Программа

10

Когда Тим проснулся через полчаса, Дрей лежала на боку, наклонившись к нему, поднеся руку к его лицу. Он вздрогнул, удивившись тому, как она близко, и Дрей быстро вскочила с кровати и ушла в ванную.

— Что это, черт возьми, было?

Включился душ.

— Ничего.

Тим встал, подошел к двери ванной и оперся о косяк, скрестив руки на груди, глядя сквозь стеклянную перегородку, как Дрей притворяется, что поглощена равномерным распределением мыльной пены по всему телу. Наконец она подняла глаза:

— Слушай, я иногда подношу руку тебе ко рту, когда ты спишь… чтобы почувствовать, что ты дышишь, — она встала под струю воды, — я понимаю, это странновато…

— Боишься, что умру во сне?

Яростно намыливая колено, Дрей смущенно улыбнулась:

— Нет. Да. Не знаю.

— Мы же с тобой договорились, помнишь?

— Что умрем во сне, когда нам будет по девяносто. Вместе в одну ночь, — пробормотала Дрей.

— Точно. Так что оставь меня пока в покое. Это дурно сказывается на моем сердечном ритме.

Дверь душевой кабинки распахнулась, и мокрое полотенце полетело Тиму прямо в лицо, прежде чем он успел закрыться. Он со смехом снял его с себя.

Дрей поставила мокрую ногу на край ванны и провела бритвой по всей ее длине:

— Мне бы не пришлось этого делать, если бы ты храпел, как настоящий муж.

Дрей нацепила на вилку кусок запеканки и обмакнула его в сироп. Ей пришлось наклонить голову, чтобы отправить его в рот, но даже так она закапала водолазку. После любовных игр, особенно утренних, Дрей всегда ела, как динозавр. Но сегодня смотреть на нее было даже приятнее, чем обычно. Тим с улыбкой наблюдал за тем, как она потянулась к его тарелке и взяла оттуда хот-дог. Никаких звуков, указывающих на то, что она хотя бы жевала, прежде чем глотать, не последовало.

Тим решил сегодня утром просмотреть материалы дела, но, проходя по коридору, замер при виде пустой комнаты Джинни. Он с секунду постоял, глядя на пустые стены, а потом решил забить эмоции работой. Но пока что продвинулся не очень далеко — не смог даже защитить тарелку с собственным завтраком.

Он посмотрел в блокнот, куда записал все необычные слова, которые услышал в разговоре с Реджи: Про, Нео, Курок, ора, Лилии, Круг приближенных.

— Ты будешь? — спросила Дрей. Не успел Тим ответить, как очередная сосиска уплыла у него из-под носа. Взглянув на последний оставшийся у него на тарелке хот-дог, Тим понял, что ему пора перестать думать и начать есть, а то будет поздно.

— Похоже, добраться до этой девочки будет сложно, — заметила Дрей.

— Да.

— А когда ты до нее все-таки доберешься, она не захочет, чтобы ее спасали?

— Да.

— Ведь они не совершили никакого преступления? По крайней мере, ты ничего не знаешь.

Тим задумчиво постучал вилкой по стакану с апельсиновым соком:

— Нет.

— И сейчас не самый подходящий момент, чтобы я возвращалась к вопросу о том, зачем ты вообще этим занимаешься?

— Да.

Дрей застыла, даже жевать перестала на несколько секунд, потом добавила:

— Это я так, на всякий случай.

Сотовый Тима зазвонил, и он встал, чтобы успеть подхватить телефон прежде, чем его вибрацией снесет со стойки.

— Здравствуйте, пристав. Это Кэйти Кельнер. Бывшая соседка Ли по комнате. Вы просили позвонить, если я узнаю что-нибудь новое или вспомню…

— Да.

— Ну, я просматривала одну мою книгу. То есть я думала, что это моя книга, но, наверное, эта книга Ли просто случайно перепуталась с моими. Она иногда читала то же, что и я.

