Про две жизни и одну смерть

Благодать в гостевом доме

Ред отлепился от неё, только когда директор Магнус жестом фокусника достал из-за пазухи румяную булочку. Он усадил Реда на колени и изучил со всех сторон, пока Агния хмурилась, сидя в кресле для посетителя. Наконец директор вынес вердикт:

— Старое заклятие окончательно развеялось! Я-то смог только ограничить его, но теперь все чисто. Придется Реду снова прожить самые острые воспоминания, но после этого память восстановится.

— Триста лет заново? — голос едва не подвел Агнию.

— Он быстро управится, — беспечно ответил Магнус, поглаживая по голове бодро жующего мальчишку. — Пусть спит побольше.

— Что ж, — сказала Агния, поднимаясь с кресла. — Оставляю его на тебя.

С этими словами она подошла к выходу и распахнула дверь, но Ред спрыгнул с коленей Магнуса и кинулся к ней.

— Я иду, куда моя сестрёнка пойдет!

Директор, мерзавец такой, пожал плечами, улыбаясь в усы. Он даже не попытался призвать к порядку демона, который с годами скинул и остатки стыда.

— Ты обещала отвести меня к маме, — сказал Ред.

Он застенчиво сжал пальцы на брючине её штанов, и Агния вопросительно взглянула на начальника.

— Завтра, — сказал Магнус и вздохнул. — Твоя сестрёнка очень устала, а идти далеко. Поспите — и утром в путь.

Агния одними губами спросила: «Какого хрена?» — но Магнус только махнул рукой. Выглядел он по-настоящему расстроенным.

Про комнату Редьярда она спросить не удосужилась, так что потащила мальчишку к себе. Кровать давно служила ей складом инструментов и недочитанных книг, так что Агния долго скидывала барахло на пол, а Ред подбирал его и восторженно разглядывал. Уже в постели он свернулся калачиком, и тут Агния услышал странные звуки. Редьярд поспешно погладил живот и пристыженно свел брови.

— Я скоро усну. Прости.

— Тебе плохо?

Ред испуганно помотал головой.

— Что не так?

Вместо ответа Ред засунул руку в потрепанный рукав, будто у него там что-то спрятано, и молча смотрел на неё блестящими глазами.

— Покажи, — приказала Агния.

Но тот вместо этого отодвинулся от неё. Не слушая протестов, Агния дернула его руку на себя и разжала ладонь. Она выхватила мятую булочку, которую маленький Редьярд прятал в кулаке.

— Невкусно? Ну и выкинул бы.

От её слов, к полному ошеломлению Агнии, Ред расплакался. Жалко, с подвываниями, сотрясаясь всем телом.

— Что такое?

— Не выкидывай, сестрёнка-а-а, — всхлипнул тот, обхватывая её ладонь.

Агния посмотрела на Редьярда новым взглядом: то, что она приняла за рваную одежду, пострадавшую от обрушения дворца, было старыми тряпками, протертыми до дыр.

Еще человеком она впервые столкнулась с тем, что люди умирали не от тяжелой болезни, не от меча или зубов хищника. Умирали, потому что у них не нашлось ни одной монетки, чтобы купить еды, а люди, которые ели досыта, проходили мимо, не пытаясь помочь. Агнию воспитывали служители храма, она привыкла есть скудно, столько, чтобы поддержать тело, но это был её выбор. Она и забыла, как выглядит голод, и теперь, как дура, смотрела на остатки булочки в своей руке.

Ред плакал так, будто у него кто-то умер.

— Редьярд, — позвала она, но тот хлюпал носом и прятал глаза. — Ред, — Агния погладила его по голове. — Держи свою булочку. Доедай и давай спать.

Но тот выхватил ее, снова спрятал в рукав и отвернулся, накрывшись одеялом. Агнии требовался словарь, чтобы переводить с детского на понятный.

* * *

Магнус распахнул дверь, впуская в кабинет посетительницу. Не дожидаясь приглашения, дама опустилась в кресло, устроилась поудобнее и достала сигарету. Ее губы обхватили фильтр, оставляя на нем темные отпечатки помады.

— Думала ли та девчонка из прошлого, что будет выглядеть старше тебя? — сказала она, выпуская дым. — Понятно, почему ты мне отказал.

Магнус сел за стол и пододвинул к гостье пепельницу.

