— Я ничего не видел, — машинально повторил я.
— Что вы не видели? — вопросительно глянула на меня Эльза.
— Простите, что вы сказали? — вздрогнул я и чуть не оступился.
— Ваше высочество, зря вы пригласили меня на второй танец, — скривилась она. — Вы действительно мне можете ноги оттоптать. Неужели устали?
— Я не устал, — машинально ответил я.
— Тогда куда вы все время смотрите?
— На… — я удивленно моргнул, запнулся и посмотрел баронессе в глаза. — Цветы в вазе очень красивые. Но они ни в какое сравнение не идут с вами.
— Какой-то вы странный, — потянула Эльза. — Так, чего вы не видели?
— Ничего не видел, — задумчиво ответил я.
Сфера силы пульсировала во мне, но я никак не мог понять почему. Я мысленно дотронулся до нее, и по венам пробежалась приятная волна магии.
Мир сразу преобразился: украшения засверкали ярче, запахи обострились, уши резанула одинокая фальшивая нота. Но главное, в голове прояснилось.
И сразу же перед внутренним взором всплыл мужчина в темно-зеленом пиджаке и изумрудной бабочке.
Он точно маг. И скорее всего, ему подвластна способность управлять разумом.
Осознание, что в моих мозгах может кто-то беззастенчиво копаться, неприятно меня кольнуло.
Хорошо, что у меня самого есть магия. Иначе я бы не вспомнил про зеленого.
Мы с Эльзой сделали последний круг по танцевальному залу, и я проводил ее к мягкой скамейке.
— Спасибо за танец, баронесса, — я коротко поцеловал кончики ее пальцев. — Я покину вас ненадолго.
— Опасайтесь засад неугомонных невест, — усмехнулась она, и в следующее мгновение стала серьезной: — возвращайтесь скорее и будьте осторожнее.
Я кивнул и двинулся искать усатого. Но когда заметил его в дверях курительной комнаты, в центр вышел распорядитель и пригласил всех на ужин.
Скривившись, я последовал за остальными, не переставая выглядывать загадочного незнакомца. Но его и след простыл.
Мне досталось место между неизвестными мне тощим графом и толстым бароном. Они пытались увлечь меня беседой о положении дел на рынке. Я изо всех сил старался поддерживать неинтересный разговор, продолжая искать глазами зеленый пиджак.
Но за общим столом его не было. Неужели успел смыться?
— А вы слышали об аресте Булатова? — вдруг спросил меня граф слегка заплетающимся языком.
Он старательно налегал на коньяк, начисто игнорируя салат в своей тарелке. Барон уплетал рябчиков и тревожно поглядывал на графа.
— Да, — кивнул я и повернулся к нему, — буквально краем ухом услышал. Вы его знали?
— А кто же его не знал! Он разорил мою фабрику и распродал ее по частям. Наконец-то, служащие правопорядка, — он поискал глазами княгиню Лисицыну и выразительно на нее посмотрел, — сделали свою работу!
Мутные глаза графа подернула вспышка гнева.
— Надеюсь, он понесет заслуженное наказание, — снова кивнул я и уткнулся в тарелку с копченой грудинкой.
— Совершенно с вами согласен! — горячо ответил граф и осушил рюмку с коньяком. — Говорят, всему виной стало его болезненное увлечение винодельней Эгермана! Да кому нужно их вино, когда есть коньяк!
Сидевший рядом с ним барон поперхнулся и выпучил глаза. Он постарался незаметно пнуть графа по ноге, но тот только сильнее разозлился.
— Что вы делаете, Илья Петрович! Разве я хоть слово неправды сказал?
Да, графу больше не наливать не стоило.
— Ваше высочество, — вмешался Илья Петрович, — простите святых наместников ради! Дмитрий Сергеевич просто не понимает, о чем говорит! Вино Эгерманов прекрасно!
Его двойной подбородок затрясся, а я лишь сильнее нахмурился.
— А что я сказал не так? Вот у меня был такой чудесный заводик! Булатов забрал его! — погрустнел Дмитрий Сергеевич. — Лучшее стекло графа Емельянова! А теперь что? Кто обо мне помнит? Никто? А о чем все говорят? О винодельне! Да пусть сгор…
Очередной удар по ребрам заставил графа умолкнуть. Илья Петрович молча протянул ему рюмку. Он выпил, крякнул и затих, думая о чем-то своем.
— Еще раз простите, ваше высочество! Он… — барон никак не мог подобрать слова.
