Простой советский спасатель 4

Глава 24

Я стопорнулся от неожиданности, Лена, погруженная в какие-то свои мысли, не заметила внеплановой остановки и вписалась в мою спину. Точнее, в мой рюкзак.

— Ой, Леш, ну, нельзя же так, — возмутилась девушка, потирая оцарапанный нос.

— Прости, — рассеянно откликнулся я, вес еще переваривая неожиданную мысль.

— Что случилось-то? А, пришли? — выглянув из-за меня, прокомментировала девчонка.

— Да, пришли… — черт, как бы от нее избавиться и самому проверить отличную идею. Девушка начала меня напрягать. Ну не люблю я с малоподготовленными хвостами ходить в разведку, так сказать. По этой причине я и инструктором отказался работать. Вести в горы неофитов, внезапно осознавших, что покорение вершин — это то, для чего они рождены, такое себе удовольствие.

— Лен, думаю, на сегодня хватит. Потопали-ка домой, — предложил я, оглядываясь на боевую подругу.

— Как это? — опешила юная авантюристка. — А второй тоннель мы что, изучать не будем? А вдруг там ответы на все наши вопросы?

— Да какие там могут быть ответы, — отмахнулся я небрежно. — Мусор и пыль времен.

— Вот! — воскликнула азартно неугомонная девица. — Ты сам сказал — пыль времен. Вдруг мы еще что-то найдем, кроме брошки? Вдруг мы отыщем вход в тайник, куда перетащили все княжеские сокровища.

— Лен, ну, что ты, в самом деле, — моему голосу явно не хватало убедительности, мысль не отпускала, требовала немедленной проверки. — Их давным-давно красные комиссары вывезли куда подальше, и поделили между собой.

— Ты не прав, — уверенным голосом отчеканила девушка. — Иначе бы часть сокровищ оказалась в мировых музеях.

«Ага, — хмыкнул я про себя. — Скорее, на мировых аукционах или в частных коллекциях через скрытые сделки».

— Леша, — Лена начала издалека, при этом взяла меня за руку и заглянула в мои глаза кошачьим просящим взглядом. — Время еще раннее. Я предлагаю пройти по второму рукаву, поставить отметки, потом вернуться этой же дорогой и выйти на берег тем путем, каким шла я.

— То есть все-таки ботинок тебе незнаком? — уточнил я, перебирая в голове аргументы, как уговорить девчонку отказаться от нового похода.

— Думаю, я ошиблась, — закусив губу и на секунду задумавшись, Лена мотнула головой, прогоняя сомнения из собственных рассуждений.

— Я устал — это хороший аргумент? — выдвинул я последний аргумент.

— Не верю! — воскликнула девушка.

«Кто бы сомневался!» — я демонстративно вздохнул, прикидывая, чтобы еще такого придумать, вернуться обратно одному и тщательно исследовать странный рукав. «Да, Леха, теряешь ты хватку, теперь девицы в спорах кладут тебя на лопатки, а не ты их… кхм… черт, опять мысли не туда поперли!»

— Ладно, — сдался я. — Дойдем до ближайшего тупика и назад. А через пару денечков, после того, как все обсудим с твоим отцом и соседом, подготовимся хорошенько и вернемся. Договорились?

Кочевряжился я для вида, для того, чтобы не вызвать подозрений в слишком умной девчонке. Мне самому было интересно пройти по еще одному проходу и посмотреть, так же он завихряется, как и тоннель, из которого мы только что вернулись, или идет по прямой куда-то вглубь Кирпичиков.

Я попытался вспомнить, слыхал ли в своем детстве или позже о каких-либо выходах-входах из подземелья в этом районе, но в голову ничего не приходило. Поэтому я даже примерно не смог представить, куда нас заведет новый путь. Надеюсь, все-таки выведет на поверхность, а не к новым проблемам.

