Призрак миссис Рочестер

Глава двадцать восьмая

Я в замешательстве смотрела на него.

– Ты что здесь делаешь?

– Забираю тебя из аэропорта. Приземлился в «Альта Висте» пару часов назад и приехал прямо сюда.

– А откуда ты узнал, что я здесь?

– Спросил Фэрфакса. Он сказал, куда ты полетела и каким рейсом вернешься.

– А. – В голове была полная каша. – И как ты прошел через контроль?

– Купил билет. Но я отвезу нас обратно.

– Нет. Я полечу своим рейсом.

– Его отложили примерно на полтора часа, может, дольше. А если ты не захочешь ехать со мной, я просто останусь здесь и полечу с тобой на самолете.

Кто-то толкнул меня сумкой. Громкий голос в динамиках подтвердил перенос рейса. Я вымоталась и уже ни в чем не была уверена.

– Ты завершил сделку?

– Да. На следующей неделе придет вся сумма, и меня назначат генеральным директором «Дженовэйшн Технолоджис».

– И ты будешь несметно богат.

– Не совсем, – коротко рассмеялся он. – Только через год или около того, когда мы выйдем на рынок. Но как минимум буду устойчиво стоять на ногах в финансовом плане.

– А Лилиана?

– Она определенно станет партнером Сарояна – уже вне себя от радости.

– Я не об этом.

– Я знаю. – Он пристально смотрел на меня. – Джейн, я сказал тебе правду. Я не оставался с ней. Между нами ничего нет, только дружеские и рабочие отношения. Может, она и хотела чего-то большего в определенный момент, но этого не произойдет. – Его телефон завибрировал, привлекая внимание. Поколебавшись, он выключил его. – Я все выключил, видишь? И не включу, пока ты не захочешь.

– Большая жертва, – заметила я. Как же все запутано.

– Так и есть, – улыбнулся Эван. – Слушай, ты хочешь поехать обратно со мной или провести неизвестно сколько часов в этом гребаном аэропорту? – Я все еще колебалась. – Джейн, я всем сердцем прошу тебя поехать со мной. Пожалуйста.

Что-то во мне требовало сказать «нет». Просто кричало сказать «нет».

Но то, как он смотрел на меня, с таким вниманием, вызывая чувство, что я единственный важный для него человек во всем мире и что так будет всегда, пошатнуло мое сопротивление. С улыбкой Эван взял меня за руку, и ощущение широкой ладони, сжимающей мою, вызвало уже знакомый электрический разряд.

– Поехали домой, – сказал он.

Мы вышли из терминала к парковке, и нам подогнали «Теслу». Мы сели, и Эван вырулил через лабиринт служебных проездов, и вскоре мы наконец оказались на знакомой автостраде, ведущей на юг. Какое-то время мы ехали молча – я все никак не могла привести мысли в порядок, как и угадать, о чем думает он.

Дорога отклонилась к западу и теперь шла параллельно побережью, к несущему свои сапфировые волны океану. Воздух стал влажным и свежим.

– Давай не будем сразу возвращаться, – предложил Эван. – Останемся на ночь где-нибудь здесь, одни.

Все казалось совершенно нереальным.

– О чем ты? Ты хочешь, чтобы мы вернулись к прежним отношениям?

– Нет, не прежним. Никаких больше прятаний по углам. Когда приедем домой, всем расскажем. Да я хоть по громкой связи объявлю, если захочешь. Ты переберешься ко мне в комнату. – Помедлив, он продолжил: – Когда ты вечером ушла от меня, на том чертовом вечере, я был вне себя. Мне хотелось кого-нибудь убить. Я не сразу смог успокоиться и понять, что это я во всем виноват. И это я вел себя как чертов идиот и не побежал за тобой.

– Что же тебя остановило?

– Вспыльчивость и гордость.

– От тебя больше недели не было ни слуху ни духу.

– Знаю. Все не так просто. У меня были дела, и давление просто чудовищное – я работал сутками, едва выкраивая несколько часов на сон. Я не мог себе позволить думать о чем-то еще.

– Так бизнес на первом месте, – холодно заметила я.

– Иногда это неизбежно. Это не только ради себя, много людей ждали и рассчитывали на эту сделку.

К этому я была не готова. Мне нужно было время все обдумать.

– Думаю, нам лучше вернуться.

– Может, ты права. Чем раньше мы расскажем Софии, тем лучше.

Эван начал говорить о планах – в работе, в том, что касалось нас.

– Мне придется сразу же нанять много людей, для офиса и для Торн Блаффса. Мне понадобится твоя помощь, особенно в том, что касается поместья. Бо льшую часть года мы будем жить в моем доме в Сан-Франциско, скоро жильцы оттуда съедут. Там хорошие школы, София сможет сама выбрать – она, конечно, будет жить с нами. – Он говорил о путешествиях, экзотических местах по всему миру, куда мы поедем, о том, сколько пользы могут принести деньги, о фонде, в работе которого я смогу принимать столько участия, сколько захочу.

