Профессор, поправьте очки!

28.

Не стану описывать, каких трудов стоило протащить профессора через канализационный колодец. К эпохе тактики быстрого реагирования и предприятий быстрого питания Потапов был не слишком приспособлен. Тем не менее, когда оба беглеца вывалились там, где уже до этого побывал Сева, профессор счел возможным шепотом пошутить:

– -Вот я и прошел медные трубы!

На самом деле настоящими, теми самыми, медными трубами были, скорее, коридоры, по которым им предстояло незаметно просочиться.

Когда они завернули за угол, Сева заметил, что дверь, в которую его заманил голос Викентия Сергеевича, на сей раз плотно закрыта, и содрогнулся, понимая, что мог бы означать для него этот факт, задержись он в тамбуре чуть подольше. Зато в следующем коридоре, где Сева еще не бывал, приоткрытыми оказались сразу несколько дверей, за которыми таинственно мерцали экраны и раздавались звуки из космических блокбастеров. Иногда в глубине глаз успевал ухватить застывшие в раздумьях головы с профилями архимедов.

– -Мистикус фантастикус!-шептал Потапов.-Скажи-ка, у них тут не только лимузины царя Гороха!..

Спустившись по отвратительно бетонной лестнице, они вышли в знакомый полутемный туннель и, рождая эхо шуршанием подошв и взволнованным дыханием, бросились к воротам гаража. Сева взвесил в руке висячий замок, достал отмычку и засунул кривой конец в замочную ноздрю. Механизм беспомощно хрюкнул и раскрылся.

Чикильдеев и Потапов призраками скользнули внутрь.

– -Ключи в том углу!-прошептал Сева.

Ощупывая руками прохладные тела автомашин, он пробрался в дальний темный угол и скоро вынырнул оттуда с пригрошней, полной ключей. Рассмотрев их в скромном свете, проникающем из распахнутых ворот, Чикильдеев восхищенно пробормотал:

– -Высокая штабная культура! Всё на бирочках, и на каждой написано, от какой машины.

Не без волнения он открыл массивную дверцу ЗИСа. Профессор забежал с другой стороны и тоже стал дергать за ручку.

– -Сядьте сзади,-сказал ему Сева,-а то будете мешать водителю.

– -Чем же это?

– -Интеллектом конечно же, чем же еще.

– -Как хотите,-сказал профессор, проворно забираясь в широкий салон с мягкими полокотниками и тут же защелкал пепельницей.

– -Эх, жаль не курю!

– -Лучше отдерните занавески,-сварливо сказал Сева.-Никакого обзора сзади!

Сам он похолодевшими от волнения руками уже сжимал надменный руль и, нажав на кнопку стартера, плавно притопил педаль газа. Мотор заурчал негромко и ровно.

– -Восемь горшков!-восхищенно прошептал Сева.

Оставалось только включить фары. Сева нашарил какие-то пеньки-рычажки, стал дергать все подряд, и наконец перед ЗИСом возникло облачко желтоватого света.

– -Ура! Вот оно, товарищ нарком!

– -Езжайте скорее,-отозвался профессор, и в его голосе вдруг зазвучал властный металл. Чикильдеев чуть не подпрыгнул на своем диване, неожиданно ощутив себя в шкуре шофера, везущего большого начальника. Какие удивительные превращения происходят с человеком, даже если его осенит всего лишь тень давно канувшего в Лету величия!..

Сева отпустил тугую педаль сцепления, и ЗИС плавно тронулся. Громоздкий капот с распластанным пластмассовым флажком медленно поплыл к выходу в туннель. Севе показалось, что в уши ему ударил торжественный оркестр, отдающий почести ожившему ветерану. На глаза чуть не напросились слезы.

– -Вывели Историю из стойла!-безобразничал сзади профессор.

Желтый свет ушедшей эпохи грустно скользил по бетону. ЗИС полз торжественно, словно катафалк.

– -Хорошо, что вы случайно нажали тогда на гудок,-сказал профессор,-и мы узнали, что машина работает.

– -Я и без того понял, что она на ходу: часы-то показывали правильное время,-отозвался Сева, отдуваясь и потея от жаркой струи.-Но хотел этого индюка на понт взять.

– -Он скорее павлин… Хотя, так уж устроено природой, что индюк родственник павлина.

