Профессор, поправьте очки!

21.

В этот солнечный день вряд ли чье-либо внимание на Манежной площади привлекли бы две фигуры в умеренно грязных комбинезонах с потрескавшимися буквами сзади и спереди:

Один из двоих, помоложе, без видимой охоты тащил ящик с инструментами, второй, постарше, шел налегке, посверкивая очками. Время от времени его лоб бороздила задумчивая морщина, и тогда лицо приобретало непристойное выражение доморощенного философа. Вы, разумеется, догадались, что это были Всеволод Чикильдеев и профессор Потапов. Комбинезоны и ящик с инструментом раздобыл, понятно, Сева у одного знакомого предпринимателя.

Они вошли внутрь подземного города и не спеша двигались в людском винегрете, заметные издали, как две синие горошины. Навстречу шла женщина, высокая и красивая, как новогодняя елка. Сева не отказал себе в удовольствии воспользоваться социальной безнаказанностью и облизал ее взглядом.

– -Клевая зайка, а?

Потапов очумело захлопал глазами.

– -Видите ли, Всеволод…

Сева остановился и беспардонно прервал его:

– -Стоп машина, профессор!

– -Что такое? -страшным шепотом спросил Потапов.-Я не похож на водопроводчика?

– -Не в этом дело,-сказал Сева.-Ученым-моченым сейчас черт-те где приходится вкалывать. Но вот ваш лексический запас может не подойти для нашего важного дела.

– -Как это: не подойти?

– -Вызовет непонимание окружающих.

– -Я говорю на чистом русском языке!-оскорбился профессор.

– -В том-то и дело, что на неприлично чистом.

– -Но позвольте!..

– -Ну вот! Об этом я и толкую. Мы что – играем с вами пьесу Чехова? Такую фразу, которую вы только что сказали, Шекспир не вставил бы даже в реплики Гамлету, принцу, между прочим, датскому! Поэтому ориентируйтесь на меня и держите язык за зубами.

– -Вы слишком много берете на себя, Всеволод!

Чтобы профессор совсем не обиделся, Сева примирительно сказал:

– -Ай-яй! Ну вот опять! И кто вам писал эту пьесу?.. Давайте сюда ящик, моя очередь нести.

Он взял у профессора ящик.

– -И не называйте меня Всеволод и на вы.

– -А как вас называть?-с готовностью спросил профессор.

– -Зовите меня: Мотыга….

– -Почему – Мотыга?

– -Это уважительное обращение к трудящемуся человеку.

– -А меня тоже будут звать мотыгой?-ошарашенно спросил профессор.

Сева, скривившись, оглядел его. Несмотря на отвратительно рабочий комбинезон, было у Потапова во внешности нечто, что выделяло его в толпе и ставило вне народа, подобно тому, как кастовый шнур выделяет брахмана среди кришнаитов.

– -Не исключено, что и вас,-сказал он, вздохнув.-Закон жанра!

Они съехали на нижний этаж, и Чикильдеев перешел на деловой тон:

– -Теперь надо найти кого-нибудь побойчей.

– -Зачем?-не понял профессор.

– -Для рекогносцировки.

Чикильдеев обежал глазами суету вокруг и остановил свой выбор на раскрашенной косметикой, словно китайский дракон, девице, находящейся под облаком надувных шариков за прилавком с надписью: "Упаковка подарочная". Перед ней крутилась фря в малиновом пиджаке с золотыми пуговицами и в переливчатых штанах. Сева ухватил конец диалога:

– -…никогда не сомневалась в достоинствах нашего сервиса!..

Когда фря отошла, Чикильдеев приблизился и развязно облокотился о прилавок.

– -Деловая колбаса какая, а?-сказал он вслед переливчатым штанам.

– -Не облизывайте руками стекло!-тут же осадил его дракон.

– -Да я так…-сбавил обороты Сева.-Я только спросить: где у вас тут водопроводчики сидят? Новые мы.

Девушка смерила его взглядом и взглядом же показала:

– -Вон там. К туалетам поближе.

– -Спасибо.

– -Ну и отлети на сто метров,-сказала упаковщица.

– -Не повезло,-отойдя, сказал Сева профессору.-Всё у них тут – не там, где хотелось бы. Было бы проще, если бы мы шли спокойно к своему законному шкафчику и чайничку. А так – придется много врать и, возможно, показать сноровку.

– -Какую сноровку?-спросил Потапов.

– -Рабочую,-туманно сказал Сева.

Он уверенно направился к невзрачным белым дверям под табличкой "Служебный вход". За дверями оказался длинный казенный коридор, а за ним – еще один такой же, идущий поперек.

