Программа

27

— Ты когда-нибудь думал о том, что наши клетки умирают постоянно, каждую минуту? Клетка тела живет всего пару дней. Вся наша кожа снаружи мертва. И, когда касаешься кого-то, просто прижимаешь мертвую шкуру к другой мертвой шкуре.

По пути на ранчо Тиму выпала сомнительная честь выслушивать мрачные размышления Рэндела. Рэндел оказался намного более общительным, чем Скейт. Он говорил, когда забирал его из отеля «Рэдиссон», когда они ехали по 405-му шоссе, по 118-му и 210-му, и вот теперь они тащились по узкой двухполосной асфальтовой дороге, которая петляла по склонам пожароопасных холмов Сильмара, а Рэндел все говорил. Тим поймал себя на мысли о том, что скучает по угрюмому молчанию Скейта.

На заднем сиденье сидело четверо Нео, среди них была Шанна. Лорейн, единственная Про, мягко выговаривала четверке новичков за неверные поступки и мысли. После семинара Тиму бросилось в глаза, как сильно ее поведение и интонации походили на манеру держаться и говорить Джени и Стэнли Джона — как будто личность ТД была представлена в новом поколении. Лорейн сказала Джейсону Стратерсу из «Стратерс Авто Молл», что он витает в облаках. И Джейсон признал это, как только Шанна поддержала Лорейн. Дон и Вэнди Стэнфорд пошли на семинар для того, чтобы дать новый толчок развитию своих отношений — они недавно отметили десятилетнюю годовщину свадьбы. Оба были в сандалиях, хотя на улице был холод собачий. На их кофтах красовался логотип принадлежащего им фонда. Дон и Вэнди держались за руки, пока Лорейн не сказала, что это демонстрирует их желание спрятаться друг за друга.

Задние окна были затонированы так, что сидящие понятия не имели, куда едут. Тим оказался впереди по чистой случайности, только потому, что последним садился в машину. Неприятная обязанность составлять компанию разговорчивому Рэнделу компенсировалась тем, что Тим видел, куда они едут. Одетый в дизайнерские джинсы и невероятно дорогой зеленый свитер, Тим поерзал на сиденье и пригладил свою слегка отросшую бородку. Термос с соком, который любезно предоставила Программа, он поставил на полочку под окном и, как только машина притормаживала на очередном изгибе дороги, потихоньку выплескивал его содержимое.

Рэндел продолжил свою лекцию, понизив голос, чтобы подчеркнуть важность сообщаемой информации:

— Твое лицо выглядит так же, как и десять лет назад, но на самом деле оно воссоздается снова и снова: старые клетки отмирают, новые занимают их место. Мы бесформенны, подвержены процессу изменения и умирания.

По сторонам дороги лошади скучали под навесами, забрызганные вывески сообщали о том, что здесь расположены тиры, охотничьи угодья и лагеря для молодежи. Холмы были украшены роскошной зеленью кустарников. Вот на склоне стоит заглохший пикап. А вот группа малолетних правонарушителей, одетых в оранжевые жилеты, вяло трудится под руководством офицера по надзору и общественной работе, оснащенного металлическим свистком и зеркальными очками.

Пока цивилизация постепенно сходила на нет, другие Нео этого не замечали, они рассказывали друг другу об умерших родственниках и утомительном построении карьеры. Тим в очередной раз размышлял о том, каким должно быть мировоззрение Тома Альтмана. Это было нечто вроде репетиции — Тим однажды видел, как его отец перед зеркалом примеривал на себя новый образ.

— Мы построили всю нашу культуру, взяв за основу секс, — снова занудел Рэндел. — Оргазмы, выносливость, физическая форма — вот чем одержим современный человек. Но это все пустое. Секс ничто.

