Простой советский спасатель 4

Глава 17

— Не может быть! — я перевел ошарашенный взгляд на Лену, которая застыла в нетерпении.

— Что, Леш. Что?! — пискнула девчонка, прижав к груди кулачки.

— А ты знаешь, что наш славный город раскинулся по лучам звезды Бахомета?

— Леш, — Лена шагнула ко мне с озабоченным лицом. — Ты на солнышке перегрелся? Голова не кружится? Не тошнит?

— Лен, я серьезно. Со мной все в порядке. Вот смотри… — я завертел головой в поисках какой-нибудь ветки, чтобы использовать её в качестве стилуса. — Черт, не нарисую, — огорченно чертыхнулся я, сообразив, что на траве нарисовать картинку не получится. — Закрой глаза, — требовательно глянул на Лену.

Девушка без лишних вопросов послушано прикрыла веки.

— А теперь представь на минуточку карту нашего города. Представила?

— Да, — откликнулась Лена, одновременно кивая головой.

— А теперь напряги воображение и посмотри на наш город как бы с высоты птичьего полета. Что видишь?

— Море… Косу…

— Найди глазами въезд в город. Видишь буквы — Энск?

— Вижу, — Лена сосредоточенно нахмурилась.

Я видел, как под тонкими веками ходили ходуном глазные яблоки, выдавая напряженную работу визуальной мысли.

— Теперь посмотри на море. То видишь?

— Ну… слева город, справа — дорога из города, железнодорожную станцию, рельсы недалеко от обрыва.

— Смотри на горизонт, — нетерпеливо перебил я. — Выкинь все лишнее, оставь только море, небо и берег. Что теперь видишь? Не открывая глаза! — запретил я, увидев, как дрогнули ресницы.

— Не вижу, Леш… Море и море, и берег Широчанки и дальше.

— Так, верно, смотри дальше, что он тебе напоминает? Ну?

— Ой! — вскрикнула Лена. — Не может быть! — и распахнула глаза.

— Увидела?

— Да! — девушка ошарашенно оглянулась на море, но за деревьями сложно было увидеть воду и изогнутый берег.

— Стилизация не удачная, но это первое, что приходит в голову. Энская коса, Должанская, Камышеватская, Глафировская. Все вместе они образовывают пятиконечную природную в звезду. Перевернутую звезду, в центре которой — Энск с его подземельями! Интересно было бы глянуть на карты других городов, в которых есть подземелья.

— Леш, — в голосе Лены прозвучало сомнение. — Тебе не кажется, что все это притянуто за уши?

— Мне — нет. Теперь нет, — уверенно выдохнул я. — Теперь-то как раз все вроде как становится на свои места.

— Ты уверен? — уточнила девушка. — Надо на карте посмотреть. Фантазии — это одно, но лично я не помню, как выглядят все местные косы на карте.

— Если я прав, тогда я примерно знаю основные ходы подземелья. Центральные линии идут четко по петроградскую кассу разместили под охраной именно в администрации. Да и ты сама говорила, подземные канала вроде бы прямые, но идут словно по кругу. А к центру не подобраться, — я торжествующе уставился на Лену. — Вот именно поэтому и не подобраться! Поэтому и замуровывают все входы и выходы, которые нечаянно обнаруживают при строительных работах. Потому что все самое главное — в том самом кругу, центральном кругу звезды!

— Ну… если честно, такое себе объяснение, — протянула Лена но я видел, как загорелись её глаза, как заработала мысль. — Надо проверять, — хитра, ничего не скажешь.

— Надо, — машинально кивнул я, снова погружаясь в собственные мысли прикидки и расчеты. — Надо проверить по картам мою мысль. И попробовать нарисовать новую карту подземных ходов, сравнить с теми, что у нас на руках. Сдается мне, все эти схемы, за которыми идет охота — фальшивые. Но для чего-то их все-таки нарисовали.

— Считается, если собрать их все вместе…

— Да-да, я помню… — рассеянно отмахнулся я. — Но мне кажется, секрет или намного глубже скрыт или вовсе лежит на поверхности. Ладно, показывай путь! — резко переключился я, отрезая поток мыслеобразов.