– -А вдруг здесь всё в порядке и никаких водопроводчиков не нужно?-прошептал профессор.

– -Вы когда-нибудь видели , чтобы у нас всё было в порядке?-резонно отозвался Сева.

В этот момент дверь в конце коридора открылась, и им навстречу вышел мужчина с холеной внешностью управленца.

– -Вам чего надо?-спросил он.

– -Ничего нам не надо, это вам надо, чтобы нам было надо,-тут же отреагировал Сева.-Велели, вот мы и пришли.

– -А!-догадался мужчина.-Вас Матвеев прислал?

– -Да,-сказал Сева.

– -А кто это?-одновременно с ним сказал профессор.

Мужчина стал смотреть подозрительно, но полный канализационного энтузиазма облик Чикильеева его успокоил.

– -Шутник, твою мать!-ласково сказал он Потапову.

Чтобы его спутник не сморозил еще чего-нибудь, Сева заметил:

– -Профессор, поправьте очки!

Мужчина тут же пришел в хорошее расположение духа.

– -Га! Профессор!.. А что это вы вдвоем? Там и одного слесаря хватит.

– -Вдвоем всегда в три раза быстрее, командир,-объяснил Чикильдеев.

– -Ну тогда пошли,-сказал мужчина.

Он повернулся. Чикильдеев с Потаповым покорно пошли за ним, ощущая себя участниками дурной пьесы.

Мужчина толкнул дверь и зажег свет.

– -Вот, голубчики. Унитаз барахлит.

– -Мы по водопроводу!-возмущенно пискнул Потапов.

– -Ничего, ничего, посмотрим,-поспешно заверил Сева.

– -Вы что-то разговорились, профессор,-мрачно сказал он, когда мужчина ушел.-Кожа на языке чешется?

– -Вы правы,-раскаянно сказал профессор.- Это в парижском кино билетер, если вы забыли дать ему чаевые, наклоняется к вашему уху и злорадно шепчет:"Убийца – доктор". А здесь нам никто не подскажет. До всего придется докапываться самим, поэтому надо терпеть.

– -Вы были в Париже?

– -Нет. Мне рассказывал об этом знакомый, некто Наумов.

– -Вот-вот,-сказал Сева.-Всё правильно, надо терпеть. Поэтому вы развинчивайте пока, а я пойду пошарю.

– -Что развинчивать?-спросил профессор.

– -Что хотите. Главное – делайте вид, что вы специалист по этой субстанции.

– -А если кто-нибудь войдет?

– -Скажете: ты что, пингвин, не видишь: я работаю!

– -Почему – пингвин?

– -Это народное обращение к человеку, который вам неприятен. В общем, дерзайте, а я пошел.

– -Куда?-спросил профессор почти жалобно.

– -Искать тайные знаки.

– -А… зачем вы взяли ключ?-спросил профессор, глядя, как Чикильдеев сует в длинный карман на штанине комбинезона одну из самых внушительных железок из их ящика.

– -Это ключ к тайнам,-туманно пояснил Сева.

Покинув Потапова и порыскав по коридорам, Чикильдеев вышел к белой безмолвной стене, которая, по его расчетам, выходила к Арсенальной башне. Он в смятении посмотрел налево, потом направо. Со всех сторон его окружала ровная просторная поверхность, молчаливая, как сфинкс. Сева прижал растопыренные ладони к стене и зашарил по бетонной простыне, будто ожидая, что вдруг обнаружит невидимый глазу магический вход. Но скоро наваждение прошло. Сева достал прихваченный гаечный ключ и стал методически простукивать бездушную плоть. Стена отзывалась везде одинаковым противным костяным звуком. Скоро Сева вспотел, работа кладоискателя оказалась не очень легкой.

– -Значит, ниже,-прошептал он, достучав до конца.

Когда их с профессором вели к унитазу, Сева приметил лестницу. Он спустился по ней на третий подземный этаж. Здесь шумел какой-то невидимый механизм, а из-за угла невнятно бубнили голоса. Севу наполнила злоба на этих идиотов, которые выбрали неподходящее время и место для своих дурацких разговоров. Он с независимым видом завернул за угол и тут же его словно обдало морозом: возле раскрытой ниши, в которой виднелся целый церковный орган из толстых и тонких водопроводных труб, сидели трое в таких же комбинезонах, как у него и у профессора, только зеленых, и с другой надписью:

При появлении на горизонте Севы, все три головы повернулись к нему, и тому ничего не оставалось, как сказать:

– -Здорово.