Туннель начал заворачивать, и внезапно свет фар уперся в стену. Чикильдеев стал искать глазами: где же продолжение пути? Но его не было. Туннель кончался банальным тупиком. Сева так упорно не хотел в это верить, что затормозил в последний момент.

От резкой остановки профессор затрепыхался и, не исключено, что в этот момент он оценил значение мягких петель, предупредительно повешенных слева и справа от него.

– -Что случилось?

– -Стена,-коротко пояснил Сева.

– -Как стена?-удивился Потапов. Он открыл дверь авто, высунул голову и констатировал:-Действительно стена!

Сева и профессор вылезли из ЗИСа и подошли к стене.

– -Может протараним?-предложил Потапов, щупая негостеприимную шершавую поверхность.

В этот момент позади стены возник и накатился тревожный шум. Сева и профессор поняли, что это промчался поезд метрополитена. Они переглянулись, и профессор кисло пошутил:

– -Автомобильная прогулка отменяется. Две эпохи не сошлись характерами.

– -К сожалению вы правы,-сказал Сева.-Переходим к пешему варианту. Срочно ищите дырки в этой мышеловке.

В туннеле тянуло сыростью, где-то жужжало электричество в невидимых агрегатах. Сева вздрогнул, ему показалось… нет, не показалось: к тихому жужжанию примешался далекий, еле различимый гул. Отраженный сводами туннеля, он летел впереди рождавшего его мотора.

– -Тсс! Слышите? Это за нами!

– -Разве вы не догадались забрать все ключи от машин?-вытаращил глаза профессор.

– -Вы думаете, они нас на каком-нидудь старом примусе догоняют?-сказал Сева с горьким сарказмом.-Наверняка у них есть для этой цели что-нибудь поновее.

Шум стал рельефней, он приближался с ужасающей неотвратимостью. Сева засуетился и стал судорожно вытаскивать из брюк ремень. Неплохой, между прочим, ремень Fabio Valenti, подаренный на день рождения коллегами по "Экспошарму".

– -Что вы делаете?-поразился профессор.

– -Ремень снимаю. И вы давайте сюда свой.

– -Зачем?

– -Вы что – никогда голливудских фильмов не смотрели?

Пожав плечами, профессор вытянул свой беспородный ремень.

– -А теперь найдите какую-нибудь палку или доску, только умоляю: очень быстро!

Профессор упал на четвереньки и уполз в темноту. Чикильдеев же, бросившись к ЗИСу, молчаливо сверлившему бетонную стену двумя снопами света, начал лихорадочно прикручивать колесо руля ремнями.

Потапов выскочил из темноты с вытаращенными глазами и с чем-то длинным и неимоверно грязным.

– -Вот палка!

– -Сойдет!

Наскоро примерившись, Сева положил палку на порожек и с хрустом перерубил ее каблуком.

– -Отойдите как можно дальше!-велел он Потапову.

Тот с готовностью отбежал.

Сева упер палку одним концом в акселератор, а другим засунул под торпедо. Мотор взревел, как идущий в атаку слон. Сева дернул рычаг скоростей на себя и вверх, бросил сцепление и, выпав из машины, покатился в сторону. Покрышки засвистели, шлифуя бетон и разметывая веером мелкие камешки. Тяжелый ЗИС двинулся и покатился назад, набирая скорость. Достигнув места, где туннель поворачивал, лимузин боком ударился в стену и, высекая из бетона искры, понесся по принудительной траектории. В этот момент навстречу ЗИСу брызнул свет фар идущей навстречу машины. Сева и профессор, оцепенев, наблюдали, как черное тело ЗИСа, похожее из-за раскрытой двери на огромную птицу с подбитым крылом, исчезло за изгибом туннеля, и вдруг там лопнуло, ухнуло, полыхнуло оранжевым – и по стенам заплясали змеи-отблески.

Чикильдеев и Потапов некоторое время продолжали стоять, словно родственники Лота, завидевшие зарево над Содомом и Гоморрой. У Севы хватило моральных сил лишь на то, чтобы прошептать, вспомнив лекцию Викентия Сергеевича в гараже:

– -Хорошо горит сто десятый бензин!..

Однако я не поручусь, что профессор смог расслышать эти слова.

