертельных боях с равными или сильными противниками».

Чем больше трудностей встают у меня на пути, тем больше я понимаю, о чём говорят воины. В стычке с мышами в том самом злосчастном гроте, мне довелось убить мышей ниже себя по уровню. Как результат, за существ ниже своего уровня, я получил в три раза меньше очков хитрости за каждый уровень монстра. То есть, в бою со слабым противником умения почти не будут развиваться, как бы я их не использовал.

Оглядываясь в странной круглой зале с множеством узких ходов, обратил свое внимание наверх. Там зиял почти такой же проем, через который я попал сюда. А ещё, в одной из сторон виднелся довольно широкий каменный туннель. Встал напротив него, полагая, что из темноты более вероятно нападение монстров.

Открыл собственные характеристики, прикидывая, куда вложить появившуюся десятку очков. Бездумного распределения хотелось избежать, как и неоправданных вложений в моей ситуации. С открытым меню характеристик я и сделал шаг вперед. Затем ещё один и ещё, повинуясь призывно мигающим огонькам в темноте. Мерцающие зеленым свечением, они так и манили к себе, что бы проверить, что там спрятано.

Ещё шаг, углубляясь в темную неизвестность.