Позор царства (СИ)

Глава 7

Но и дома оказалось, что Ива, как ни странно, не раскололась. Нет, она не молчала, но врала как заведенная. Её скорее всего ловили на несоответствиях, но она врала по другому. А поверить в то, что я по полной воспользовался далай-кардиналом, девчонки без веских оснований не могли.

Только уже после ужина все вдруг притихли, долго шушукались в одной из спален, а я и понять не мог что произошло, только тишиной наслаждался. Ну да… Последние сутки выдались очень напряженными.

Затем все вышли в холл, и Вика задумчиво протянула:

— Оказывается, мы можем не рассчитывать на тебя. Но надеюсь, что только на три месяца.

После чего показала мне вечернюю газету с заголовком во всю первую полосу: «Далай-кардинал обезвредил главного охальника Тверского царства». Ну и фотографии. Моя из архива, и такая же этого святоши. И я обратил внимание, что теперь, когда я знаю, что этот далай-кардинал на самом деле женщина, то удивляюсь, с чего это её все считают мужчиной. Там же только что на лбу не написано «девка».

— Врут, — отмахнулся я. — И сегодня ко мне идут Инна и Вика.

— Ладно, — произнесла Вика, а все остальные кивнули, признавая за мной право иногда самому решать этот вопрос.

Инна же демонстративно достала из шкафа оружейный ремень и проворчала:

— Одна принцесса сегодня просто обязана получить за то, что весь день ворчит на всех.

Вика ни капельки не убоялась, да и вообще не обратила на угрозу внимания, потому что задумчиво разглядывала газету, после чего удивленно оглядела всю нашу банду и спросила:

— А что тогда Андрей делал с далай-кардиналом три часа?

Я в целом от Ивы знал, что я там с ней делал, но мне хотелось всё-таки и самому вспомнить. Так что я перед сном потратил час на то, чтобы раскопать в своей памяти заблокированные воспоминания. И у меня получилось, маг я или не маг в конце-то концов!

И я знатно офигел, потому что слышать от дриады — это одно, а другое дело вспомнить всё самому. Ну и роль Ивы конечно же, оказалась весьма немалой. Она как настоящий чертёнок в мозгах буквально подбивала меня на приключения всю прошлую ночь. А у меня, как я понял, неизвестным мне наркотиком отрезало критическую часть мышления, превратив меня в дикаря, для которого остались только одни «хотелки». Ну и энергией обеспечив под завязку. И башка у меня потом раскалывалась, кстати, не столько от алкоголя, сколько от сильнейшей усталости.

В воскресенье мы все ещё раз съездили на завод, оценили большие запасы топлива, бронеплит и других расходников. И получалось, что ничего существенного закупать вроде как не требуется. И это хорошо, потому что денег у нас осталось как-то маловато.

Вика и Инна сидели и разбирались с финансовыми документами, Алесса увлеченно чертила и рассчитывала конструкцию ног-лыж для броненосца, а мы с Еленой наблюдали как вчерашние воры приковывают к ногам друг друга увесистые обрезки брони на длинных цепях.

Ну да… Так-то им если и сбегать, то уже и из города, и из царства. Иначе вмиг поймают. Имена и адреса всех у нас есть. А народ-то этот вполне домашний, семейный. И мне ни сколько их не жалко, никто воровать их не заставлял. Им же самим лучше поработать до осени на заводе, чем два года на каторге. Но приковать всю эту ораву надо, иначе все время будут бегать в самоволки.

— Вы с Инной уедете, — размышляла Лена. — Вика работает экономистом, Малина учится. А я буду здесь с Алессой. Прослежу, чтобы не обидел её никто. В Мортиру только ночевать приезжать будем.

— Нет, — покачал головой я. — Как я с Инной уеду, вы все будете жить в гостинице.

— Думаешь, что нападут на поместье? — нахмурилась девушка.

— Наверняка. Так что пока не найдем способа обзавестись надежной охраной, пусть пустое стоит.