— Лида, ты все так же молода и прекрасна, не говори глупостей.

— Хитрый жук.

— И я не мог сказать тебе «да». Ты же понимаешь?

— Ш-ш-ш! — она прижала палец к губам. — Давай без этого... «Дело не в тебе», как же. Во мне. Ты ведь не меня так долго ищешь. Ладно, к делу.

Дама достала из сумочки письмо и протянула Магнусу. На конверте каллиграфическим почерком было выведено: «Лидии».

— Вот, почитай, что мне оставил последний сбежавший работник, — сказала Лидия. — Похоже, я скоро разорюсь. Мои постоянные клиенты приходят, и я вижу немой вопрос в их глазах, вижу тоску и разочарование. Да мне самой больно!

Магнус только хмыкнул и достал из конверта послание. Оно было коротким и обескураживающим:

«Такой жалкий мужчина недостоин быть рядом с тобой. Оставляю постоялый двор и наши накопления тебе, а сам возвращаюсь на родину. Желаю лучшей жизни!»

— Не знал, что ты связала себя… кхм… отношениями с подчиненным. Но как я могу помочь?

— Магнус, я тебя сейчас ударю, — сказала она, сделала глубокую затяжку и прикрыла глаза. — Я ведь и так хозяйка, дурень. Это написал мой мальчик-официант. Проработал две недели, а потом ночью собрал вещи и уехал.

— Он пропал?

— Жив-здоров. Это уже шестой сотрудник. Они звонят мне наутро из родного города, говорят, что не знают, как там оказались! Словно в трансе, садятся на попутку и уезжают. Первых трех я лично проверяла — приезжала к ним домой, уговаривала вернуться. Но после такой чертовщины желающих не нашлось.

Магнус внимательнее всмотрелся в письмо, поднял его на просвет, даже понюхал.

— Ссорилась с кем-то по-крупному?

Лидия поджала губы.

— На белую и пушистую не тяну, но живу с соседями мирно.

— Похоже на легкую одержимость. Но кто и зачем это устраивает?

— Завистники. Дело процветает, вот и решили его загубить. Я бы этим губителям губилки-то пообрывала, но тут явно что-то нечисто. Так что мне нужны твои ребята, только гоблинов всяких не присылай.

— Разберемся.

В этот момент в дверь постучали.

— Директор Магнус? — спросила Агния, ступая в кабинет.

— Виндикта! Ты быстро, — обрадовался Магнус. — Лидия, — представил он свою гостью, и та кивнула. — А это Агния, моя опора и надежда. Уж она-то выведет на чистую воду кого угодно. Лида, расскажи еще раз про свою проблему.

Агния села в соседнее кресло и Лидия начала:

— У меня гостевой дом в тихом местечке в горах. Приезжают к нам отдохнуть одинокие дамы и джентльмены за сорок. Они не ищут приключений, нет, — сказал она, поймав взгляд Агнии. — Но каждому приятно получить обслуживание от красавчика или красавицы, тут не поспоришь. Поэтому особенность моей гостиницы и кофейни — исключительно привлекательные работники. Поверьте, с таким подходом ни столики, ни номера у меня не пустуют.

Она передала письмо Агнии и продолжила:

— За последний месяц от меня сбежало шестеро ребят! Пока эта пакость от меня не отстанет, кто-то должен помогать мне с гостиницей и кофейней: красиво стоять за барной стойкой или с улыбкой собирать заказы.

— Ловля на живца, — покивал Магнус. — Внедритесь, привлечете внимание преступника — и бац! — ловушка захлопнется.

Агния посмотрела на директора устало, в глазах её отразилось обреченное принятие.

— Подготовьте три комнаты, — сказала она Лидии.

* * *

Пусть Редьярд был слишком мал, чтобы заинтересовать предполагаемого преступника, но Агния не хотела тащить его с собой в опасность. Увы, она узнала этот блеск в глазах директора Магнуса. Переубедить начальника не представлялось возможным, тот уже загорелся идеей, что мальчишка вместе с ними «подышит свежим воздухом в горах».