— Не волнуйтесь, — я качнул головой. — Хоть кто-то не выпытывает у меня подробности этого дела. Оно уже оскомину набило. А у Дмитрия Сергеевича действительно был стекольный завод?
— Да, и немаленький, — кивнул Илья Петрович. — Видели такие разноцветные лампы, похожие на уличные фонари? Это одно из его изделий. Его супруга, Ксения Викторовна, изумительный художник! У меня есть вся коллекция ее творений. А пару штук даже стоит в местном музее.
— Тогда действительно жаль, что Булатов так поступил с ними.
Мне в голову пришла интересная идея, но ее нужно было сначала обсудить с Зуровым.
Пока мы разговаривали, граф все также молча сидел и смотрел в тарелку с салатом.
— Не волнуйтесь, ваше высочество, я позабочусь о нем, — улыбнулся барон. — Он мой лучший друг, да и это я уговорил его прийти. Думал, развеется хоть немного. А вон как некрасиво получилось.
Я не успел ответить, потому что со своего места встал Ушаков и произнес длинный тост.
В середине его речи Дмитрий Петрович очнулся и пробормотал:
— Ксенечка… где моя Ксенечка?
— Дима, она дома, ждет тебя. Скоро я тебя отвезу.
Мне было немного грустно смотреть на потухшие глаза графа.
— Ваше высочество, еще раз прошу прощения за моего друга, — тихо сказал Илья Петрович и протянул мне свою карточку. — Если что вдруг можете ко мне обращаться. Я занимаюсь землей.
Поблагодарив его, я перевел взгляд на Ушакова и вдруг позади него заметил стоящего в дверях незнакомца в зеленом.
— Ваше сиятельство, — наклонился к барону, — а вы не знаете, кто позади Павла Николаевича стоит? С усиками?
Илья Петрович долго изучал мага, но пожал плечами.
— Вы знаете, вроде бы даже его лицо мне знакомо, но никак не могу вспомнить.
Сказал и начал смеяться. Все удивленно на него уставились, но барон все никак не мог успокоиться.
Мне неожиданно пришло в голову, что это может быть логичной реакцией на таинственную способность незнакомца управлять разумом. Ведь все люди, которых я видел рядом с зеленым, вели себя так же.
Я искренне желал помочь барону, но даже не представлял, как это сделать. Ускорить вывод чужой силы из организма? Или восстановить память?
Жаль, что я не знаю, на что способен. И случайно покалечить мозги Илье Петровичу мне совершенно не хотелось. Впрочем, я могу поступить иначе.
Ушаков тем временем закончил свою пламенную речь, из которой я не услышал ни слова, и мы, улыбаясь, подняли бокалы.
Ко мне подошел официант и подлил вина.
— Любезный, а не принесете мне бумагу и карандаш? — обратился я к молодому парнишке.
Через минуту я набросал несколько предложений, сложил записку и написал имя адресата.
— Доставьте как можно быстрее.
Официант кивнул и в то же мгновение исчез из поля моего зрения.
И ужин продолжился.
В следующие пару часов я посвятил себя изучению кулинарного мастерства повара и праздным разговорам с Ильей Сергеевичем. Можно сказать, что даже смог отвлечься от своих проблем.
После изысканного десерта — крошечных шариков чего-то безумно сладкого с мятной начинкой — мы покинули столовую и разошлись по разным гостиным.
Дамы направо, мужчины налево. Нас ждал коньяк, трубки и продолжение разговоров.
Но я не стал задерживаться, а постарался улизнуть с приема в первую же возможность. Время перевалило за полночь, а мне нужна свежая голова на завтра.
Павел Николаевич принял мои извинения с улыбкой и заверил меня, что это не последнее мероприятие, где мы сможем увидеться.
— После сегодняшнего приема обществу вы стали еще интереснее. Молодой офицер смело противостоит натиску женского пола! — он рассмеялся. — После такого за вас примутся всерьез, помяните мое слово. А что касается Булатова, — Ушаков не перестал улыбаться, но его глаза стали серьезнее: — вы все сделали правильно. За свое нужно бороться. Нам такие люди нужны. Но все равно, читайте все пункты в договорах. Вы еще слишком неопытны, и некоторые захотят этим воспользоваться.
— Спасибо за предупреждение, Павел Николаевич, я запомню, — я на мгновение помедлил и все же спросил. — А вы не подскажите, кто сегодня был на приеме в зеленом пиджаке и изумрудной бабочке?