Их фургончик свернул на еще более пустынную дорогу. Его так подбрасывало на выбоинах, что пассажиров нещадно трясло. Они начали подъем по склонам холма и тряслись в машине еще минут двадцать, перед тем как фургончик наконец остановился. Встречающий их Про приветливо помахал рукой, отпер громадный замок на железных воротах и пропустил внутрь. Рэндел повел фургон по подъездной дорожке. Справа виднелся плетеный забор, почти целиком увитый сорняками. Они проехали несколько домиков и длинное здание, напоминающее школу. Ободранная вывеска возвещала о том, что здесь раньше был лечебный корпус.

Две с половиной мили вокруг ранчо пустовали. Самым ближайшим местом, где могли находиться люди, были охотничьи угодья, которые Тим видел на карте. Рэкли взглянул на сотовый телефон и не удивился, обнаружив, что сеть отсутствует. Он выключил телефон, чтобы сэкономить зарядку.

— Мы жаждем и вожделеем, но это всего лишь прелюдия для встречи сперматозоида и яйцеклетки. Секс означает потерю контроля, это просто предлог, которым пользуются наши клетки для того, чтобы мы переносили их из одного тела в другое. Ты когда-нибудь об этом думал? — Рэндел заехал на стоянку, где уже стояло несколько других машин и два школьных автобуса.

Все с энтузиазмом вылезли из фургончика.

Тим улыбнулся Рэнделу:

— Да нет, до сегодняшнего дня как-то не задумывался.

Закинув на плечо сумку с монограммой ТА, Тим последовал к зданию за остальными новичками. Четверка Нео с любопытством глазела на окружающие деревья и склоны холмов. Лорейн поторопила их. И вот они проследовали мимо стола в приемной и нескольких комнат. А потом Рэндел открыл какую-то дверь, куда Нео вошли гуськом, как послушные школьники.

ТД сидел на стуле в центре комнаты. Вокруг него на полу сидело пятнадцать девушек — его Лилий. В комнату также пригнали одного хорошо сложенного парня. Тим вспомнил, что видел его на семинаре в зоне для Про. Ли возилась со шнурком на ботинке, отказываясь поднять глаза на вновь прибывших. Лорейн сделала несколько шагов и присела в кружок — еще одна Лилия, вернувшаяся под крыло своего папочки. Скейт все в той же водолазке, что и на семинаре, подпирал стену.

— Где мы? — спросила Вэнди.

ТД провозгласил:

— Вы здесь и сейчас. — Одна из Лилий посмотрела на Тима и шепнула что-то на ухо своей соседке. Они захихикали. ТД бросил взгляд в их сторону, и девушки сразу замолчали.

Рэндел начал тянуть сумки из рук Тима и других Нео.

ТД сказал:

— Здесь запрещены книги, журналы, плееры, телефоны, газеты, деньги — я придерживаюсь этих правил так же тщательно, как это предстоит делать вам. Это место предназначено для отвлечения от внешнего мира. Чем большим вы пожертвуете, тем сильнее и преданнее станете.

Они неохотно отдали сумки. Рэндел и Скейт обыскали их с проворностью таможенников в аэропорту: они нюхали духи и одеколоны, открывали коробочки с косметикой и обшаривали сложенную одежду. Помимо того, что назвал ТД, в коробки из-под обуви с помеченными на них именами отправили зажигалки, будильники, витамины и карманные компьютеры. Дон и Джейсон отдали свои сотовые. Тим снял с запястья «Картье» Уилла и протянул их Рэнделу вместе с ключами Тома Альтмана и пачкой денег. Водительские права и кредитные карточки Нео очень помогут ТД с определением их финансового статуса.

Теперь новички были практически заложниками ранчо — у них не было ни денег на такси, ни сотовых телефонов, ни даже мелочи на автобус. Да и до автобусной остановки отсюда было, мягко говоря, далековато, если она вообще была в пределах досягаемости.

За это время Лилии успели представиться и признаться публике в своих прегрешениях:

— Я очень много ела, чтобы моя внешность соответствовала моему внутреннему ощущению. У меня была потребность в том, чтобы другие считали меня никчемной и страшной. Я избавилась от этой потребности. — Лорейн подняла свитер, продемонстрировав тонкую талию. Вэнди, у которой наблюдались излишние округлости в районе бедер, издала тихое восклицание.