И тут вдруг оба увидели в прыгающем свете пожара не замеченную ранее дверцу в стене туннеля. Мало того, что дверца была приоткрыта – из-за нее к тому же выглядывал невнятный темный силуэт человека. Сначала Севу насторожило, что человек был вроде как в форменной фуражке, но потом он увидел, что тот вроде как сделал приглашающий жест. Тогда Сева наконец допустил, что это ангел, посланный судьбой для их спасения.

– -Бежим!-крикнул он, хватая профессора за рукав.

Когда они подбежали, таинственный человек распахнул дверцу пошире, а сам отступил вглубь, в сумрак. Сева и профессор перешагнули через высокий порог и оказались в тускло освещенном коридоре, грязнее и теснее тех, в которых обитал Викентий Сергеевич. Тот, кто их впустил, с лязгом захлопнул железную створку и задвинул нешуточный засов. Он повернулся к беглецам, и они наконец рассмотрели серый китель, серую фуражку, а на рукаве кителя – скрещенные молоточки.

"Пропавший машинист!"-пронзила Севу догадка. Он пошатнулся, почувствовав, как закружилась голова, потом взглянул на профессора, и понял, что тот тоже понял, кто перед ним.

Пропавший Машинист между тем протянул им ладонь. Его стандартное лицо рядового работника метрополитена размягчила улыбка, и он сказал:

– -Емелин Петр.

Чикильдеев и Потапов назвали себя и, пожав ладонь, убедились в ее несомненной материальности.

– -А мы о вас слышали.

Пропавший Машинист на это лишь вежливо кивнул.

– -Пойдемте,-сказал он и направился вперед, неосмотрительно ступая в подозрительного вида лужи на полу.

– -Куда мы идем?-довольно нервно спросил Сева, сделав несколько шагов.

– -Наверх. Вам ведь надо наверх? Вы все хотите наверх.

– -В общем… Почему бы не наверх?-не то чтобы облегченно, а даже растроганно отозвался Чикильдеев. Через некоторое время он не выдержал и спросил:-Скажите, а сами-то вы почему решили остаться под землей? Каким образом с вами всё это случилось?

– -Да понимаете, какое дело,-сказал Пропавший Машинист,-веду однажды поезд, а они стоят в туннеле.

– -Кто?-в один голос отозвались Сева и профессор.

– -Платон, Сократ, Пифагор, Лев Толстой… Между "Театральной" и "Тверской". Они больше всего любят между "Театральной" и "Тверской"… И машут мне руками.

– -Такого не может быть!-воскликнул профессор.-Это обыкновенная галлюцинация! Никаких аристотелей давным-давно нет на белом свете, это было две с половиной тысячи лет назад. Они мертвы.

– -Как?-в свою очередь удивился Пропавший Машинист.-Разве вам не говорили в школе, что Аристотель и Пифагор бессмертны?

– -Н-ну… в каком-то смысле…-вынужден был согласиться профессор.

– -Когда я ехал обратно,-продолжил Машинист,-они были всё там же, уже вместе с Эмпедоклом…

– -А может и с Ксенофаном тоже?-фривольно поинтересовался профессор.

– -Откуда вы знаете?-удивился Машинист.-Дело как раз и было в том, что Ксенофан обиделся на Эмпедокла за то, что тот сказал: разум обманыват нас, и истина нам недоступна. Так что надо было их как-то помирить.

– -Истину и разум?-спросил Сева.

– -Нет. Ксенофана с Эмпедоклом.

– -Скажите на милость!-сказал профессор, дернув головой, словно ужаленный.-И как же? Обошлось?

– -Утряслось. В конце концов Ксенофана заставили признать, что случайно кто-нибудь вполне может высказать истину. Однако он как выпьет вина – дразнит Эмпедокла.

– -Язык показывает?-поинтересовался Сева.

– -Хуже. Говорит, что если даже кто-нибудь случайно и выскажет истину, то всё равно не догадается об этом. А Демокрит обнимает его и шепчет: "Правильно, старина, именно случайность и является главной причиной порядка во Вселенной!" – и говорит это нарочно громко – так, чтобы услышал Эмпедокл.

– -Я гляжу, нелегко вам с ними,-сказал профессор, явно уязвленный тем, что подобное общество собирается без него.

