Принцесса Солнца. Начало.

Глава 9

Вавилон после тишины в резиденции на окраине Ла-Паса казался особенно шумным. Последние сутки оказались слишком уж утомляющими. Одно дело договориться с президентом о передаче полномочий отцу, а вот согласовать это со всеми структурами и чиновниками Этим Джулиан Колдуэй занимался оставшееся время до вылета, все время перелета и еще семь часов в Вавилоне. Он охрип, хотелось плюнуть на все и завалиться спать. Самое важное на сегодня он сделал, сам бог велел хоть немного расслабиться, тем более время к вечеру. Да, стоило конечно заранее перенести встречу с Тони на завтра, но кто думал, что простые в принципе действия его затянут на целый день и вымотают до предела. Благо встреча предполагалась короткая, всего навсего передать Тони материалы, привезенные с Малахита. Вот вторая встреча беспокоила советника гораздо больше. Мария Денисова, жена Кена Харли и мать Лилиан. Любящая и любимая жена друга, и сама она хороший друг. Но себя назвать ее другом Джулиан смог ой как не сразу. Она нравилась ему с кадетских времен, к сожалению, не взаимно.

Огромной неожиданностью, настоящим ударом, для него стал вечер, когда Кэн решил познакомить его со своей невестой. А ведь он даже не знал, что они знакомы. Месяц он избегал Кэна, злился на него и еще больше на себя. Спустя месяц Мария пришла поговорить. Она знала о его чувствах, никогда не лгала ему и не давала надежд. С Кэннетом Харли, как оказалось, они знакомы много лет, практически с детства. Она просила только простить причиненную невольно ему боль и не отказываться от друга. Она боялась, что, если из-за нее рухнет их дружба, это тенью ляжет на их совместное счастье и оно не сможет быть полным. Выслушав ее доводы, Джулиан пообещал, что постарается не обидеть и не оттолкнуть друга. Он смог переступить через себя и прийти на свадьбу, искренне пожелать им счастья. Он смог заставить себя смотреть на нее, как на жену друга, общаться. Через год он даже справлялся с замирающим сердцем, когда она при встрече целовала его в щеку. Спустя много лет, в редкие моменты отпуска Кэна, они сидели втроем у них дома и Кэн в который раз подшучивал над другом по поводу, что пора обзаводиться семьей, Джулиан попытался вроде как отшутиться:

— Не могу же я допустить, чтобы у меня жена была хуже, чем у тебя. Пока не нашел.

Кэннет ответил с грустной улыбкой.

— Я знаю.

Обстановку разрядила маленькая Лили, любившая сидеть на руках у «дяди Жуля»

— Ну тогда я вырасту и выйду замуж за дядю Жуля.

В шутке Джулиана была большая часть правды. Каждый раз, когда он встречал других женщин, он сравнивал их с Марией и, несмотря на все прошедшие годы, не нашлась та, которая не меркла бы при этом сравнении.

В последние годы он научился думать о ней только как о друге и жене друга и в любой другой день был рад ее видеть.

Сейчас же он ее боялся. Сейчас к нему идет не просто друг или жена друга. К нему идет мать. Мать, ребенка которой он отправляет в космос.

Все получилось еще хуже, чем он ожидал. Она с порога набросилась на него с обвинениями.

— Джулиан Колдуэй, ты бесчестный жестокий негодяй. Я отдала космосу мужа и все, что у меня в жизни осталось, отнимаешь сейчас ты. Это твоя месть мне? — Казалось, она готова ударить его.

— Месть?.. — Колдуэй растерялся. Это был «запрещенный прием», она не могла, не имела права так думать. — Я хотел… хотел лишь сделать подарок Кэну и Лили.

— Подарок?! И причем тут Кэн?!

— При том, что Лили летит на Малахит к Кэну. — Джулиан торопился договорить, пока ошарашенная Мария дала ему такую возможность. — Летит ненадолго, всего несколько недель. Потом она вернется и будет рядом с тобой. А кроме того, я выбил для нее статус эмиссара Совета. А это значит, что Кэна полгода не будут доставать новыми проверками. Понимаешь? Ему это нужно. И Лили ему нужна. Я недавно был там и видел, насколько он измотан и загружен. Пусть не отпуск, но пара недель с дочерью ему точно не помешают.

Она присела на краешек дивана.

— Прости. — Мария прикрыла низ лица рукой, но даже так было заметно, как подрагивает ее подбородок. — Прости, Джул. Я не дослушала Лили, наговорила ей кучу гадостей, и тебе тоже. Лили, видно, не успела сказать, что летит к отцу. А потом меня понесло…

Они какое-то время сидели молча.

