Про две жизни и одну смерть

Связь

Регина стояла перед ошеломленными мужчинами, скрестив руки на груди.

— Так, — сказала она. — Мне ваши байки слушать неохота.

Этот Магнус смотрел на неё с неверием, даже рот от удивления приоткрыл.

— И я не буду спрашивать, о каких таких фениксах и прочей гадости вы говорили. Главное — Фламма. Это ведь моя мама?

— Регина…

— Офицер Бланд, вообще-то.

— Офицер, — сдался бородатый, — разве все, что ты увидела сегодня, не показалось тебе… необъяснимо странным?

— Видала и страньше, — из чистого упрямства сказала Регина. — Так вы поможете?

— Ты действительно ничего не помнишь? — спросил вместо ответа Магнус и посмотрел с такой тоской, что Регине, непонятно с какой радости, захотелось его утешить.

Отмахнувшись от странных идей, она ответила:

— Я прекрасно все помню: и улицу, и приют, и ублюдскую патронажную семью. И что раньше было, тоже помню… — она осеклась.

Их с мамой очень долго держали взаперти, а потом та сказала ей бежать. Обещала, что пойдет следом, но так и не пришла. Позже Регина поняла — никто в здравом уме не поверил бы в то обещание, а она поверила и как дурочка убежала, пока вокруг все горело и сверкало. Её одежда пахла гарью и пестрела прорехами, оставленными огнем, но Регина как-то умудрилась избежать ожогов, а потом её нашел патрульный — грязную и испуганную. Но Регина полицейскому ничего не рассказала, как только смогла, так и сбежала из участка и долго искала место, где их держали, но когда нашла — увидела только обгоревший остов здания.

— Как бы пренебрежительно ты ни отзывалась о магических созданиях, — подал голос петух разряженный, — ты и сама эта «гадость». Феникс, а если точнее, то всего наполовину.

Регина, как и другие ребята, в детстве мечтала, что ей прилетит письмо из волшебной школы, но она не ожидала, что вместо совы новость о её избранности принесет павлин.

Регине даже захотелось притвориться, что она купилась, чтобы посмотреть, как Асгрим начнет хохотать и кричать: «Попалась!», но тот оставался серьезным, не отводил взгляд и будто ожидал, что ему поверят. Регина умела играть в гляделки, так что уставилась на Асгрима в ответ и через некоторое время поняла, что чужое лицо кажется подозрительно знакомым. Словно она видела его и не раз. Только где?

— Ладно, представим, что я поверила, — решила подыграть Регина. — И какие у меня суперспособности?

Магнус приподнял бровь и бросил взгляд на Асгрима.

— Как минимум способность раздражать даже самых спокойных, — пробормотал этот подлец себе под нос, а потом добавил на нормальной громкости: — Пока никаких. Ты упорно притворяешься человеком и не позволяешь пробудиться крови феникса.

Регина прислушалась к себе, но кровь с ней не заговорила, и все так же мирно текла по венам.

— И чтобы мне ее пробудить, надо перевести свои сбережения на твой счет, да? — спросила она.

В Академии их учили, как мошенники умеют обрабатывать людей — те всегда искали заветную мечту жертвы, и если находили… Все, человек попадал к ним на крючок и уже не соскакивал.

Асгрим потер переносицу. Вместо него заговорил Магнус:

— Надо просто захотеть вспомнить.

— Все я помню!

— Регина, — Магнус обреченно вздохнул. — Ты росла у меня на глазах и звала отцом.

У Регины была только мама, а отца она не знала и встречаться с ним не горела желанием. То место… они бы не попали туда, будь у неё хороший отец, правда? По крайней мере, они были бы там втроем, но мама была рядом, а отца не было.

— Ты спрашивала о способностях… — Магнус потер лицо крупной ладонью и отвел взгляд. — Эта жизнь у тебя не первая.

Чтобы прожить еще одну жизнь, надо в прошлой умереть. Регина хоть и не верила, но все равно поежилась от этой мысли. Нет, если эта чепуха окажется правдой, то она себя прошлую очень даже понимала. Вряд ли кому-то понравится умирать, и если можно об этом не помнить, то почему бы и не забыть?

