Преданный друг (СИ)

ГЛАВА 27. НИКА

У меня было всего полчаса на размышления о правильности моего поступка и битву с желанием позвонить Лаврику и сказать, что я передумала и хочу вернуть Олежку обратно уже сейчас.

Спустя полчаса телефон разразился трелью.

— Лаврик заезжал ко мне сейчас, чтобы извиниться, — сказал Егор, переходя сразу к делу, когда я взяла трубку. — Привез бутылку дорогого вина, болтал без умолку о том и о сем, рассказывал, как выматывается на работе… Тебе не показалось, что он какой-то странный?

— Странный? — повторила я, замерев посреди кухни, которую мерила шагами, и все тревоги всколыхнулись во мне с новой силой. — Что ты имеешь в виду?

— Может, мне показалось, но он как будто… — Егор задумался, видимо, подбирая слова, — слишком усердно пытался загладить вину. Перебарщивал с примирением, понимаешь? И дело даже не в том, что ты и он мне рассказали. — Он предпочел не развивать тему дальше. — У вас с ним все прошло хорошо? Я видел в машине Олега.

— Да, — сказала я, пока мысли в голове танцевали пляску хаоса. — Да, все прошло хорошо. Он привез кучу подарков ребенку, продукты, пообедал… Я сама отпустила Олежку. Все прошло мирно.

— Тогда ладно, — сказал Егор, но голос его звучал все так же задумчиво. — Если ты говоришь, что все хорошо, значит, все так и есть.

— Лаврик увез Олежку на месяц, — неизвестно зачем сказала я. — Мы спокойно поговорили, он все понял.

— Ладно, — снова сказал Егор, и между нами повисло молчание.

Я не могла заставить себя его прервать. Разговор был окончен: Егор позвонил, чтобы узнать, все ли хорошо, я рассказала ему — и завести разговор о чем-то другом значило притвориться, что мы готовы друг с другом о чем-то другом говорить.

Мне хотелось, хотелось, хотелосьподелиться с ним своими тревогами по поводу сына и успехами на работе, хотелось услышать, как он засмеется, когда я расскажу, что ребятишки называют меня Ника Палавна, и как посочувствует, когда признаюсь, что, однажды, читая сказку о Золотом драгуне, я напугала близняшек до слез и долго не могла их успокоить.

Но я чувствовала, куда меня приведет этот путь. И идти туда не хотела.

Потому что, может быть, Егор и смог бы это делать, как сделал в тот вечер, когда приехал ко мне домой, нояне смогла бы убедить себя, что мы — снова если не верные друзья, то хотя бы просто приятели.

Обсуждать с ним свои планы. Может быть, выслушивать его…его личныепланы на дальнейшую жизнь.

Сидеть в салоне машины, чувствовать его тепло рядом, вспоминать прикосновения и поцелуи — и делать вид, что все это прошло. Мне хватило одного вечера, чтобы это понять, одного ожога от его пальцев на моей голой коже, одной беспокойной ночи, полной пламенных снов о том, чего между нами никогда на самом деле не было.

— Спасибо, что позвонил, — сказала я с решительностью, которая стоила мне всех душевных сил. — И, Егор, я хотела тебя попросить… если что-то подобное повторится, если у Лаврика снова случится какой-то бзик… Не нужно приезжать. Просто позвони мне, а я сама разберусь. Видишь, в этот раз получилось.

Слезы вдруг подступили так близко, что стало почти невыносимо говорить.

— Звонит телефон, мне надо идти, — сказала я торопливо. — Пока.

Я нажала на «отбой».