Про две жизни и одну смерть

Друзья детства

Возвращались они в спешке. Ладу запихнули в мягкие штаны госпожи Лидии — половину длины пришлось подвернуть. Выглядела она хуже, чем в приюте, но одежда грела, и ей милостиво разрешили испортить штаны, разрезав их так, чтобы выпустить на волю хвосты.

В коридорах царила суматоха. Гера буркнула: «Отцепись, не до тебя», отпустила руку Лады и вместе со своей начальницей поспешила дальше по коридору.

Показав её спине язык, Лада потопала в комнату, только чтобы безнадежно подергать закрытую дверь.

Эта лиса!

Пришлось мчаться обратно, но на первом этаже Геры не было, была только её жуткая начальница, из-за которой у Лады невольно дрожали хвосты. Госпожа Агния, так её звали. Ту обступили разодетые в длинные платья люди, они кланялись и пытались одновременно заговорить. Лада подкралась поближе и поняла, что это и не люди вовсе — взгляд привлекали яркие украшения в длиннющих остроконечных ушах.

Грозная начальница среди них выглядела до того растерянно, что Лада прыснула в кулак. Вот бы Геру сюда!

Потом один из ушастых отвесил глубочайший поклон — даже полы подмел длинными волосами — и дернул поближе к себе одного (или одну?) из их компании. Госпожа Агния взяла себя в руки, кивнула и что-то сказала, указав на дверь. Ушастые синхронно покачали головами. Тогда госпожа Агния принялась осматриваться, будто искала помощи, и они с Ладой встретились взглядами.

Отступать было поздно.

Её жестом подманили, и Лада покорно подошла — решила, что не стоит злить такую большую шишку.

Госпожа Агния нахмурилась, словно что-то вспоминала.

— Лада, — сказала она наконец, и едва заметно выдохнула. — Позаботься о… — госпожа Агния бросила взгляд на остроухое создание. — Пока я на совещании, оставляю это дело тебе.

Она заговорила так уверенно, как будто Лада и правда её подчиненная, а не приблудная недолиса. Пораженная таким доверием, она молча кивнула. Делегация осмотрела ее с нескрываемым сомнением, и Лада невольно распушила хвосты. Да, выглядела она сейчас не очень, но нельзя судить о книге по обложке.

Эти странные остроухие снова поклонились Агнии, главный что-то шепнул младшей, и они удалились. Агния бросила на них двоих последний короткий взгляд и хлопнула дверью.

Лада осталась наедине с непонятным существом.

— Я Лада, — на всякий случай представилась она.

— Лалех, — ответило создание с поклоном.

Лада поспешно поклонилась в ответ. Сколько церемоний! Но чужой голос звучал очень приятно, звонкий, но такой… не резал уши. И вся Лалех была изящной и завораживающе красивой, пусть и заметно отличалась от человека. Ушки, не такие впечатляющие, как у взрослых, украшали гроздья сережек. Нос у нее был изящным, с острым кончиком, а не такой приплюснутый, как у самой Лады. Да, нечеловеческие глаза чуть пугали, но только потому, что в них трудно было читать эмоции.

Лада позавидовала немного — она даже с длинными волосами не была такой красивой — но зависть не вызывала желания навредить, наоборот. Вокруг были одни взрослые, и Лада решила, что ей выпал отличный шанс найти друга и заодно выведать все об этом фантастическом мире.

Съеденные булочки давно сгорели в топке растущего организма, и Лада решила пригласить Лалех пообедать. Да, она никого тут не знала, но раз она член команды — а Гера обещала, что ее оставят тут — то никто не будет ругаться, если она поищет кухню. Правда ведь? С такими мыслями Лада потянула новую знакомую за собой, по пути с интересом разглядывая новый дом. Она и не помнила, какой это был по счету, но тут ей нравилось по-настоящему.