Агния зашла в пустую в такой час столовую и пошарила по шкафам и холодильнику. Как назло, кроме пачки старых крекеров, вскрытой упаковки молока и горсти овсянки, ничего не нашлось. Размышляя о том, есть ли связь между наличием докторской степени и умением запускать мультиварку, она всыпала хлопья в чашу и выбрала режим. Пока чудо инженерной мысли шумело, Агния задумалась о неведомом злоумышленнике, все преступления которого сводились к напуганным мужчинам. Она склонялась к версии госпожи Лидии — конкуренты разгоняют ее работников, чтобы гостевой дом остался без клиентов. Но к чему эти нелепые письма?

Резкий писк пронзил тишину, распугав мысли Агнии, и она поднялась, увидев, что это мультиварка закончила готовку. В воздухе стоял странный запах, Агния открыла крышку и нахмурилась — овсянка выглядела коричневатой и сухой, хотя она влила туда еще и молоко. Ведь влила же? Внизу каша и вовсе намертво прилипла ко дну, и она, как могла, соскребла то, что выглядело условно съедобным. Прихватив заодно крекеры, Агния вернулась в свою комнату.

Койка пустовала.

Агния поставила свою добычу на свободный от хлама край стола и огляделась. Пропажа быстро нашлась под кроватью, и она опустилась на колени, заглядывая в темноту. Ред забился в дальний угол, завернувшись в одеяло, и снова плакал.

Обычно дети боялись монстров под кроватью, но маленький Редьярд сам туда забился, на все вопросы мотал головой и продолжал плакать, а монстру пришлось караулить на полу. Только когда Агния догадалась зажечь настольную лампу, Ред, как испуганный мотылек, потянулся к свету. Он вцепился в Агнию, и вот так, изображая из себя коалу и эвкалипт, они оба улеглись в кровать.

— Ты плачешь, потому что скучаешь по матери? — пробормотала Агния в темную макушку.

Ей все еще казалось удивительным, что рядом с демоном Разором был кто-то, кто укачивал его на руках в детстве. Странно и немного тоскливо — даже у кошмарного императора была мать.

— Мы будем искать ее вместе.

— Не найдем. Никогда, — сказал Ред бесцветно, достал припрятанную булочку и зашвырнул её в угол.

Агния прижала его к себе покрепче и не стала ничего говорить. Еще минуту назад она завидовала Редьярду, а теперь лежала и размышляла, что страшнее: не знать родителей вовсе или потерять их в том самом возрасте, когда так нужна защита и забота. Триста лет воспоминаний за несколько дней. Что творилось в голове у Редьярда? Будто чайную чашку подставили под водопад.

Наутро Агния придирчиво оглядела сонно моргающего Реда и вынесла вердикт — теперь ему лет восемь, может, чуть больше. Мальчик явно недоедал и выглядел младше. Одежда кое-как держалась, но только потому, что Ред был невыносимо худым. Мозг требовал его отмыть и накормить, не слушая разумных доводов о том, что тело принимает форму из воспоминаний, а исправить прошлое сегодняшней миской каши не получится. Редьярд во сне пережил еще несколько лет, поэтому успел смириться с потерей матери и плакать перестал, но выглядел забитым и на протянутые крекеры посмотрел едва ли не со страхом. Сама Агния схватила тарелку с высохшей за ночь овсянкой, чтобы выкинуть ее, но Ред проводил ее таким жадным взглядом, что пришлось вручить ему ложку и поставить тарелку обратно на стол.

Каша подгорела и соли она положила, как теперь думалось, слишком много, но Редьярд ел быстро и молча, и только ложка скребла по дну. После еды он чуть оттаял и робко поблагодарил Агнию. Контраст между настырным и улыбчивым малышом и этим измученным ребенком был невыносимым, но Агния не знала, какие слова нужно произнести. Можно ли вообще говорить о прошлом Редьярда?

Так что они молча отправились на летучку. Пока шли по Бюро, Ред глазел по сторонам, а коллеги глазели на Реда и в то же время перешептывались, обсуждая, не собиралась ли Агния его сожрать. Клевета! Детьми она не питалась.

— Шеф, я должен узнать имя этого смелого мужчины. Хочу пожать ему руку, — сказал Адриан, когда они вошли в комнату совещаний, и тут же получил тычок от брата.

— Какое имя, какая еще рука? — нахмурилась Агния.

— Имя того, кто совершил настоящий подвиг! Не знал, что у вас есть сын.

Агния потерла переносицу, удерживая себя от рукоприкладства.

