При чем тут руны?

Глава 15

Необходимо рассмотреть реакцию Конфедерации плюс и Британии на решения Гардарики. Вроде бы, русские выставили со своей территории войска Европы, попутно кое-что объяснив европейцам, и не хотят больше воевать — это же естественно. Надо за русских порадоваться и последовать их примеру.

Однако простые эти мысли никто в прессе англосаксов не высказывал. Не для того, оказывается, англичане объявляли войну, чтобы просто отовсюду уйти. Формально ведь они начали войну из-за нападения на Польшу, она ещё в составе ЕС, значит и мира быть не может.

Но в англоязычной прессе Польша как причина войны практически не упоминалась. Что такое эта восточноевропейская страна по сравнению с амбициями англосаксов, с тем, какими они себя видели? Смешно сравнивать.

Тут я соглашусь с пытливым читателем, что Британия не одно и тоже, что Америки, это разные игроки со своими интересами. В нашем мире Великобритания вступила во Вторую Мировую Войну империей, а США долго оставались вторым номером.

В настоящей истории Германия поставила под серьёзный вопрос имперский статус Великобритании, и та за него воевала. Самое смешное, что в результате Второй Мировой Великобритания перестала быть империей, США лишили её влияния в колониях и сделали вассалом.

В магическом мире Британия никогда империей не была. Как не пошла масть сначала в дикой Гардарике, так и пришлось везде драться просто за факт присутствия.

Она влезла в войну, так как использовала любой шанс стать империей. Англичане принялись выкидывать других европейцев из колоний, где ранее не вывозили с ними экономически.

Правили Британией король и парламент, а на них влияли магические кланы. Особую роль сыграло то, что Англия лежит на острове. Это стало причиной возникновения обособленных от Европы магических кланов и повлияло на их характеры.

Они неизбежно уступали магически всей Европе и даже отдельным её странам, например, Франции или Германии, потому уклонялись от прямых столкновений, что послужило выработке легендарных островных изворотливости и лицемерию.

Но столкновений всё-таки избежать не получалось, и англичане старались перенести их на море. В морских сражениях довольно быстро абордаж уступил артиллерии, а на дистанции её действия магия могла усилить лишь скорость наведения и точность стрельбы.

У Англии была широкая дельта Темзы, и они строили очень большие корабли, вооружённые множеством мощных пушек. Это обстоятельство определило отношение британцев к кораблям — они всегда были для них гарантами безопасности.

Но вот возникли английские магические кланы, обеспечили себе независимость и, конечно, не успокоились — принялись везде лезть и во всю мазуту интриговать. Всем ведь всегда не нравится собственное положение, люди стараются его улучшить.

Британия всегда стремилась влиять на Европу, потому и участвовала в континентальных структурах, чтобы ещё больше направить своих чиновников.

Магические кланы Британии влияли на польскую политику просто потому, что в этой стране они получили самое мощное влияние. Что оно приведёт к серьёзной войне, джентльмены совершенно не думали и, когда она стала фактом, когда торпедировали их суда и бомбы падали на города, долго ошарашено мотали головами.

Но раз уж так получилось, надо что-то с этим делать! Британские маги никогда не думали, что их тупо использовали европейцы, они никогда не грузились и не сомневались в себе.

Нападение Европы на Гардарику сначала стало для них божьим благословением, а со временем британцы сами себя убедили, что оно стало результатом их хитроумной политики.

И вот английские войска в Европе, её магические кланы теряют остатки влияния, Германия неизбежно должна капитулировать, и немецкие кланы будут уничтожены. И в этот момент русские выходят из войны и призывают всех уйти из Европы! Да это так же невозможно и унизительно, как насрать себе за шиворот!

Британия совместно с американцами и без русских дожмёт Германию, установит в Европе собственную власть и, наконец-то, станет империей — станет Великобританией.

Американские кланы во многом относились к английским магам, как ко всем европейским кланам. Маги Европы не стремились что-то колонизировать, их и на родине всегда хорошо кормили. Уплывали через океан авантюристы в поисках богатства, и магов среди них почти не было.