— Полтора-два месяца и Лилиан вернется под твое крылышко. — Советник улыбнулся. — Как видишь, я не так уж и жесток.

Ответная улыбка Марии была грустной.

— Надолго? Ты знаешь не хуже меня, что для многих космос – самый сильный наркотик. И ты знаешь Лили. — Её голос задрожал. — Я боюсь, Джул. Боюсь, что космос, отобравший у меня мужа, отберет и дочь.

— Ты сама себя слышишь? — он присел перед ней на корточки и взял ее ладони в свои. — Мне ли тебе рассказывать, что Кэн мысленно всегда с вами. Даже когда он на другом краю галактики.

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать.

Разговор перешел на подробности будущего полета Лили, а когда прозвучало имя попутчика, с которым дочери предстояло преодолеть немыслимое расстояние, Мария усмехнулась.

— Я в очередной раз поражаюсь, как ты в любой ситуации находишь самые невероятные решения. Во всем мире не найти более неподходящих по характеру людей для совместного полета на маленьком корабле на другой край известного человечеству космоса. Лили с ее взрывным непоседливым характером и философски спокойный мистер Гарвелл, ученый, склонный к раздумьям и созерцанию. Я думаю, он способен не проронить за весь полет ни слова, хотя признаю, когда он говорит, можно заслушаться. Но для Лили этот полет точно станет пыткой… или она его заговорит до смерти.

— Посмотрим. Мне он не показался таким уж молчуном или нелюдимым. В критической ситуации он тоже вел себя очень достойно. Для Лили его присутствие точно пойдет на пользу. В конце концов, по службе у меня на нее есть некоторые планы, но планы эти точно уж рассчитаны не на девочку в ковбойской шляпе, которой она сейчас и кажется. Немного утихомирить ее нрав не помешает. А Тони, кстати, должен подойти с минуты на минуту. Мне даже интересно, будет ли он сам или со своей подружкой.

— Подружкой? У него есть девушка? У меня создалось впечатление, что этого человека не интересует ничего, кроме науки и природы.

Колдуэй засмеялся.

— Может, ты в чем-то и права. Подружка скорее в смысле друг, хотя может она его и считает скорее родителем. Приемным, конечно. Когда ты воочию видела последний раз крупного дикого зверя?

— Наверное с год назад. Это был леопард в университетском зоопарке в Бейруте.

— Хорошо. А представь себе зверя вдвое крупнее и абсолютно черного цвета. Да, да, вдвое…

— Не бывает таких крупных кошек, — с азартом возразила Мария — Судя по цвету, это пантера или редчайший тигр-меланист. Но размеры ты все равно преувеличиваешь.

— Отгюдь. И это не тигр и не леопард, а всего навсего пума. Мутант, попавший в руки Тони новорожденным в дебрях Амазонии. Мне самому было очень интересно наблюдать за Принцессой, так ее назвал Тони. И она нам немало помогла в последнем деле там, в Южной Америке.

— Ты интриган, Джул. Я уже хочу увидеть это животное.

Джулиан опять весело расхохотался.

— Вчера меня в этом обвинил Тони, когда я уговорил на это путешествие.

— Я даже не представляю, чем ты мог его соблазнить — Мария улыбнулась в ответ на его смех. —. Заинтриговать такого человека тяжело. То, что для нас с тобой кажется чудом света, для него просто или даже скучно, обыденно.

— Я предложил ему работу. Помочь Кэну в качестве эксперта в той области, где он реально лучший. А объект изучения совпал с интересами самого Тони.

— Джул, ты бесподобен. Вот уж точно, я не знаю другого человека, который так бы соответствовал занимаемому им месту. А по поводу мистера Гарвелла у меня тоже есть некий интерес. Хотелось бы пообщаться.

— Дождись его и будет прекрасный повод, я вас познакомлю.

— Мы знакомы, встречались на разных научных мероприятиях, но только сам понимаешь, математика и экономика – это не те темы, которые его интересуют в значительной мере. А в соционике и психологии я не такой уж великий спец. Так что не уверена, что он меня запомнил.