— Это Редьярд.

Интерес в глазах Адриана вспыхнул сильнее.

— Да не его сын! Это Редьярд и есть. Прогулка в ад обернулась проблемами. И нам еще предстоит узнать, кто протащил в Бюро Сильвию.

Агния посмотрела на Геру, и та быстро отвела взгляд.

Услышав задание, команда воодушевилась, это мягко сказано. Курорт, дамы. Энтузиазм бил через край, так что пришлось осадить братьев, которые начали заключать пари, кто больше соблазнит одиноких красавиц. Один Энтар ныл из-за того, что его не берут, и вообще он дракон маленький, никто и не обратит внимания! Он готов скрытно патрулировать термальные источники при гостинице и сообщать о паранормальной активности.

Агния хлопнула по столу папкой с собранной информацией.

— Выдвигаемся!

Признаться, стоило увидеть городок — и решение Магнуса перестало казаться таким странным. Осень в горах сильно отличалась от столичной хмари — желтые листья только-только запестрели в зелени крон, воздух был прозрачным, небо ясным.

Беглый осмотр дома никаких темных эманаций не выявил. Напротив, в нем не наблюдалось даже мелкой нечисти, которая живет у людей в домах, словно крысы. Настоящая благодать. Агния взяла на себя кофейню в связке с близнецами, а Гера осталась встречать постояльцев в гостинице. Ред хвостиком посеменил за ней, согревая одним своим присутствием. На предложение прогуляться в саду или остаться в их комнате он только яростно помотал головой.

Инструктаж от Лидии выглядел так: нажимаешь на кнопку, ждешь отработки таймера, выливаешь получившуюся бурду в чашку, улыбаешься. Улыбка, по заверениям хозяйки, делала даже гадостный кофе вкусным, так что это был обязательный ингредиент. С ним-то были проблемы, и Лидия, поглядев на Агнию, сказала:

— Ладно, ты все равно не со столиками будешь работать.

Бросив предостерегающий взгляд на хихикнувшего Адриана, Агния нацепила серый фартук и принялась внедряться.

Работа оказалась примитивной и скучной, так что она успевала присматривать за Редом, одновременно прощупывая окружение. Никто из входящих посетителей не привлекал внимания, заговоренных предметов в гостевом доме не было, а все «теневые» работники — повара и горничные — были обыкновенными людьми. Ни одного признака темных сил вокруг, напротив, даже лужайка у гостиницы зеленела ярче, чем соседская.

Оставалось следить, чтобы братья не переходили черту. Агния ограничила их поползновения твердо — соревноваться они могли только в том, у кого чек получится длиннее. Никакого флирта, номеров телефонов на салфетках или «часочка в комнате».

Уже к полудню кофейня забилась под завязку, и Агния порадовалась, что посадила Реда за самый непопулярный столик у туалета, поближе к барной стойке. Она выдала ему бумагу и карандаш — специально дала только один черный. Вручив листок с переписанным по памяти стихотворением, она велела Реду заняться делом, а не всякой ерундой. Магнус уверил её, что тот все запомнит, когда пройдет восстановление до конца. Пусть учится, раз бездельничать не захотел.

Ред вертел головой по сторонам, а потом снова возвращался к листу перед собой, рядом росла стопка уже исписанных. Агния поначалу незаметно тянула шею, чтобы разглядеть, получается ли у того, а потом разозлилась на себя и пошла проверять.

Слишком поздно заметив её приближение, Ред попытался прикрыть работу листком с тремя кривыми строчками, которые Агния, при всей фантазии, не смогла прочитать. Остальные листы заполняли весьма недурно нарисованные портреты посетителей. Рисунки были по-детски простыми, но узнаваемыми: вот дама, заказавшая лавандовый раф, пьет свой кофе, оттопырив мизинец, вот Адриан (или Ренард) радостно скалит все тридцать два, а вот… Агния моргнула. Много, очень много изображений самой Агнии с высоким хвостом и в фартуке.

— Потрать ты столько сил на учебу — и без проблем справился бы с заданием, — сказала она сухо.

Никто и никогда не уделял ей столько внимания. Она понятия не имела, что на это сказать. Хватит пялиться? Найди натуру получше? Зачем ты это делаешь?

Редьярд только вздернул подбородок — извиняться он не спешил.

