Президент от мафии

Глава 15 Путешествие Соломона

Соломон Казоровски был в Нью-Джерси два дня. Спал он в машине, взятой напрокат в фирме «Бюджет», забравшись в спальный мешок.

В субботу он нашел удобное место в роще на возвышенности, откуда открывался вид на дом Ало. Чтобы загнать туда свою «Шевроле Нова», ему пришлось спилить — пилу он предусмотрительно приобрел заранее — несколько деревьев. Теперь он мог наблюдать за домом, сидя в машине. Было слишком холодно, чтобы постоянно выходить из машины и фотографировать — фотоаппарат он одолжил у своего старого приятеля, который по-прежнему работал в вегасском отделении ФБР. Тот же приятель ссудил его 500 долларами и посоветовал ему быть поосторожнее, не то его пристрелят. Каз был полон решимости неукоснительно следовать этому совету.

Отсюда ему была видна подъездная дорожка и вход в напоминавший замок дом Ало. Каз надеялся, что заметить его можно лишь при большом желании. Он сделал несколько фотографий высокого, симпатичного блондина, который прибыл в воскресенье вечером вместе с сестрой Мики Ало. Каз впервые видел этого мужчину. Он выглядел как бывший серфингист.

Утром в понедельник домой вернулся Мики. Он прошел прямиком к отцу. Через телескопический объектив фотокамеры Каз видел, как он возбужденно вышагивает по комнате.

Мики застал у отца врача. Тот сделал Джозефу укол и ушел.

— Кто там внизу? — свистящим шепотом спросил Джозеф.

— Это Райан. Он приехал из Принстона на один день. Он в гостиной с Люсиндой.

Джозеф недовольно хмыкнул. Мики уже начинал жалеть о том, что позволил Райану и Люсинде лететь на Восточное побережье вместе. Судя по всему, между ними что-то назревало. Мики никогда и подумать не мог, что его сестра может заинтересоваться Райаном.

Мики всегда влекло к Райану, хотя он никогда не считал его своим другом. Мики вообще считал дружбу занятием бесполезным. Райан играл в его жизни иную роль. Красивый, атлетического сложения, Райан олицетворял собой американскую мечту. И вот Мики с удивлением обнаруживает, что может помыкать им. В детстве это забавляло его — давало ему ощущение превосходства, позволяло чувствовать себя сильнее, лучше… С годами он не изменился. В его глазах друзья Райана были сборищем безмозглых идиотов — это обстоятельство лишний раз доказывало, насколько он прав, что не имеет — и не желает иметь — друзей.

В Гарварде он понял, что является патологическим социопатом — на семинаре по психопатологии преподаватель подробно рассказывал о симптомах. Мики усвоил, что социопатами называются психопаты с высоким уровнем интеллектуального развития, которым не ведомы простые человеческие эмоции — любовь, ненависть, благодарность, ревность или зависть. Еще в детстве, слушая разговоры сверстников о том, что они переживают в той или иной ситуации, Мики удивлялся: о чем они, собственно, говорят? Он никогда ничего не чувствовал. Зато он стал отменным актером, научившись имитировать чувства, которых на самом деле не было. Однажды, сознательно, чтобы измерить глубину своей душевной пустоты, Мики попробовал представить, как он убивает собственную мать. Сможет ли он, глядя в глаза матери, вышибить у нее мозги? Сможет ли он с каменным сердцем наблюдать, как брызнет на подголовник ее кровь, или хладнокровно нажать спусковой крючок в то время, как она будет молить о пощаде? И он понял, что смог бы… Кроме смутной благодарности, он не испытывал к ней никаких чувств.

Если кто-то и был способен вызвать у него какие-то эмоции, то только Люсинда. Отношение к Люсинде у него было особенное, хотя он и сам бы не мог сказать, чего в этом отношении больше — любви или тщеславия. Она была его сестрой — и она была чертовски красива. Мики находил в этом какое-то порочное наслаждение, словно сестра служила вместилищем добродетелей, которыми природа обделила его. И он не мог позволить, чтобы Люсинда путалась с типами вроде Райана Боулта.

Джозеф Ало уже уснул, когда в спальне зазвонил телефон. Мики взял трубку. Из Провиденс звонил Эй-Джей Тигарден.

— Завтра начинаем, — сообщил этот умник и подробно рассказал Мики, в какой стадии находится избирательная кампания Хейза Ричардса.