На самом деле она почти поверила этой парочке. А как не поверить, если ночью она видела страшномордого кровососа и целого демонюгу, который обернулся потом человеком. Видела офицера, которая Агния, и когти у той были совсем как взаправдашние. Регина хоть и артачилась, но уже поняла, что попала в какой-то магический мир, только без единорогов и добрых волшебников, а в такой «восемнадцать плюс» мир, про который детям знать не положено.

— Ладно. Только не думайте, что меня так легко развести.

Асгрим от её слов хмыкнул, но сдержался.

— И ты, — Регина ткнула пальцем в Асгрима. — Ты мутный какой-то, да еще работал на врага. Тебе доверять точно не стану.

— Ай, не говори так, — поспешил вклиниться Магнус, будто не он сам обвинял Асгрима раньше. — Пойдемте в Бюро, там все и...

Он замолчал, оборвав речь на полуслове, уставился в пустоту, словно видел то, чего другие не могли увидеть. Потом побледнел и воскликнул:

— Редьярд!

Регина и глазом моргнуть не успела, как фигура Магнуса пошла рябью, будто из человеческой оболочки пыталось вырваться что-то совершенно нечеловеческое. В комнате полыхнуло, и она зажмурил глаза, а сверху еще руками накрыла, но свет обжигал даже сквозь ладони. Регина услышала проклятья со стороны Асгрима, потом почувствовала толчок, и когда она уже был на полу, до неё донеслось:

— Простите! Простите!

Снова стало темно, и Регина с опаской открыла глаза. Магнус тяжело дышал и прижимал ладонь к груди.

— Беда, — хрипло сказал он.

***

Агния шла медленно, так, чтобы не опережать девушку в ярком наряде — та семенила перед ней, словно вела куда-то. Агния подняла руку и отвела в сторону перепачканную вуаль, а потом посмотрела на свои пальцы и поняла, что руки тоже в крови.

Проводница оглянулась, будто проверяя, идет она за ней или нет, и Агния даже под слоем краски увидела, что лицо у нее слишком молодое. Пусть на щеках лежали белила, а на губах и веках красная краска, но девушка больше походила на ребенка, нежели на женщину.

— Тут, — девочка остановилась перед кособоким домиком, окруженным такими же лачугами. — Тут жила, пока меня не забрали. Только мне все равно домой нельзя.

Девочка отдернула ветхую занавеску, которая заменяла в доме дверь. Не успела она и шага сделать, как навстречу вышел потрепанный, как и сам дом, мужчина.

Стоило ему увидеть девочку, как он заорал, размахивая руками:

— Куда приперлась?! Пошла вон! Обратно иди к хозяевам, дура, тебя же хватятся.

Мужчина схватил девочку за руку, не слушая ее жалобных криков, и только после этого заметил Агнию.

— Ты кто еще такая? — спросил хозяин дома.

Разглядев Агнию он опомнился; отпустил девочку, поклонился и совсем другим, блеющим голосом спросил:

— Госпожа выкупила мою красавицу?

Мужчина потер руки и снова поклонился.

Агния отбросила вуаль и сделала глубокий вдох. В воздухе смердело, словно энергия или дух — как ни назови, но сама суть этого мужчины протухла. От мысли, что придется это есть, Агния поморщилась. В конце концов, она уже сыта и может навести порядок, не пачкая губы этой гадостью. Она вернула вуаль на место, а потом взмахнула рукой, на которой в тот же миг выросли когти. Мужчина даже закричать не успел — только в горле забулькало, и он рухнул, поливая все вокруг кровью. Вместе с ней из тела вытекала и жизнь, но Агния сделала шаг назад, чтобы она её не коснулась. Убийцы и те пахли лучше.

Девочка, которую она привела домой, завизжала и упала на колени, пряча лицо в ладонях.

Стряхнув кровь с перепачканных когтей, Агния посмотрела, как те втягиваются обратно и рука становится самой обыкновенной, человеческой. Она все еще не привыкла к своей материальности, но все было лучше, чем существовать клочком темной неупокоенной души.

Агния бросила еще один взгляд на рыдающую девочку, а потом пошла прочь.

— Госпожа! — закричала та ей вслед.

Она встала с земли, хоть ноги ее плохо держали, и кинулась за ней.

— Куда же мне идти, госпожа?

Агния свела брови, не понимая вопроса.

