Про героев и людей

Энни

Сквозь прозрачные веки едва пробивался тусклый свет. В этом мгновении перехода, когда границы между реальностью и сновидениями ещё тонки и неразличимы, один фактор имеет особую силу — запах.

Вдохнуть первые вздохи утра, наполненные ароматами свежести и жизни, значит ощутить, как в душе расцветают нежные лепестки радости. Будь то запах свежеиспеченных булочек, плавно пробирающийся через комнату, или заряжающий аромат травяного отвара, который влечет за собой возможность насладиться каждым глотком живительного напитка.

Но из глубин сновидений можно внезапно и жестоко рвануть в реальность и от пронзительного мерзкого запаха. Он подобен зловонной туче, проникающей сквозь щели замкнутого мира снов, и внезапно нависающей над неподготовленным сознанием. Отвратительный запах наполняет нутро густым туманом отвращения, и даже самые нежные нити сна рвутся, оставляя человека во власти отчаяния, нарушая гармонию и покой.

Мика медленно открыл глаза. Волной неприязни и отвращения запах уже проник в его сознание, вызывая рвотные позывы и стремление оказать подальше отсюда. Он попробовал прижать руку к груди, чтобы сдержать подступающую тошноту, но руки оказались туго связаны за спиной. Переполняемый ужасом, Мика с трудом поднял голову. Стараясь не обращать внимания на мерзкий запах, он попробовал оценить обстановку вокруг. Рядом оказалась грязная ножка стола и затылок спящего Стефана.

Мика почувствовал, как чьи-то руки нежно приподняли его голову, а что-то холодное и жидкое заструилось ему в рот. Зловоние начало отступать, «Марэ Аурам» — догадался Мика. Сознание, словно сплетаясь с зельем, начало возвращаться к нему. Его связанные руки слабо дрожали, когда он попытался пошевелить головой, и в этот момент его взгляд упал на Софью, так же заботливо ухаживающую за Стефаном.

Мика медленно сел и оглядел помещение. Помимо его друзей, в лаборатории находились еще два человека. Один из них был Константино, тело, которого выглядело так же чудно, как и лицо, что торчало из люка. Рядом с алхимиком находилась молодая девушка, примерно одного с Микой возраста. Она воистину была необычной и привлекала внимание своей непохожестью на других. Одетая в мужские штаны, усеянные заплатами, она явно не следовала общепринятым нормам и стандартам моды. Короткие волосы радикально отличались от длинных, женственных причесок, и придали ее образу еще больше мальчишества. Ее лицо сияло озорством, как будто всегда готово устроить шалость. Взгляд, пронизывающий и немного нахальный, подчеркивал ее непокорность и свободолюбие. Но самым узнаваемым элементом ее внешности был остренький носик, торчащий вверх. Она сидела на деревянном табурете и рассматривала сержантский меч Стефана.

— Что здесь происходит? — спросил Мика тихим голосом.

— Второй проснулся? — спросил Константино у Софьи, которая покорно стояла рядом с друзьями.

— Проснулся, — пробухтел Стефан.

— Итак, раз все в сборе, давайте обсудим, зачем вы забрались ко мне в башню и зачем вам моя дочь?

— Проще было бы их скинуть с башни, — безразлично вставила Энни.

— Она же тебе не дочь? — удивился Мика.

— Много ты понимаешь, пацан, — огрызнулся алхимик. — Это те два, которые живут в моем доме?

— Да, — ответила Энни. — А девчонку я не знаю, может, следовало и ее связать?

— Не беспокойся, девочка не представляет опасности.

— Мы все про тебя знаем! — крикнул Стефан.

Константино удивленно поднял брови и сделал мах рукой в сторону Стефана, давая тому понять, чтобы продолжил мысль.

— Когда ты влез в непосильные долги, ты отравил господина Лобарта. Потом спрятался в этой вонючей башне и стал производить тут белый дурман. Воспользовался Энни и заставил ее продавать эту дрянь. Но ты не учел, что мы тебя раскроем! — проговорил Стефан и лицом победителя. — Я как охотничий пес, выслеживал тебя по всему городу.

