Принцессы на обочине: Дворец на двоих

ЗДРАВСТВУЙ, СТОЛИЦА!

— Это Москва? — Девушка с пушистой русой косой смотрела на мелькающие за вагонным окном серые бетонные заборы и заводские трубы.

— Видишь, Наташка, написано «Москва-3», — высокий парень обнял ее и указал на название платформы.

Наташа прижалась к нему и вдруг зябко передернула плечами.

— Знаешь, Андрюшка, я почему-то боюсь, — тихонько шепнула она. — Что-то мне эта Москва не нравится…

— Прекрати, Наташа, это нервы… — Андрей уверенно улыбнулся и шепнул ей, покосившись на соседей по купе. — Думай лучше о том, что здесь мы будем вместе… совершенно одни…

Похоже, что такая перспектива и радовала, и пугала Наташу одновременно. С одной стороны, какой девчонке в семнадцать лет не хочется вести совершенно взрослую жизнь, вдали от родительского глаза, да еще наедине с возлюбленным. А с другой, пугает именно эта полная самостоятельность и это неизведанное «наедине»…

Постепенно замедляя ход, поезд остановился наконец у платформы Ярославского вокзала. И сразу же в вагоне возникла суета. Пассажиры разом бросились к двери, а встречающие, напротив, устремились в вагон, создавая в узеньком коридоре неимоверную толчею.

Наташа сжала руку спутника, чтобы не потеряться в толпе.

Она прилагала бешеные усилия, чтобы ее не оттерли от Андрюшиного локтя, в который она вцепилась мертвой хваткой. Другой рукой она крепко сжимала сумку, которую приходилось буквально выдергивать из плотной массы движущихся тел… А тут еще ремешок дамской сумочки постоянно соскальзывал с плеча, и не было никакой возможности остановиться и поправить его.

Андрей чувствовал себя более уверенно. Он был в Москве не впервые. К тому же, благодаря высокому росту, он мог лучше ориентироваться и никогда не позволил бы себе выказать свой провинциализм, униженно спрашивая у встречных: «Не подскажете, где здесь метро?», — и выслушивать высокомерное: «Да вот же, рядом стоите». Поэтому, увидев стеклянные двери входа, он облегченно вздохнул.

— Подожди, у меня есть пятачки… — Наташа поставила вещи и перевела дыхание. — Сейчас…

Она раскрыла сумочку, пошарила в ней рукой и растерянно подняла глаза на Андрея.

— Я… кажется, кошелек потеряла… — голос у нее дрогнул.

Она лихорадочно ворошила содержимое сумочки. И вдруг рука ее проскочила сквозь дно — кожа вместе с подкладкой были широко располосованы бритвой.

Андрей осмотрел разрез и выругался сквозь зубы:

— Вот гады! Профессионально сработано. А ты что, не почувствовала ничего?

— Так все толкались… Я же не думала…

— Много денег было?

— Не знаю… рублей пять… Остальные в чемодане.

— Ну… — облегченно протянул Андрей. — Чего тогда расстраиваться?

— Обидно… Только приехали, и сразу…

— А где твои документы? — вдруг всполошился Андрей. — Тоже в сумке были?

— Не… они там, с учебниками.

— Дай сюда! — Андрей отобрал у нее баул. — Еще не хватало потерять!

— Слушай, Андрей, может, мы зря приехали? — спросила Наташа. — У меня какое-то чувство дурацкое… Сразу не повезло…

— Это еще смотря кому не повезло, — резонно заметил Андрей. — Ты только представь: этот воришка долго высматривал жертву, потом пристраивался, притирался, резал сумку, тащил кошелек, чтоб никто не заметил, удирал подальше… И вот сейчас он потными руками твой кошелечек открыл, а там… жалкая пятерка! Вообрази его рожу! Небось, плюется и говорит: «Вот невезуха!»

— Мне нравится твой философский взгляд на жизнь, — в тон ему сказала Наташа и улыбнулась.