— Это ведь твой дом. Живи тут.

— Так я сирота теперь. Без отца, без мужа. Если кому приглянусь, сотворят со мной что пожелают. В заведении били нечасто и поесть давали, — девочка говорила быстро и все пыталась поймать взгляд Агнии, но вуаль не позволяла увидеть её глаза. — Дайте хоть денег!

Агния залезла в рукав и достала тощий мешочек, в котором хранила то немногое, что удалось добыть. Нечисть или нет, но деньги требовались даже ей. Она опустила мешочек в протянутые руки, и девочка поспешно развязала шнурок.

— Да тут одна мелочь! — воскликнула она, высыпав монеты на ладонь.

Ничего на это не сказав, Агния развернулась и пошла прочь от грязного дома. До неё донеслись возмущенные вопли девчонки, но она не слушала. А потом на дороге, прямо на пути, возник незнакомец. Этот мужчина ничем не походил на хозяина дома, на любого, кто мог жить в этом жалком месте. Мужчина был молодым, загорелым, но его кожу солнце словно позолотило, а не сделало черной от постоянного труда под открытым небом. Этот человек носил странную темную одежду и сам был странным.

— Агния, — сказал мужчина и медленно протянул руку.

Никто не звал её так давным-давно. И ведь никакого мужчины в тот раз не было. В тот раз…

— Это твой сон? — спросил он и огляделся.

Агния обернулась и увидела, что девочка исчезла, а кровь, напоившая землю, стала на глазах чернеть. Темнота расползалась все дальше и дальше, и Агния отступила от растущего пятна, и внезапно прижалась спиной к груди странного мужчины.

Свет вокруг померк. Агния обернулась и поняла, что в темноте они остались вдвоем.

— Я… — мужчина осекся и поднял руку.

Его ладонь едва заметно засветилась, а потом начала блекнуть, и сквозь нее Агния увидела расширившиеся от удивления глаза незнакомца. Она правда не знала, кто это, но замершее давным-давно сердце застучало так громко, что Агния едва не оглохла. Она обхватила чужую руку обеими ладонями, а потом пол под ногами дрогнул, и они оба полетели вниз, в пропасть.

Вместо удара Агния распахнула глаза, и на неё навалилось так много ощущений, что она застонала. Все тело ломило от боли, по лицу тек пот, сердце билось в груди быстро и сбивчиво. Её голова лежала на чьих-то коленях, и Агния с трудом повернула ее, чтобы понять, где очутилась. Она успел разглядеть каменные стены, решетку и пол, устланный соломой, как гул в её голове рассеялся, словно незваный гость ушел, захлопнув за собой дверь.

Где же тот мужчина, из сна? Она точно не видела этого человека раньше, но к губам будто прилипло его имя.

— Редьярд? — позвала Агния, сама не зная кого.

— Госпожа? Держитесь.

Агния подняла взгляд и увидела, что её держит еще один незнакомец, с грязной белой повязкой на глазах. А второй, поразительно похожий на первого, присел рядом и схватил ледяными пальцами подбородок Агнии.

— Ты помнишь его? Какое упорство, — сказал он и нахмурился. — Жаль, что ничего не получилось, а ведь этот Разор стал неплохим рычагом.

— Редьярд? Он тут? — спросил первый.

— Стал бы я его за собой тащить, — сказал второй и поднялся, отряхивая руки. — Надеюсь, он уже подох. Не слуга, а разочарование!

— Убил его?

— Ах, Свейн, ты расстроен? Он ведь трахнул твою любимую начальницу. Разор — одна из марионеток. Когда они перестают приносить пользу, от них избавляются.

— И Агния?

Второй прищурился.

— Да, Агния тоже перестала быть полезной.

— Раз она тебе не нужна, отпусти, — попросил первый.

Агния открыла рот, чтобы сказать, что она и сама за себя может постоять, но в горле так пересохло, что она только без толку захрипела.

— Госпожа Агния? — снова позвал её первый.

— Она умирает, — небрежно сказал второй. — К несчастью, бессмертная в прошлом Виндикта ныне простой человек. Яд василиска разрушил не только её память, но и тело.

С этими словами второй зашагал к выходу, а первый, который держал на коленях её голову, снова приложил к горячему лбу влажную ткань, и Агния выдохнула с наслаждением.