В углу Рэндел и Скейт принялись шарить в сумке Тима. Они основательно перетряхнули его аккуратно сложенную рубашку-поло, открыли футляр с зубной щеткой. Вывернули сумку наизнанку, и из нее вывалилась пара новых кроссовок. Тим от всей души надеялся, что двойное дно сумки выдержит этот обыск.

— Я был настоящим придурком, — скорбно каялся парень по имени Чед, — я был упакован по самые «не балуйся». Один из тех идиотов, что все время ошиваются на шикарных пляжах. Ездил повсюду на своем «ягуаре». Думал, что деньги дают мне силу и власть. — Он издал какой-то горловой звук, выражающий презрение. — Теперь я обрел силу. Истинную силу.

Книга Тима «Научитесь прощать… себя», а также утренний выпуск «Уолл Стрит Джорнал» пополнили кипу запретных плодов, подлежащих конфискации. Та же самая участь постигла бумажную обложку, которую Тим утром несколько раз пропустил через сушилку, чтобы придать ей вид использованной вещи, а также газету, которую он усердно комкал и мял, сидя в «Рэдиссон» в ожидании, когда за ним приедут.

Выдавив из себя дрожащую улыбку, Ли рассказала всем о том, как она стала сильной:

— И хочу сказать, что я избавилась от своей сыпи, — закончила она. — Эта сыпь исчезла.

В награду ей прозвучали бурные аплодисменты. ТД одобрительно погладил ее по ноге. Когда он поднялся, Ли быстро села на пол. ТД показал на гору органайзеров и брошюр:

— Это лишь поддерживает вашу слабость.

Потом переключился на обложку книги Дона, обещающую раскрыть кучу секретов и прямым путем привести к успеху:

— Вы приехали сюда, чтобы избавиться от этого и подобной этому чепухи.

Потом ТД ухватил книгу Тима и поднял ее с усмешкой:

— Это твое, Том?

Том Альтман улыбнулся и сказал:

— Я начинаю сожалеть, что привез это сюда.

ТД рассмеялся и разжал пальцы: книга скользнула обратно на пол.

— Вам пятерым назначили партнеров по росту, которые будут с вами все время вашего пребывания здесь. Они будут направлять вас и следить за тем, чтобы у вас было все необходимое.

Рэндел засунул пожитки Тима обратно в сумку. Тим спокойно выдохнул, ничем не выдав своего облегчения.

— Поздравляю. Вы вошли в узкий Круг избранных. Добро пожаловать в семью. — ТД обнял их, как посланников, прибывших для обсуждения спорного вопроса, сжимая их плечи и внимательно рассматривая каждого, прежде чем притянуть к себе.

Дальше все принялись обниматься. Когда Чед заключил Тима в объятия, он искусно похлопал его по спине в поисках микрофона. Лорейн, обняв Тима, нащупала сотовый телефон, который он засунул в карман, и вытащила его. Тим встал в очередь, выстроившуюся за сумками. Чед подошел к Вэнди:

— Привет, Вэн. Ну пошли. — Он увел ее. Дон, поглощенный беседой с приветливой рыжеволосой девушкой, вообще не заметил ее исчезновения. Лорейн и Шанна ушли, взявшись за руки.

Когда Тим почувствовал резкие хлопки по плечу, он подумал, что это далеко от радушия, царившего в комнате. Он повернулся, и Ли без всякого выражения сказала:

— Я твой партнер по росту. Иди за мной.

Тим, не зная, как ему реагировать на такой поворот событий, поспешил за ней:

— Ли. Ли.

Она быстро пересекла лужайку и вошла в один из домиков. Тим последовал за ней по узкому коридору мимо ряда спален в комнату со старой мебелью. На кровати были разложены буклеты: «Оптимизация Программы», «Шесть способов избавиться от балласта», «Мысли, как сильный человек».