А найти еду оказалось просто — достаточно было шагать в том же направлении, в котором тек ручеек других сотрудников. Лада усадила гостью за свободный столик, а сама безо всякого стыда набрала шелестящих пачек, а потом раскрыла и шлепнула одну перед Лалех. Та посмотрела на пачку с растерянностью, потом понюхала содержимое и неуверенно запустила руку внутрь.

— Так ты теперь с нами? — спросила Лада. — Навсегда?

Лалех помотала головой, увлеченно пережевывая яблочные чипсы.

— Мне выпала честь учиться у госпожи Виндикты. Я пробуду тут столько, сколько она сочтет нужным.

Лада погрустнела и заела разочарование порцией орехов.

— А кто эта Виндикта такая?

Лалех поперхнулась, и Лада похлопала ее по спине.

— Уважаемая Бессмертная Виндикта, глава отдела оперативного реагирования, — с благоговением сказала та.

— Это госпожа Агния, что ли? — спросила Лада.

Лалех кивнула и снова захрустела чипсами.

— Она грозная.

— Госпожа Виндикта лучшая! Для фей она спасительница, каждый мечтает увидеть хоть краешек её мантии. Сначала прошел слух, что избранная фея отправится к ней в гарем, — Лалех наклонилась к самому уху Лады и прошептала почти что с ужасом: — Но госпожа отвергла даже дитя нашей Царицы.

Она снова выпрямилась и сказала с неубедительной скромностью:

— Тогда выбрали меня. Занять место в гареме — очень почетно, но глава сказал, что госпожа Бессмертная Виндикта нашла мужа и распустила свой гарем. Так что я буду у неё учиться.

— Погоди, — быстро сказала Лада и потерла лоб. — Гарем?

Лалех покивала с сияющими глазами.

— Да ты выглядишь чуть старше меня.

— Я живу уже тридцать два сезона.

Лада с подозрением осмотрела Лалех.

— На тридцать два точно не тянешь.

— О, — та легкомысленно взмахнула рукой, — феи считают возраст по-другому. Если перевести на ваш… — Лалех задумалась. — Восемь весен. Или лет? — проговорила она и наморщила лоб. — У нас считается каждая смена сезона, а у вас все четыре идут за один.

Лада уставилась на нее, Лалех в ответ вопросительно приподняла бровь.

Да, она знала, что нужно быть вежливой, что нельзя оскорблять чужую культуру — Лада в школу ходила! — но такое ей казалось диким.

— Ты же ребенок, — сказала она.

— Жизнь фей скоротечна, — пожала плечами Лалех.

— Насколько? — спросила Лада.

— Мы живем примерно тридцать ваших лет, — ответила она после короткой заминки.

Лада открыла рот, потом снова его закрыла. Вот эта красавица проживет всего ничего? Уже почти треть жизни прожила!

— Так мало, — сказала она и не смогла скрыть беспомощность. — Как жить, зная, что отпущено так мало?

— Драконы жили тысячу лет, а люди всего сотню, — ответила Лалех и даже пачку с чипсами отложила в сторонку. — Разве человеческая жизнь ничего не значит?

— Все равно жалко. Ты вроде нормальная девчонка.

— Вообще-то, я не девчонка, — нахмурилась Лалех. — Феи хрупкие, не такие, как лисы, но ты мог бы и присмотреться. В рое мне отведена роль мужчины.

— Погоди, что значит… что значит — роль? И… Эй! Это ты мне говоришь о грубости? Я — девушка!

Вместо драки они уставились друг на друга, а потом расхохотались. Лада решилась выложить карты на стол — призналась, что сама тут первый день и ни черта не знает о феях. А Лалех, которая он, а не она, оказался бесценным источником информации — он пересказал все, что удалось подслушать в разговорах фей, и его фантастические пурпурные глаза округлились, когда он услышал, что Лада лично побывала в логове Комитета.

Они уничтожали содержимое пакетиков, время летело, люди приходили и уходили, а Лада узнала, что феи могут быть кем угодно, но Царица сама выбирает их пол. Потому что иначе все были бы женщинами — им достаётся почет, уважение и все такое, на них держится род фей. А мальчишками никто не хочет быть. Так что Лалех вытянул несчастливый билет, так сказать, и его когда-нибудь отдадут фее, которая будет продолжать их род.

