Президент от мафии

Глава 42 Неприятное решение

Анита Фаррингтон Ричардс не сказала Хейзу о своем желании развестись с ним, когда ездила в Айову. Она собиралась это сделать, но что-то остановило ее. Ей потребовалось несколько дней, чтобы понять, насколько сложными оказались причины ее нерешительности. Анита выросла на Востоке в семье протестантов среднего класса, с детства учивших дочь не показывать свои чувства, не устраивать сцен на публике и не привлекать к себе внимания. Мысль о грязи публичного процесса о разводе приводила ее в ужас, и после шторма, устроенного представителями прессы во время теледебатов в Айове, Анита поняла, что развестись с мужем без шумихи не удастся. Она уехала сразу же после победы в Айове и теперь скрывалась в безопасности резиденции губернатора в Провиденс. Жена Хейза Ричардса отказывалась от всех интервью, которые попытался для нее устроить ее пресс-секретарь. Анита надеялась, что предвыборная кампания Хейза завянет сама по себе, что он проиграет в Нью-Гэмпшире, так что ей не придется использовать развод, чтобы наложить вето на его кандидатуру. Анита Ричардс знала лучше всех на свете, что ее муж не годится в президенты. Она понимала, что ему не хватает моральной устойчивости. Но дни шли за днями, и женщина поняла, что Хейз набирает очки популярности. Каждый вечер о нем говорили в новостях. «Кандидат-сюрприз», — так называла его Ю-би-си… «Вероятный лидер». Анита снова начала пить. У нее были проблемы с алкоголем после тридцати, когда Хейз еще был обвинителем. И теперь она каждый день пробиралась в кабинет и наливала себе чистой водки из маленькой хрустальной бутылки, стоявшей на мраморной крышке бара.

В этот день Хейз должен был прийти домой, чтобы собрать вещи для четырехдневной поездки по десяти штатам на Юге, и Анита «набралась» для храбрости, чтобы все-таки сказать ему, что уходит. Она налила две лишних рюмки из графина, села на клетчатый диван и стала вспоминать о событиях, которые привели ее к этому решению.

Анита Ричардс никогда не была бойцом. Она старалась избегать стычек, поэтому и не стала моральным лидером для Хейза, когда таковой был ему необходим. Вместо этого она выбрала изоляцию. И теперь Анита готовилась к тому, что, как она была уверена, станет самым безобразным событием в ее жизни. Она собиралась подать на развод.

Хейз прибыл домой на лимузине к шести часам. Он нашел жену спящей на диване в кабинете. Он посмотрел сверху вниз на свою расплывшуюся супругу, испытывая отвращение к тому, какой она стала. Губернатор заметил бокал на столе и понял, что Анита снова начала пить. Он двинулся было к дверям, когда Анита проснулась и села.

— Ты давно здесь? — спросила она.

— Я только что вошел.

— Ах так. — Анита вдруг почувствовала, что не готова к сражению. Но это следовало сделать.

Хейз развернулся и пошел по коридору к своей спальне. Жена пошла за ним.

— Мне надо поговорить с тобой кое о чем.

— Не теперь, Анита. Ради меня задерживают самолет.

— Я хочу развестись.

Хейз посмотрел на нее.

— Да ладно тебе, Нита, прекрати молоть ерунду.

— Хейз, я больше не могу этого выносить. Завтра я подаю на развод.

— Ты не можешь развестись со мной. О чем ты говоришь?

— Для начала напомню — я могу делать все, что пожелаю. Я не обязана спрашивать у тебя разрешения, чтобы начать бракоразводный процесс.

— Но почему ты это делаешь?

— Чтобы остановить тебя.

— Как это остановить?

— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить, — сказала Анита и, выйдя из спальни мужа, прошла по коридору к своей комнате.

Он поймал ее по пути, схватил за руку и развернул к себе.

— Что ты делаешь? Ты знаешь, что поставлено на карту? Я на самом деле могу победить.

— Я приняла решение. — Анита вырвала руку и пошла к себе.

Хейз двинулся за ней, но жена захлопнула массивную дубовую дверь и закрыла ее на задвижку прежде, чем он успел подойти.

— Анита, ты должна поговорить со мной, — взмолился Хейз через закрытую дверь. Спустя минуту он сообразил, что это напрасно, и вернулся к себе в кабинет, чтобы позвонить Эй-Джею. Тигарден заехал в свой офис, находившийся всего в квартале от губернаторского особняка, чтобы забрать кое-какие бумаги. Он снял трубку после второго звонка.