Ли закрыла дверь и резко повернулась к Тиму:

— Ты обманул меня. — Тим жестом попросил ее говорить потише. Она послушалась, но ярости в ее тоне меньше не стало. — Все мне врут. Говорят, что мне думать. Я сыта этим по горло. Я не какая-то глупая девочка, неспособная принимать решения самостоятельно. Ты ничего обо мне не знаешь, но решил, что просто придешь и спасешь меня, как какую-то страдающую девицу. Ты так думал?

— Да.

— Ну, часть своей работы ты уже выполнил. — Ли начала паниковать, она обхватила голову руками. — Кто тебя послал? Уилл?

— И твоя мать.

— Уилл — козел!

— Пожалуй, в некотором роде.

Она нахмурилась:

— Тогда что ты здесь делаешь?

Ли махнула рукой в сторону первой кровати, и Тим положил несколько рубашек в тумбочку.

— Я здесь, потому что меня волнует твое положение и потому что я хочу узнать больше.

— И еще потому, что тебя наняли мои родители.

— Нет. Меня не наняли. Я просто делаю одолжение своему старому другу, который с ними знаком.

— На тебе его часы. — Она сняла водолазку и отбросила ее, оставшись в футболке с короткими рукавами. Задняя поверхность ее рук была покрыта лиловыми синяками. Они были такими темными, что Тим сначала принял их за татуировки.

— Откуда у тебя это?

Ли опустила глаза и смущенно прикрыла руки:

— Это не твое дело. — Она подхватила водолазку и снова надела ее.

Он слишком сильно потянул за следующий ящик так, что выдернул его из тумбочки:

— Да, я влез в это дело из-за твоих родителей. Но оно стало для меня личным.

— Чушь. Ты лжешь.

— Да, я солгал тебе. Прости. Больше этого не повторится.

Ли сделала шаг назад и опустилась на матрас соседней кровати. Тим сунул руку в образовавшееся в тумбочке на месте выдернутого ящика пространство и прощупал заднюю стенку.

— За всю мою жизнь еще ни один взрослый не извинялся передо мной. — Но тут Ли вспомнила, что ей следует проявлять негодование. — Я люблю Программу. Она изменила мою жизнь. Здесь мое место. Это то, что мне нужно.

— Я не пытаюсь у тебя ничего отнять.

— Но ты не согласен с тем, что мне хорошо здесь. Ты думаешь, что тебе лучше знать. — Она ждала, скрестив руки на груди. — Ты обещал не врать, помнишь?

— Не думаю, что у меня есть все ответы. Но я также не думаю, что это может принести пользу. Разве только ТД.

— Останься здесь, и я тебе покажу.

— Договорились. Ты изложишь мне свой взгляд на вещи, я тебе свой. Мы ответим на вопросы друг друга. Это все, чего я прошу.

— Мы здесь не для того, чтобы тратить время на не относящиеся к Программе темы. Если ты обманываешь Программу, значит, ты обманываешь себя.

— Тогда почему ты меня не заложила? У тебя была куча возможностей. Ты можешь даже сейчас пойти и рассказать ТД.

Кажется, Ли разволновалась и испытала острое недовольство собой, словно Тим только что озвучил ее ошибку, о которой сама она не подозревала.

В дверь постучали. Радостный женский голос объявил:

— Время оры. Давайте подтягивайтесь в Зал роста.

— Нам нельзя опаздывать. Раскладывай вещи и пошли. Не там — это моя тумбочка, — строго сказала Ли.

— Мы будем спать в одной комнате? — удивился Тим.

Снаружи снова раздался голос:

— Поторапливайтесь, копуши!

— Мы должны идти.

— Не раньше чем ты согласишься на сделку. Ты сама ее предложила. — Тим протянул руку. Ли в смятении на нее уставилась. — Что в этом такого страшного? Если я совершу ошибку, ты сможешь меня поправить. Это твоя обязанность. Ты ведь мой партнер по росту.

От оглушительного стука в дверь Ли подпрыгнула.

— Идемте, ребята!

Ли схватила руку Тима и встряхнула ее один раз:

— Пойдем же.