От этого стало грустно, и Лада поспешила увести разговор подальше от всех этих родоплеменных ужасов.

— Пора проверить, не вернулась ли моя наставница, — неуверенно сказала она. — Гера хорошая, только немного непутевая.

Врать не хотелось, но она все же немного стыдилась того, что про нее все забыли. Ну, не одна Лада такая, в конце концов. Лалех не спорил. Они поднялись на этаж с комнатами сотрудников и Лада влажными ладонями схватилась за ручку двери.

Заперто!

— Думаю, у неё просто много дел, — дипломатично сказал Лалех.

Лада со злостью шлепнулась на задницу и обняла колени.

— Будем ждать тут.

Лалех изящно приподнял край своих одежд и опустился на колени. Они просидели так черт знает сколько времени, и даже этот фей в конце концов позабыл про свой дурацкий этикет, сел как нормальный человек и прижался спиной к стене. Есть хотелось по-серьезному, а Гера так и не шла. Лада почти решилась вернуться в столовую и поприставать к другим сотрудникам, когда эта лиса драная появилась в коридоре.

— Это она! — воскликнула Лада с облегчением и вскочила на ноги.

Лалех поспешно поднялся и поклонился, и тогда Лада поняла, что Гера странная — она подошла ближе, но запнулась и едва не упала. Хорошо, что успела привалиться к стене. По ней же она медленно стекла на пол и закрыла глаза.

— Тебя ранили? — спросила Лада, бросаясь к Гере.

Она испуганно похлопала ту по плечу, а потом скривилась от мерзкой вони, которая до сих пор мучила ее в кошмарах.

Гера приоткрыла один глаз и посмотрела на нее через муть опьянения.

— Ключ, — едва шевеля языком, сказала она и похлопала по карману. — Достань и иди отдыхать, я потом… я потом поднимусь и тоже пойду.

— Гера, — Лада закусила губу, не хватало еще плакать. — Ты пила? Не надо.

Она сжала её холодную влажную ладонь. Та сбросила чужую руку и посмотрела со злостью.

— Что еще прикажешь? Ты тут гостья.

Лада шмыгнула носом — да не заплакала она! — и поднялась.

— Лалех, пойдем. Моя наставница не в себе.

Лалех даже не шевельнулся, и она схватила его за руку, а потом потащила за собой, то и дело утирая лицо.

— Мы её так оставим? — шепнул он ей.

Лада не ответила — вместо этого продолжала решительно шагать обратно в столовую. Там она снова села за столик и уткнулась лбом в скрещенные руки. Лалех пошуршал в стороне и поставил на стол полный стакан. Лада приподнялась и залпом выпила прохладную воду.

Они немного посидели молча.

Нет, хороший все-таки этот Лалех. Ничего не выспрашивал, не болтал попусту, и Лада наконец успокоилась. В конце концов, Гера вовсе не ее мать, и она, если захочет, больше никогда не будет с ней видеться.

— Агния, погляди, вот они!

Лада обернулась на голос и увидела знакомые лица. Госпожа Агния шла рядом с высоким мужчиной, которого Лада видела мельком, когда только попала в Бюро. Сейчас громила улыбался и не пугал так сильно.

— У нас тут все на ушах стоят, — весело сказал этот мужчина. — Простите, ребятки, мы замотались и про вас забыли.

— Редьярд!

Лалех поднялся так быстро, что чуть не уронил стул, и тут же глубоко поклонился.

— Приветствую, госопожа Бессмертная Виндикта.

Он выпрямился и поклонился еще раз, но теперь уже этому Редьярду.

— Ваше Императорское Величество.

— Да брось, — махнул рукой тот. — Какое из меня Величество? Я завязал.

Он сказал это с такой беззаботностью, что Лалех распрямился и растерянно уставился на парочку.