— Вот только ты лаешь не на то дерево, — с издевкой сказал Константино.

— Посмотрим, что ты скажешь потом. Мой капитан знает, что мы здесь, он нас освободит! — заявил Стефан

— Стефан, заткнись, — неожиданно сказал Софья. — Они нам не враги.

Стефан невольно покраснел и даже бросил попытки освободить руки от веревок.

— А ты не задавался вопросом, почему Энни сбежала от Лулу? — спросил Константино.

— Она начала ее подозревать? — предположил Мика.

— Да, вот только кто кого? — продолжил допрос алхимик.

— Черт возьми, да к чему ты клонишь? — взорвался Стефан и снова начал извиваться на полу.

— Я клоню к тому, что вы два болвана, — ответил Константино и повернулся к Энни. — Девочка, завари чаю для нашей гостьи, кажется, она единственная кто уже все понял.

Стефан и Мика посмотрели на Софью, но та лишь стояла, поджав губы. В тишине все присутствующие молчали, ожидая, пока чайник закипит. Софью пригласили сесть за стол, и в ее чашку аккуратно налили горячий напиток. Она вежливо поблагодарила, и, несмотря на предупреждения Стефана о возможном яде, осмелилась отпить.

— Одного лишь я не поняла, — заговорила Софья. — Откуда вы знаете, что мы живем в вашем доме?

— Хы. Расскажешь им? — спросил Алхимик к Энни. — Ладно, я сам. У моей девочки появился ухажер.

— Что-о-о? — Протянул Мика.

— Хороший парень, пусть немолодой, но из хорошей семьи, умный, свой дом. Она почти все время у него живет, ко мне почти не заходит. Вы его знаете, он из ваших.

— Из наших? Из кого? — не понял Стефан.

— Из стражников, конечно, — сказала Энни, с улыбкой на лице. — Если бы вы проявляли интерес к жизни своих друзей, а не просто использовали их, когда вам это выгодно, то бы знали, что Том завел себе девушку.

Стефан и Мика остолбенели от этой неожиданной новости. Их мир медленно крошился перед их глазами. Они не могли поверить, что пропустили такое важное событие в жизни своего приятеля. Почему он им не рассказал? Или это они, как обычно, его не слушали?

— Значит, это Том рассказал про нас? Хорошо. А что на счет белого дурмана? — спросил Мика.

— Это и правда моя формула, — признался алхимик. — Вот только я придумал ее случайно, как и многое другое. И никогда не пытался на нем нажиться. И не травил я ростовщика Лобарта. Я бы никогда никого не убил. Специально. Он просто перебрал с этим новым снадобьем. Я почувствовал опасность, и поэтому сбежал из своего дома.

— Какую опасность? — спросил Мика.

— Лулу, — внезапно ответила Софья. — Это она производит и наживается на дурманещем зелье.

— Я потому и держалась от нее подальше, и старалась удержать своих друзей от этой дряни, — подхватила Энни.

— Может, в таком случае, вы нас развяжите? — спросил Мика. — Посидим, попьем чайку.

— А ты им уже и поверил? — огрызнулся Стефан, за что получил презрительный взгляд Мики.

— Развяжи их, деточка, — обратился алхимик к Софье.

— Ты уверен? — вздохнула Энни?

— Да, они не причинят нам вреда.

Софья вздохнула от облегчения и подошла к своим друзьям. Она пыталась развязать веревки, но узлы были слишком крепкими, и никак не поддавались ее тонким рукам. Растерянная и с отчаянием на лице, она посмотрела на Константино.

Внезапно Энни спрыгнула со своего стула, подошла к ребятам и быстро вынула сержантский меч из ножен. В два мощных движения она разрубила веревки, освобождая стражников из плена. Удивленные и благодарные Мика, Софья и Стефан не двигались, пока оголенный меч был в руках Энни.

— Спасибо, Энни! — прошептала Софья.

— Давно пора, — сказал Мика, потирая запястье.

— Глупо мы попали в эту ловушку, — признался Стефан. — Теперь ты отдашь мой меч.