Толпы Про выходили из домиков на улицу. Тим и Ли присоединились к процессии, карабкаясь вверх по холму.

— Черт, — сказал Тим, — я забыл очки.

— Ничего. — Ли схватила его за руку, но он выдернул ладонь. — У нас нет на это времени.

— Иди, — сказал Тим, повернулся и побежал назад. — Я тебя догоню.

Ли только в отчаянии взмахнула руками.

Тим забежал в комнату и сорвал подкладку своей сумки, под которой оказалась тонкая стопка бумаги. В картонной коробочке лежало пять белковых батончиков и циферблат часов, а под коробкой был спрятан фонарик, диаметром с карандаш. Тим вытащил ящик из тумбочки и засунул фонарик, циферблат часов и четыре белковых батончика на тонкую планку за рамой. Бумаги Тим свернул и положил в буклет Программы, который оставил на кровати на виду. Потом схватил свои очки и застегнул сумку, на пару миллиметров не доведя замок молнии до конца. Проглотив белковый батончик, он залетел в ванную, порвал в клочки оберточную бумагу, коробочку и изодранную подкладку сумки и спустил обрывки в унитаз.

После этого Тим рысью пронесся вверх по склону и нагнал Ли перед дверями в Зал роста. У нее был взволнованный вид.

Внутри все передвигались молча с почтительным выражением на лицах. Стэнли Джон методично бил в барабан в дальнем конце зала. Про, вооруженные фонариками, как работники кинотеатров, призванные показывать зрителям их места, рассаживали вошедших на полу аккуратными рядами. Когда заиграла музыка, Тим почувствовал, что его бросило в пот. Эта реакция появилась у него после семинара. Когда музыкальная тема достигла крещендо, прожекторы вспыхнули и на сцене высветился темный силуэт ТД.

— Здесь и сейчас в этой комнате мы получаем потрясающее знание, к которому человечество стремилось со времен египетских пирамид. — ТД поправил микрофон на голове, наклонив его поближе ко рту. Стэнли Джон снова начал бить в барабан так тихо, что это больше напоминало какую-то странную вибрацию, звука почти не было. — Лягте на спину и закройте глаза. Сосредоточьтесь на своих стопах…

Его спокойный глубокий голос почти сразу же завладел группой.

Чувствуя, как отяжелела вдруг голова, словно после наркоза, Тим впервые начал понимать, каким образом Программа добивалась послушания от своих членов. Даже его ограниченного участия в семинаре хватило для того, чтобы внедрить в его подсознание желание подчиняться — и теперь ТД пробуждал это желание.

Тело расслабилось, в голове стало пусто. Ли со свистом втягивала в легкие воздух. На ее веках трепетали тончайшие голубые вены. Через один ряд от них, сзади, Лорейн захныкала и начала сосать большой палец. Барабанная дробь продолжалась, ровная, как сердцебиение, — вибрация, которая была знакома им еще в утробе. В комнате стало жарко и влажно — тропический климат, несущий с собой безграничные возможности. Том Альтман чувствовал искушение поддаться этому климату и ритму; но Тим был в опасности, он тоже мог попасться на эту удочку.

— Вы парите над новой планетой в далекой солнечной системе. Подлетайте поближе. Посмотрите, какие красные пустыни. Мягкие очертания дюн. Вы никогда раньше не были на этой планете. Никто раньше не мог добраться до этой планеты. Смотрите, вот единственная дорожка следов тянется по песку. Это следы ТД.

Почувствовав головокружение и сонливость, Тим отключил мерный стук барабана и голос ТД. Он закусил щеку, позволяя боли прочистить сознание. Том поддался гипнозу, его голова и тело полностью расслабились, но Тим внутри него был настороже, он представил себе запертый сейф и расширял этот образ до тех пор, пока он не вытеснил все звуки и ощущения. Этот сейф принадлежал только Тиму, и сколько бы на его чувства и ощущения ни покушались, этот сейф им не открыть. С этим сейфом он оставался с час, а может быть, два часа. Голос ТД доносился до него, как какое-то еле слышное жужжание, биение барабана звучало приглушенно, словно звуки под водой. В какой-то момент нога в ботинке прошагала в нескольких сантиметрах от его лица. Это Рэндел прохаживался между распростертыми телами, как могильщик, вышедший на прогулку. Он остановился возле Тима — может быть, его веки не трепетали так, как нужно было?

