Простая милость

18

Наутро, когда я проснулся, собирался дождь.

Родители сидели на кухне вместе с Карлом Брандтом, шерифом Грегором и его заместителем по имени Золли Гауптман. Шериф был одет в джинсы и голубую рубашку с коротким рукавом, щеки у него были красные и блестящие, как будто он только что побрился. Его помощник был в униформе. Они пили кофе, а Грегор положил перед собой блокнотик и записывал за моими родителями. Я встал в дверях гостиной, и едва ли кто-нибудь заметил меня.

Из услышанного я узнал, что Ариэль вместе с Карлом Брандтом и другими приятелями отправились на реку в Сибли-парк и развели костер на той самой песчаной отмели, где Дойл взорвал лягушку. Все напились, а на обратном пути обнаружили, что Ариэли с ними нет. И никто — даже Карл — не знал, когда она ушла и куда. Она просто исчезла.

Грегор спросил, как звали остальных приятелей, Карл назвал десять или двенадцать фамилий.

— Ариэль тоже пила? — спросил Грегор.

— Да, — ответил Карл.

— Ты привел ее туда? К реке?

— После вечеринки.

— Вечеринки с "Нью-бременскими певцами"? Но не отвел ее домой после посиделок у реки? Почему?

— Ее не оказалось рядом, когда я собрался уходить.

— Тебя это обеспокоило?

— Я решил, что она ушла с кем-нибудь другим.

К тому времени я изрядно напился.

— Ты недостаточно взрослый, чтобы напиваться, — сказал Грегор.

— Да, но теперь уже поздно об этом беспокоиться.

— Возможно, если бы ты не напился, то знал бы, где Ариэль.

Карл виновато взглянул на него и ничего не ответил.

— Ты заметил, что кто-нибудь из твоих приятелей ушел?

Карл подумал и пожал плечами.

— Весь вечер кто-нибудь приходил и уходил.

— А она что-нибудь сказала тебе, прежде чем ушла?

— Нет, — ответил Карл. — И не предупредила, что уходит.

— Во сколько ты ушел с посиделок?

— Точно не помню. В два, в половину второго.

— И сразу пошел домой?

— Да.

Грегор вырвал из блокнотика лист, на котором были записаны имена, перечисленные Карлом, и подал его Гауптману.

— Начинай обзванивать, Золли, — сказал он.

Гауптман вышел на улицу через переднюю дверь, затарахтел мотор патрульной машины, и он уехал. Грегор обратился к моим родителям:

— У вашей дочери есть какие-нибудь близкие друзья, у которых она могла заночевать?

— Да, — ответила мать. — Мы всех обзвонили. Никто ее не видел.

— Можете назвать их фамилии? Я бы хотел переговорить с ними лично.

— Конечно. — Мать быстро перечислила шесть фамилий, которые Грегор записал.

Отец встал из-за стола, снял с плиты кофейник и налил себе еще чашку. Только теперь он заметил в дверном проеме меня.

— Может быть, пойдешь наверх и оденешься, Фрэнк?

— Где Ариэль? — спросил я.

— Мы не знаем.

— Здорово, Фрэнк, — окликнул меня шериф Грегор, будто старого приятеля.

— Привет, — ответил я.

— Вчера вечером Ариэль не вернулась домой, — сказал он. — Твои родители немного волнуются. У тебя есть предположения, где может быть твоя сестра, если она не дома?

— У мистера Брандта, — не задумываясь, ответил я.

— Эмиль! — воскликнула мать, словно на нее снизошло озарение. Она вскочила из-за стола и кинулась мимо меня к телефону, стоявшему в гостиной.

— Почему у мистера Брандта? — Шериф поглядел сначала на меня, потом на отца.

— Они хорошие друзья, — ответил отец. — И живет он неподалеку от Сибли-парка.