Однако маги в Новом Свете всё же появились и довольно быстро добились высокого положения. На первых порах им приходилось прямо управлять людьми и землями, и они долго представляли европейские кланы.

То есть маги Америк относились к европейским кланам как к старшим товарищам — подражали, рассчитывали на них и тихо ненавидели. Вот они и стали создавать свои кланы.

Для сильных магов при остром желании, как объединить силы — совсем не бином Ньютона. Артём Большов создал свой отряд довольно быстро в ходе боевых действий, а этого в колониях всегда хватало.

К сороковым годам двадцатого века американские кланы в целом сформировались вокруг большого бизнеса и вовсю влияли на политику. Они столкнулись с интересами европейских кланов и честно не понимали, какого хрена европейцы ещё делают в живом виде в Америках.

То есть у американских и английских кланов оказалось много общего — те и другие на островах и очень не любят европейцев. Однако сказывались и различия. Так начало Второй Мировой в Америках почти не заметили — их не волновали какие-то войны в Европе.

Англичане приложили немалые силы, чтобы втащить американцев в войну, даже когда сама Европа после нападения японцев на Конфедерацию плюс объявила американцам войну.

Британия использовала экономику и финансы. В Америках свирепствовала депрессия, и богатые люди ломали головы, куда бы надёжнее поместить капиталы. С подачи англичан американцы начали вкладываться в земли Гардарики.

Потом закупки Гардарики военных материалов значительно оживили спрос. Конфедерация плюс к тому времени уже воевала с Японией, те расходы тоже стимулировали производство, но военные затраты государства не приносили ни цента обратно.

А русские расплачивались даже золотом, особенно поначалу. Пусть они вскоре платили только долговыми бумагами, под них давали реальные кредиты. Деньги на сражения с Японией пока не приносили и этого. Всё должно окупиться только после её капитуляции.

Втащили англичане в войну американцев, те вложили свои гигантские средства в капитуляцию Европы. А теперь русские говорят всем спасибо, все свободны⁈

В нашей истории американцам ещё тем повезло, что Великобритания была империей, США её во многом заменили. В магической же реальности англичанам долго пришлось им объяснять, что такое мировое господство. Только объяснили, американцы подписывают чеки, и русские заявляют, что не хотят за него воевать!

Как при таких делах не ругаться матом⁈ Американцам очень не хотелось терять вложенные в высадку в Европу средства, и вот же англичане не сомневаются, что справятся с немцами и без русских. Понятно, что выйдет дороже, но кому сейчас легко!

Пытливый читатель заявит, что автор считает англосаксов глупыми. Русские провели простенькую комбинацию с ханом Керимом, который искренне верил в войну с Европой до конца. Его положение во время встречи в Тегеране казалось очень надёжным и вот он сам уходит с поста перед последним наступлением.

Это должно насторожить более-менее разумного человека. Однако да, автор считает англосаксов недалёкими людьми. Они считают русских неспособными на хитрости, и ведут себя как привыкли — просто и прямо.

Все их хитрые маневры и планы придуманы задним числом наёмными мудрецами, во время самих событий эти ребята совсем не заморачиваются сложностями. Прав первый выстрел, мёртвые не кусаются — вот и вся их философия.

К тому же в Тегеране англичанам очень хотелось, чтобы глупые русские подарили бы им поверженную Европу и за это ещё и напали бы на Японию. Гардарика в самый неудобный момент выходит из войны, и англичане заподозрят, что это всё хитрая русская ловушка?

Допустят, что русские их перехитрили? Эти недоразумные существа перехитрили их, умных англичан? То есть англичане допустят, что русские тоже люди, как и они⁈ Не, сразу для англичанина такое непосильный умственный труд, для этого нужно очень много повторов и времени.

Американцы не стали задумываться, когда, по их мнению, надо просто прыгать. Да, их армии стали воевать со всей армией Германией, которую никто не отвлекает. Изменилась война, резко выросли потери, сложилась другая ситуация, и что сделали американцы?