Когда Тим почувствовал, что тела вокруг него начинают возвращаться к жизни, он отпустил сейф и выплыл на поверхность.

Барабанный стук становился все тише, тише и замер. Люди приподнимались, потягивали руки и, удивленно моргая, смотрели вокруг. Слева от Тима Чед разминал шею Вэнди.

— В Программе мы презираем запреты, — сказал ТД. — Запреты — это ложь, навязанная обществом, чтобы сдерживать вас. Скольких из вас однажды посещало желание вскочить на парту в школе и закричать? Или подняться со стула в офисе и послать своего боса куда подальше? Так почему же вы этого не делали? Боялись, что подумают остальные? Волновались о последствиях? Страшились осуждения? Насмешки? Позора? Здесь вы свободны от всего этого. Мы такие, какие мы есть, и мы никогда за это не извиняемся. Единственное, чего мы не терпим в Программе, это фальши. Лживое поведение, которое призвано потворствовать другим, не сердить их. Снискать их расположение.

— А кто определяет, что ложно? — шепотом спросила Вэнди Чеда.

— Прекрасный вопрос. Скоро ты получишь на него ответ. — Не сводя взгляда со сцены, Чед приложил палец к губам.

— Возьмите своего партнера по росту за руку, — сказал ТД. В Зале роста поднялось торопливое движение. Ли вложила свои прохладные пальцы в ладонь Тима. — Отпустите руки. Теперь поцелуйте своего партнера по росту. Ощутите губами кожу своего партнера по росту. Почувствуйте, как вы близки.

Ли повернулась к Тиму. Ее щеки были твердыми и гладкими, как у ребенка, но в глазах и прямой линии носа чувствовалась решительность молодой женщины. Волосы спускались на шею густыми прямыми прядями. Она медленно закрыла глаза. Тим обошел вниманием подставленные для поцелуя губы и поцеловал ее в лоб — Том Альтман, настоящий ханжа. Ее ресницы взметнулись — во взгляде было больше обиды, чем злости.

— Теперь повернитесь к человеку, который сидит рядом с вами, — сказал ТД. — Поцелуйте этого человека.

Тим и Вэнди смущенно посмотрели друг на друга. Они слегка прижались друг к другу щеками, как деревенские матроны на приеме.

— А теперь соприкоснитесь языками, — сказал ТД.

Про с радостью повиновались, словно включившись в давно известную любимую игру. Чед с энтузиазмом целовал сидящего рядом с ним Про, зарывшись пальцами в его волосы.

— Отбросьте запреты. Откажитесь от старого программирования. Вы все взрослые люди, вы все здесь по собственному желанию. Вы каждый день пожимаете людям руку — прикасаетесь рукой к руке. Кто выдумал этот миф, что соприкосновение языков — это что-то необыкновенное, чего нельзя делать всем? Вы что, думаете, что уже знали это, когда появились на свет? Что это врожденное знание? Ну же, давайте!

Вэнди нервно заерзала, пытаясь найти своего мужа среди множества покачивающихся тел, но в зале было слишком темно. Она с тревогой перевела взгляд на Тима. Тим положил руку ей на затылок и привлек ее к себе. Он прижался лбом к ее лбу, который оказался влажным и скользким. От ее влажной кожи исходил цветочный аромат духов. Тим чувствовал себя очень странно и неспокойно, находясь так близко к другой женщине. Он подумал, что это, наверное, и является целью данного упражнения. ТД явно не просто так заговорил об этих запретах.

— Я не хочу этого делать, — прошептала Вэнди.

Тим кивнул, испытав огромное облегчение.

