Позор царства (СИ)

Глава 11

— Что за бред! — возмущалась Инна уже утром, когда мы сидели у костра на том самом поле, где нас атаковал тот бронепоезд. — Что за война такая? Мы её начали боем на границе, мы и закончили, убив парочку отпрысков бывшего императора. А новому пока не до войны. Вот и запросил мир.

— А чего плохого? — пожал плечами я. — С чего ты такая воинственная?

— Мы городок этот несчастный заняли! Вот и надо было его себе оставлять. Зачем отходить?

Я только усмехнулся, наблюдая за моей разошедшейся красавицей. Но обдумать предположения, почему наше командование решило оставить уже занятые территории, не успел. Да и не хотелось, по большому счету. Мы же отдыхаем. Просто сидим и варим кофе. Наши солдаты хозяйничают неподалеку, устроив даже постирушку и развесив кучу белья по веткам кустов. Поезд стоит неподалеку, но под парами. Война-то всё-таки еще не закончилась.

И тут к нам подбежал часовой и чуть не заикаясь прокричал, что заметил что-то непонятное. Я схватил бинокль и белкой взлетел на дерево. А через минуту поборол желание протереть глаза и скомандовал:

— Всем на поезд и отступать!

— Что там? — крикнула Инна.

— Шагоход неизвестной конструкции, — пояснил я. — Человекообразная фигура здоровенного роста.

А через несколько минут этот гигант, которого я оценил примерно в десять метров высоты, уже приблизился настолько, что его увидели все. Здоровенная бронированная фигура на двух ногах кажется что неспешно, но на самом деле быстро приближалась. Шагал этот механизм редко, но каждый шаг был метра по три.

Я еще обратил внимание, что этот двуногий механизм здорово шатается при ходьбе. Ну да, чтобы сохранять центр тяжести над стоящей на земле стопой, ему приходилось покачивать всем корпусом, особенно в нижней его части, из стороны в сторону, вот и получалось, что он здорово вихляет задом.

В неповорачиваемой голове великана сверкало большое стекло, так что я решил начать стрельбу из винтовки по нему, но напрасно. Явно там было очень толстое бронестекло.

А затем механизм остановился, выставил вперед одну руку и выстрелил, явно из малокалиберной пушки, потому что тут же пробил броню нашего паровоза, так что тот выбросил клубы пара и ехать дальше отказался.

По нашей команде все бойцы выскочили из вагонов и кинулись отступать, а если точнее, то удирать, потому что я им это и приказал. А сам принялся обстреливать суставы ног, а затем и орудия на руках механизма.

Но без толку. Броня везде была достаточной толщины, чтобы бронебойные пули её не пробивали. А все трубки и шланги были спрятаны внутрь тела и конечностей.

Через минуту со мной осталась только Инна, ну и Ива в голове, которая после того как я дал ей на минуту управление телом, поставила охранное заклинание, а затем и вопила как оглашенная:

— Дурень! Бежать надо! Там внутри один человек. Но его на всех хватит!

— Отступаем в лес! — сказал я Инне. — Там ему нас не достать.

А гигант, подойдя поближе к нашему поезду, развернулся к нему всем корпусом, и с его плеча вылетела ракета. Такие здесь иногда применяются, но неуправляемые, конечно, так что точности у них очень не хватает.

Но сейчас расстояние было небольшое и ракета попала в командный вагон, разворотив броню и разметав все содержимое штабного и нашего купе. Да так, что в воздух взметнулись бумажки и наши личные вещи.

— Ну нифига себе, — почесала затылок Инна, наблюдая полет своего горящего белья.

А вот я только зло усмехнулся, и когда этот шагоход повернулся к нам, всадил пулю в открытую ячейку для ракеты. Но… ничего. Боеголовка не взорвалась. Ну да. Пуля не всегда взрывает порох.

Дальше я успел подстрелить и третью ракету, которых было на плече машины четыре, а вот последнюю тот выпустил в нас. Хорошо что она разорвалась довольно далеко, и только один осколок чуть царапнул меня по ноге, которую я не успел спрятать за дерево.

А дальше пришлось бежать, потому что чёртов механизм сделал еще несколько шагов в нашу сторону, поднял руку и застрекотал пулемет, накрывая сектор в котором мы и прятались.

— Этот водитель машины маг! — заверещала в моей голове Ива. — Он чувствует, где мы. Заклинанием находит. Бегите!