– -Нелегко,-согласился Пропавший Машинист.

– -Да, да,-с усмешечкой сказал Сева.-Знаем. Видели. У вас тут, под землей, много философов обитает.

– -Как соберутся,-продолжал Машинист,-так сразу и пойдут ругаться. Гераклит вопит: "Многознание ничему не научает, иначе оно научило бы Пифагора!" Парменид визжит: "Я требую, чтобы кто-нибудь следил, чтобы в этом бедламе даже солнце не преступало меры!" Демокрит ржет, как ненормальный, а Платон ревет: "Гнать отсюда к чертовой матери всех, кто не геометр!"

– -В общем, нет приличных людей,-саркастически ввернул профессор.

– -Почему же? Вот Аристотель, например. Ни с кем не скандалит, а бывало скажет с хитрецой: "Глядя на всех вас снова убеждаюсь, что существа, обладающие способностью к размышлению, делятся на две категории: людей и бога". Очень себе на уме мужичок. Себя называет "первым логиком", а бога – "тоже логиком".

– -А…

– -А дальше я не пойду,-перебил Пропавший Машинист, останавливаясь.-Дальше я не хожу. Вы идите прямо, потом направо. Там увидите свет в конце туннеля и двигайтесь прямо на него.

– -Может и вы с нами?-предложил Сева.-Увидите солнышко, выпьете пива!

Пропавший Машинист покачал головой.

– -Там плохо, скучно, поговорить не с кем по-человечески. И страшно.

– -Неужели здесь лучше?-изумился Сева, оглядываясь на тускло освещенные сырые стены.

– -Здесь тоже не всё прекрасно…-вздохнул Машинист.-Тесновато. Нельзя, например, с Николаем Кузанским поиграть в шары.

– -А вдруг вас там ждет удача?-вдохновенно сказал Сева. Он очень хотел сделать для Пропавшего Машиниста что-нибудь хорошее, ведь, как ни крути, тот спас две их неразумные жизни.-Может быть вас ждут интересные встречи, прекрасное будущее!..

– -Мой друг Парменид сказал бы на это: "То, чего нет, невыразимо". Не существует ни прошлого, ни будущего. Ведь прошлого уже нет, а будущее еще не наступило.

– -Неужели,-сказал Сева, задержав руку Машиниста в своей,-вам вправду здесь лучше? Честное слово?

– -Мой друг Гераклит сказал бы на это: "Скрытая гармония важнее явной". А еще, Аристотель обещал дать мне почитать полный текст "Мнения физиков"…

Профессор оттеснил Чикильдеева и со слезами на глазах обнял Пропавшего Машиниста.

– -Передайте Алкидаму: к сожалению я должен согласиться с ним в том, что боги пренебрегают справедливостью!..

– -Может вам что-то нужно наверху?-с надеждой спросил Сева.-Родственникам позвонить, в профсоюз сообщить?

– -Ничего не нужно,-сказал Пропавший Машинист.-Вот только… если снова здесь будете, захватите мне крылышки.

– -Куриные?-понимающе сказал профессор.

– -Нет. Вот тут,-показал Машинист пальцем на фуражку надо лбом,-должно быть колесо с крылышками. Моё потерялось. А это непорядок.

Еще раз растроганно обняв Пропавшего Машиниста, Чикильдеев и Потапов пошли дальше по пованивающей бетонной кишке, хлюпая грязным киселем под ногами.

– -Смотрите, не наступайте на решетки! Некоторые очень ржавые!-крикнул им вслед Машинист.

Сева и профессор несколько раз оборачивались, чтобы помахать ему. Обернувшись в очередной раз, они обнаружили, что Пропавший Машинист исчез так же внезапно, как появился.

– -До сих пор не могу поверить, что мы выкрутились,-сказал профессор.

– -Находчивым всегда везет,-объяснил Сева. После безумных приключений к нему понемногу возвращалось привычное восприятие окружающего и врожденное чувство юмора.-Смотрите внимательней по сторонам, профессор: не пропустить бы нам вход в либерею!.. Кстати, что это за "Мнение физиков", которое Аристотель обещал показать нашему другу Машинисту? Какие-нибудь диссидентские дела?

– -Трактат Аристотеля,-мрачно отозвался профессор.-Частично утерянный.