— Господи, Эй-Джей, моя жена хочет развестись со мной. Она заперлась в своей спальне. Анита снова пьет. Ты должен что-нибудь сделать. — Хейз, как обычно, обратился к единственному человеку, который всегда решал его проблемы.

— Еду, — сказал Эй-Джей и повесил трубку. Потом набрал номер аэропорта и позвал к телефону Малкольма. Они зафрахтовали «Боинг-737», чтобы перевезти разросшийся штат сотрудников и сотню репортеров, путешествующих вместе с ними.

— У нас проблема.

— И велика ли она?

— Я не могу сказать тебе по телефону. Просто задержи рейс. Если я не смогу приехать через час вместе с Хейзом, я перезвоню.

— Черт побери, Эй-Джей, у нас в самолете полно прессы. Если мы не будем придерживаться расписания, они заподозрят неладное. Журналисты насядут на меня. Первое правило избирательной кампании гласит — не отклоняться от расписания в присутствии репортеров.

— Час нам не повредит. Два часа, и нам придется что-то предпринимать. А пока накачай писак дармовой выпивкой. — Эй-Джей повесил трубку и рысцой побежал к машине.

В резиденции губернатора он нашел Хейза в коридоре наверху. Тот барабанил в дверь жены.

— Ладно тебе, Нита, я просто хочу с тобой поговорить. — Он обернулся и беспомощно посмотрел на Тигардена. — Она заперлась там.

— Дай мне попытаться. Иди к себе, — сказал Эй-Джей.

— Она хочет развода, мы проиграли.

— Иди к себе.

Хейз неохотно пошел по коридору к себе в спальню, но остановился на пороге, чтобы слышать слова Эй-Джея.

Тигарден негромко постучал в дверь. У него с Анитой всегда были хорошие отношения. На самом деле он считал ее умной и веселой и даже встречался с ней в колледже еще до Хейза. В старые времена они подолгу беседовали, и это имело значение для обоих. Эй-Джей высоко ставил ее ум и ее ценности.

— Нита, это Эй-Джей. — Он еще раз постучал в дверь. — Слушай, если не хочешь со мной говорить, просто скажи об этом. Ладно? Я не хочу барабанить в эту дверь всю ночь. Ты только скажи: «Сгинь, Альберт», и я исчезну. Договорились?

С другой стороны двери не раздалось ни звука. Но Эй-Джей был стратегом. Он всегда пытался решать проблемы по очереди. Ему не удается войти, значит, надо заставить Аниту заговорить.

— Послушай, если я ничего не услышу, Нита, я подумаю, что ты ничего не решила, и так и простою здесь, сдирая костяшки пальцев об это твердое дерево, — негромко уговаривал ее Тигарден через закрытую дверь.

— Уходи, Эй-Джей.

— Послушай… Гм, я уйду. Но только сначала я должен убедиться, что с тобой все в порядке.

— Просто уйди. Оставь меня в покое.

Говорить он ее заставил. Теперь нужно заставить ее думать, взаимодействовать с ним.

— Ты не хочешь быть одна, Нита. Хейза здесь нет, он в своей спальне. Поняла? Здесь только я. Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда. Вспомни, ведь я был твоим другом еще с колледжа.

Эй-Джей познакомился с Анитой на танцах в колледже Свартмор и привез ее в Гарвард, где они с Хейзом учились. Хейз увидел Аниту, и для Эй-Джея начался все тот же сценарий, который повторялся в разные годы с разными женщинами. Хейз был лидером. А Эй-Джею всегда доставалась роль Денниса Дэя.

— Ну, Нита, я хочу убедиться, что с тобой все в порядке…

После долгой паузы он услышал, как женщина отодвинула задвижку. Эй-Джей повернул ручку и вошел.

Анита смотрела на него своими большими карими глазами, опухшими от водки и недостатка сна.

— Что тебе? — сердито спросила она.

— Что? Это не совсем верное слово. Что, это вопросительное слово, когда ты хочешь что-то узнать. А нам нужно… «Почему?» Почему — это слово для определения причины, цели или мотива, — заметил Эй-Джей, его мысли неслись галопом. Он знал, что Анита защищала диплом по английскому языку и ей это может показаться забавным. Он ждал ее улыбки и получил слабый намек на нее.

— Закрой дверь. — Он повернулся, закрыл дверь и запер ее. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, Эй-Джей. Ты просто стараешься спасти его шкуру, как ты это делал всегда.