Агния с раздражением подумала, что и наказать его не получится. Никакого обеда, пока не сделаешь? Я тебя высеку? Не по душе ей были такие угрозы, а если пугать попусту — Редьярд уверится в своей безнаказанности, и тогда останется только седло на себя нацепить, чтобы тому было удобнее на ней ездить.

— Спишь сегодня в комнате близнецов.

Замерев, как испуганный кролик, Ред помотал головой и быстро потянул на себя чистый лист.

То-то же!

Агния, довольная воспитательным эффектом, собралась вернуться к стойке, когда губы словно сами по себе задвигались:

— У тебя хорошо получается.

Редьярд оторвался от вкривь и вкось написанного слова и посмотрел на неё в растерянности.

— Красиво рисуешь. Если хочешь, я принесу тебе цветные карандаши, когда закончишь с переписыванием.

Впервые после страшной ночи Ред улыбнулся ярко, и взгляд его сделался обожающим.

— Сестрёнка, ты — лучшая! Я все напишу, — сказал он и бросился с усердием выводить строчки, высунув кончик языка.

Агния знать не знала, что похвала творит с детьми такие чудеса. А вдруг и на взрослых действует? Прикидывая, на ком провести эксперимент, она обернулась, и в этот момент поняла, что все посетители смотрят на них. Глаза дам опасно блестели, и казалось, что Агнию окружают хищники.

Она медленно отступила за стойку.

— Привет! — сказала одна из посетительниц, улыбнувшись. — Это твой? Чудесный малыш.

«Мой!» — хотелось рявкнуть Агнии. Мой придурок-подчиненный, мой подопечный. Глупый демон, который умудрился словить проклятие, и то едва не оставило от его личности одни осколки.

Вместо этого Агния растянула губы в вежливой улыбке и сказал:

— Брат. Я за ним присматриваю.

— Видно, что он в своей сестре души не чает. Могу я его угостить чем-нибудь вкусненьким?

В этот момент к стойке подошла еще одна дама.

— Ах, такой послушный мальчик, совсем не мешает работать. Я тоже хочу его угостить!

Лидия, которая вернулась, чтобы проверить, как идет работа, навострила уши.

— Думаю, стоит спросить у него самого, — сказала Агния, поймав горящий взгляд хозяйки.

Дамы устремились к столику и принялись кудахтать над ошарашенным Редьярдом. Предприимчивый Ренард, почуяв прибыль, как из под земли вырос рядом с дамами, готовый принять заказ.

— Я и не думала, что эта мелочь так подействует на клиенток, — прошептала Лидия.

Агния видела, как в ее голове эта мысль превратилась в бизнес-план.

— Сестрёнка? — растерянно позвал Ред.

Агния подошла, отметив, что за столик подсела еще одна женщина, и вся троица теперь яростно листала меню.

— Можешь хоть все попробовать, но если съешь слишком много — живот заболит, — предупредила она.

— Не беспокойся, милая, мы просто хотим побаловать твоего братишку, — сказала третья дама. — Сестрички проследят, чтобы Ред съел не слишком много сладостей.

Остальные дружно кивнули.

В этот момент с кухни вернулся Ренард, выгружая на стол тарелки с десертами.

— Ах, Ред такой молодец! — восторженно воскликнула первая, разглядывая рисунки, которые Редьярд принялся собирать, освобождая место на столе. — Вот, возьми! — она пододвинула ему тарелку с пирожным.

— Половинка тебе, — тут же сказал Ред, разломив вилкой нежное тесто.

Женщины замерли, готовые разрыдаться от умиления.

— Ешь сам, — выпалила Агния. — Я такое не люблю.

Дамы метнули взгляды-ножи в Агнию, Редьярд поник.

— Давай сюда, — быстро передумала она, выхватывая из его рук вилку.

Под щенячьим взглядом Редьярда она прожевала и проглотила кусочек пирожного, даже не поморщилась, а потом молча дала знак Ренарду встать за стойку. Стараясь не привлекать внимания, Агния стянула фартук и вышла из зала.

Повезло, что туалет был свободен.

Агния понятия не имела, откуда взялось столько черной жижи, которой её рвало. Всего-то один укус сделала! Наконец она почувствовала, что больше не хочет выблевать свои внутренности, и умылась. Она открыла дверь, вытирая влажные губы, и замерла — на полу перед туалетом, обняв колени, сидел Редьярд.