Я пропускала эти излияния мимо ушей. Все было не по-настоящему, и я очень остро это ощущала: все понарошку. Я бродила точно сомнамбула в темноте, но скоро придется открыть глаза.

Мы добрались до предместий Монтерея, и я заметила:

– Нужно будет заехать в аэропорт, я оставила там «Лэнд-Крузер».

– Гектор заберет его завтра. В любом случае я куплю тебе новую машину. Выбери, что захочешь, она будет только твоя.

– Мне не нужно от тебя таких подарков. Если я останусь, то сама себе что-то куплю.

Мой ответ его как будто бы развеселил.

– Тебе придется научиться принимать от меня подарки, Джейн. Иногда и очень дорогие. Мы не можем вести совершенно разные образы жизни.

– Пока я буду ездить на «Лэнд-Крузере», – повторила я. – И жить в коттедже.

– Посмотрим, – фыркнул он.

За окнами начали мелькать знакомые виды Биг-Сура; указатель с надписью «чеснок – вишня – живая наживка», дорожный знак с кабанчиками, пересекающими дорогу. Эван свернул на дорогу между двумя белыми булыжниками и подъехал к воротам.

– Какого черта?

Ворота были приоткрыты, а замки срезаны.

Вытащив телефон, он включил его, и тут же посыпались сообщения.

– Черт, черт!

– Что там?

– Полиция обыскивает дом. – Эван пустил «Теслу» вперед на огромной скорости, пролетая крутые повороты вьющейся серпантином дороги. Свой телефон после самолета я так и не перевела в обычный режим, но сейчас проверила, и сети все равно не было.

Мы перепрыгивали через упавшие ветви и ямы в асфальте, и вскоре показался особняк. Площадка перед домом оказалась забита автомобилями: темные внедорожники, патрульные машины, два полицейских мотоцикла. Резко затормозив, Эван выскочил из машины, я следом, и мы оба побежали к дому.

В дверях появилась женщина-полицейский.

– Вы мистер Рочестер?

– Да. Какого черта здесь происходит?

– У нас есть ордер на обыск, сэр. – Она вручила ему документ. – Вы оба должны зайти и подождать в гостиной.

– Где моя дочь?

– Она тоже в гостиной, как и ваши домашние. Пожалуйста, пройдите туда немедленно.

Он выхватил ордер.

– Сначала я прочитаю.

– Можете прочитать там, сэр.

Схватив меня за руку и оттолкнув офицера в сторону, Эван быстрым шагом прошел в зал. Тревога прочно угнездилась в солнечном сплетении.

София и Отис съежились на одном из длинных диванов. София плакала, а Отис так побледнел, что походил на мертвеца. Гектор с Аннунциатой словно окаменели, замерев на стульях у камина. Пузатый полицейский стоял на страже у дверей.

Отис испуганно взглянул на Эвана:

– Они не дали мне позвонить – ни тебе, ни кому-либо еще. Велели ждать здесь, пока они не скажут.

– Где собаки?

– Заперли в офисе. Там они будут проводить обыск потом.

– Папа! – София вскочила. – Что происходит?

Он раскрыл руки, и София бросилась к нему в объятия.

– Я не знаю, детка. Не волнуйся, хорошо? – Он продолжал укачивать всхлипывающую Софию. – Ну, ну, все в порядке. Все будет хорошо. Я обещаю. – Он бережно передал Софию мне. – Посиди пока с Джейн, мне нужно прочитать ордер, хорошо?

Я обняла девочку за плечи, подталкивая обратно к Отису.

– Пойдем сядем. – София мрачно опустилась на диван, подтянув колени к подбородку и сжавшись в комок. По ее щекам тихо струились слезы.

Я устроилась между ней и Отисом.

– Здесь два следователя, – едва слышно сообщил он. – Те же самые. Думаю, они нашли ее. Или ее кости.

– Ты про Беатрис? – ужаснулась София, и я скорчила Отису гримасу, чтобы он замолчал.

– Мы ничего еще не знаем. Давай подождем и увидим.

Я взглянула на Эвана, читавшего ордер с невероятно хмурым видом. Закончив, он достал телефон.

– Вы не должны никому звонить, сэр, – громко потребовал полицейский.

– Я звоню своему адвокату. – Голос Эвана звучал жестко, опасно.

Полицейский сделал шаг вперед, но потом, поколебавшись, согласился:

– Ладно, адвокату.

Набрав номер, Эван отошел в дальний угол, где говорил по телефону несколько минут, а потом запихнул трубку обратно в карман. На мой вопросительный взгляд он мотнул головой, приглашая присоединиться к нему.

– Малик Андерсон уже едет, окружной прокурор сообщил ему об обыске. С ним Айзек Дендри, лучший адвокат по уголовным делам в компании. Дендри представлял меня в декабре, когда полиция никак не хотела отстать.

– А какие основания для ордера?

– Пока непонятно. Но Дендри не очень обеспокоен, он считает, что это игра на публику и все быстро прояснится.

Я с облегчением выдохнула.

– Когда они приедут?