— Я здесь только как твой друг, Нита. Я твой друг. Ведь ты мне веришь, правда?

Аните всегда нравился Эй-Джей. С того первого дня в Свартморе, когда он появился на танцах в клетчатых шортах и майке, курсируя по залу в поисках девушек. Она подозревала, что ей не следовало отдавать предпочтение Хейзу.

— Почему? Вот с этого слова мы и начнем, — говорил между тем Эй-Джей. — Почему ты хочешь развестись с Хейзом?

— Я не хочу, чтобы он стал президентом. Ты знаешь, что он собой представляет, Эй-Джей. Ты понимаешь, что это место не для него. Зачем ты это делаешь?

— Он не победит, Нита. Этого не случится. Если ты из-за этого, то у тебя нет причин для развода. О твоем разводе заговорят по национальному телевидению, папарацци станут постоянно снимать тебя. Тебе придется читать об этом в таблоидах, а Леттерман начнет над этим смеяться. Как раз сейчас Хейз появляется в каждом выпуске новостей. Разведись с ним завтра, и весь президентский поезд пойдет под откос. Но через две недели он уже окажется вне игры. И всем будет наплевать.

— Я не верю, что он выйдет из игры.

— Ты же не видела результатов опросов. Мы пролетаем к югу от Мэйсона-Диксона.

— Но телевидение и газеты говорят не об этом.

— Пресса? Брось, Нита. Ты же не так глупа. Эти ребята действуют по нашей указке. А факты таковы, что на юге Хейза никто не покупает. Вот, смотри. — Он достал из кармана бумаги с результатами опросов, которые на самом деле показывали оглушительную победу Хейза. Но если не знаешь, что именно искать, то они запутают кого угодно. Тигарден положил их на письменный стол и включил лампу.

— Вот подойди и посмотри.

Анита медленно приблизилась и взглянула на распечатку. Эй-Джей начал беззаботно обманывать ее.

— Ладно, смотри пункт «Кандидат, который внушает симпатию», — палец Эй-Джея пробежал поперек к цифре, на самом деле указывающей увеличение по сравнению с прошлым опросом. В графе стояла цифра пятнадцать. — Всего пятнадцать процентов, — солгал Тигарден, намеренно игнорируя настоящий показатель, равный шестидесяти двум процентам. — Теперь «Доверие во время мирового кризиса». Смотрим… Ты видишь, Анита? — Она посмотрела вниз на страницу. — Семнадцать процентов. — Он снова указал на ту же графу. — Там его не любят, Нита. Мы спеклись. Все кончено, — закончил он, надеясь, что женщина это проглотит.

— А Хейз знает об этом?

— Я ему не говорил. Через две-три недели наш воздушный шар лопнет, и мы исчезнем с национального горизонта. Тогда ты сможешь делать все, что захочешь, и не превратишься в героиню новостей.

— Обещаешь? — Ее голос звучал еле слышно.

— Нас разделают под орех. Деревенщины с Юга считают Хейза очередной балаболкой, «саквояжником»[37] из Новой Англии. — Тигарден смотрел в ее мутные от водки глаза и пытался понять, купилась ли она на это. Эй-Джей протянул руку и коснулся Аниты. — Тебе нелегко пришлось, верно, Нита? — Женщина кивнула, Тигарден подошел к ней и обнял. Сквозь одежду он чувствовал жар ее тела. В спальне было холодно, но, странное дело, Анита истекала потом. Эй-Джей не разнимал рук несколько минут.

— Послушай, я буду звонить тебе каждый день. Если что-то измениться, я тебе скажу. С тобой все будет в порядке, да?

Анита долго молчала, потом все-таки кивнула еще раз.

Спустя десять минут Эй-Джею удалось уложить ее в постель. Когда Анита сонно засопела, Тигарден вышел. Он нашел Хейза, по-прежнему стоявшего на пороге собственной спальни.

— Что случилось?

— Я вырвал для нас немного времени.

Хейз застегнул молнию на небольшом чемодане, и они торопливо прошли к лимузину. По дороге в аэропорт Тигарден обо всем рассказал ему.

— Как только мы победим на Юге, Анита поймет, что ты ей лгал, — заметил Хейз.

— Я понимаю. Нам придется придумать что-то еще. — Эй-Джей знал, что есть только один способ устранить угрозу развода. Но он не был уверен, что опустится так низко.