Колдуэй усмехнулся – Мария скромничала, она заслуженно считалась одним из мировых столпов современной экономической теории. Её творение, экономическая модель посткапиталистического общества, легло в основу построения экономики земной федерации, позволив произвести распределение имеющихся ресурсов таким образом, что не существовало в мире голодных и бедных. Еще и осталось на взрывное развитие науки и технологий. Ее работы изучали даже теерлены и даргумцы. Первые, копившие знания миллионами лет, в ее работах обнаружили новые и полезные для своего общества аспекты. Вторые же, гуманоидная раса человеческого типа, отринувшая материальное развитие сотни тысяч лет назад, открыли в работах Марии Денисовой новые для себя философские пути взаимодействия личности и сообщества. Кэннет Харли в ответ на редкие упреки и обиды на тему редких отпусков и случайных оказий хоть ненадолго попасть к семье, отшучивался.

— Мы и так не успеваем расширять поле применения твоего таланта.

Джулиан успел коротко рассказать о последних событиях, когда появился Тони. По внешнему виду никак не угадывался в молодом человеке известный и даже маститый в некотором роде ученый. Удобные тканевые брюки и рубашка навыпуск в сочетании с мокасинами и рюкзаком делали его еще моложе своих неполных тридцати, абсолютно типичным молодым представителем доброй половины земного шара. Он пришел, один, сославшись на то, что перемещения Принцессы в городе весьма затруднительны и еще более утомительны для нее самой.

Как оказалось, Тони прекрасно знал, кто такая Мария Денисова, и неплохо разбирался в тонкостях ее теорий. Новостью для Тони стало лишь то, что Мария – мать Лилиан Харли. После обмена взаимными любезностями и комплиментами Колдуэй передал молодому человеку обещанные материалы. Краткое ознакомление с комментариями советника и участием Марии заняло почти час, ответив на многие вопросы и утвердив желание Тони участвовать в новом приключении. Когда эта часть их беседы подошла к окончанию, Джулиан взмолился, сославшись на жуткую усталость. Мария была непреклонна:

— Джул, я хотела бы, чтобы ты присутствовал хотя бы при начале нашего дальнейшего разговора с мистером Гарвеллом. Помнишь, ты присутствовал на моей лекции, где я касалась темы о прецедентах наследования в области банковских вкладов. Я рассказывала об уникальном случае, когда вклад, невостребованный на протяжении семисот лет, благодаря грамотно составленному договору и уникальным условиям гарантии, сохранился до наших дней и преумножился до астрономической суммы. Этот случай, уникальный в своем роде, естественно, не мог меня не заинтересовать. Предыстория такова: некий торговец, будучи в Риме, одолжил деньги Ватикану с формулировкой «за деньгами обратятся мои потомки, когда им это будут угодно», оговаривался весьма скромный по тем временам .сложный процент, а возврат гарантировался папской буллой, фактически клятвой. Позже соответствующая сумма была передана банку Ватикана со всеми условиями договора. Ватикан честно отслеживал потенциальных наследников, генеалогическое древо насчитывает три десятка поколений. До наших дней дошла лишь одна ветвь.

Советник попытался остановить Марию, но она жестом попросила не перебивать ее.

— Джул, я подхожу к сути. Фамилия торговца была Гарвелл. И вы, Тони, его прямой наследник. Единственный потомок в тридцатом поколении по мужской линии. Еще сто лет назад это было бы громадным подарком судьбы и мечтой многих. Сейчас эта гигантская сумма значит гораздо меньше ваших заслуг и репутации. Почему я подняла этот вопрос? У меня есть небольшая команда помощников, официально числящаяся, как моя частная фирма. Вот на эту и фирму пришел заказ от Ватикана с задачей найти наследника и уговорить войти в права. Вот теперь, Джул, я тебя отпускаю.

— И это меня ты называла интриганом? Кстати, Тони, я практически пообещал этой леди знакомство с Принцессой, если вы не против.

Мария усмехнулась.

— Можешь мне не верить, но нет никакой интриги. Чистое совпадение. — Она обратилась к Тони. — Давайте отпустим советника и продолжим этот разговор где-нибудь за чашкой кофе.

— Мария, я тебе не прощу, если ты поломаешь мне все планы.

— Джул, через неделю мистер Гарвелл весь в твоем распоряжении, а если пожелает, то и раньше.

— Я ловлю тебя на слове.

Они попрощались, Тони и Мария покинули кабинет, а советник, какое-то время глядя им вслед, достал из шкафчика плед, кинул его на диван, на котором они сидели. Когда дома никто не ждет, какая разница, где спать.

***

— Мария, вы сами сказали – эти деньги значат не так уж много в нашем мире. И это во многом благодаря вам и вашей теории. Я абсолютно не стеснен в деньгах и любых других возможностях. Обладание крупным капиталом подразумевает дополнительные сложности и обязательства. Зачем это мне? Я ученый, исследователь, просто любитель побродить на природе. На это все мне хватает с лихвой.