— Где эта лиса пропадала? Она вас вообще кормила? — принялся сыпать вопросами Редьярд, который вовсе не император теперь.

— Как проспится, сами у неё спросите, — ответила Лада.

Редьярд нахмурился и переглянулся с госпожой Агнией.

— Так. Садитесь, я что-нибудь придумаю.

Даже госпожа Агния подчинилась, и они втроем молча сидели за столом, пока Редьярд рылся в шкафчиках и холодильнике. Лалех бросал на госпожу Агнию робкие взгляды, а Лада безо всякого стеснения разглядывала их обоих.

Редьярд увлеченно резал, перемешивал и ссыпал в сковородку ингредиент за ингредиентом. Запахло так, что Лада решила — напросится к нему жить. Хоть вкусно кормить будут.

— Так, малышка, — сказал Редьярд, повернувшись. — Нет, ты, ушастенькая, — добавил он, когда Лада вопросительно на него посмотрела.

— Редьярд, — с нажимом сказала госпожа Агния и пристально посмотрела на Лалеха.

— Э-э-э? — тот пригляделся. — Да ты малыш? Прости-прости.

Лада даже немного порадовалась — не одна она такая непутевая.

— Его зовут Лалех, и он мальчик, — влезла она в разговор.

Редьярд почесал макушку и спросил:

— Феи ведь травоядные?

— Мы едим только растительную пищу, — с достоинством кивнул Лалех.

Редьярд принялся накрывать на стол, и Лада не удержалась от смешка — суровая начальница Геры выглядела такой же голодной, как они, и с нетерпением поглядывала на тарелки. Их кормилец поставил перед Ладой омлет, а Лалех получил лепешку с овощами и глянул на свою порцию, как будто она прямо с неба упала. Лада смотреть без толку не собиралась и тут же принялась за еду. Ну, а что?

— Ешь как следует, Агния. Ты ужасно худая.

Госпожа Агния ошарашенно уставилась на Редьярда, и вилка у неё в руке согнулась.

Лада бросила вопросительный взгляд на Лалеха. Но тот потупил взор, как робкая девица. Что-то тут было нечисто.

***

Ульфхам на неё смотрел как на слабачку, это точно. Этот чистенький оборотень всю жизнь прожил под крылышком Ингольфа Варга. Сын главы влиятельного клана, что Ульфхам знал о клетке? А Гера, как только подошла к месту их задания, так сразу покрылась холодным потом.

Прошло много лет, слишком много, как на её вкус, но запахи лаборатории ударили Геру по чувствительному носу, и она споткнулась, не желая делать следующий шаг, но идти не перестала — она на задании, Гера не пленница тут, она теперь сама кого хочешь на лоскутки порежет. Она твердила себе эти мантры, но после первой же комнаты её вырвало — Ульфхам только удивленно вскрикнул и отскочил.

Гера не понимала, от чего ей хуже: от вспышки воспоминаний — именно в этом месте ей отсекали хвосты, один за другим — или от тяжелой плиты тех бесконечных лет, которые случились после.

После того, как от Геры получили все, что хотели, её забрали.

Забрал.

Геру снова вырвало, и Ульфхам вытащил её на улицу, подальше от запаха формалина. Все, что она запихивала под ковер своего подсознания, опять накрыло, обдало пыльным удушливым облаком страха.

Сколько лет Гера существовала как животное? Тот человек её за разумное существо не принимал: ошейник, клетка и бесконечное унижение, вот все, что её ожидало. Когда тот человек приходил, Гера жмурилась и бесконечно считала в уме: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, один… Потом лежала, обнимая себя — без хвостов Гера постоянно мерзла, а тот человек считал, что питомцам не нужна одежда.

На улице её ударило порывами холодного осеннего ветра — Гера теперь ненавидела холод. Ульфхам, не получив ответов, перестал трясти её, усадил на ступеньки и накинул на плечи свою куртку. Потом он выругался и пошел обратно — дело-то никто не отменял — а Гера поглубже зарылась в чужую куртку. Болезненно-сладко пахло стаей, которой у неё никогда не было и быть не могло, потому что она уродилась лисой, а не волчицей. У Геры не было в детстве плотной щенячьей кучи и теплого брюха волчицы.