В голосе отца послышалась надежда. С чашкой кофе в руке он подошел ко мне и, глядя поверх моей головы в гостиную, стал прислушиваться к телефонному разговору между матерью и Эмилем Брандтом.

— Вчера вечером она не вернулась домой, Эмиль, — говорила мать. — Я подумала, может быть, она осталась у тебя. — Мать умолкла и уставилась в пол. — Нет-нет, Карл тоже не знает. Они были в Сибли-парке, разводили костер у реки. Она ушла, и никто не знает, когда и с кем.

Мать снова умолкла, на этот раз закрыв глаза, а когда заговорила, то голос у нее дрожал, и я не сомневался, что она вот-вот расплачется.

— Да, Эмиль, — сказала она. — Когда мы сами что-нибудь узнаем.

Она повесила трубку, увидела отца, покачала головой, подошла к нему, прижалась щекой к его плечу и заплакала.

Шериф Грегор поднялся из-за стола и засунул блокнот в карман рубашки.

— Я возьму несколько человек и поеду обследовать Сибли-парк, — сказал он. — Карл, ты мне нужен, чтобы показать, где все происходило. Я еще лично поговорю с приятелями Ариэли — может быть, узнаю что-нибудь новое. И знайте — судя по моему опыту, дети возвращаются. Сначала совершают что-нибудь, чего сами стыдятся, какую-нибудь глупость, или на них просто находит настроение скататься в Города-Близнецы, но потом они возвращаются. Честно говорю, возвращаются. — И обнадеживающе улыбнулся.

— Спасибо, — сказал мой отец. А потом спросил: — Вы не против, если я поеду к реке вместе с вами?

— Разумеется, нет, — ответил шериф. — Но сначала мне нужно завернуть в отделение. Встретимся в Сибли-парке через полчаса. И с тобой тоже, Карл.

Он ушел, а Карл сказал моим родителям:

— Мне жаль. Мне очень жаль. Мне следовало… ну не знаю, наверное, быть более ответственным. Я просто ума не приложу, куда она могла пойти.

— Начнем с реки, — сказал отец.

Я вошел на кухню.

— Можно и мне с вами?

Отец как-то рассеянно задумался над моей просьбой и, к моему удивлению, ответил согласием.

Мать вытирала глаза и выглядела потерянной.

— А мне что делать? — спросила она.

— Молись, — посоветовал отец. — И держись поближе к телефону, на случай, если она позвонит.

Когда я поднялся наверх, Джейк уже проснулся, но еще лежал в постели.

— Что происходит? — спросил он.

Я скинул с себя пижаму.

— Ариэль ушла, — ответил я.

— Куда ушла?

— Никто не знает.

Я принялся натягивать на себя вчерашнюю одежду, кучей наваленную на полу.

Джейк приподнялся на кровати.

— Ты куда?

— В Сибли-парк. Ариэль была там вчера вечером.

Джейк вскочил с постели, скинул с себя пижаму и начал одеваться.

— Я тоже пойду, — сказал он.

На небе не было ни малейшего просвета. Плотные серые тучи громоздились, словно гранитные глыбы. Мы прибыли в Сибли-парк раньше шерифа и остановились возле реки в том месте, где последний раз видели Ариэль. Повсюду на песке чернели холодные обугленные кострища. Еще дымился костер, разведенный вчера вечером. Песок вокруг него был утоптан и усыпан пустыми пивными банками и бутылками.

— Славно повеселились, — сказал отец.

Карл засунул руки в карманы, опустил голову и ничего не ответил.

Я не мог представить, чтобы Ариэль ушла навсегда, я по-детски полагал, будто все мы участвуем в приключении, исход которого еще неясен. Но скоро пелена рассеется, и перед нами снова предстанет Ариэль. Я стоял под свинцовым небом, глядел на разворошенный песок и тлеющий уголь и не сомневался — скоро мы найдем подсказку, которая выведет на верный путь. И поэтому мне не терпелось начать поиски. Я приблизился к кострищу, Джек подошел следом и спросил:

— Что мы ищем?