— А строители?

— Пусть работают. Если поместье захватят, потом отобьем. А вот если вас подстрелят, это уже много хуже будет.

— А с деревом для Ивы что?

— Пусть растет себе, — вздохнул я, подозревая, что если поместье захватят, то этот златолистный бук, который мы тайно выращиваем внутри постотелой башни, могут и срубить. А он же уже второй. Первый погиб при зимнем штурме.

Но как выкрутиться по другому, не подвергая девчонок опасности, я не знаю. А значит пусть живут в гостинице. Они в миллион раз важнее и поместья, и дерева.

В понедельник с утра я в одиночку заявился в государственную канцелярию, где, прождав пару часов, получил приказ о присвоении мне звания поручика и предписание явиться в тверской штаб экспедиционного корпуса, который на постоянной основе действует в Тмутаракани.

Пока ехал на пыхтящем обшарпанном такси до этого самого штаба, который оказался расположен на юго-восточной окраине города, рядом с крепостью, как её здесь называли, а по сути военной базой всех войск подряд, в том числе воинской железнодорожной станцией, пытался вспомнить, что я про эту Тмутаракань знаю.

Здесь это независимое русское княжество, раскинувшееся между Азовским морем, плюс самым северным кусочком восточного побережья Черного моря, и северной частью Каспия. С юга немного не доходит до Кавказских гор, занятых небольшими султанатами горцев. Часть из них вполне мирные, а часть любят повоевать, да и пограбить. Впрочем, в нашем мире дело довольно обычное — все что плохо охраняется, рано или поздно присвоят соседи.

Но тоже воинственные тмутараканские владетельные семьи как-то справляются. Да и сами бывает грешат набегами, как я догадываюсь. В общем — местечко веселое.

Но есть и реально неприятное соседство. Почти все восточное побережье Черного моря принадлежит Османской империи. Вот там-то и приходится держать серьезные войска, потому что битвы случаются иной раз неслабые. Еще османы время от времени пытаются договариваться с некоторыми горцами и наносить удары через их территории.

Вот и держат там союзные русские царства свои экспедиционные, как их здесь называют, корпуса. В принципе ничего особенного в такой службе нет. Места там так-то вполне цивилизованные. Есть много городов, железных и обычных дорог. Порты только очень небольшие, потому что Босфорский пролив полностью контролируется этой самой Османской империей, и она очень неохотно пропускает через него корабли других держав, а значит и плавать-то особо некуда.

Последняя война закончилась два года назад, и как говорила мне Вика, вроде как никаких причин для начала новой нет. Но вот надо же… мне предписано отправляться на войну. Может генералы знают что-то, недоступное простым дворянам и обычным жителям? Но если так, то с секретностью у них полная беда, ведь мне про войну сообщать было полнейшей тупостью. Должны были написать в приказе по другому. Ну хотя бы… на учения послать или просто в целях ротации войск.

В штабе мне выдали стопку бумажек, и вот тут я реально обалдел, поняв как меня подставили. Мне поручили командовать аж целой ротой. Да не обычной, а штрафной. Ну понятно… Такое настоящий позор для любого представителя владетельного рода, хотя командир — это не штрафник, но всё равно.

Вдобавок меня поразило название роты: «Отдельная строительно-штурмовая». И как это понимать? Очень быстро строить, так что это можно назвать «штурмовщиной»? Или как?

Хотя чуть понятнее мне стало, когда я добрался до бумажек, которые описывали выделенное роте имущество. И это реально впечатляло — ни много не мало, а целый бронепоезд.

Я быстро дочитал до конца и тихо матерясь под нос пошел принимать командование ротой. И пусть я сейчас в гражданской одежде, но бумажка-то имеется. Да и немолодой прапорщик отправился со мной, чтобы дать «зеленому салаге», как он не стесняясь называл меня наедине, хоть какое-то представление о порученном мне подразделении.