Сева резко остановился, потому что третий раз раз за последние два часа у него зазвенело в голове.

– -Что же вы не сказали?! Откуда мог взяться пропавший текст?! Подумайте!

– -Вы полагаете, что…-помертвев, прошептал профессор.

– -Ну конечно! Он же здесь везде лазает, словно Бен Ган! Такие придурошные как раз и находят сокровища Флинта! Вся либерея у него давно в норке, и ваших онассисов он читает на ночь в подлиннике!

– -Вы шутите!-возразил профессор, собираясь падать в обморок.

– -Да встряхнитесь же!-зарычал Сева.-Бежим! Мы еще можем его догнать!

– -Правда?-немного ожил профессор.-Ах, как я не догадался! Все эти байки насчет Ксенофана с Эмпедоклом – ладно. Но «Мнение физиков»!..

Они помчались назад, разбрызгивая грязь и совсем не опасаясь ржавых решеток.

– -Товарищ машинист!.. Гражданин Емелин!..

Профессор начал отставать, цепляясь рукой за стену. Борьба с превратностями жизни подкосила науку.

– -Что с вами?-спросил Сева, продолжая двигаться в авангарде.

– -Не знаю… душно!-просипел профессор.-И в голове будто колокол бьет…

Это было последнее, что он успел сказать.

Из-за угла выскочили люди со свиными головами бурого цвета и огромными немигающими глазами. Случись это парой дней раньше, Сева определенно решил бы, что спятил, но теперь его не смутило бы даже если из воздуха перед ним соткался его покойный дедушка. Свиные головы, сипло дыша, мигом сбили с ног Чикильдеева и Потапова. Тут Сева догадался, что это вроде как обычные люди, зачем-то напялившие газовые маски. Одно из существ приблизилось к Чикильдееву, расмотрело его и сорвало маску, безвольно повисшую на крепкой шее. Сева увидел короткий ежик и нос, подозрительно похожий на сломанный.

– -Это они!-скомандовал Зашибец.-Отпустите!

– -Мы вас уже третий день ищем,-сообщил он Чикильдееву.

– -Третий?-переспросил Сева, соображая.-Значит… Катя позвонила вам сразу?

– -Категорически сообразительная девушка,-подтвердил Зашибец.

– -Может она и телефончик оставила?-с нехорошим напряжением в голосе спросил Сева.

– -Я же вам сказал: сообразительная девушка. Конечно не оставила.

– -Может она у вас еще и в ведомости расписывается?-снова спросил Сева.-В том числе – за патроны?

Зашибец никак не отреагировал на этот эмоционально перегруженный вопрос, поскольку уже переключил внимание на профессора.

– -А уж от науки я категорически не ожидал такого ребячества. Как это вас угораздило?

Профессор раскрыл было рот, но Сева опередил его попытку разболтать их сокровенные тайны:

– -Профессор, поправьте очки!

Действительно, одна дужка у Потапова торчала как-то нелепо.

– -Увы! Нельзя поправить непоправимое!-отозвался он.

Только тут Сева заметил, что в стеклах профессорских очков перламутром переливаются трещины.

– -Вот они, ваши игры в казаки-разбойники!-сказал он Зашибцу.-Противогазы вы зачем напялили? Чтобы специально людей пугать?

– -Эта зона на наших картах отмечена как загазованная и опасная для жизни,-сказал тот.

– -Вот это да!-изумился Сева.-Как такое может быть, если тут под землей целый город с компьютерами и машинами, на которых может сам Сталин ездил!

Зашибец нахмурился.

– -Вот как? Ладно. Задерживаться здесь не будем. Загазовано, значит загазовано…-и громко скомандовал:-- Надеть противогазы!

Сам он тоже напялил маску и что-то пробубукал из-под нее, делая рукой движение, как будто прогонял муху.

– -Нас приглашают к выходу,-сказал Сева профессору.-Что об этом сказал бы какой-нибудь ваш Гераклит?

– -"Путь вниз неизменно сменяется путем наверх, и наоборот",-грустно отозвался профессор, оглядываясь в бесконечную тайну бетонных коридоров.

– -Вот уж наоборот больше не надо!-сказал Сева.-Тут Гераклит, похоже, сильно ошибся.