Мы это и делали, но теперь я скомандовал Инне:

— Беги вперед! Потом сворачивай влево. За двоими он гнаться не сможет.

— Он и так в лесу нас не достанет, — возразила боевая девчонка. И поправилась. — Или она. Вот липнут же к тебе девки.

— Почему это девка? — заинтересовался я.

— Да просто магичек в двадцать раз больше, — пояснила подруга. — И знаешь, тут в паре километров есть болотце. Давай туда!

Ну мы и побежали туда. А за нами в паре сотен метров шагал этот стальной гад, топая так, что мы каждый редкий шаг слышали. А еще пыхтение паровых цилиндров и иногда короткие очереди из пулемета.

Я недоумевал, какого черта он увязался за нами, серьезно рискуя. Какой бы прочный механизм ни был, но даже легкая пушка его броню пробьет, а то, что здесь нигде нет артиллерии, водитель этого монстра наверняка знать не может.

А через пять минут мы поняли, что к болоту бежали зря. Похоже водитель прекрасно понимал слабые стороны своей машины, да и хорошо видел с высоты куда его заманивают. Так что на зыбкую почву не пошел, а попробовал обойти болотце и редкий лес. А мы и вылезти из чащи не могли, опасаясь попасть под огонь пулемета.

И тут я уже разозлился. Сначала рыкнул Инне:

— А ну побежала вперед и через железнодорожные пути! Там совсем густой лес.

— А ты? — неохотно кивнув, все-таки спросила Инна.

— А я его выведу к высокой насыпи. Там песок, и не факт, что он сможет по нему подниматься. Вес у него великоват.

Так и получилось. Когда я добежал до насыпи, то резко бросился вперед, отметив как в нескольких метрах от меня взлетели фонтанчики от пуль, и тут же скрылся с другой стороны железной дороги. Сидеть там не стал, потому что уже видел макушку механизма, которая качаясь из стороны в сторону, приближалась с той стороны насыпи.

А вот затем раздался грохот, и я кинулся обратно, через несколько секунд любуясь как внизу возится эта машина, пытаясь перевернуться на «живот», ну или переднюю часть. И она, похоже, вскоре сумеет подняться на ноги, отталкиваясь руками.

Я тут же спустился вниз и прикинув, где меня рукам этого стального монстра не достать, сел на шею механизма и уставился в злое лицо какой-то конопатой девчонки, которая дергая рычаги пыталась поднять свою махину. Я не долго думая скинул куртку и закрыл смотровое окно, на котором заметил пару сколов от моих пуль. Затем обвязал голову монстра длинным шнурком из своих запасов. И подоткнул со всех сторон.

И тут эта тварь все-таки ухитрилась перевернуть машину, упереться руками в землю и быстро подняться в вертикальное положение. Но видеть она ничего не могла, а только принялась вращаться на месте. Вот сделала шаг, другой, а затем огромная стопа машины попала на песчаный склон и вся махина снова рухнула. Я еле успел спрыгнуть в последний момент, чтобы не стать лепешкой.

Настала минута тишины, я приблизился к голове машины и постучал в стекло рукояткой револьвера. Затем сказал на латыни:

— Быстро открыла дверь и вылезла! Иначе обольем маслом и подожжем.

— Хорошо, — донесся приглушенный ответ на той же, только плохой латыни. — Но я подданная Лондонского королевства.

— Вылезай! Подданная… — хмыкнул я. — Тебе уже без разницы, если не хочешь стать жареной.

На задней стороне головы механизма заскрипел запор, откинулась дверка, и я не сильно джентльменствуя выдернул изнутри девчонку, которой на вид было лет пятнадцать от силы. Весьма, кстати, симпатичную, но я на это внимания не обратил, потому что она и вправду какая-то мелковатая.

Тут и Инна подбежала, быстро ощупала пленную, заметив, что я задумался, стоит ли обыскивать, и принялась связывать, проворчав:

— Ты здорово придумал, что привел этого монстра к железной дороге. Представляешь, сколько за такой трофей нам отсыпят? И девка важная…

Довольная подруга показала мне дворянский перстень девчонки и пояснила:

— Герцогская дочка. А это отличный выкуп, и уже именно тебе, а не нашему царству.

Мы привели пленную к нашим солдатам, которые наблюдали наш бой, а скорее уж игру в прятки с механизмом, сидя в дальней роще. Затем построившись в колонну двинулись к ближайшей станции.