Мы довольно долго шли между кучей складов, казарм и гаражей с различной техникой. Затем дошли до железнодорожной станции и поднялись на пешеходный мост, по которому можно было попасть на широкие платформы, вдоль которых стояли поезда. Сначала несколько предназначенных для перевозки войск, затем несколько товарных, как порожних, так и груженых углём и другими расходниками для паровой техники. А вот затем я заметил довольно грамотно покрашенные в маскировочные цвета стальные «гусеницы» и чуть не присвистнул. Ряд из бронепоездов, несомненно, мог впечатлить любого.

А их было здесь с десяток. Все новенькие, состоящие из мощно бронированного паровоза и шести броневагонов, по три спереди и сзади. Каждый с пулеметами и орудиями в поворачивающихся башнях. Ну еще прицеплено по платформе с рельсами для восстановления пути с каждого конца.

Сейчас все поезда стояли с холодными котлами, вероятно ожидая команды к отправке. Вокруг шныряло множество солдат и офицеров в черной форме. Тут и там подъезжали грузовые паромобили, с которых разгружали припасы, вроде пайков и иногда орудийных снарядов и пулеметных патронов.

Тут мы дошли до спуска на очередную платформу, прямо в середине строя бронепоездов и… Я надеюсь, что моё лицо не вытянулось от неслабого разочарования. А я всего-навсего рассмотрел жуткого ублюдка среди этого царства пара и стали. И сразу понял, что это мой бронепоезд. Но какой! А хотя… что я мог ожидать от имущества штрафной роты?

И под непрекращающиеся язвительные комментарии прапорщика я приступил к осмотру… ну пусть будет все-таки бронированного рабочего поезда.

Впереди стоял обшитый стальными листами паровоз, года выпуска, судя по всему, уже очень давнего. Скорее всего лет ему ближе к полсотне. Дальше было прицеплено вперемешку несколько платформ с рельсами, штабной броневагон и пять тоже бронированных почти обычных вагонов. Но на всех этих вагонах я не заметил главного, а именно хоть какого-то вооружения. Нет, бойницы были, но для бронепоезда отстреливаться из винтовок идея так себе.

Однако дальше нашлись две платформы, на одной из которых всё-таки была установлена мортира. Здоровенная пушка с направленным в небо стволом. Впрочем, судя по системе заряжания через ствол, это чудо техники можно было назвать и крупнокалиберным миномётом.

А на второй платформе стоял экскаватор. Паровой и тоже древний как дерьмо мамонта. Из плюсов можно было отметить, что у него кроме колес были и четыре ноги. Во время копания они выступали упором, но главное, как мне сказал прапорщик, это чудо техники, благодаря этим самым ногам, может само слезать с платформы.

Последним был прицеплен обычный железнодорожный кран. Тоже паровой, конечно. Он мог укладывать рельсы, хотя что-то мне подсказывало, что для замены поврежденного куска пути надо подъехать вплотную, потому что длина стрелы не такая уж и большая. А это не всегда возможно. Значит большинство работ ложатся на плечи простых бойцов.

Тех, кстати, построили, пока я осматривал поезд. И тут я внутренне порадовался, что мне подсунули не каких-то уголовников, а обычных в общем солдат. Чуть позже я посмотрел несколько дел, и отметил, что в основном в эту славную роту отправляли за средние косяки. Одного за самоволки, другого за мелкое мародерство — курицу украл. Третьего, а также четвертого и пятого за драку.

Ну да, а чего я так опасался? Здесь армия профессиональная. Солдаты заключают контракты на пять или десять лет, получают неплохое содержание и за свою службу держатся. Если кто-то совершит что-то совсем плохое, то это каторга. А у меня в роте собрали мелких правонарушителей. Кто-то после неприятной службы здесь вернется в свой полк, но большинство будут уволены даже до истечения контрактов. Ну да, даже мелких нарушителей не особо жалуют.

Сейчас в роте числилось сто сорок два человека. И на всех, кстати, было всего сто двадцать винтовок, да и те нескольких видов совершенно устаревшей конструкции. Плюс один здоровенный пулемет и уже виденная мною мортира. Вот и все вооружение бронепоезда.