Райан и Люсинда сидели в гостиной. Райан рассказывал о своей поездке в Принстон, о том, что, когда он приехал туда, его охватило необъяснимое волнение, словно что-то должно было случиться. Ему нравилась молодежь, нравился ее энтузиазм.

— Я по-прежнему не очень хорошо понимаю, что от меня требуется, — признался он, — тем не менее собираюсь нанять съемочную группу, чтобы снимать завтрашнюю церемонию, на которой Ричардс официально объявит о своем решении баллотироваться. — Он взглянул на часы. — В шесть часов я должен позвонить, чтобы получить подтверждение.

— Ты можешь воспользоваться телефоном в офисе.

Райан вышел в темный холл.

Рядом с офисом находился кабинет, однако Мики уже месяц занимал именно офис. Райан подошел к столу и, взяв трубку, услышал какой-то свистящий звук. Он подождал, надеясь наконец услышать привычный гудок, и вдруг увидел, что аппарат подключен к большой черной коробке, на которой значилась торговая марка «Телесентурия». На коробке имелась кнопка, Райан, протянув руку, нажал на нее и… узнал голос Эй-Джея Тигардена, который как-то странно, дребезжаще, резонировал в динамике:

— …деньги скоро начнут поступать с Багамских островов. Мы намерены использовать их для покупки эфирного времени в Айове.

— Минуточку, — услышал он голос Мики.

Раздался щелчок, Райан попробовал переключиться на другую линию и наконец услышал гудок.

Через несколько секунд дверь офиса распахнулась — это был Мики.

— Какого черта ты здесь делаешь? — захлебываясь от злости, возопил он.

— Я звоню этому малому насчет съемочной группы…

Мики пересек офис и с яростью схватил трубку.

— Ты подслушивал.

— Прошу тебя, успокойся.

— Это мой офис, чтоб тебя… — Мики постарался взять себя в руки, но взор его был страшен.

Райана словно обдало жаром, он физически ощущал исходившую от Мики энергию.

— Люсинда сказала, что я могу воспользоваться телефоном.

— Ты подключился к разговору. Что ты слышал?

— Да ничего особенного. Эй-Джей что-то говорил о Багамских островах. Что-то такое. Да что с тобой?

Мики обогнул стол и приблизился вплотную к Райану.

— Ты здесь в гостях, — зловещим шепотом произнес он. — Тебе это понятно? Ты в моем доме, и я хочу, чтобы ты не совал носа в мой офис и не подслушивал моих разговоров.

— Мики, я не подслушивал. Я просто хотел позвонить…

Некоторое время они стояли молча, пожирая друг друга глазами, затем Райан положил ладонь на грудь Мики и мягко, деликатно, оттолкнул его.

— Да что с тобой, наконец? Ты ведешь себя так, словно случилось черт знает что.

— Не смей за мной шпионить.

— Что это за штуковина… какой-то шифратор?

— Мне приходится заниматься деликатными делами. Приходится прибегать к конспирации, так что отец решил установить это. — Мики испытующе посмотрел на Райана; в следующее мгновение выражение его лица смягчилось. — Слушай… Извини. Видно, нервы расшатались. Тяжело наблюдать, как у тебя на глазах умирает отец.

— Я не должен был заходить сюда… Я просто не подумал…

— Ничего. Все в порядке. Можешь звонить. — Мики грустно улыбнулся. — Врач только что сказал, что отцу совсем немного осталось. Месяц — может, меньше. Я только хотел… извини. — Мики повернулся и подошел к тумбочке, на которой лежал раскрытый кейс. С минуту он как будто пребывал в нерешительности, затем схватил кейс и вышел из офиса. Дверь закрылась.

Райан точно оцепенел. С минуту он прислушивался к гулким ударам собственного сердца. Этот зловещий блеск в глазах Мики пугал… Наконец Райан встряхнулся и набрал номер в Провиденс. Ему сообщили, что со съемочной группой все в порядке. Он сообщил номер своей кредитной карточки «Америкен экспресс» — для контракта. Райан не успел еще повесить трубку, как вдруг перед его взором снова появился рыжеволосый мальчуган, раскачивающийся на качелях. На сей раз в его памяти ожил слабый детский голос: «Могу спорить, Райан не способен на это». Мальчик вскидывал ноги, взлетая все выше и выше, а потом исчез — так же внезапно, как и прежде… Райан в растерянности стоял в офисе, тщетно пытаясь вспомнить, кто бы это мог быть.