— Поднимайся, пол холодный.

— Мама тоже говорила, что не любит, и отдавала все мне. Просто у нее никогда не было много, на двоих, — сказал Ред, опустив глаза в пол, и шепотом добавил: — Прости.

— Прощу, если не будешь плакать, — поспешила сказать Агния.

Ред шмыгнул носом и посмотрел на неё с надеждой.

— Я не поверил тебе. Не хотел, чтобы ты тоже голодала.

— Будешь теперь меня слушаться?

Редьярд закивал.

— Пойдем, — сказала Агния, протягивая руку, — нельзя надолго оставлять близнецов без присмотра.

В зале Лидия лично заняла место за стойкой, вопросительно глянув на них.

— Есть что-нибудь? — спросила она.

Агния покачала головой.

— Когда сбежал первый работник?

— Аккурат после местного праздника середины осени, — ответила Лидия, постучав пальцем по нижней губе. — Перед этим я в горы ходила! Может, там что-то прицепилось?

— Принесли с собой что-то?

— Да вот, — она указала на высокую напольную вазу, в которой стояли тонкие, чуть скрученные ветки, обмотанные гирляндой. — Наткнулась на засохшее дерево, такое же старое, как и я, —Лидия вздохнула. — Решила наломать веток, чтобы зал украсить.

Агния поспешила осмотреть сомнительный сувенир с гор, присев на корточки рядом с вазой, но ветки были ветками, никакой тёмной магии.

— Ждем ночи, — решила она.

Остаток рабочего дня прошел так же скучно, как и его начало, и стоило табличке «закрыто» повиснуть на двери, как Агния повела зевающего Реда наверх. Ей показалось, что тот уснул еще на подходе к кровати — даже не разделся и не накрылся одеялом, и Агния села рядом, укрывая его до самого подбородка. Не хотелось оставлять мальчишку одного во сне, но сейчас было самое время преступнику проявить себя.

Тихо прикрыв дверь, Агния прошла по коридору, спустилась вниз по лестнице и увидела, что в кофейне все еще горит свет. Стараясь не выдавать своего присутствия, она вошла.

За столиком у окна сидела Лидия. В тонких пальцах она держала бокал, взгляд ее был обращен к луне. Она сделала очередной глоток и вздрогнула, услышав шаги.

— Колокольчик на себя повесь! — воскликнула она, прижимая ладонь к груди. — Налить?

Агния покачала головой.

— Караулишь? — спросила Лидия.

— Караулю. И вам лучше не выходить ночью из спальни, на ней теперь охранные заклинания.

— Здорово, — сказала Лидия, — уметь такие штуки.

Не стала Агния говорить, что у всего есть своя цена — Лидия не выглядела глупой женщиной. Не дождавшись ответа, та опустошила бокал и поднялась.

— Стоит однажды столкнуться с этим удивительным миром — и все. Пропал, — сказала Лидия и невесело улыбнулась. — Ладно, я спать.

Она схватила со стола бутылку и оставила Агнию в одиночестве. Потусторонний мир не казался ей удивительным, его населяли создания, мало чем отличающиеся от людей. Жадные, лживые, безжалостные. Существование Агнии держалось только на желании останавливать монстров страшнее и опаснее её самой. Развернувшись, она собралась покинуть зал, когда почувствовала тонкий цветочный аромат.

Воздух чуть гудел от напряжения. Агния быстро огляделась, и первое, что бросилось ей в глаза — сухие прежде ветки зазеленели, а среди листвы распустились душистые цветы.

— Выходи, — сказала Агния. — И рассказывай, зачем ты тут пакостишь.

— Такой ничтожный слуга как я не смеет беспокоить повелительницу, — раздался почтительный голос. — Мое имя Кадмус.

Перед Агнией материализовался удивительный гость в белых одеждах, расшитых золотыми цветами. Она ни за что не заподозрила бы, что этими глупостями занимался целый горный божок!

Дух поклонился.

— Приношу глубочайшие извинения. Коль Повелительница Трав и Деревьев сочла мое пребывание в сей усадьбе неуместным, мне остается только смириться со своим горем и уйти в изгнание, тоскуя каждый день и каждую ночь без своей благословенной супруги.