Они не стали много думать, у них есть для этого британцы. Они ведь тоже европейцы, специалисты по войне в Европе. А в Америке ещё больше солдат, техники и других военных материалов стали грузиться на суда, чаще формировались конвои и уходили в порты Франции.

Ехала колонна броневиков немного в объезд, чтобы выйти на дорожку и подъехать к тому месту, где раньше находился КПП. В него угодила авиационная бомба, мешки с песком, шлагбаум и охрану раскидало взрывом, и вместо него зияла большая воронка.

Нам навстречу вышел обер-лейтенант, стоял с невозмутимым лицом. Я почувствовал страх этого не-мага и зауважал парня — он обоссался под бомбардировкой, ничего хорошего от русских броневиков не ждал, но всё-таки выполнял долг, как ему вдолбили. Мы же ехали под белым флагом, и он должен хотя бы спросить.

Ваня притормозил в двух шагах от немца, и тот на ломанном русском произнёс:

— Что хотеть Ванюша?

Я доброжелательно ответил на немецком:

— Мы всем отрядом сдаёмся в плен.

Парень завис. Он молчал, и я решил его поторопить:

— Нам заехать попозже?

Он отмер и сказал по-немецки:

— Не-не! Сейчас нормально! Пожалуйста, скажи всем выйти наружу и сам выходи из броневика.

Я проговорил в рацию:

— Выходим, — и тоже вылез.

Сорок два мага отряда с интересом рассматривали немца. Он проговорил:

— Пожалуйста, никуда не уходите, я сейчас, — и пошёл куда-то.

Немец спрыгнул в окоп и через пару минут вернулся ещё с одним немцем, тот тащил ручной пулемёт. Они приблизились, пулемётчик навёл на нас ствол, а обер заорал:

— А ну задрали руки вверх!

Пулемётчик упал без сознания, точно кто-то из моих солдат отключил, а Ванька сказал:

— Командир, скажи этому, чтоб связался с начальством.

— Веди к своей землянке, — приказал я обер-лейтенанту.

Пришлось брать его под контроль, а то добрых слов он не понимал. Обер пошёл к окопу, мы тронулись за ним. Мои парни подхватили пулемётчика и пулемёт.

Спрыгнули в окоп, прошли немного. Парни остались снаружи, а я зашёл с немцем в землянку. Он подошёл к столу из досок с полевым телефоном, покрутил ручку и снял трубку. Подал мне, оттуда, как ни странно, раздавались длинные гудки. С той стороны взяли трубку и сказали:

— Что случилось?

— Да тут русские маги пытаются сдаться в плен, — ответил я. — А ваши немцы как сдурели.

— А кто это говорит? — уточнил абонент.

— Боярин Большов, командир русских, — ответил я.

— Вы, пожалуйста, не отходите от аппарата, — сказали мне. — Мы вам непременно перезвоним в ближайшее время.

Абонент отключился. Я грустно вздохнул и присел на лавку. Минут через десять послышался рёв танковых моторов и грохот выстрелов. В землянку зашёл Ваня и сказал:

— К немцу пришла подмога с танками. Сразу спалили наши броневики.

— Да и пень с ними, всё равно должны были достаться немцам, — ответил я. — Попробуем сдаться танкистам.

С командиром танкового батальона дело стронулось, благо, что он был слабым магом и не так перепуган бомбардировками. Он сразу меня понял, связался с начальством в бетонном бункере, и меня, наконец, повели на первый допрос под землю.

Я к тому это так подробно рассказываю, чтобы всякие не думали, что только в Гардарике армия дурдом, дурдом во всех мировых армиях. А эти немцы вдобавок ещё в депрессии и перепуганные.

В бетонном бункере меня допрашивал подтянутый немец генеральского чина. Я сказал, что я Артём Большов, и сдались мы добровольно, по своей воле из-за личных обстоятельств. В нашем отношении оно оказалось весьма кстати, ведь у немцев просто не хватало сил нас охранять.