Энни бросила обеспокоенный взгляд на отчима, но тот кивков заставил ее отдать оружие хозяину. Вместе они сели за стол и продолжили обсуждать свою непростую ситуацию. Стефан настаивал на необходимости вступить в схватку с Лулу и ее преступной империей. Сидящие за столом почувствовали единство и готовность противостоять тьме и привести справедливость. Неотвратимо приближался момент, когда им предстояло придумать план.

Софья, Мика, Энни и Стефан подняли свои чашки с чаем и выпили, закрепляя если не мир, то перемирие. Стефан предложил, чтобы они незамедлительно доложили о Лулу и ее деятельности капитану Гаррету.

— У меня есть идея, — сказал Мика. — Мы можем предложить Лулу сделку, возьмем ее прямо с дурманом.

Стефан кивнул, соглашаясь с предложением, взять ее на горяченьком лишило бы ее возможности оправдаться или откупиться. У них был настоящий шанс победить настоящее зло. Стать героями.

— А захочет ли она встречаться с кем-то лично?

— Если только я сама ее попрошу, тогда она сможет поверить, — предложила Энни.

— Ох, дети, не лезли бы в это… — отозвался Константино.

— А я могла бы его сыграть богатого покупателя, скажем ей, что я готова наладить сеть в городе Богарт, должно сработать?

— Попросим ее принести образец товара и тут мы с капитаном ее возьмем! — заключил Стефан.

— Я могу лишь снабдить вас зельями и подтвердить ваши обвинения словом, вы точно готовы это сделать? — спросил Константино.

— Да! — поставил точку в вопросе Мика.

Они продолжали обсуждать детали плана, собирая все необходимые сведения и разрабатывая стратегию дальнейших действий во всех мелочах. Алхимик, видя, что его советы не требуются, принялся за свою работу с зельями, стараясь приготовить сыворотку правды для будущего допроса.

В конце концов, план был утвержден, и две девушки, Софья и Энни, отправились в дом Тома, чтобы подготовиться к своей части плана. Тем временем, Стефан и Мика отправились к капитану стражи, чтобы предоставить ему информацию о Лулу и просить его поддержки. Они посчитали, что Гаррет незамедлительно станет на их сторону.

Однако, посреди пути, Мика вдруг остановился и задумался. В его голове всплыло важное воспоминание, которое он ранее не учел при планировании.

— Стефан, стой! — сказал Мика, судорожно размышляя.

— Что случилось? — спросил Стефан, оборачиваясь к нему.

— Я обещал Гордониру Ловчему лично сообщить, что с Энни все в порядке, — объяснил Мика, с тревогой в голосе.

Стефан нахмурился, осознавая серьезность ситуации. Они были в замкнутом круге, где нельзя было доверять никому до конца.

— Тебе обязательно это сейчас делать? — спросил Стефан, смущенно перебирая варианты.

Мика задумался на мгновение, затем взглянул на Стефана с решимостью в глазах.

— Я обещал герою и не могу его подвести! Я быстро сбегаю в «Черного Быка», проверю, быть может, он там, но в любом случае скоро встретимся в оговоренном месте. Если что, начинайте без меня.

Стефан кивнул, соглашаясь с Микой, и тот рванул по улицам, преодолевая толпы прохожих и проходя мимо главной площади и величественного собора. Его ноги велели ему спешить, пока острые мысли замыкались в его голове. Вскоре Мика достиг таверны, где совсем недавно встречался с Ловчим, но, сколько именно прошло времени сказать было трудно. Казалось, что сон в башне алхимика занял не меньше двух дней.

Он ворвался в таверну и огляделся, пытаясь найти героя. Таверна в это время выглядела пустынной и даже запущенной. И тут он увидел его — сидящего за столом в углу зала. Герой поднял глаза, заметил Мику и улыбнулся ему в знак приветствия.

Мика подошел к столу и уселся напротив героя. Он рассказал ему об Энни, Лулу, дурмане и плане, который уже воплощался в жизнь. Герой внимательно слушал, его глаза мрачнели с каждым новым словом.