— Куда? — от такой внезапной смены темы разговора Лена растерялась.

— Как куда? В подземелье! Ты велик спрятала обратно?

— Да…

— Бери рюкзак, и пошли, и так полдня потеряли.

— Куда пошли-то? — девчонка никак не могла придти в себя.

— Лен, в подземелье конечно же, — улыбнулся я. — Показывай свой путь, по которому вы с парнями ходили. Пошли изучим, прикинем, посмотрим. Может что-то ее найдем, что подтвердит мою теорию.

Еще немного поспорив, прикинув, что, как и куда, мы, наконец, отправились к месту входа. К моему удивлению, нам пришлось подняться выше по тропе, а затем спуститься по едва притоптанной траве вниз в котлован, вырытый на территории очистных сооружений.

Ямина больше походила на овраг, на дне которого лежала огромная труба, высотой выше человеческого роста. Какое-то время, шагая за Леной, я не мог понять, в чем несуразность сооружения, пока мы не дошли до финальной точки.

Труба выходила из-под земли, точнее, вырывалась многотонной змеей с одной стороны ямы, шла по всей длине котлована в сторону моря и зарывалась в противоположную часть заросшей гигантской траншеи. Вопрос: зачем она здесь лежала без начала и без конца, видимо, не возникал ни у кого. Со стороны моря никакого отверстия в обрыве я не видел. И это явно не тот проход, через который Лена вышла на берег.

Начали что-то строить и забросили? Для Советского Союза это неправдоподобное зрелище. Планы, пятилетки и прочее разное. За недострой и по шапке получить можно, должности лишиться, премий всяких. Или это специально так задумано? С другой стороны, есть вероятность, что на бумагах стройка давным-давно завершена, а на деле имеем то, что видим перед глазами.

Черт, Леха, а ведь в таком виде эта ямина и в моем времени существует. Труба посреди котлована, ведущая из ниоткуда в никуда. Я аж запнулся, внезапно припомнив вид на очистные сооружения из своего настоящего. Как говорила одна маленькая девочка: все страньше и страньше, чудесатее и чудесатее, все любопытственнее и любопытственнее! М-да…

Хотя, чему удивляться. Говорят, по документам в нашем городе в моем времени все дороги заасфальтированы. По факту — половина городских кварталов выглядят как после бомбежки, на худой конец, укатанная грязь, как в хуторах. Во время дождей не перейти, не проехать.

В деревнях и станицах, кривой-косой, но лежит асфальт. В городе-курорте по весне традиционно проводят грейдирование, засыпая щебнем колдобины, выбитые за зиму и осень, но только по тем по кварталам, которые более-менее на виду у курортников. Замазывают жителям глаза, ну, и пилят, видимо, ресурсы.

Высший пилотаж — укладка асфальта во время дождя. Не знаю, это наши местные подрядчики такие талантливые, или по всей стране новые дорожные стандарты, но факт остается фактом: лично видел дождевую выбоину, засыпанную свежим битумом.

Размышляя о трубе и её нелегкой судьбе, я неторопливо шел вслед за девушкой. Лена шагала, глядя себе под ноги, по перекопанной земле, заросшей высокой травой. Я сам старался не пропустить рытвины или скрытые в густой растительности кротовые горки. Сломать или вывихнуть ногу вдали от цивилизации — такое себе удовольствие. Такси сюда не приедет, а дотащить до трассы мою тушку хрупкой девчонке будет нелегко. Хотя я почему-то не сомневался: дотащит, не бросит и ныть не будет.

Лена сосредоточено вела меня в никуда, точнее, через весь котлован к бетонному краю, который упирался в глину. Интересно, что там за вход? Люк или такая же решетка, скрытая зарослями плюща или другой ползущей растительности?

В очередной раз подняв глаза от земли, я не обнаружил Лену перед собой. Н понял, куда она могла деться? Если бы упала, я бы услышал вскрик, а ту раз и исчезла с моего радара. Что за дела?

Я ускорился, разглядывая местность, надеясь понять, в какую нору или проход нырнула девчонка. Но котлован хранил свои тайны, ехидно хихикая голосами птиц и стрекотанием насекомых.