– -Здоровей видали!-отозвался один из троих, с лицом, напоминающим непропеченный блин.-Слышь, браток, ты сильно спешишь?

– -Да не то, чтобы…-замялся Чикильдеев.

– -Слушай, побудь малость тут, а мы по пивку сгоняем. Уже заманались, да и (непропеченный показал себе на горло) трубы горят.

Сева мигом сориентировался. Сама судьба посылала им с профессором способ надежно легализовать свое пребывание в запретной зоне.

– -Сейчас, только напарника приведу. А чего делать-то?

– -Да ничего не надо!-оживляясь, заговорили зеленые.-Делайте вид, что ковыряетесь. Для порядка. А если придет такой… морда вагоном, скажешь: ребята, мол, отклеились на минутку за инструментом.

Сева помчался к профессору.

Тот успел снять крышку с розового бачка; на полу у его ног лежали несколько блестящих металлических предметов, похожих на хирургические инструменты.

– -Больше ничего не отвинчивается!-пожаловался он.

– -И не надо,-сказал Сева.-Идите за мной.

– -А ремонт?-спросил Потапов, поигрывая ключом и плоскогубцами.

– -Там ремонт поважнее,-на свою голову пошутил Сева.

Он помог Потапову побросать инструменты в ящик, и они трусцой направились к лестнице.

Зеленые уже были наготове. Один из них благодарно похлопал Потапова по плечу.

– -Не обижайся, друг. Вчера какого-то бухла врезал – отходняк от него тяжелый. Надо себя набело переписать. Понял?

– -П-понял,-отважно сказал Потапов.

– -Балтику шестой номер не берите,-заметил Сева.

– -Почему?

– -Очень бьет по шарам.

Работяги посмотрели на него с уважением, но с достоинством ответили:

– -Хорошая голова не болит.

Когда Чикильдеев решил, что зеленые комбинезоны ушли достаточно далеко, он сказал Потапову, опасаясь, что того снова потянет к унитазу:

– -Теперь сидите тут, никуда не отлучайтесь.

– -А вы куда?

– -Осмотрю этот этаж.

– -А на том ничего нет?

– -Нет.

– -А ниже?

– -Ниже при ваших царях-косарях не копали. Мы же не динозавров ищем.

– -Но вы всё равно посмотрите.

– -Посмотрю.

Чикильдеева ждала еще одна такая же стена, белая и неотзывчивая. Он снова стал стучать ключом, извлекая знакомый безрадостный звук.

– -Макарий…-шептал он, воодушевляя себя.-Триста сундуков…

Внезапно он почувствовал за спиной чужое негостеприимное биополе. Сева осторожно скосил глаза через плечо. Позади стоял молодой человек в неброском костюме и с висюлькой охранника на лацкане.

– -Что вы делаете?

– -Что, что… Ищу, где труба проходит.

– -Какая труба?

– -Триплексная,-наобум сморозил Сева.

Пока костюм переваривал информацию, Чикильдеев резво достучал до угла и бросился наутек, продолжая для конспирации бить ключом в стену.

Возле труб его ждал радостный профессор.

– -А я тут, кажется, догадался, как оно устроено!

Сева в ужасе посмотрел вокруг.

– -Это что?

На полу лежали загадочные гайки и сочленения.

– -А!-презрительно сказал профессор.-Топорная работа! Вы что – не знаете, как у нас всё делается? Навертели лишнего, мастера!

– -А вдруг хозяева обидятся?-опасливо возразил Сева.

– -Бросьте! Смотрите!-профессор на удивление ловко повернул красную рукоятку крана.

После этого жеста несколько секунд сохранялся полный штиль. Потом труба заныла, а один из соединительных шлангов мелко задрожал.

В этот момент в отсек вошел работяга с непропеченным лицом. Сначала его взгляд уперся в детали на полу, а потом, выпучив глаза, он окинул всю панораму и дико закричал:

– -Ты что, пингвин, с ума сбалдел?

– -На века!-гордо сказал профессор и постучал гаечным ключом по ближайшей муфте.

Послышалось что-то вроде "тр-р-р" – и в тон профессорской браваде с веселым свистом и шипением в лицо вошедшему грянула струя воды, разбиваясь об него в мелкий бисер.

Сева схватил одной рукой профессора, другой – всхлипнувший ящик с инструментами и, роняя какие-то железки, бросился прочь.

К счастью, головокружение от успехов у Потапова быстро прошло, и скоро он уже сам бойко бежал вслед за Севой, удаляясь от страшных криков позади.