Тим беспомощно наблюдал, как Дрей забрала у него с тарелки последнюю сосиску:

— Ага.

— Она оставила в этой книге визитку. Ну, знаете, такую, которой обычно назначают встречи. И знаете что? Это визитка Центра помощи студентам. Я думаю, она ходила к психоаналитику, — последнее слово Кэйти прошептала трагическим шепотом. Странно, но в Малибу все полагали, что его нужно произносить, понизив голос.

— А на ней есть дата назначенной встречи?

— Да. 7 декабря, 14:00.

Примерно за месяц до того, как Ли исчезла из кампуса.

— Вы сказали позвонить, если я что-нибудь узнаю.

— И я очень рад, что ты так и сделала.

— Насчет некоторых вещей, которые я наговорила, когда вы были здесь… Знаете, я… я не такой уж и монстр.

— Я и не думаю, что ты монстр.

— А что вы думаете?

Он думал, что жизнь еще недостаточно ее побила, чтобы она поняла, что ни черта не знает:

— Это неважно.

Она издала облегченный смешок:

— Ну вообще-то вы меня не знаете, так что какая разница, что вы обо мне думаете.

— Честно говоря, с моим мнением действительно считаются немногие.

Обычно все попытки выжать хоть какую-то информацию из врачей ни к чему не приводили. Но Тим все равно собирался поговорить с директором Пеппердина, так что он решил, что может заехать и в Центр помощи студентам.

Он припарковал машину и быстро зашагал по кампусу, и тут запиликал сотовый.

Высокий мужской голос сказал:

— Мистер Хеннинг хочет вас видеть.

— Кто это?

— Он хочет знать, насколько вы продвинулись в деле.

— Кто это?

— Я работаю на мистера Хеннинга.

Тим в своей жизни встречал достаточно мистеров хеннингов, чтобы понять, что на него пытаются оказать давление:

— Если он хочет поговорить, пусть позвонит мне сам. Я не имею дел с посредниками.

Через минуту телефон зазвонил снова:

— Да?

— Я очень занятой человек, мистер Рэкли.

— Я тоже, Уилл.

— И все же вы настаиваете на том, чтобы я лично вам звонил?

— Мы же не бюджет на текущий год собираемся обсуждать. Я защищаю конфиденциальность вашей частной жизни. Вашей и вашей дочери. Вот так.

— Отлично, — на другом конце провода бросили трубку.

Тут же сотовый Тима зазвонил в третий раз:

— Привет, Тим. Это Уилл Хеннинг. Мне нужно с тобой увидеться.

Если бы в его тоне не было сарказма, это было бы даже смешно.

— Где вы?

— Сейчас работаю дома, — послышался ответ, потом Уилл зачем-то добавил: — Здесь работа идет продуктивнее.

— Я заеду к вам сегодня после обеда.

— Когда?

— Когда буду поблизости.

Перед кабинетом директора Тиму пришлось выстоять длинную очередь из студентов, которые пришли отпрашиваться с занятий. Директорша — приятная женщина лет восьмидесяти в очках с толстыми стеклами — заверила Тима, что работает в колледже уже тридцать пять лет и за все время ее работы не случалось никаких чрезвычайных происшествий. Из соображений конфиденциальности она не позволяла студентам работать у себя в офисе, а две ее сотрудницы провели здесь почти столько же лет, сколько она сама.

Дальше Тим поехал в Центр помощи студентам. Само здание Центра было зажато между парковкой и скалой. Внутри царил стиль унылой официальности, из которого резко выбивалась хорошо одетая женщина за крошечным столиком в приемной. На ее бейджике было написано только имя: РОББИ.

На симпатичном лице появилось напряженное выражение, когда Тим назвался:

— Должна предупредить вас, мистер Рэкли, что мы строго соблюдаем конфиденциальность.

— Пожалуйста, называйте меня Тим.

— Мы придерживаемся правил Американской психологической ассоциации.

— А здесь работают только психологи?