Взяли с нас честное слово и погрузили в два грузовика «опель-блиц». Пленным полагается ходить пешком, но с нами не стали затягивать. Привезли на железнодорожную станцию, загнали в товарный вагон и повезли куда-то в Германию.

На оправку не выпускали, пить и кушать не давали. Парни сломали в углу доски в полу, они и не такое на тренировках ломают. Впрочем, ехали неполные сутки. Под вечер другого дня выпустили на перрон на какой-то небольшой немецкой станции.

Приставили конвой не-магов, чтобы был, и проводили в некое одноэтажное здание. Я по пути думал, зачем конвою дали боевые патроны? Мои ребята запросто попросили немецких солдат их все отдать, и те не возражали. Ну, лишними не будут, мало ли как жизнь сложится.

Разместили всех в одной большой комнате с кроватями и тумбочками, явной казарме. Вечером пригнали полевую кухню, и парни на свежем воздухе получили по котелку пшённой каши с тушёнкой и по кружке компоту.

Постельного белья не дали. Мы сняли ботинки и завалились одетые на матрацы. Два немца внесли большой бак с водой и ковшик. Ещё из удобств: дощатый туалет во дворе в две дырки и водяная колонка на углу.

Немцы остались у входа нас охранять, а мы по очереди помылись под струёй из колонки и залегли на матрацы. Практически сразу вырубились — денёк выдался нервный. Спали до шести утра, встали, как по команде. Вышли во двор, несмотря на возражения конвоя. На этих не-магов никто даже не тратил магических сил, всё равно патронов у них уже нет.

В туалет и к колонке образовались очереди. Я конвоиров пожалел и приказал не переживать и заткнуться, они стояли с блаженными улыбками на лицах. А мои ребята построились для утренней зарядки. Ведущим я назначил мага Петю.

После энергичных упражнений побежали вокруг домика. Я думал на бегу, что здание явно какое-то школьное — большинство комнат большие, но в конце коридора два небольших кабинета.

Наверное, с начала войны перепрофилировали под казарму, вот нас туда и поселили. Выбегаем с тыльной стороны, а к дому подъехал грузовик с полевой кухней на прицепе.

Из кабины грузовика вылез некий маг в чине лейтенанта в круглых очках и спросил, здесь ли разместили русских пленных. Ему сказали, что именно здесь.

— А где они? — уточнил немец.

— Да мы это, — ответил Ваня на бегу.

У немца отпала варежка, а мы скрылись за поворотом. Когда обежали дом, из кузова грузовика выпрыгнули десять немецких солдат с винтовками, а очкастый офицер заорал:

— А ну стоять!

Его отключили от эфира, а Петя сказал:

— Ещё всего три круга. Постой пока молча.

Лейтенант заткнулся, нижние чины тем более стояли, безучастно на всё глядя. Мы спокойно закончили пробежку, Петя скомандовал:

— Разойдись!

И я подошёл к офицеру в очках. Восстановил ему связь с эфиром и сказал по-немецки:

— Привет. Что хотел?

— Привет, — ответил он. — Да вот завтрак вам привезли, и сменить конвой.

— А! — произнёс я. — Ну, тогда я к кухне пойду.

Снова очередь. Еду давали в алюминиевых чашках, выдавали ложки, и посуду полагалось сдавать. Во дворе стояли деревянные лавочки, так ели мы на свежем воздухе. В Европе уже сентябрь, а тепло. В Гардарике хоть и серпень ещё, уже холодает.

Конвой сменили, сдали ребята посуду и остались на лавочках. По распорядку теперь политинформация. И я прямо при немецких солдатах принялся своими словами повторять за инструкторами лекцию «Советский человек в буржуазном обществе». А чтоб немцы не переживали, говорил по-немецки.

Ну, ничего больше не придумывалось! И пусть мысли сходятся не только у гениев, мысли реальные. В каждой шутке лишь доля шутки, и я в нашем бредовом положении попытался найти некие смыслы. Какая жизнь, такие и получились смыслы.

Чужбина стала для ребят реальностью, они слушали внимательно и часто задавали практические вопросы. Например, сколько и что здесь стоит, да как бы выгодно толкнуть боевые патроны к немецким винтовкам.