По пути мы допросили пленную и выяснили, что Лондонское королевство, как часто и раньше такое проворачивало, послало помощь османам, в том числе и этот новый экспериментальный механизм. Подлым лондонцам стало известно, что война вроде как заканчивается, и они отправили машину размяться. Поучаствовать в бою. А эта дочь герцога курировала проект и сама желала управлять своим стальным монстром. Но вот… увлеклась.

Уже вечером в Тмутаракани нас обрадовали, что подписан мир. А я в свою очередь обрадовал начальство, что рабочего бронепоезда уже считай что и нет. По крайней мере без серьезного ремонта. Но надо отправить поезд с краном погрузить трофейный невиданный механизм.

Мы отдыхали, сидя прямо на земле в скверике около главного штаба союзных войск, и Инна размышляла вслух.

— За механизм неизвестной ранее конструкции нам дадут хорошую премию. Если бы мы действовали как дружина, в составе регулярных войск, то вообще получили бы половину от оценочной стоимости. Но в данном случае, как офицерам войск царства, отдадут только десятую часть.

— Хорошо, — кивнул я. — Надо будет и солдатам часть премии выдать. Отрядом воевали.

— Это да. Принято часть раздать, — кивнула моя девушка. — Но вот с пленной… Там совсем другая история. Она из владетельного рода, и ты можешь потребовать её себе. И уже сам возвращать в семью за выкуп. Или не возвращать.

Но последних словах Инна как-то раздраженно зыркнула на меня и всё-таки несколько секунд подумав спросила:

— Так что? Что решил с ней делать?

— А чего ты заводишься? — улыбнулся я.

— Просто она нас час гоняла, чуть не прибила… А ты так на нее смотрел. Вот я и подумала…

— Что себе оставлю? — уже откровенно развеселился я, бросив очередной взгляд на также сердито смотревшую на меня связанную пленную. — Нет… Не оставлю… Больно она старая.

— Что? — не поняла Инна.

А я кивнул на здание инквизиции, возвышающееся рядом со станцией, и закончил:

— Ну сама подумай. Она нас заклинанием поиска чуть ли не за полкилометра находила. Кто так сможет? Она дриада. И древняя.

— Что? — охнула Инна. — Так ты сразу понял? И мне не сказал?

— Потому что она и мысли читает. По крайней мере твои, хоть и поверхностно. А я не понял… надо признаться. Даже Ива не сразу поняла. Очень та здорово маскироваться умеет.

Мы оба посмотрели на уже шипящую от ярости девчонку, которая пыталась выкрутиться из веревок, да так энергично, что напугала охранявших её солдат. А я задумчиво протянул:

— Что творится, хотел бы я знать? Дриады напрямую участвуют в войне! Не все конечно, но сам факт.

Но ни до инквизиции, ни до посольства дриад мы эту пленную не довели. Она вдруг затихла, а через десять минут, когда к нам подошли вызванные инквизиторы, мы все наблюдали, как красивое тело рассыпалось на остро пахнущие свежей древесиной опилки. Не захотела дриада, чтобы её допрашивали. Настолько, что предпочла развеяться.

Я сначала было принялся ругать себя, что поторопился рассказать про эту тварь подруге, но Ива меня успокоила:

— Да она и так бы сдохла. Какая разница когда. Ты мог её сразу разоблачить с тем же успехом.

Раз война закончилась, то всю нашу роту отправили обратно в Тверь, где часть солдат должны были уволить из армии. И я, пока ехали, завербовал себе двадцать шесть человек. Еще приметно столько же рассчитывал получить к концу года, когда срок их службы в штрафной роте подойдет к концу.

А в Твери нас сразу ждала сногсшибательная новость. Малина сидела в тюрьме.

— Она три дня назад решила сходить в Мортиру и никому не сказала. Пошла сразу после занятий в Академии, — рассказывала Вика.

Я только кивнул. Хоть сейчас и август, и каникулы, но Малина такая. Ходила всё лето на дополнительные занятия.

— Ну и пришла. А туда ещё днем все-таки приехали эти чертовы Сатинские. Рабочим на наши разборки плевать в общем, они дом уже отделывать завершают. Сатинские вроде как заняли поместье и укатили, только троих оставили. Все члены рода. Те отметили захват и сидели в вагончике в одних кальсонах. А тут Малина. Они увидели её, выскочили и стали орать, что вот и девка сама пришла к ним. А Малина… Мы же её стрелять научили, но характер у неё так и остался пугливый. Оказалась бы там Инна или Лена, колени бы прострелили и всего делов-то…

— А ты? — улыбнулась Инна.

