Простой советский спасатель 4

Глава 5

— Ты что здесь делаешь? Снова-здорова? — зашипел я, хватая за плечо младшего Рыжова.

— Пусти! — дернулся пацан, но я, радостно скалясь окружающим, крепко перехватил мальчишку за локоть и потащил за собой. — Федор где?

— Да пусти ты меня, гад! — зашипел Ванька. — Ща как закричу! — зыркнул на меня юный шантажист, набирая побольше воздуха.

— Я те щаз так закричу! Ремнем по заднице! Брат где, спрашиваю? Вы опять на промысел вышли? Мало вас жизнь потрепала, в тюрьму захотели?

— Он и так в тюрьме… — вдруг всхлипнул пацаненок, и сжал клаки, пытаясь сдержать слезы.

— Кто? — растерялся я.

— Ф-федор! — судорожно выдохнул Ваня и часто-часто задышал, чтобы не зареветь.

— Да за что же? — я ни черта не понимал: с Сидором Кузьмичом мы вроде же договорились за Рыжовых, он обещал помочь. Обманул или что-то другое случилось?

— Это все он, доктор! — мальчишка не сдержался и все-таки зарыдал. Ну как зарыдал. Из широко распахнутых карих глаз сами собой по щекам потекли слезы. Сам же Рыжов младший по-пацански грозно сопел носом, стиснув зубы и сжав кулаки до белых костяшек.

— Так, хорош, разберемся. Дуй наверх, там поговорим, — мы подошли к вышке, я выпустил мальца из захвата, кивая на лестницу.

— Чё я там забыл? Сами разберемся, — еще сильнее засопел Ванька. — Это ты во всем виноват! — вдруг выкрикнул он, отступая на шаг.

Точнее, он попытался от меня отодвинуться, чтобы дать деру.

— Стоять-бояться, упасть-отжаться! — рявкнул я, по-прежнему улыбаясь, чтобы граждане отдыхающие случайно не встряли в нашу интересную беседу. — А, ну, бегом на вышку! Иначе… — угрожающе процедил я и нахмурил брови.

— А то что? Ментам сдашь? Как брата? Да пошли вы все! — и такой душераздирающий всхлип вырвался из глубины детской души, что пробегающая мимо маленькая девчушка в панамке остановилась и протянула Ваньке ладошку, в которой лежала карамелька.

— Майчик, не плясь, — малышка склонила голову на бок. — Кушай кафетку!

— Отстань! — Рыжов дернул плечом. — Не надо мне ничего.

— Остань, остань! — засмеялась девчонка. — Няда, няда! — девочка подошла ближе и подсунула перепачканную песком ладошку прямо под нос мальчишке.

— Спасибо, — после секундного колебания Ванька одной рукой сгреб конфету, а второй утер щеки и нос. — Беги уже, вон тебя мамка ищет.

— Катя, Катя! Ты куда убежала! Ну, что за ребенок!

Я оглянулся: от прогулочной зоны бежала молодая женщина в соломенной шляпке с пляжной сумкой наперевес.

— Спасибо, товарищ спасатель! — задыхаясь от бега, шумно поблагодарила мамочка, хватая дочку за пухлую ладошку. — Катя, сколько раз тебе говорить, не отходи от мамы! Потеряешься! Ну, вот! Очередь упустила! — расстроенно вздохнула родительница, оглядываясь.

Я глянул в ту же сторону и увидел очередь возле лотка с пирожками. Ага, Евдокия вернулась на рабочее место! Осталось дождаться Женьку и пойти поговорить с подручной Пруткова. Отчего-то я не сомневался, что тетя Дуся очень плотно работала с Кузьмичем, другой вопрос: по доброй воле или через шантаж? Если муж у нее — мошенник, то, как говорится, возможны варианты.

— Так, Иван, — я перевел взгляд на пацана. — Забирайся на вышку, расскажешь все по порядку. И тогда решим, что делать и кто виноват.

— Чего? — нахмурился пацан.

— Ничего, давай наверх, кому сказал, — я развернул парнишку за плечи и подтолкнул в сторону лестницы.

Рыжов сердито засопел, потоптался на первой ступеньке, но все-таки зашагал на обозревательный пятачок.

— Ну и чего ты от меня хотел? — засунув руки в карманы, набычившись, угрюмо буркнул Иван, сердито зыркая глазами.

— Рассказывай, давай, что случилось с Федором. И где твоя сестра с мамой.

— Тебе зачем?

— Помочь хочу, чё ты как маленький, честное слово, — я присел на корточки, чтобы быть вровень с мальчишкой.

— Я взрослый! — тут же вскинулся пацан.

— Ну, вот и веди себя как взрослый! Я знаю, что Федор поддержал доктора Блохинцева, и они вместе написали заявление на мошенника. Знаю, что Николай Николаевич взялся лечить твою маму. Уверен… — тут я запнулся: теперь уже не уверен, пока Кузьмича не отыщу, особой уверенности в том, что Федора не посадят, уже не было. — Точнее, брата твоего обещали не трогать за сотрудничество. Максимум, условка за ваши шаловливые ручки, — я пристально смотрел на пацана.

Ванька залился краской, сжал кулаки в карманах штанов и отвел глаза.

— Ну, тут, брат, извини, закон, как говорится превыше… Вор должен сидеть в тюрьме и все такое. Хотя, стоп, что-то меня не в ту степь понесло, — я резко оборвал свои шуточки, когда Ванька закусил губу, едва сдерживаясь, чтобы не нахамить взрослому.

— Мы не воры! — выкрикнул он и метнулся к лестнице, но я перехватил его за руку и вернул обратно.

— Стоим-боимся, не орем. Или ты хочешь, чтобы сюда ментов вызвали?