— Повелительница Трав и Деревьев? О ком ты говоришь?

Горный дух распрямился и бросил на Агнию растерянный взгляд.

— Приношу свои извинения. В первое мгновение мне показалось, что я почувствовал… — он снова быстро поклонился. — Мне жаль.

— Ты не замыслил вредить Лидии? Отвечай!

Стоило Кадмусу услышать эти слова, как его лицо приняло скорбное выражение.

— Я не хотел причинять неудобства своим жалким присутствием, но госпожа выбрала меня своим супругом, и ревность не позволила мне принять ее гарем, как и полагается достойному мужу.

Агния опустилась на стул и уткнулась лбом в ладонь.

— Муж?

— Госпожа Лидия в праздник Луны срезала мои ветви, признав своим избранником, — сказал он с восхищенной улыбкой. — Ее любовь позволила мне пробудиться после долгого сна, который такой недостойный дух как я, признаться, принял за смерть.

Кадмус посмотрел на молчащую Агнию и робко спросил, позабыв о церемониях:

— Она ведь избрала меня?

Не получив ответа, дух горько улыбнулся, и его облик начал тускнеть.

— Что ж. Пусть сожжет эти ветки.

— Погоди, — сказала Агния. — Лидия сама даст ответ.

Кадмус воспрял духом и начал бормотать что-то о достойных дарах.

Едва Агния постучала, как Лидия распахнула дверь, и с волнением уставилась на позднюю гостью. Она поспешила успокоить хозяйку и рассказала, что на деле ей досталось не проклятье, а самое настоящее божественное благословение. Ревнивое только.

— Достаточно сжечь ветки — и тогда дух перестанет вас беспокоить.

— А если не сожгу? — с подозрением спросила госпожа Лидия. — Бросит прогонять моих ребят?

— У него и спросите, — сказала Агния.

Лидия решительно выставила её из комнаты и через несколько минут снова открыла дверь — с лица исчезли все признаки тяжелого вечера, губы по-боевому засияли алым. С выражением, от которого на ум приходили слова «валькирия» и «амазонка», она пошла за Агнией в кофейню.

— Коряга трусливая, — объявила она, войдя в зал. Божок замер в восхищении. — Говорить будем.

Кадмус отбил три благодарных поклона Агнии, а потом направил все внимание на госпожу Лидию.

Наверху Агнию ждал нестабильный демон, так что она, мысленно поблагодарив судьбу за такую развязку, поспешила оставить престарелых романтиков наедине. Стоило войти в комнату, как в глаза бросились резкие изменения — Редьярд больше не был ребенком. На постели метался в кошмаре уже подросток, тощий и долговязый — видно, слишком резко в рост пошел.

Агния опустилась рядом и положила ладонь на мокрый от пота лоб. Ред горел как в лихорадке и стонал. Когда его начало потряхивать, Агния осторожно погладила спутанные волосы, и в этот момент Ред с криком проснулся. Он озирался, словно не понимал, где оказался, и тянул на себя одеяло. По щекам текли слезы, даже в сумраке Агния видела их блеск.

— Редьярд, тут безопасно.

Но тот закусил ладонь и зажмурился, сотрясаясь от плача.

Агния осеклась и замерла, словно её парализовало. Она знала этого мальчика. Она знала Редьярда, пусть его имени тогда так и не спросила. Но до сих пор помнила с каким отчаянием тот смотрел на объедки, которые перед его носом растоптал толстый заносчивый мальчишка. Агния прогнала мерзкого ребенка и отдала Редьярду свой надкусанный пирожок, а тот принял его так, словно сама императрица пожаловала ему драгоценности.

Все посмертие Агния мучилась, не зная, была ли её жертва напрасной. Выживи ребенок и смерть оказалась бы не такой стыдной и бесполезной — так думала Агния.

Выжил, значит.

Но скольких людей уничтожил Разор?

— Сестрёнка, я не хочу смотреть, — прошептал Ред.

— Не надо.

— Но я не могу бросить её там. Это я должен был умереть, — сказал Ред в горячечном бреду.

Он хватался за руки Агнии и раскачивался на месте. Человеку по-настоящему добродетельному стоило проклясть себя за то, что позволил выжить тому, кто потом назвал себя Разором. Тому, кто принес горе на земли людей.

Агния обняла Реда, поглаживая темную макушку.