Программа

41

Телефон зазвонил в шесть тридцать, выдернув Тима из глубокого сна. Он прижал трубку к уху, и Таннино без предупреждения разразился эмоциональной тирадой, которая по большей части состояла из междометий. Через несколько секунд до Тима дошел смысл его слов.

— Сегодня утром я нашел свою племянницу на диване. Она лежала, вырубившись, телефон, который она сжимала в руке, истошно трезвонил, а в видеомагнитофоне стояла кассета Беттерса. Вводный семинар — она сняла две тысячи баксов с чертовой кредитной карточки моей жены!

Тим до боли закусил нижнюю губу — смех в такую минуту мог оказаться роковым. Рядом с ним Дрей заворочалась и недовольно застонала.

Таннино не стал ждать, пока Тим ответит:

— Привези мне хоть что-нибудь, Рэкли, пусть незначительное, любую зацепку, которая даст нам повод наведаться на это ранчо! Как только мы туда попадем, мы обязательно сделаем все, чтобы взять этого поганца за яйца!

Дрей, которая казалась грозной в своей форме, стояла на подъездной дорожке и смотрела вслед Тиму, выводящему «хаммер» из гаража. Пар из чашки с кофе в ее руках и пар ее дыхания на холодном воздухе смешались так, что ее лицо казалось неясным и расплывчатым. Вдруг кто-то яростно забарабанил в стекло двери со стороны пассажира. Тим нажал на тормоза. Ли обежала машину со стороны водителя, эмоционально жестикулируя.

Когда Тим опустил стекло, она сказала:

— Я хочу поехать. Почту относят в коттедж ТД. А доступ в него имеют только Лилии, хранители и Стэнли Джон. Ты не сможешь добраться до писем. Я нужна тебе.

— Для тебя небезопасно там находиться.

— Ты не должен решать это за меня. Ты сказал, что у меня будет выбор. Я тебе поверила.

— Ли…

— Нет, подожди. Послушай меня. С тех пор, как я уехала с ранчо, мне все время было страшно, я постоянно испытывала страх. Но знаешь что? Я устала от этого. И чем больше я об этом думаю — о нем, обо всем этом, — тем больше я раздражаюсь. Теперь я хочу туда вернуться. И ты не сможешь меня остановить.

В зеркале заднего вида Тим увидел, как ее такси отъезжает от тротуара.

— Нет, — сказал он. — Я не могу.

— А что Уилл? — спросила Дрей.

— Я оставила им с мамой записку, в которой все объяснила.

— Записку, — кивнула Дрей. — Круто.

«Хаммер» стоял, планомерно выбрасывая в воздух изрядную порцию выхлопного газа. Ли посмотрела на Тима серьезным и умоляющим взглядом.

— Залезай, — сказал он.

Ли поерзала на сиденье, потирая ступней лодыжку, словно у нее был зуд, который никогда не проходил. Они проехали длинный школьный автобус, набитый подростками, размахивающими флагами, — очередная игра на выезде, настоящий рай для школьников. Ли смотрела, как автобус скрылся в потоке машин.

— Ты знаешь, на что это похоже? Как себя чувствуешь, когда вынужден оставить все, что для тебя есть важного на свете?

Тим все еще ощущал пустоту в заднем кармане, там, где обычно носил значок. Этот значок ему вручили на выпускном в Центре подготовки работников правоохранительных органов в Джорджии. Тогда Тим безмолвно поклялся себе бережно хранить его до тех пор, пока тот не отправится на покой в прозрачную папку прижимать счета с пенсией.

Небо затянуло тучами, полил сильный дождь. Они пробивались через поток машин и мини-озера, образовавшиеся на дороге, петляя с одного шоссе на другое, пока наконец не вырвались на свободу. Молчаливое беспокойство Ли стало ощущаться явственнее на подъезде к «Рэдиссон».

Она издала короткий горький смешок, потом уставилась на панель управления:

— А знаешь, когда тебя все время заставляют улыбаться, начинаешь в это верить!

Порывы ветра шумно бились в ветровое стекло. Тим сразу свернул на круглую подъездную дорожку. Впереди знакомая фигура непропорционального телосложения появилась прямо из серой стены дождя. Когда «хаммер» подъехал ближе и вокруг него засновали пригибающиеся под дождем портье, Рэндел выступил вперед: крупная голова, бугрящиеся мышцы на руках, кривая усмешка, сверкающие зубы. Он словно сошел с детского неумелого рисунка.

Рэндел поднял руку в молчаливом приветствии, и они вышли прямо в потоп.