Просидев на улице до тех пор, пока кончик носа не покраснел, Гера все-таки поднялась и пошла в очередное логово Комитета, туда, где долгие годы держали ей подобных. Ульфхам выглядел не ахти, но продолжал работать — обнюхивал, раскапывал, звал других сотрудников, чтобы они выносили то, что может помочь в расследовании, и то, что нужно будет передать Асгриму.

Куртку свою он не забрал.

Гера осмотрела комнату. Взгляд скользнул по железному столу, а металл ответил стерильным видом — ни капельки крови на поверхности не осталось, но удушающий запах осел внутри носа Геры и никогда уже не выветрится. Как никуда не денутся и воспоминания — с каждым отрезанным хвостом она теряла не просто физическую часть себя, но и то, что делало её лисой — ловкой и свободной.

Без силы Гера стала забавной игрушкой, не более, а тот человек собрал целый зверинец. И его питомцы забыли, что значит быть оборотнем. Гера со страхом и отвращением смотрела, как роскошная белая кошка — она даже имени ее не знала, а кличку не хотела запоминать — вылизывала своим шершавым языком пальцы того человека и мурлыкала, когда он гладил ее по острым ушам. Глаза у нее были пустые, в улыбка обнажала сточенные клыки. Но она мурчала и вылизывала, потому что так ведут себя хорошие домашние животные.

Гера боялась, что рано или поздно и сама станет хорошей, что когти и зубы окончательно затупятся, что она будет радоваться новому ошейнику и есть с рук того человека, но ей повезло. Хотя, это сейчас она знала, что пришел спаситель, а тогда Гера решила, что это пришло время умирать. В том доме однажды нестерпимо завоняло кровью и потрохами, а крики и мольбы заполнили комнаты.

Гера обрадовалась. Кто бы ни был тот убийца, который пришел за её тюремщиком — хуже не станет. Она обняла колени, уткнулась в них носом и принялась ждать. Ей не хватало смелости встречать смерть с гордо поднятой головой, иначе давно откусила бы себе язык и покончила со своим существованием.

Дверь распахнулась, и чужие шаги замерли у её клетки…

Гера помотала головой, стараясь вернуться в реальность. Она слишком стыдилась тех воспоминаний. Когда Гера поняла, что дверцу клетки сломали, а убивать не собираются, она жалко повисла на своем спасителе. Спасительнице. Госпожа Агния сначала ей что-то объясняла, а потом замолчала, поглаживая по ушам.

Гера выдохнула. Она больше не та замученная, низведенная до уровня животного девочка. Она и сама теперь помогает. Гера выпрямилась и начала обыскивать стеллажи — нюх безошибочно вел её к тому, что отнимали у таких же, как она, отнимали и пытались использовать. Так они провели с Ульфхамом несколько часов, обшарив каждый закоулок, а когда работа подошла к концу, Гера отказалась ехать обратно в Бюро. И куртку не отдала.

Ульфхам высадил её в центре, и Гера поспешила в тепло знакомого бара, а потом пила и пила, пока смазанный вкус рвоты не растворился в чистоте алкоголя.

К ней подсел незнакомец, и чужие теплые руки пробрались под куртку. Руки не тянули, не хватали до синяков, они мягко скользили, теплые и нежные. Гера опрокинула еще одну стопку и прижалась поплотнее к хозяину этих рук. От того не пахло кровью, этого было достаточно, чтобы мужчина ей понравился. Перед ней появилась очередная порция — которую она не заказывала — и Гера послушно выпила и получила крепкий поцелуй вместо закуски. Руки потеряли всякий стыд, но Гере было все равно — она пошире раздвинула ноги, чтобы этим рукам было удобно, и выпила еще одну стопку.