Затем, к вящему удовлетворению личного состава, я их покинул и отправился получать форму, а также непосредственно предписание на выступление. Заодно решил проверить бумаги на довольствие, которого должны были выдать аж на две недели.

Да уж… Командование ротой — это не только мчаться на лихом бронепоезде, или хотя бы следить за работами по починке железнодорожный путей, но и куча бумажной работы.

Форма мне откровенно не понравилась. И простым солдатам, и младшим офицерам были положены мешковатые мундиры грязно-бежевого цвета. Вроде как это рабочая одежда, но должна быть еще и пусть не парадная, но хоть строевая что ли. Так вот, мне предложили такую сшить для себя самому. Ага. С учетом отправления уже послезавтра.

И мне-то ладно, но я представил как расстроится Инна. Она ещё полна романтики от армейской службы. Да и вообще, девушки обращают на одежду куда больше внимания.

Следующий день для меня и Инны начался буквально с рассвета. Девушка в звании кадета, тоже принятая на службу как «соратник рода Мухоморова-Мортира», проводила инспекцию маленького лазарета, да и просто изучала наш рабочий укрепленный поезд, а я начал с разборок с интендантами, потому что те как обычно не доложили кучу продуктов, а часть заменили на более дешевые.

К счастью, операция по усмирению интендантов прошла легко. Те не ожидали, что командир штрафников полезет в эти бумажные дебри, потому и позволили себе «сэкономить». Но при попытке разборок сразу убоялись рапорта в штаб и сказали, что к обеду купец-поставщик привезет недостающее. То что он уже давно должен был поставить по контракту.

И когда тот явился, я по настоящему обрадовался этому типу. А так как он и в этот раз привез просроченные консервы, причем преимущественно бобовые, то я просто-напросто запер его в маленьком закутке одного из жилых броневагонов, сказав, что выпущу, когда его приказчики привезут всё что положено и надлежащего качества.

Действительно, чего я буду с ним бодаться? Смотреть, проверять, спорить. Назначил пару солдат, которые в первую очередь заинтересованы в качестве того, что будут есть. Пусть и проверяют, вскрывая и дегустируя по банке из каждого ящика. Причем за счет поставщика, ибо сам виноват.

Самому же купцу сказал, что если его помощники будут плохо стараться, то он с нами хоть в Тмутаракань поедет. Но я не свирепствовал даже, и выдал наглецу воды и его же бобовых консервов, надеясь что в тесном закутке он от такой диеты не задохнется. Хорошо быть представителем владетельного рода! Этот тип даже не стал мне угрожать, что будет жаловаться, а только орал через бойницу своим приказчикам ценные указания, как им всё поскорее найти и доставить.

Пока я разбирался с хозяйственными вопросами, Инна притащила из штаба станции карту железнодорожных путей, а нам, оказывается, как ремонтному поезду, такие обязаны были выдавать в любой точке по пути следования. Вот девушка и принялась изучать довольно запутанную схему. А я и рад был. Тверские стрелки, пути и тупики нам вряд ли понадобятся, но вообще разобраться в этих схемах и условных обозначениях очень полезно.

А после обеда я приказал развести пары в паровозе и экскаваторе. Вызвал к себе станционных механиков и потребовал чтобы те показали как всё это работает. У нас было несколько солдат, которые вроде как имели отношение к этой технике, но как-то я в их квалификации усомнился.

Даже локомотивная бригада у нас была хоть и опытная, но совершенно не сработанная и с таким видом паровозов дела раньше не имевшая. А раз так, то пусть всё покажут опытные люди. И я тоже посмотрю. И даже поуправляю.

Инна тоже присоединилась к обучению, так что до вечера мы оба спустились на экскаваторе с платформы, вырыли яму, засыпали её, затем еще пару раз повторили эти операции, и уже под вечер покатались на паровозе, отцепив его от остального поезда.