— Нет, — отчаянно замотал головой пацан.

— То, что вы не воры, я знаю. Но факт кражи часов у порядочного советского гражданина налицо, — отчеканил я.

— Докажи! — выплюнул мальчишка.

— Да мне и доказывать не нужно, сам все видел. Да и… — я вздохнул и уселся на стул. — Садись давай, в ногах правды нет.

— Спасибо, мне и тут хорошо, — буркнул Рыжов младший.

— Как знаешь, — я помолчал и продолжил. — Я не буду тебя лечить по поводу воровства и всего прочего. Но твердо знаю: всегда можно найти выход без кражи, даже в самой отчаянной ситуации. Даже когда отчаянные времена требуют отчаянных мер, — черт, что-то меня переклинило, я остановился, почесал подбородок и продолжил. — Короче, что было, то было. Сейчас главное — вылечить вашу маму и помочь товарищам милиционерам закрыть чудо-доктора далеко и надолго, понимаешь?

— А Федор? — Ванька вскинул на меня растерянный взгляд.

— А Федор взрослый, он знает, что делает. Ты-то что на пляже делал? — резко смени я тему.

— Я… — мальчишка захлопал глазами, пытаясь переключиться с одного на другое. — Тебя искал.

— О, как, — тут уже я удивился. — А зачем?

— Морду тебе набить, — залившись краской от шеи до самых ушей, помявшись, признался Иван Рыжов.

Я не выдержал и заржал, но тут же постарался взять себя в руки, видя, как пацан яростно кусает губы и отчаянно сжимает кулаки.

— Прости, Вань, прости, я не хотел! — замотал я головой, сползая со стула и снова садясь на корточки, чтобы иметь возможность заглянуть мальчишке в глаза напрямую. — Просто я представил, как ты меня лупишь и не сдержался. Мир? — я протянул парню руку.

— Не веришь? — процедил сквозь зубы пацан.

— Верю, — со всей серьезностью кивнул я головой. — Я бы за брата и убить смог…. — Вот черт! — Вань, ты дурак? — в следующую секунду вырвалось у меня, когда очередная волна крови окатила мальчишку с ног до головы. — Что в карманах-то? Нож?

— Д-да, — Ванька всхлипнул и вдруг неожиданно разревелся в голос.

Я осторожно притянул его к себе, вытащил руку из кармана вместе с зажатым в ней складным походным ножом, разжал судорожно сжатые пальцы, отобрал предполагаемое оружие убийства и засунул к себе в карман. Потом притянул пацана к себе, крепко обнял и дал ему выплакаться.

Ванька сначала подергался, но потом смирился и дал волю своему отчаянью. Моя рубашка моментально намокла от слез и соплей, но было плевать. Я очень надеялся, что Женька не припрется прямо сейчас. Во-первых, не хотелось объяснять, что у нас тут за вселенский потоп: меньше знает, лучше спит. Во-вторых, ни к чему смущать и без того несчастного пацана, который стесняется собственных слез и винит себя за все, в том числе и за то, что брата забрали.

Минут через пять мальчишеская истерика начала стихать. Ванька дернул плечом. Я разжал руки, и мальчишка тут же отпрянул от меня, забился в дальний угол небольшой площадки, отвернулся спиной и принялся яростно утирать ладонями слезы с лица.

Я же поднялся на затекшие ноги, сделал пару наклонов, разгоняя кровь, и огляделся по сторонам, сканируя пляж, и заодно ища глазами напарника. Жека, как всегда, застрял на границе между песком и тротуарной плиткой, развлекая девчонок.

— Ты как? — негромко окликнул я мальчишку, заметив, что худенькие плечи перестали вздрагивать.

— Нормально, — осипшим от слез голосом откликнулся Иван.

— Ты вот что, Вань, беги домой, а про Федора я постараюсь все выяснить и вечером к вам загляну, расскажу, что узнал, хорошо? — договорить я не успел, Ванька вдруг вскинулся, перевесился через перила и неожиданно метнулся к лестнице. Кубарем скатился со ступенек и куда-то помчался, не разбирая дороги и не обращая внимания на сердитые вопли загорающих, на которых дождем посыпался песок из-под сверкающих пяток.

— Вот черт! Иван! Стой! — крикнул я, дернулся было за ним, но резко остановился, увидев, куда, а, точнее, к кому побежал мальчишка.

В пешеходной зоне стоял Федор и оглядывался по сторонам, разыскивая непутевого брата. Увидев несущегося к нему брата, старший Рыжов чуть расставил ноги, готовясь принять таран, при этом лицо у него было не очень довольное.

Я ухмыльнулся: кажется, у младшего Рыжова бурная фантазия, и сейчас кто-то получит нагоняй по первое число за то, что самовольно ушел из дома. Федор увидел меня, помахал рукой, и в тот же миг Ванька со всего размаха вписался в корпус брата, обхватил его обеими руками и замер, не веря своему счастью.

Я кивнул в ответ и продолжил наблюдать за окрестностями. Складной ножик оттягивал карман и требовал принять решение: рассказывать или нет старшему брату о Ванькиных глупостях. Решил поступить как взрослый, наплевав на пацанский кодекс: уж лучше буду в глазах мальчишки стукачом, но зато Федор промоет ему мозги и популярно объяснит, чем могло все закончиться. Я-то для него не авторитет, а враг народа.

Отчего-то я был уверен, что старший Рыжов поднимется ко мне на вышку, вот тогда и поговорим, спровадив Ивана за лимонадом. Федор оправдал мои ожидания: отцепив от себя братишку, что-то ему велел. Пацан кивнул и помчался по прямой к бочке с квасом, а Рыжов решительно двинулся в мою сторону.