— Изумрудной бабочке? — он наморщил лоб, — увы, могу только сказать, только что такие украшения вышли из моды еще пару лет назад.
Я еще раз поблагодарил его и покинул прием.
И только выйдя на улицу, понял, как устал. Слишком много людей, слишком много информации, слишком много тайн!
Но обо всем я подумаю завтра.
— Великий магистр! Беда! — послышался голос ученика из коридора.
Великий магистр воздуха скривился и поднял глаза от книги, в которую записывал очередную веху из жизни магического сообщества.
— Чего тебя? — недружелюбно спросил он, завидев в дверях юного мага.
— Беда!
— Скажи толком, знаешь же, что я не люблю, когда меня беспокоят по пустякам, — великий магистр отложил перо и начал сверлить взглядом вошедшего.
Тот неуверенно шагнул в кабинет, заваленный книгами, и остановился.
— Говори.
— Меня просили передать вам…
— Кто просил? — раздраженно дернул костлявым плечом магистр.
— Его светлое чародейство Андреянус.
— А чего он сам не пришел?
— Так, вы его обещали в лягушку превратить. Побоялся, — почесал затылок ученик.
— Напомни, как тебя звать-то?
— Дима я, — удивленно моргнул парнишка.
— А по бумагам? — поморщился Великий магистр.
— Деметриус, маг воды восьмого ранга.
— Вот с этого и нужно начинать. И чему вас только в академии учат. Скажи мне, Деметриус, кто может изменять живые организмы своей способностью?
— Маг материи, — без запинки ответил ученик.
— Правильно. А я у нас кто?
— Великий магистр воздуха Алексиондр! — затараторил Деметриус и вдруг запнулся. — То есть врут, да?
— Для этого мозги магу даны, чтобы думать, а не придумывать, — проворчал Великий магистр. — Так чего за беда случилась?
— Так, этот, Стефеофан пропал.
— А кто у нас Стефеофан?
— Прошу прощения Великий магистр! Он маг разума шестого ранга.
— Нехорошо. Давно пропал?
— Неделю как.
— А что ж только сейчас-то говорите⁈ — рыкнул Алексиондр. — Что за манера ждать до последнего⁈ А ну, прочь с моих глаз, пока в лягушку не превратил!
— Дык вы ж сами сказали, что не можете… — робко пробормотал Деметриус.
— Ради тебя расстараюсь! Брысь!
Едва ученик выскочил в коридор, в дверь ударил мощный поток ветра. Дерево обиженно скрипнуло, но выдержало.
Не переставая ворчать, Великий магистр поднялся из-за стола и медленно пошел в сторону директора академии.
— И кто придумал делать кабинеты в башнях? — бормотал Алексиондр, забираясь по каменным ступеням. — Бошки бы все поотрывал! Жили бы спокойно себе в маленьком домике с одним этажом. Нет! Башню подавай.
На небольшой площадке перед нужной комнатой Великий магистр встряхнулся, поправил тяжелую мантию, откашлялся и сурово нахмурил брови.
— Сергаус Великолепный у себя? — мрачно спросил он дородную магичку-секретаря.
От строгого голоса Алексиондра она вздрогнула и быстро закивала.
Великий магистр толкнул дверь кабинета директора и поискал того глазами.
— Кого принесло в такое время? Занят я. — раздался вопрос откуда-то сверху.
Алексиондр задрал голову и удивленно приподнял брови.
Сергаус восседал в своем любимом кресле, но вот только оно парило в воздухе на высоте пяти метров возле верхних полок стеллажа с книгами.
— Ваше великолепное магичество, разговор серьезный есть. Беда у нас приключилась, — Великий магистр сел на диван и поджал под себя ноги.
— Прям-таки серьезный? — строго спросил Сергаус, плавно опускаясь на деревянный пол. — Что приключилось?
— Стефеофан, маг разума пропал, — упавшим голосом ответил Алексиондр.
— Как это пропал?
— Неделю уже ищем! Везде смотрели! Территория чиста, ни одно заклинание не зафиксировало нарушение периметра.
— Плохо, плохо, — задумчиво потер мясистый подбородок Сергаус. — А это не тот Стефеофан, что в люди хотел.
— Он! Он! Все про всех знаете! — закивал Алексиондр.
Директор недобро посмотрел на мастера и широко взмахнул рукой. Воздух тихо зазвенел, и вокруг двух магов повис купол тишины.
— Сашка, ты мне тут прекрати это подобострастие! До печенок бесит!
— Сергей, ну надо же как-то развлекаться, — пожал тощими плечами Великий магистр.