— Нет, мистер Рэкли. Большинство наших сотрудников имеют лицензии социальных работников. Но к ним применимы те же правила в отношении конфиденциальности.

— Студентам нужно направление, чтобы попасть сюда?

— Они могут обратиться к нам напрямую, если являются студентами старших курсов или ШУБГ.

— ШУБГ?

— Школа управления бизнесом Грациадо.

— А вы имеете право раскрывать информацию о том, когда к вам обратился конкретный студент?

— Ни в коем случае.

Откуда-то из задней комнаты вышла девушка. Подойдя к ним, она извинилась:

— Простите, я не хотела мешать.

— Все в порядке, — откликнулась Робби, — мы как раз закончили. Может быть, ты покажешь нашему посетителю, где выход?

Тим пошел за девушкой. Перед самой дверью она споткнулась о какой-то цветочный горшок и чуть не упала. Тим подхватил ее за руку, и она издала смущенный смешок:

— Извините, я такая неуклюжая. Когда меня здесь видят, я сразу начинаю нервничать. Мне кажется, люди задаются вопросом, что со мной не так… — Она покраснела. — О Господи, Шанна, лучше молчи.

— Это еще ничего. Ты прекрасно держишься. Видела бы ты, как я в больнице жду результатов анализов.

Шанна с секунду смотрела на него, приподняв брови, а потом ее лицо расплылось в улыбке.

Они вместе пошли к машинам. Две девочки сидели в «Рэйндж Ровере», припаркованном возле «акуры» Тима, и разговаривали. Из кабинетов Центра пациенты попадали прямо на огромную стоянку кампуса — так что конфиденциальности тут было хоть отбавляй.

Шанна снова заговорила:

— Я перевелась сюда из другой школы в этом году. Ну, это оказалось нелегко и… А ты здесь учишься? С виду ты слишком старый. Я не в этом смысле, просто… — Она снова покраснела и прижала руку к губам, — просто не обращай на меня внимания.

Передние двери «Рэйндж Ровера» синхронно распахнулись. Сидевшие в нем девушки вышли и направились к ним. Они явно поджидали Шанну, и Тим подумал, что это ее подруги. У одной поверх джинсов была надета хлопковая юбка. Другая была в красной футболке и комбинезоне, ее волосы были забраны в хвост. Она сказала:

— Привет, ребята! Ну как сегодня прошли занятия?

— Хорошо, — с легкой неуверенностью в голосе ответила Шанна.

— Я Джули, а это Лорейн. Мы сегодня собираем народ у себя и хотим вас пригласить.

— О, — растерялась Шанна, — как мило.

Лорейн протянула руку и коснулась руки Тима своими наманикюренными пальчиками:

— У нас будет все по высшему разряду: разговоры, напитки.

Мозг Тима, закаленный годами работы с участниками пирамид, сектантами и тому подобными мошенниками, послал ему мгновенный сигнал. Он открыл рот, чтобы отшить девочек, но тут его вдруг осенило.

Джули потрепала Шанну по плечу и сказала сочувственным голосом:

— Похоже, настроение у вас неважное.

Тим повернулся к Лорейн, которая шла рядом, игриво на него поглядывая:

— А ты, по-моему, староват для того, чтобы здесь учиться.

Тим притворился, что смущается, завел руки за спину, быстро снял с пальца обручальное кольцо и засунул его в задний карман джинсов.

— Я познакомился с классным адвокатом, когда учился здесь в Школе управления бизнесом. Она до сих пор время от времени меня выручает.

Лорейн широко распахнула глаза:

— Да что ты? Я обожаю бизнес. И многие мои приятели тоже. Мы завтра будем обсуждать много всего, что очень поможет тебе в карьере.

Джули теперь была за спиной у Тима. Джули и Лорейн очень ловко развели их с Шанной так, что теперь они друг друга не видели.

Заставили дичь разделиться, чтобы потом легче было загнать ее в угол.