И только когда она поняла, что её стянули с барного стула и ведут за собой, Гера забеспокоилась. О чем-то она забыла. Смутная тревога, желание идти куда-то заставили её сопротивляться этим рукам. Руки сжались крепче. Так крепко, что сразу же напомнили о том человеке.

Гера зарычала и вырвалась из душных объятий. Ей кричали вслед, но она только достала из кармана комок купюр и бросила куда-то за спину, не слушая раздраженный голос.

Она толкнула дверь бара и вышла на улицу.

Мучило смутное желание кого-то покормить. Но кого? У неё такого не бывало, чтобы спать вместе, а утром кормить. Нет, это точно что-то другое. Геру вели инстинкты: пальцы тыкали в экран телефона, потом урчал мотор такси.

И когда Гера увидела у своей комнаты эту недолису, тогда и поняла, что забыла она именно про неё.

Она похлопала по карманам, проверяя, на месте ли ключи, но организм, завидев родную дверь, слишком расслабилась, и вместо того, чтобы сделать очередной шаг, Гера свалилась на пол. Надралась она омерзительно. Её все еще тошнило — или это уже снова? — она все еще пахла смертью своих собратьев-оборотней, она так и не смогла получить то, чего хотела на самом деле, она устала и не собиралась оправдываться. Но Лада чего-то от неё требовала. Неужели не видела — она ничего не может ей дать?

В конце концов Лада ушла с кем-то другим, кем-то, кто точно лучше Геры (не то чтобы это было так уж сложно). Она закрыла глаза и вытянула ноги, отдыхая перед последним рывком, но не успела накопить силы, как её подхватили и потащили вверх.

— Отвали, я не хочу, — пробормотала Гера, пытаясь сбросить с себя хваткие руки.

— Чего ты не хочешь, придурошная? Так и будешь спать в коридоре?

Она услышала, как владелица голоса подергала запертую дверь. Гера полезла в карман за ключом, но не успела достать его, как её слабое тело потащили прочь. Она с трудом открыла глаза и увидела, что это Регина пыхтит, стараясь удержать её руку на плече. Они были одинакового роста, так что феникс волокла её с натугой, краснея и ругаясь.

Бах-бах-бах!

Удары в дверь прогремели с такой силой, что Гера застонала. А потом раздался еще один голос.

— О! Смотрю, ты вошла во вкус!

— Заткнись, не видишь, она убитая в хлам. Помоги затащить.

Потом Геру хватали еще крепче, стаскивали с неё одежду, и она перестала сопротивляться. Нечего было так напиваться, придется теперь платить.

Но её устроили на чем-то мягком, укрыли и приподняли голову, прижав к губам прохладный край стакана.

— Только не блюй, — ласково сказали ей.

Ладно, если о ней так заботятся, она не будет портить постель, не такая уж она стерва.

Но когда Гера почувствовала, что её спаситель отдаляется, по-прежнему не открывая глаз, она протянула руку и схватилась за него.

— Слушай, я не такая. И не сплю с кем попало, — упрекнула её Регина. — Отцепись.

— Ай, пташка, значит наша вчерашняя ночь была для тебя особенной? — раздался голос одного из братьев-инкубов, теперь-то Гера поняла, что её притащили в комнату к близнецам.

Что ж, не худший вариант.

— Мы просто спали!

Голос Регины продолжил пытать уши Геры.

— Да не шуми, никто не покушается на твою девственность, — спокойно заговорил Ренард, старший из братьев.

Позади Геры прогнулся матрас, и теплое тело прижалось к спине. Её обняли, и она отпустила Регину, а сама перевернулась, утыкаясь носом в мягкую ткань на груди.

— Гере нужна теплая нора, чтобы успокоиться. Не станет она на тебя набрасываться.

— Давай, пташка, погрей нашу одинокую лисицу, — вторил ему насмешливый голос младшего брата, — а я займусь тобой.

— Не трогай меня! — взвизгнула Регина, но все равно обняла Геру со спины.

Чужая близость приятно грела, и Гера провалилась в сон под негромкую ругань.