— Вы оба для меня бесполезны. Это последняя наша встреча. Да, можешь перекусить своей начальницей, когда проголодаешься, — сказал второй уже у двери. — И лучше поспеши, чтобы не есть падаль.

— Просто оставишь нас тут? — спросил первый и поднял лицо, словно видел собеседника через повязку.

— Решил, что я тебя пожалел, братец? — рассмеялся второй. — Сначала полюбуешься на её смерть, а потом сдохнешь сам. И как долго будешь умирать — выбор за тобой.

Эти двое говорили о важном, но слова не хотели укладываться в понятные предложения. Одно Агния знала точно — это очередной бред, потому что она давно мертва, её тело уж точно, а это дрожало от лихорадки, кости ломило, пот пропитал одежду, глаза слезились. Агния все время забывала сделать вдох, и сердце отчаянно колотилось в груди.

Дверь хлопнула, а тот, что в повязке, вдруг сжал её запястье, отсчитывая пульс.

— Агния!

Она попыталась сделать еще один вдох, но грудь сдавило намертво и воздух застрял в горле.

Её сердце запнулось, а потом совсем замолчало.

***

Гера жмурилась и прижимала уши — с такой силой ветер бил в лицо. Оказалось, летать на драконе совсем не весело.

После того, как их пиалы опустели, Энтар повел её на вершину горы, и Гера еще гадала, зачем. А вот за этим самым — огромная зверюга точно не поместилась бы во дворике госпожи Лидии. Миг — и место Энтара занял дракон — самый настоящий. Он зубасто улыбнулся и приглашающе мотнул клиновидной головой.

Так Гера и оказалась на чешуйчатой спине, вцепившись в гребень, словно от этого зависела её жизнь — не то чтобы это было неправдой. Солнце закатывалось за горизонт, а внизу проплывали плотные облака. Когда Гера успокоилась и решила осмотреться, дракон, будто издеваясь, сложил крылья и ухнул вниз. Гера изо всех сил сжала пальцы на гребне и молилась, чтобы у неё когти от страха не вылезли, а то еще скинут за то, что драконью шкуру попортила.

Слава всем богам, падение замедлилось — Энтар перед самой землей расправил крылья, и сделал несколько мощных взмахов. Впереди и внизу показалась бетонная площадка, обнесенная высоким забором, по верху которого шла колючая проволока, и Гера поежилась, представив, что придется через него лезть.

На площадке теснились низкие квадратные здания, и дракон, совершенно не стесняясь снующих внизу охранников, пошел на посадку. Умостившись на одной из крыш, он встряхнулся, мягко скинув со своей спины Геру, а потом снова обернулся человеком.

— Тут твое сокровище, — объявил Энтар и принюхался.

Гера огляделась и прислушалась, но сирены не ревели, охранники не кричали и вообще делали вид, что здоровенный дракон на крыше — обычное дело.

— Да расслабься. Не видели они нас, я не дурак, показываться простым людям. Пойдем, время уже позднее, внутри никого нет.

И правда, они шли совершенно спокойно, и двери сами собой распахивались перед Энтаром, стоило тому щелкнуть пальцами. Внутри безликого здания пахло хлоркой и металлом, так что Гера постоянно морщила нос от желания чихнуть. Но чутье вело дракона все дальше и дальше в сплетение коридоров, и в один момент запахи изменились.

Отовсюду веяло самыми разными магическими тварями, и Гера не удержалась — обхватила себя руками.

— Я тоже их чую, — бросил Энтар, не оборачиваясь. — Не тормози, у нас другая задача, а с этим будут разбираться Магнус и Агния.

Когда сам он умрет — эта неозвученная часть словно повисла в воздухе. Гера не стала спорить и молча шла следом.

Их путь закончился в большой светлой комнате; лампы холодно освещали широкий стол из полированного металла, вокруг теснились стеллажи с разнокалиберными емкостями. Содержимое разглядывать не хотелось, но одна полка притягивала будто магнитом. Гера сделала несколько шагов — у неё затряслись руки от потребности схватить большой длинный контейнер, стоящий прямо перед ней.

Внутри, словно в хрустальном гробу, лежало ее сокровище.