Про лет тридцати с небольшим прижималась к молодой девушке и терлась низом живота о ее ногу. Со всех сторон раздавались вздохи, стоны, шум ткани, елозящей о ткань.

— Достаточно, — сказал ТД, и вся деятельность тут же прекратилась. Одурманенные Про заняли свои места, пять раскрасневшихся взволнованных новичков последовали их примеру. Тяжело дыша, Джейсон Стратерс посмотрел на свою партнершу по росту, внимание которой было полностью сосредоточено на ТД.

По залу волной прокатилось облегчение.

— А сейчас мы сделаем упражнение, которое называется «Встань смирно». Оно выполняется так: кто любит солнце?

Раздался оглушительный шум, и шестьдесят восемь Про поднялись на ноги. Тим и Вэнди, чуть замешкавшись, последовали их примеру.

— Кто любит дождь? — крикнул сзади Стэнли Джон.

Около трети Про село. Вэнди села, но Тим и Ли остались стоять. И так продолжалось около двадцати минут. ТД, Стэнли Джон и Джени по очереди выкрикивали бессмысленные вопросы, и все лихорадочно поднимались и садились, как хорошо воспитанные дети в летнем лагере.

Потом Джени крикнула:

— Кто когда-нибудь совершал преступление?

Тим остался стоять так же, как и около четверти присутствующих. От всех этих вставаний и приседаний у него кружилась голова.

Все стали оглядываться вокруг. Про подмечали движения друг друга. Стэнли Джон, несмотря на видимую случайность задаваемых вопросов, делал записи на листке.

— Кто делал аборт? — крикнула Джени. — Давайте, избавьтесь от стыда!

Пятнадцать женщин встали, неловко переминаясь с ноги на ногу. Несколько Про закивали им или подбодрили выкриками.

— Два аборта?

Часть села, шесть женщин остались стоять.

— Три аборта?

Одна Вэнди осталась стоять на дрожащих ногах. Джени явно работала по заранее известной информации. Вероятнее всего, по сведениям, полученным во время одного из упражнений на семинарах. Под мышками у Вэнди расплылись два темных круга. Джени держала паузу с минуту, заставляя Вэнди все это время стоять и терпеть взгляды, направленные на нее со всех сторон. Наконец Джени сказала:

— Четыре аборта?

Рука Вэнди взметнулась в поисках опоры, и Тим сжал ее ладонь и помог ей опуститься на пол.

— Не позволяй им судить тебя, — сказал он. — Наплюй на их мнение. — По залу пробежала тревожная волна. Тим не знал, от кого исходили вырвавшиеся у него слова утешения: от Тома Альтмана или от него самого.

Следующий вопрос снова задал Стэнли Джон, сам с гордостью поднявшись на ноги:

— Кто мастурбировал в душе?

Люди встали. Сели. Кто-то краснел. Раздалось хихиканье.

— Кто изменял своему партнеру? — крикнула Джени.

Тим услышал, как Вэнди ахнула. Он проследил за ее полным ужаса взглядом туда, где на другом конце комнаты на ноги поднялся Дон. Все вокруг него выражали бурное одобрение за то, что у него хватило силы взять на себя ответственность за собственное поведение, сказать правду. Рядом с ним его рыжеволосая партнерша по росту загадочно улыбнулась.

— Кто когда-нибудь думал о том, чтобы убить кого-нибудь?

Тим поднялся вместе с многими другими.

— А кто сделал это? — судя по тону, такая возможность очень веселила Стэнли Джона.

Тим оглянулся и увидел, что он один остался стоять, когда из наушников запела Эния, положив конец этой игре. Он сел, пораженный тем, что автоматически дал правдивый ответ на последний вопрос.

Люди обнимались и раскачивались, словно только что открыли для себя новые ощущения, движение и крэг. Про обменивались какими-то успокаивающими фразами со своими партнерами по росту. Чед прижимал Вэнди к груди, она расплакалась.

Ли смотрела на Тима из-под намокшей от пота челки:

— Что ты сделал, Том Альтман?