— Я? — переспросила принцесса. — Не знаю. У меня бы они что-то плохое друг с другом сделали. И не раз. Но это если бы поняли кто я. А так… Не знаю… Но мимо коленей я тоже не промажу.

— Дальше, — попросил я.

— Ну Малина и всадила в них всю обойму. По две пули в сердце каждому. Она тогда в полной панике выскочила из поместья и кинулась убегать. Её эта, задолбавшая нас экскурсовод, подвезла аж до гостиницы. Угу… С полным автобусом китайцев заодно. Те были в полном офигении. Ну да… экскурсия удалась. А потом пришла стража и арестовали нашу Малинку. Она же дворян троих угробила. Вчера был суд, и ей судья впаял двадцать лет каторги. Я лично выступила и сказала, что она, во-первых, соратница рода и была вправе отстреливаться при нападении. Во-вторых, если полуголые мужики выскакивают и пугают девушку, то тут уже не важно, кто из них кто. Получили свое, и правильно. Но это я сгоряча. По закону простолюдинка дворян убивать не имеет право ни при каких обстоятельствах. А в-третьих, эти козлы не выставили свой штандарт. Он у них так и остался валяться в вагончике. Просто сначала сели выпить, отложив это дело на потом. Но формально они не приняли владение, получается, а просто ворвались в чужой дом как грабители.

— А что судья? — мрачно спросил я.

— Он дрожал, но все-таки вынес приговор. Но ему кажется потом донесли, что я может и бывшая принцесса, а может и не очень. И главное, что я юридически права. В общем… объяснили ему очень доходчиво… так что он с пересёру через час повесился.

— И? — пока не понял последствий я.

— Будет пересмотр дела. Но видишь ли… Года два каторги нашей Малинке в любом случае дадут.

— А если она будет моей женой? — спросил я.

— Как?

— Задним числом, — пожал я плечами. — Бумажки подделаем.

— Хм… — задумалась Вика. — Тогда просто война. Ты имеешь право хоть всех Сатинских перебить. Напасть, да еще как бандюки, на жену главы рода, да еще и некомбатанта — это однозначно объявление войны.

— Ну и капец короедам! — твердо заявил я.

— Они сдадутся сразу, как нескольких убьешь, — усмехнулась Инна.

— И? — заинтересовался я.

— Можешь все имущество себе забрать, — кивнула Вика. — Но семью придется отпустить, иначе их князь, а это мой папаша, обязан вступиться. Выбить всех нельзя. Но и они мстить уже не имеют право.

— Так! Где эта тюрьма? — деловито спросил я.

Уже через час мы все сидели в маленькой комнатке с зарешеченными окнами и прикрученными к полу столом и стульями. Малина выглядела просто сногсшибательно в грубой робе из белой в вертикальную черную полоску ткани.

Но первым делом, на мое предложение она замотала головой и чуть не закричала:

— Я не могу быть твоей женой! Ты что! Только все или никто! Ты же тогда остальных поставишь в очень неприятное положение!

Я удивленно посмотрел на остальных девушек и те только развели руками, а Лена сказала:

— Слушай! Не дури! Нам не светит два года каторги.

— И все равно! — не сдавалась бывшая монашка. — Какая разница. Если уж подделывать бумажку, так и на всех можно.

— Кроме меня, — хмыкнула Вика. — Давайте на всех, а меня не надо.

— Что за торг? — не понял я.

— Вика принцесса. Если ты женишься на ней… Ну ты в курсе, — развела руками Инна. — Это будет похоже на оплеуху царю.

— Значит так! — встал из-за стола я. — Все вы мои жены. И Вика тоже. Уже месяц как. Приезжали в Тмутаракань и все вышли замуж. Кто там какой-нибудь храм в Тмутаракани найдет, и будет ли искать, дело десятое. Лена! На тебе бумаги. Выполнять!

— Ты что! — взвилась Ленка. — Проверят на раз! Давай так! Ты же все равно с далай-кардиналом встречался. А этот тип запросто может женить кого хочешь и на ком хочешь, и в любых количествах. А что там было, когда ты с ним беседовал, недоказуемо. Да и после разговора с тобой он мог со всеми нами встретиться. Сам он может и не помнит уже, а официальных записей он обычно не ведет. И он же тебя на путь истинный наставлял, вроде как. Вот ты и решил… не жить во грехе, как эти святоши выражаются. Идеальный вариант. Его подпись я на раз подделаю!