— Моя теория, как вы говорите, снизила важность денег, как таковых, это правда. Но она не сделала их бесполезными. — Мария загадочно улыбалась. — Я надеюсь, вы не относите себя к стоикам, противникам всяческого, даже минимального комфорта?

— Нет. — Тони улыбнулся. — дома я с удовольствием сплю на мягкой кровати. Должен заметить, Принцесса тоже. И в еде она, как оказалось, неплохо разбирается. Видно, когда еда ей действительно нравится. Но на это мне вполне хватает, я не успеваю тратить то, что мне приносят мои работы.

— А космический корабль вы можете купить? — Мария пристально смотрела на молодого ученого. — Новейший, комфортный, с любым исследовательским и научным оборудованием, которое только может вам пригодиться в самой отдаленной теории.

— Нет, корабль я себе позволить не могу. Но корабль на этот полет предоставит отдел советника Колдуэя, а больше я пока в космос не собираюсь.

— Пока не собираетесь. — Вздохнула Мария. — Вы ведь еще не были там? Когда вы прочувствуете его, вы, очень вероятно, измените свое мнение. Да и на Земле вам может оказаться нелишней возможность за час перемещаться с континента на континент, даже не покидая атмосферу.

— Я все-таки не думаю, что это хорошая затея. — в голосе Тони оставалась изрядная доля скептицизма. — Взваливать на себя малопонятные мне хлопоты только ради корабля и излишних возможностей в оборудовании… не хочется.

— Тони, с хлопотами и новизной я, пожалуй, смогу помочь. Я могу вам порекомендовать лучшего финансиста и управленца из всех, кого я знаю. Парень работает у меня, но перерос те задачи, которые возникают на фирме. Количество гениев в отдельно взятом коллективе начало конкретно зашкаливать, я не знаю, чем их постоянно занимать. А такая задача, как самостоятельное управление крупным капиталом, скажем, фонд такого размаха –это ему подойдет. Я думаю, вы договоритесь. Зовут его Кларенс Марвин.

— Ну, если так, то мне и возразить нечего.

***

Кларенс Марвин вряд ли был старше своего нанимателя. Среднего роста, слегка полноватый шатен с залысинами внимательно слушал Тони.

— Кларенс, у меня с юности нелюбовь к деньгам. Я не умею их экономить, не умею их вкладывать и не люблю решать любые вопросы, с ними связанные. Мне нужен человек, который напрочь оградит меня от всего этого. Я вообще не хочу вспоминать об этом капитале.

— Надеюсь, вы нанимаете меня не для того, чтобы я спустил ваши деньги в унитаз? При такой сумме это довольно затруднительно и чревато последствиями. А кроме того, это поставит на моей карьере большой жирный крест. Потому при такой постановке вопроса я откажусь от этой работы.

— Нет, конечно, но я повторяю, — Тони пристально посмотрел на финансиста, — я не хочу даже краем прикасаться к этому. Все решения вы должны принимать самостоятельно, если надо, от моего имени. Изначально готовьтесь к этому и подготовьте все необходимые документы. Если что-то забудете, не исключено, что именно вам придется за моей подписью идти неделю по лесам Амазонки. А там, знаете ли, встречаются ягуары, крокодилы и анаконды

Тони улыбнулся, наблюдая за реакцией парня. Перспектива близкого знакомства с ягуарами и анакондами финансового гения явно не прельщала. Он и на Принцессу, молча улегшуюся неподалеку от них, поглядывал с явной настороженностью. Даже будучи наслышан о Тони Гарвелле, Марвин явно был не в своей тарелке.

Разговор продолжался почти час, когда Тони вспомнил, что так и не задал очевидный вопрос.

— Кларенс, все-таки, просветите меня, о какой сумме мы говорим. Я знаю только, что капитал этот неприлично велик. Но стало интересно, какова же все-таки сумма?

— Чуть больше пятидесяти квадриллионов кредитов федерации. Это примерно три процента общей денежной массы на земле. Номинально вы – самый богатый человек.

Тони закатил глаза.

— Боже, как все запущено… и чем они мешали Ватикану?

— Практически тем же — это избыточный капитал, который трудно содержать и заставить работать. При любой другой экономической и социальной модели мир бы уже рухнул в гиперинфляцию.

— Кларенс, с этой минуты я вам плачу именно за то, чтобы не вникать в эти ужасы. Любые затраты, что угодно, любое количество людей. И да, без лишней скромности сами определите свою зарплату.