Лорейн кивнула на здание Центра:

— Я тебе сочувствую. Похоже, у тебя сейчас дела не очень. — Она опять легонько погладила его руку. От нее приятно пахло, накрашенные помадой губы влажно блестели, она умело покачивала торсом, так что грудь зазывно колыхалась под откровенным вырезом футболки. Поскольку девушки подошли вдвоем, в откровенном заигрывании Лорейн не чувствовалось агрессии, так что студенту колледжа против нее было не устоять.

В кампусах всегда полно всяких подонков: насильников, извращенцев, мошенников. Но эти девочки обезоруживали своей кажущейся беззащитностью и неспособностью навредить.

Тим услышал, как у него за спиной Джули сказала:

— У тебя стрижка просто класс.

— Спасибо, я совсем недавно ее сделала.

Последовала какая-то шутка, сказанная вполголоса, и Джули с Шанной захихикали. Тиму хотелось повернуться и посмотреть, но Лорейн ни на секунду не сводила с него требовательного взгляда. Девушки действовали очень похоже, и все же Лорейн была жестче, а нити манипуляции заметнее.

Джули приманивала, Лорейн загоняла в ловушку.

— Может, тебе нужно выговориться? Хочешь, расскажи о своих проблемах.

Тим закусил нижнюю губу, словно раздумывая, стоит ли говорить:

— Мне все еще тяжело об этом говорить, но я… э-э, развелся несколько месяцев назад…

— Да, тебе, наверное, тяжело пришлось.

— Это уж точно. Да к тому же на работе столько всего навалилось. Я основал свою небольшую компанию несколько лет назад, и мы очень быстро наращивали темп. И вот совсем недавно разместили свои акции на бирже. Это здорово, но чтобы сделать это, пришлось попотеть. И я теперь не знаю, чем мне заниматься дальше.

— Акции на бирже? Да ты ведь еще такой молодой! И уже успел создать такую компанию! Ну ты даешь! — она тепло улыбнулась. — Как тебя зовут? Я хочу запомнить твою фамилию, чтобы узнать ее, когда увижу в «Уолл Стрит Джорнал».

Тим припомнил последнее вымышленное имя, которым он пользовался:

— Том Альтман.

— Мы бы очень хотели видеть у нас завтра такого человека, как ты. Придешь?

— А что там будет?

— Просто соберется много классных людей, будем общаться и стараться найти способы стать лучше. Для тебя ведь это важно?

— Не знаю, — Тим покачал головой, — звучит немного странно.

— Могу побиться об заклад, что ты не добился бы размещения акций своей компании на бирже, если бы думал стандартными клише.

— Нет. Для того чтобы это сделать, мне пришлось придумать, как засовывать квадратные детали в круглые отверстия.

Том Альтман. Идеальный Нео.

Лорейн сказала:

— Ну вот видишь.

— Эй! — Шанна, поднявшись на цыпочки, заглядывала ему через плечо. — Что скажешь? Ты пойдешь? Я пойду, если ты пойдешь.

Джули усмехнулась:

— Это будет очень увлекательно, Том, — даже обрабатывая Шанну, она услышала, как его зовут. — Ну так как?

— Хорошо, — согласился он. — Я приду посмотреть, что там будет.

Лорейн и Джули радостно завизжали:

— Отлично! Обещаем, вы не пожалеете.

Джули записала адрес на листке и протянула его Тиму. Лорейн предложила подвезти Шанну до общежития. Когда они вышли на стоянку, Тим застыл на месте. Его старенькая «акура» была неподходящей машиной для Тома Альтмана, да и для судебного исполнителя тоже. По правде говоря, это был настоящий старый драндулет, который Тим год назад отрыл на помойке, когда ему нужна была незаметная машина.

Девушки пошли к «Рэйндж Роверу». Он был новехонький, номерных знаков вообще не было.

Джули оглянулась:

— Тебя подвезти до твоей машины?

— Нет. Я, кажется, забыл ключи в Центре, — соврал Тим.