— Шесть! Только шесть, — простонала Гера, сжимая пальцы на холодном стекле.

От её хватки контейнер пошел трещинами и разлетелся на части, а хвосты, упавшие в ладони, засветились бледно-голубым светом. Она нашла их! В хвостах осталась сила, много силы, но их было шесть, а не девять. Этого не хватит, чтобы вернуть все лисьи способности.

Гера с нетерпением выпустила когти и пропорола ткань брюк, чтобы хвосты заняли, наконец, свое законное место. Казалось, что после бесконечного холода она зашла в теплый дом, и разогретая кровь побежала по венам — больно, но в то же время хорошо.

Как только хвосты вернулись, запахов в воздухе стало еще больше, и Гера не удержалась — повела носом.

— Там!

Она указала на дверь, которая скрывалась между стеллажами. Дверь была с замком и небольшим оконцем, как и те, в коридоре. Энтар подошел и с легкостью открыл ее, но замер в дверном проеме, ни слова не сказав.

Гера подошла, осторожно заглядывая ему через плечо.

Внутри был ребенок. Совершенно лысый, так что и не поймешь, девочка это или мальчик. На худом теле висела больничная сорочка, а за спиной виднелись лисьи хвосты. Три хвоста!

— Это мое!

Гера шагнула в комнату, но чужие руки дернули её обратно. Ребенок от крика вздрогнул и попятился, а хвосты обняли его тощее тело, словно он хотел за ними спрятаться.

— Погоди.

Энтар задвинул Геру себе за спину и подошел ближе.

— Это ведь человеческий детёныш, — сказал дракон, щуря золотистые глаза.

— Их надо забрать, — лихорадочно пробормотала Гера и взъерошила волосы. — Поторопись.

— Мы не можем взять и отрезать их, — покачал головой Энтар, а ребенок задрожал еще сильнее.

— Как это не можем? — спросила Гера и показала клыки. — Ты обещал вернуть мои хвосты!

— Ну, вперед, — Энтар скрестил руки на груди, давая понять, что он и пальцем не пошевелит. — Режь, чего ждешь.

— Чёрт! — В Гере боролись отчаяние и жалость. — Ладно, пусть директор Магнус с этим разбирается. Пошли! — бросила она и протянула руку ребенку.

Тот не горел желанием идти с тем, кто задумал отрезать от него кусочек, так что без лишних слов маленький вор шмыгнул под кровать.

Энтар посмотрел на лисицу как на неизлечимо тупую.

— Мы отведем тебя к родителям, — попыталась зайти с козырей Гера, становясь на колени перед кроватью.

— У меня их нету, — раздался детский голосок. — Я сама по себе.

Энтар вздохнул и сказал мягко:

— Не слушай эту дурочку, никто не сделает тебе больно.

— Ага, есть ведь наркоз!

— Заткнись, — рыкнул на неё Энтар и присел на корточки. — Пойдем с нами.

Он протянул раскрытую ладонь, но ответа не получил и пришлось в четыре руки вытаскивать упертую девчонку из-под кровати. Гера тут же перекинула ребенка через плечо, не слушая ее визгов и проклятий.

— Нас засекли, — спокойно сказал Энтар, стоило им выйти из комнаты. — Пойдем другим путем.

После петляния по коридорам они выскочили в огромный и почти пустой зал — только внушающий трепет саркофаг стоял у дальней стены. Металл его обшивки потрескивал, в воздухе пахло нагретым железом. От саркофага шли провода, а наполненные голубой жидкостью трубки, по всей видимости, охлаждали его.

— Эй! — крикнула Гера и затормозил, когда увидела, что дракон свернул к саркофагу.

Энтар во все глаза смотрел на устройство, а потом вытянул руку. Самыми кончиками пальцев он коснулся поверхности саркофага и тут же отдернул их.

— Надо идти, ты сам сказал, — Гера приблизилась и схватила Энтара за руку, но тот её будто не слышал.

Дракон положил обе ладони на саркофаг. Металл засиял золотом, вокруг заискрило, а потом оглушительно завыла сирена. Энтар хмурился и кусал губы, но саркофаг плевать хотел на его усилия, даже трещинки не появилось на литой поверхности.

Прижимая уши, которые страдали от пронзительных звуков тревоги, Гера закричала:

— Да пойдем же!