Я сказал, что в Гардарике восемнадцать марок меняют на один рубль. Но это официальный курс в нашей стране, на нём сильно сказывались успехи европейцев на фронте и их перспективы в войне. В Германии да после войны курс, скорей всего, другой. Я рассчитываю на десять марок к рублю.

Я серьёзно предостерёг ребят от ненужной активности, выгоднее сейчас затаится и изучать обстановку, а патроны надо вернуть немцам, чтоб не обвинили в краже с применением магии.

Бойцы подошли ко мне и высыпали в ладошки небольшую горку патронов, самому пришлось идти к конвойным и объяснять, что вот солдаты их потеряли, мы подобрали и теперь возвращаем.

Немцы от таких дел слегка обалдели, но улыбались приветливо. Этим парням очень не нравился их пост, и они, наверное, с теплотой начали думать о фронте. Главное, чтоб подальше от этих непонятных русских.

А мы после политинформации приступили к обычным тренировкам. В промежутках между драками для отдыха наносили руны немцам на каски. Мои ребята уже не считали их врагами и желали им долгих лет жизни.

Немецкие солдаты любовались красивыми узорами на стали, один свою каску поставил на землю и выстрелил с близкого расстояния, пуля оставила лишь неглубокую вмятину. Этот опыт немцев сильно впечатлил.

В полдень снова приехал немецкий грузовик с полевой кухней на прицепе. Конвоиры сменились, а нас стали кормить обедом. Обычная в принципе солдатская еда, только выдали по одному тоненькому кусочку хлеба непривычного вкуса. В Гардарике солдаты сами брали большие ломти с подносов, сколько нравится.

После еды посидели час спокойно. Прошли в здание, в одной из больших комнат на стене висела доска, и на рейке внизу нашли обломок мела. Устроили теоретическое занятие, специально для новичков разобрали прямое танковое столкновение. У наших немцев горели глаза азартом.

Потом перешли на свежий воздух и продолжили тренировки. Мне не хватало работы с магическими кристаллами, но до депрессии или апатии явно оставалось ещё время, и я рассчитывал, что получится что-то сделать.

Вечером опять приехал грузовик с полевой кухней на прицепе. Сменился конвой, нас покормили, а после ужина лейтенант в очках сам ко мне подошёл и попросил нанести руны на его нож.

Ну, мы всё равно всё оружие отдали, а вечерний ритуал проводить нужно. Немец подключился к обряду. Я в конце снова ржал и пил водичку, а офицер разглядывал новые разводы на стали. Нанёс ему руны, как были у меня, острый ножик резал бумагу на весу полосками любой толщины.

Грузовик уехал, мы в сумерках поболтали да спать пошли. Так прошло ещё два дня, и на четвёртый день во время политинформации приехал легковой «опель-капитан». Лейтенант в очках вышел и сказал, что он приехал за мной. Меня желает видеть военный комендант городка майор Йохан Цейс.

Я спокойно залез в автомобиль, хлопнул дверцей, поехали. Городок маленький, приехали быстро. Вошли в двухэтажный немецкий дом, лейтенант проводил меня к кабинету на первом этаже. Зашёл в двери, почти сразу вышел и сказал:

— Заходи.

Я вошёл в небольшую комнату. У стены справа стеллаж с папками на полках, на стене слева карта Европы с отметками. Я сразу заметил, что портрета Шульце почему-то нет, а висит изображение какого-то адмирала.

Хозяин кабинета, маг среднего уровня, сидел за столом, за его спиной единственное окно, на подоконнике ящички с луком. Я разбираюсь в немецких погонах, выучил для наградных. Немецкий майор был среднего роста, худощавый, тёмно-русые волосы с проседью, на длинном, бледном лице пенсне с цепочкой.

Он посмотрел на меня через стёкла водянистыми голубыми глазами и хрипловато проговорил:

— Ты же говоришь по-немецки?

— Да, — подтвердил я.