Едва ли не бегом я добрался до конца трубы и остановился, оглядываясь по сторонам. В голове трепыхалась фраза из советского фильма про мертвых с косами и тишину. Скелетов не наблюдалось а вот тишина напрягала. Девчонка как сквозь землю провалилась. Ну и где ее искать? Сама сгинула или в ловушку угодила?

Черт, Леха, какого лешего тут происходит? Одно из трех, второго не дано: или Лена — засланный казачок, или нас обоих заманили в мышеловку, и Блохинцева стала первой мышкой, за которой захлопнулась дверца.

Я скользнул к нагретому бетону и пригнулся. Прятаться бесполезно, если где-то сидит наблюдатель с биноклем или снайперской винтовкой, никакая трава меня не спасет. В котловане я как на ладони, не вырваться, не скрыться. Надо отыскать Лену и валит отсюда по добру, по здорову, доставить неугомонную исследовательницу домой, посадить под замок, а самому разведать, что тут происходит и почему.

— Леш, ну где ты там? — раздался девичий голос, словно из трубы.

Не понял, откуда звук? Я приложил ухо к бетонной стене, прислушался. Глупо, конечно, толщина у водоотвода пошире слона будет, но девчонка звала изнутри туннеля, зуб даю. Вопрос: как она туда попала? Канализационных люков, решеток и прочих прибамбасов, хотя бы смутно похожих на вход в подземелье, вокруг меня не наблюдалось.

— Леш, ну ты идешь? — раздалось позади меня.

Я резко оглянулся, пытаясь поймать направление. По всему выходила, что Лена пропала в глине, в которую упиралась труба.

— Лен, ау… — позвал я, напряженно вглядываясь в густую траву, скрывающую насыпь.

— Заползай, только осторожненько, тут колючки.

Да твою ж дивизию! Куда заползать-то?

— Тетя, тетя кошка, выгляни в окошко, — пробурчал я себе по нос, вслух же сказал другое. — Товарищ невидимка, покажись, будь добра!

— Сюда иди, прям до упора, и сворачивай налево, — глухо отозвалась девчонка.

Куда прямо-то? В глину? А поворот? Я чертыхнулся, но послушно пошел вдоль трубы до самого конца. И только практически взобравшись на обрыв я увидел, куда скрылась Лена. Оказалось, трубу врыли в противоположную стену, она обрывалась на пустом месте, словно её бросили посреди оврага и забыли зарыть. Чтобы увидеть проход нужно поднять по заросшему взгорку и проскользнуть между разлапистым кустом шиповника и бетонным краем.

Снизу, сбоку и даже с края котлована просто невидно, что труба врыта в землю. Ветки кустарника скрывают этот факт от любопытных глаз.

Я отодвинул отростки как можно дальше, чтобы не зацепиться одеждой за колючки, и аккуратно скользнул вниз, в полумрак и прохладу бетонного рукава, стараясь наступать на Ленины следы, чтобы не поскользнуться на траве и не скатится внутрь на пятой точке.

Попав в коллектор, я остановился, привыкая к сумраку и прислушиваясь к окружающим звукам. Впереди маячила женская фигура: девчонка отошла от входа и с чем-то возилась, присев на корточки в нескольких метрах от меня.

Когда глаза адаптировались, я огляделся по сторонам. Труба как труба, ничего сверхъестественного и подозрительного. К моему удивлению, внутри практически отсутствовали вонючие застоявшиеся лужи, грязь и мусор. Следов живности тоже не наблюдалось. Это показалось мне странным. С другой стороны, неприкаянных собак в этой стороне побережья никогда и не встречал за всю свою жизнь. Домашние сидели на привязи возле будок, или гуляли возле собственного двора, далеко не убегали.

— Леш, ты идешь? — окликнула меня Лена, выпрямляясь и закидывая за спину рюкзак.

Я поправил свой, еще окинул взглядом выпуклые стены, оглянулся на выход и пошел к девушке. Авантюристка ждала меня с фонарем наготове, едва не пританцовывая от нетерпения.