— Потратил слишком много, — пробормотал Энтар. — Слишком много!

Его пальцы вытянулись, превратившись в драконью лапу, и он беспомощно поскреб когтями по металлу.

— Приходи в себя. Мне нужна твоя помощь, надо уходить, — трясла его Гера за плечо, но все без толку. — Энтар!

Девочка, напуганная шумом и криками, даже брыкаться перестала.

— Там Фламма, там феникс, ты не понимаешь, — сказал дракон, обернувшись. Глаза у него горели, и сам он выглядел так, будто вот-вот сойдет с ума. Энтар рассмеялся. — Но я все потратил.

Гера боялась сказать хоть слово. Она только поняла, что произошло что-то страшное.

— Расскажи все Магнусу. Он так долго искал свою жену.

— А ты? Погоди.

Но Энтар печально улыбнулся и поднял ладонь — та покрылась сияющими трещинами, а потом эти трещины побежали выше, по скрытому императорскими одеждами телу и всего через мгновение засветились уже на лице дракона.

Гера обхватила его руку, но ничего не успела сделать — всего один вдох, и Энтар рассыпался сияющим прахом.

— Нет!

Пустые одежды упали на пол, а Гера едва не завыла от отчаяния. Проклятый дракон! Даже умереть не смог по-нормальному и бросил их в логове людей.

Вопила сирена, а девчонка, наоборот, испуганно молчала и не выталась вырваться из её хватки.

— Идиот, ну какой идиот, — повторяла Гера, лихорадочно оглядываясь.

Она не знала, где выход. Даже если найдет его, как им убраться из этого места? Гера ведь не чертов дракон и не умеет летать. В тот момент, когда она почти решилась бросить ребенка тут — пусть отвлекает охранников — и прорываться на волю в одиночку, чутье уловило что-то знакомое. Словно подсказка появилась в воздухе, и Гера отпустила девчонку, чтобы лучше осмотреться, но внутренняя табличка «Выход там» сразу же погасла. Гера выругалась, и тут мелкая дернула её за рукав и показала на кучку императорской одежды, которая осталась после исчезновения Энтара.

Присев на корточки рядом с грудой черно-золотого шелка, Гера пошевелила ее и вскрикнула, словно обожглась.

—Какого хре… это еще что за?..

Гера нагнулась, подхватила драконью мантию, и из нее выкатилось золотое яйцо. Размером с человеческую голову, здоровенное, яйцо пульсировало жаром, и даже воздух вокруг него нагрелся. Гера попыталась дотронуться до сияющей скорлупы, но тут же отдернула руку и зашипела от боли. Стащив с себя блузку, она обмотала ею руку и схватила яйцо, второй заворачивая его в драконью мантию. Хотелось на все плюнуть и дать деру, но вместо этого Гера прижала яйцо к груди, присела на корточки и скомандовала:

— Залезай на спину.

Девочка без лишних слов обхватила её руками и ногами, а Гера поднялась и зашипела сквозь зубы — яйцо жгло даже через ткань! В этот самый момент чутье вернулось, словно у неё в голове дернулась стрелка компаса. И показывала та на один из коридоров.

Гера рванула туда, молясь, чтобы они не попались охранникам. Казалось, она бежала целый час, и когда коридор совершил очередной поворот, её словно ударило. Тропа! Прямо в этом месте начинался короткий путь через пространство. Раньше она с легкостью могла учуять такие тропы, но для этого нужны были все девять хвостов! Она повернула голову — девочка, паршивка, которой пришили его хвосты, испуганно смотрела на неё.

— Мы потерялись?

— О, нет, — сказала Гера с нездоровой радостью. — Мы нашлись.

По коридору загрохотали тяжелые ботинки охранников, послышались короткие приказы, но Гера больше не боялась преследователей.

— Держись крепче, — сказала она. — Отпустишь — и мы никогда не выберемся с изнанки. Поняла?

Девочка закивала и чуть не задушила её, усилив хватку — другой ответ и не требовался. Гера услышала окрик, но даже не обернулась. Она зажмурилась и шагнула вперед, туда, куда тянула её сила.

Охранники успели увидеть только мелькнувшие рыжие хвосты, и парочка беглецов растворилась в воздухе.