— Тогда проходи и присаживайся, — распорядился немец, указав ладонью на стул для посетителей.

Я прошёл и уселся.

— Тебя звать Артём Большов? — спросил он.

— Ага, — кивнул я.

— Ты тот самый боярин? — уточнил майор.

— А ты много знаешь русских бояр? — переспросил я. — Вряд ли меня трудно с кем-нибудь спутать.

— Да, внешность у тебя… э… необычная, — согласился немец, выразительно глядя на мои уши с кисточками, и проговорил. — А я майор Йохан Цейс, военный комендант города Хофен.

— Очень приятно, — улыбнулся я.

— Взаимно, — молвил Йохан с холодной улыбкой. — В вашем деле написано, что вы сдались в плен добровольно. Однако все пленные слушают меня исключительно стоя.

— Что-то случилось? — заботливо спросил я.

— Да, — согласился майор. — Вчера Гардарика и Европейский Союз закончили войну. Гросс-адмирал Дёниц и князь Москвы Иван подписали мирное соглашение. Вы больше не пленные.

Я помотал лицом и признался:

— С Ваней ясно, а кто такой этот Дёниц? Где Шульце?

— Он повесился, — печально сказал Йохан. — Теперь главнокомандующий и президент гросс-адмирал Карл Дёниц.

Я хмыкнул:

— Поздравляю! Я всегда думал, что Шульце туповат, а этот моряк вон — сразу заключил с Гардарикой мир.

— Возможно, — уклончиво проговорил майор. — Давай-ка подробнее о вас. Если бы вас поместили в обычный лагерь военнопленных, без вопросов загнали бы в товарные вагоны и отвезли бы на Родину. Но вы сидели в казарме фактически на честном слове и сейчас практически туристы. В вашем отношении стали действовать предвоенные правила, по которым магам Гардарики сразу выдаётся разрешение находиться в Германии месяц, и оно продляется по личному обращению к властям. У вас ведь есть при себе документы?

— Да, — сказал я, вынимая из внутреннего кармана комбинезона офицерскую книжку. — Странно, что сразу не отобрали, ты первый спросил.

— Отберёшь у вас что-то, ага, — проворчал майор и протянул руку. — Дай-ка книжку.

Я подал ему документ. Он открыл книжицу, взял форменный бланк и принялся писать, бормоча:

— Это твоя справка, что ты бывший пленный, будешь предъявлять нашим властям с книжкой. Так ты полковник? Можешь носить мундир оберста, только не советую ваши знаки и наградные ленточки…

— Не советуешь? — весело переспросил я.

— Угу, — покивал он головой. — Немцы хорошо знают, что за этими знаками очень много европейских жизней. Натянутость отношений гарантирована.

Он приложил к справке печать, вернул мне офицерскую книжку и отдельно вручил справку.

— Прикажешь своим бойцам прийти сюда за такими справками, — деловым тоном проговорил майор. — Только ко мне не надо ломиться, пусть ребята обращаются в канцелярию…

Я хмыкнул:

— Надо же, мне отдельное обращение!

— Ты вообще историческая личность, — пояснил немец. — Тем более я всё равно должен с тобой поговорить. Теперь о том, как будете жить дальше. Можете оставаться в казарме, мы только уберём конвой, и перестанем вас кормить…

— Так обеда уже не будет⁈ — всполошился я.

— Нет, — сухо отрезал майор. — Вы теперь свободные люди. Если нет средств, в канцелярии напишите заявление. Вам на первое время назначат пособие от фондов, помогут найти работу…

— Да я могу купить весь твой городишко, — усмехнулся я. — Мне бы связаться с Москвой.

— Обязательно свяжешься, — заверил меня Йохан. — Я ж говорю про средства на первое время. Вам же не нужно больше сидеть в казарме, можете снять жильё в городе.

— А! — сказал я. — Тогда всё пока ясно. Так я пойду к ребятам?

— Да, обратно тебя доставят на машине, — проговорил майор. — Можешь идти.

— Пока, — молвил я, вставая.

— Пока, — ответил Йохан.