— Так куда Степка делся?
— Да кто б знал. Неделю ни слуха ни духа. Как пить дать к людям сбежал.
— А что ему там делать-то?
— Вряд ли что-то серьезное. Он парень горячий, себе на уме.
— Вот это-то и плохо. Он своей способностью дел натворить может. Не разгребем! Как же ты так не досмотрел-то?
— Да мне ж только что сообщили.
— А ни надо было угрожать трансформацией. Они и так все тебя бояться. Небось опять Люсинду до икоты своим грозным видом довел? А мне ее чаем отпаивать. А запасы уже кончаются. Вот что ты сделал для возобновления поставок? Опять караваны грабить будешь?
— А чего сразу караваны-то? Один раз было! Лет двадцать назад! Сколько ты мне это припоминать будешь?
— Пока не надоест! И вообще, Александр! Что ты делаешь, чтобы наладить отношения с людьми?
— Да всего помаленьку, — скис Великий Магистр. — Давеча приходили, что-то у них там не выросло, так я Игоря послал.
— Это который вместо пшеницы росянку вырастил в прошлый раз? — Сергей недобро глянул на своего собеседника. — Святой орден, за что мне такое?
Александр развел руками.
— А Степку разыщи. Нечего ему среди людей шляться. Мне и так проблем хватает. Чует мое сердце, гроза надвигается. Засуетились они там. Вон и Сливова убили, а он был талантливым магов огня.
— Слышал. Говорят, пытали его. Но он применил заклинание самосожжения.
— Да? Кто говорит-то?
— Да все, — стушевался Александр под строгим взглядом директора. — Ну, я пойду?
— Иди-иди. Послезавтра жду с отчетом.
Полог тишины лопнул с характерным треском, и кабинет наполнился звуками.
— И запомни, — грозно сказал Сергаус. — Ежели что случится, спрашивать с тебя буду.
Алексиондр тяжело поднялся и попятился из кабинета.
Директор мрачно смотрел вслед уходящему Великому магистру и думал. Думал о том, что молодежь пошла уже не та. Воли им хочется. А этого нельзя допустить. Поймают в каком-нибудь городе ушлые службы, будут расспрашивать. Не приведи святой орден, еще в исследовательский центр отправят. Там с магами разговор короткий — пытки и смерть.
На глаза директору попалась старая докладная записка, как раз о смерти мага огня. Жалко парнишку! Только-только обучение закончил.
Сергаус растер лицо руками. Ну вот кто додумался молодняк на задания посылать? А все почему? Потому что больше некого.
Кулак директора грохнул о стол. Чернильница подпрыгнула и зависла в воздухе, повинуясь магии директора. Он внимательно на нее посмотрел и аккуратно поставил.
Магов все меньше, а новых днем с огнем не сыщешь. Неспокойные времена грядут. Собрать бы всех со всей академией и магистрами, да и в леса уйти. А лучше, к Ордену под бок. Вот только кто ж знает, где они? Да и покидать насиженные веками земли совершенно не хотелось.
Мудрецы все обещают, что вот-вот поймут, как силу увеличить и передавать ее обычным людям. Лет десять уже обещают.
Директор вздохнул и откинулся в кресле. Затем махнул рукой и взлетел к самому потолку. Так, над верхней полкой, в тайнике лежала хрустальная сфера.
— Ну, покажи мне его еще раз, Глаз Неба, — устало пробормотал Сергаус.
В глубине сферы появился рой маленьких мошек — все маги, что были в академии и на ее территории. По мановению руки директора, насекомые вздрогнули и исчезли. Вместо них, проявились другие, более светлые, разбросанные далеко друг от друга.
И среди них особенно сильно была заметна всего одна с золотистым отливом.
— Кто же ты такой? Как до тебя добраться-то раньше всех остальных.
Директор еще повздыхал и спрятал Глаз Неба обратно в тайник. Золотая мошка никак не шла у него из головы Сергауса. Он уже несколько месяцев напряженно смотрел в сферу и никак не мог понять, откуда в далеком городе появился новый маг.
Взрослый!
Мудрецы смогли выяснить только это, да и то на основании многостраничных косвенных фактов.
Сливов как раз эти самые факты собирал. Но в своем последнем письме он успел написать, что этот Эрегман не тот, кого они ищут. Последняя зацепка канула в воду.
Где же его искать в большом городе? Ведь он ценнейший человек для мудрецов и общества магов.
Только бы найти его раньше людей.
Только бы найти.