— Стойте, ребята, — сказал отец. — Мы еще ничего не ищем. Мы ждем шерифа.

Мне это показалось пустой тратой времени, но распоряжения отдавал отец, а мы с Джейком подчинялись.

Спустя десять минут подъехал шериф, и с ним еще двое. На одном была униформа, как у помощника. Другой был Дойл. Они принялись осматривать место происшествия.

— Боже, какая грязища, — сказал шериф и неодобрительно взглянул на Карла Брандта. — О чем вы думали, ребята?

— Мы просто посидели, — пожал плечами Карл.

— Больше похоже на дебош. Когда мы закончим, тут надо будет убраться. Тебе и твоим дружкам. Понял?

— Да, сэр.

— Хорошо, — сказал шериф. — Для начала осмотрим место вокруг костра, а потом разделимся и обыщем окрестности. Только ничего не ворошите. Если найдете что-нибудь интересное, подайте голос, но ничего не трогайте. Ясно?

Все кивнули, в том числе мы с Джейком.

— А вы, ребята, — сказал шериф, — держитесь поближе к папе. Делайте, что он скажет.

— Да, сэр, — ответил я. Голова Джейка мотнулась вперед, будто на веревочке.

На сорок футов вокруг кострища картина была примерно одинаковая. Повсюду виднелись воткнутые в песок окурки, следы от волочившихся ног, а в одном месте все было так истоптано, как будто здесь произошла драка.

— Моррис Энгдаль и Ханс Хойл, — ответил Карл шерифу. — Сцепились из-за машин.

— Из-за машин?

— Наверное, для них это важно, — пожал плечами Карл. — Но никто особо не пострадал.

При упоминании Морриса Энгдаля Джейк пронзительно взглянул на меня.

— Расскажи им, — проговорил он.

— Что рассказать? — спросил шериф.

Я не хотел ничего рассказывать, поскольку тогда мне пришлось бы изложить все происшествие в карьере и признаться отцу, что мы бываем в запретном для нас месте, но Джейк подтолкнул меня локтем, а отец, Дойл и все остальные смотрели на меня. Я понял, что обратного пути нет, и рассказал им почти все. О том, что произошло в карьере, и как потом Энгдаль гнался за нами, и как во время праздника в Лютер-парке он пытался утащить меня в темноту. А в заключение по непонятной для меня самого причине добавил:

— Он не любит Ариэль.

— Откуда ты знаешь? — спросил шериф.

— Он ее обзывает по-всякому.

— И как он ее обзывает?

— Шалавой.

— А еще?

— Заячьей губой.

— Понятно, — сказал шериф.

Отец, стоявший по другую сторону кострища, спросил:

— Фрэнк, он говорил все это при тебе?

— Да. При мне и Джейке.

— Энгдаль мерзавец, — подал голос Дойл.

— Сначала закончим здесь, — сказал шериф, — а потом займемся Моррисом Энгдалем.

Мы рассредоточились и прочесали все пространство до реки и на сотню ярдов в каждую сторону вдоль берега, но не обнаружили ничего, что шериф посчитал бы существенным. Мы снова собрались у кострища, и он сказал:

— Ладно. Я заберу Морриса Энгдаля в отделение и задам ему несколько вопросов. Мистер Драм, я бы хотел, чтобы вы присутствовали.

— Хорошо, — сказал отец.

— И ваши ребята тоже, — добавил шериф, — если вы не возражаете. Я бы хотел услышать обстоятельный рассказ об их стычках с Энгдалем. Думаю, всем нам будет интересно, что скажет сам Энгдаль. Во многих отношениях.

Мы двинулись по тропинке, пролегавшей среди тополей, а Дойл остался. Когда я видел его в последний раз тем утром, он направлялся вниз по реке в сторону Равнин.