— Ну что, готова? — я оглядел девушку со всех сторон, поморщился недовольно: чует мое сердце, зря я согласился на эту авантюру. Надо было отправить её домой, и вернуться одному. Но что сделано, то сделано, остается только одно: постараться не вляпаться по самые уши в какую-нибудь ситуевину.

История с Сидором Кузьмичем меня не отпускала. Я отчетливо помнил и вчерашнего человека, который вышел из подземелья, и о, что мичман велел именно к Змеиной горке пригнать лодку. И если начальника ОСВОД действительно ударили по голове и притопили на глазах у всего пляжа, то убийце, кем бы он ни был, нечего терять. Пришьют нас тут за милую душу, если посчитают опасными свидетелями. У одного шансов больше, а с довеском в лице девушки, которую придется беречь и спасать в случае чего, надежда на успех нашего авантюрного предприятия скатывалась поближе к нулю.

Ну ладно, Леха, отставить, пессимизм, спасатель в огне не горит, в воде не тонет. Наша удача всегда с нами, на себе вывезет, в безопасное место доведет.

— Ну что, потопали? — отбирая у Лены фонарь, скомандовал я.

— Леш, ты дорогу не знаешь, так что сегодня я впереди! — улыбнулась девушка и протянула ладошку, требуя тяжелый агрегат обратно.

Я невольно скрипнул зубами: девчонка права, но как же непривычно идти вторым, да еще и за девичьей спиной.

— Ладно, черт с тобой… В смысле, договорились, — тяжело вздохнув, я вернул светильник, поправил лямки рюкзака на плечах у довольной Лены, проверил свои и уточнил. — Пока идем с одним фонарем, света хватает. Не торопись и внимательно смотри под ноги.

— Да я тут каждый камешек знаю, — воскликнула спортсменка, комсомолка и просто маленькая спорщица.

— Знаешь, — кивнул я, соглашаясь с девушкой. — Только мы н знаем, если тут кто-нибудь еще кроме нас, что здесь происходит, и какие неожиданности могут ждать за очередным поворотом. Труба ведет не только наружу. Тот ход, который парни проверяли, ты по нему сама ходила?

— Нет, — огорченно вздохнула Лена.

— Хорошо, — довольно улыбнулся я. — Значит, доходим до него, а там меняемся местами. Я пойду первым, ты за мной.

— Но… — девушка попыталась возмутиться, но я перебил.

— Будешь возмущаться, отправимся домой и на этом история архивариуса закончится. А про этот вход… — чуть повысив голос, с усмешкой глядя в хитрющие глаза Лены, пояснил я. — Расскажу кому следует, и трубу как минимум заварят, как максимум засыпят по традиции.

— Ну, Леш, так нечестно! — воскликнула девчонка, топая ногой.

— Зато безопасно и правильно! Честно, нечестно, — проворчал я. — Когда дело касается жизни, такое понятие, как честность, отсутствует в моем лексиконе, ясно?

— Ясно…

— Где гарантия, что сюда не залезут малолетки? Вот! Гарантий нет. Раз вы наши вход, тои другие смогут. А здесь творится что-то неладное. Все, разговор окончен, вперед и с песнями.

— Да ну тебя, — хихикнула Лена и хотела включить фонарь.

— Побереги батарейки, здесь пока светло, дорогу видно. Давай до развилки дойдем, там и включим.

— Хорошо, — согласилась проводница и зашагала вперед, не оглядываясь.

Я — следом, стараясь не шуметь и не топать, как слон в посудной лавке. При этом поглядывал под ноги, надеясь найти кусок кирпича. Хорошо бы кусок мела, но это маловероятно. Если подземные ходы имеют странный закругляющий эффект, хорошо бы метить территорию, чтобы не заблудиться и найти обратную дорогу. Бродить в поисках выхода с минимальным набором вещей и с девушкой в придачу мне не улыбалось.

«Надейся на лучшее, но сам не плошай», — говоривал наш начальник отряда. Поэтому мы всегда были готовы к любым неожиданностям. И сейчас я был недоволен собственной подготовкой и ситуацией в целом. Но, как говорится, назвался груздем, не жалуйся на острый маринад.