— Вы что устроили? — зарычал, наконец, тот.

— Что? Я думал, что ты поддержишь нашу затею. Нам бы пригодилась твоя поддержка, ведь Лулу крайне опасна. Нам следует объединить усилия, чтобы одолеть ее, — сказал Мика, кивая Гордониру. — Или ты что-то знал об этом?

— Да, я знал…

Мика удивился. Он наблюдал за Гордониром, стараясь понять, оговорился герой или проговорился.

— Почему ты не предупредил? Почему не сказал мне сразу? — спросил Мика, его голос звучал устало.

— Я надеялся, что ты просто приведешь ко мне девчонку, но ты полез дальше… — Гордонир внезапно запнулся, его глаза метались, словно он искал нужные слова. — Я… Я не должен был говорить с тобой. Слишком многое на кону.

— Что-то здесь не сходится, — промямлил Мика и сделал незаметный шаг назад.

— Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Есть вещи, в которые ты не должен лезть.

Мика вздрогнул, чувствуя, как растут его подозрения. Его глаза расширились, мысли беспорядочно метались в голове. Гордонир и Лулу?

Мика был потрясен. Его разум не мог принять правду. В его мире все герои были всегда добрыми, смелыми и честными людьми. Теперь его представления о мире рушились, словно карточный домик, и он оказался завален лживыми иллюзиями. Он был в огромном смятении. Как могли герои быть причастными к такому злу? Вся его вера и уверенность внезапно исчезла, оставив его в полной растерянности.

Стоя перед развалинами своих заблуждений, Мика чувствовал чистую ярость. В его сердце горел огонь решимости, он посмотрел прямо в глаза Гордониру и выпалил что есть мочи:

— Ты должен был быть нашей опорой, а не частью этого зла!

Гордонир спокойно встретил полный ярости взгляд, и в его глазах промелькнула смесь злобы и отчаяния.

— Парень, ты не понимаешь, какие силы управляют этим миром. Я далеко не самый плохой герой в этом проклятом королевстве! — проговорил Гордонир с горечью в голосе. — Ты ни разу не был на той стороне, ты ничего не видел, иначе бы не осуждал меня.

— Я не могу просто смириться с этим, — заявил Мика, в ужасе глядя на него.

— Я тоже не могу с этим смириться, — заключил Гордонир.

Герой-разбойник, ловким кульбитом запрыгнул за спину Мики и невидимым движением вогнал кинжал в его плоть. Мика увидел кончик лезвия, торчащий из живота. Мгновение. Лезвие исчезло. На льняной рубахе образовалось темно-красное пятно. Оно быстро увеличивалось. Мика почувствовал неимоверную слабость.

— Уберите его, — пророкотал Гордонир кому-то, и невидимые сильные руки подхватили обессиленного юношу.

Внезапно все вокруг начало медленно таять, растворяясь в невидимом океане. Тело Мики постепенно растворялось в туманной бесконечности. Где он? Лежал ли он на земле? Или его тащили куда-то? Различить было невозможно. Все вокруг заволокла тьма.

— Эй, что вы там делаете? — Закричал кто-то.

Этот голос был ему знаком, голос из детства, из времени, когда жизнь была проста и безмятежна, когда в сердце были надежда и цель, когда жизнь казалась еще неисчерпаемым богатством. Отец?

Но мир уже потрепан и поистерт, а Мику затягивает в бездну необъяснимого. Знакомые лица и места тают перед его взором, растворяясь в бессмысленной мозаике былого. В этом калейдоскопе воспоминаний вспыхивают яркие моменты — смех и радость, боль и разочарования, нелепые брови Стефана, престранные глаза Софьи, волнующие очертания Алианы. Все они горят, словно свечи во тьме, прежде чем исчезнуть.

Мика пытается ухватиться за последние крошки действительности, но она ускользает, как колкие песчинки сквозь пальцы. Его сердце сжимается от боли, неведомой утраты. Жизнь, которую он так дорожил, тает подобно ледникам под палящим зноем.