– Через тридцать пять минут. Пока их не будет, ни на что не отвечай, предупреди Софию и Отиса – мне надо поговорить с Гектором.

Я вернулась на диван.

– Малик Андерсон уже едет вместе с другим адвокатом, скоро будет. Очень важно ничего не говорить до их приезда.

– Нас никто ни о чем и не спрашивал, – пожал плечами Отис.

– Так что будет потом? – спросила София.

– Пока не знаю.

– Мне страшно.

– Знаю. Нам всем немного страшно. Но надо постараться успокоиться, твой отец говорит, что адвокаты не очень обеспокоены.

Наступила нервозная тишина, только от камина слышался тихий голос Эвана, говорившего с Гектором и Аннунциатой на смеси мискито с испанским и английским – слова доносились до меня волнами, точно прибой.

В комнату постоянно заглядывали полицейские с потрескивающими рациями, и тут Отис пихнул меня локтем:

– Это они. Следователи.

К нам деловым проворным шагом шли мужчина и женщина. Женщина – коренастая филиппинка с каштановыми волосами, коротко выстриженными на затылке, а ее коллега, напротив, светлокожий, румяный и слегка сутулящийся.

Я встала, но они с мрачным видом прошли мимо меня к Эвану. Поднявшись, он повернулся к ним. Что-то металлическое сверкнуло на свету.

Неожиданно вокруг меня будто взвились десятки ос, жужжа и мешаясь, и я не могла даже моргнуть – слишком угрожающе близко они шумели.

Эван вытянул руки перед собой, и блеск металла превратился в наручники. А затем зазвеневшие в тишине слова прогнали диких ос.

Слова, которые где-то подсознательно я всегда ожидала услышать.

– Эвандер Эдвард Рочестер, вы арестованы за убийство Бити Джун Мак-Адамс Рочестер.

Небо раскрашено яркими красками, но черные кошки облаков уже крадутся по нему, и море тоже потемнело. Далеко в воде я вижу сложенные в молитве руки.

Подхожу к калитке в заборе у края утеса, меня трясет от страха, но я открываю замок, выхожу и начинаю спускаться по деревянным ступеням. В туфлях на высоком каблуке это очень тяжело.

Волны с шумом и грохотом падают на берег, точно музыка, как та, под которую я шла по подиуму своей знаменитой походкой Беатрис Мак-Адамс, представляя коллекции Миуччи Прада и Донателлы Версаче.

Под эту грохочущую музыку я спускаюсь по лестнице, у основания которой сложенная из камней площадка. Так сложно идти вниз, что я поскальзываюсь и падаю, а ведь я никогда не падала на подиуме, даже когда стирала ноги в кровь, надев туфли на самых высоких каблуках.

Вокруг темнеет, черные кошки уже закрыли почти все небо. С каменистой площадки я спускаюсь на странный подиум из песка, в котором тут же тонут босоножки, так что я снимаю их и стараюсь аккуратно обходить разбросанные повсюду большие камни.

Неожиданно мне становится очень холодно.

Это вода, ледяная вода – плещется уже у лодыжек.

Закончи план, Беатрис.

Но я не знаю, какой план.

Холод поднимается выше.

В голове звучит голос Рикки:

Да очнись же ты, Би Джи! Вот что тебе нужно сделать. Просишь богатого парня покатать тебя на лодке, заводишь туда, где сильное обратное течение, и прыгаешь в воду.

Помню, как Рикки тогда столкнул меня в стремнину; она хотела утащить меня, и было очень страшно.

Ты можешь справиться с ней, Би Джи. Ты выигрывала все заплывы. Ты можешь переплыть стремнину и выжить, а потом сказать, что он пытался убить тебя. Ты же оставила доказательства. Они аннулируют любой брачный контракт. Его сажают в тюрьму, а ты получаешь деньги.

– Но мне так страшно, Рикки, – говорю я вслух. – Течение такое сильное. Я не смогу.

Наверху надо мной лают собаки, и я поднимаю голову: овчарки моего тюремщика. Они сторожат меня по его указу.

А высоко на террасе я вижу и его самого, темную фигуру на фоне яркого неба.

Он твой муж, Бити Джун, – шепчет голос у меня в голове. – Он придет тебя спасти – как и тогда, на острове Барбадос.

Он ненавидит тебя, – перебивает этот голос Мария. – Он хочет тебя заменить.

Я слышу, как он кричит мое имя, но он слишком далеко.

Он любит тебя, Бити Джун, и придет за тобой, как тогда.

Лжец, чертов лжец. Проклятый лжец! Он хочет, чтобы тебя не было.

Волны плещутся выше, они гораздо холоднее, чем в бухте Фернандины. Я не смогу переплыть обратное течение.

Заставь его заплатить, Беатрис. Заставь его заплатить.

Я поднимаю голову и смотрю на него. И неожиданно понимаю, что он идет за мной, он спасет меня. Я чувствую счастье.

Ледяные языки волн обхватывают меня, юбка платья намокла и потяжелела, но как же я счастлива.

Я стою в подбирающихся все ближе волнах и жду, когда он придет меня спасти.