В этой истории как-то чересчур всего много. Много карт. Много трупов, много смертей, много подозрительных личностей. Много недомолвок и тайн. Куда как проще было бы, оставь архивариус после себя дневники какие-нибудь, или письмо с подробными объяснениями откуда, куда, зачем, кому и что.

Честно говоря, стоя в подземелье, слушая уговоры Лены, я вдруг ощутил себя… Гарри Поттером. Ну, а что, растили парня с детства в неведении, готовили, как свинью на убой. При этом повсеместно восхваляли, искали его дружбы, так сказать, усыпляли бдительность.

Что если и моего парня, тело которого я по каким-то причинам занял, точно также с младенчества готовили к… да фиг его знает, к чему. К жертвоприношению там, или к чему другому. Эдакая многоходовочка длинною в полвека, а то и больше.

Так, Леха, угомони свою фантазию, сматывай гармошку, такого просто не может быть. Или может? Как говорит наш самый старый спасатель: «Жизнь — явленье сложное, может удивить, и даже невозможное — всё может быть!»

Как говорится, на невозможное требуется чуть больше времени, а его у организаторов всего этого непонятного кордебалета было более, чем достаточно.

— Ладно, убедила, идем. Но — только туда и обратно. На крайняк — выберемся на поверхность, если найдем по дороге выход. Договорились? — перебил я Лену, не особо вслушиваясь в её аргументы.

Девчонка все это время что-то говорила, но я не слушал, занятый своими размышлениями и самокопаниями. Надо же, даже не обиделась на то, что я ее не дослушал. Хотя мне повезло, Лена. в отличие от большинства девушек её возраста, да и тех, кто постарше, не слишком обидчивая. Особенно, когда дело доходит до общего дела. На обидках по поводу и без далеко не уедешь, а нам еще шагать и шагать.

— Идем? — уточнила девушка.

— Идем, — кивнул я и первым двинулся вперед.

— Леш, а ты чего такой задумчивый? Понял что-то? Или другое? — внезапно поинтересовалась Лена.

Вот ведь, чертовка, ничего от нее не скроешь. Радар встроенный, что ли у женщин от рождения, они всегда четко знают, когда их мужик что-то задумали или утаил.

Их… гляди, Леха, так и в ЗАГСе очутишься, не заметишь как.

— Да нет, о трупе думаю, — брякнул я первое, что пришло в голову.

— И что думаешь?

— Интересно, как он сюда попал и что тут делал. Да и вообще, кто его так раскорячил, указателем сделал. Это ж надо такую фантазию иметь, — сочинял я на ходу.

— Вот я тоже об этом думаю, — обрадованно воскликнула девушка.

— И что надумала?

— Ты знаешь, а я кое-что вспомнила… — неуверенно протянула Лена.

— Что?

— Я не уверена, могу ошибаться… — забормотала девушка.

— Мне кажется, может быть, — продолжил я, перебив девчонку.

— Что? — опешили за моей спиной.

— Я не узнаю тебя, Елена Николаевна! Такая всегда уверенная в себе и вдруг на те вам, не знаю, может быть. Пришла в голову идея, смело её озвучивай, смеяться точно не буду. И вообще, только в спорах рождается истина, — выпалил я невесть откуда возникшую в голове цитату. — А спорить с тобой я точно не собираюсь. Во всяком случае до тех пор, пока не услышу твою версию.

— Ну… мне кажется, я сама все придумала после… Ну… Короче говоря, надо уточнить у папы, но я уверена, что он рассказывал про какого-то немецкого офицера, который приезжал к нам в Энск во время оккупации и что-то искал, — протараторила девушка, словно боялась передумать.

— Ура, — брякнул я и захлопал.

— Ты чего? — удивилась Лена.

— Поддерживаю твою смелость, — хмыкнул я.

— Да ну тебя, — позади ускорились, и через секунду меня ощутимо огрели ладошкой по спине. А рука-то у нее тяжелая, даром что пигалица, буду знать. — Я серьезно, а ты… Говорил, смеяться не будешь.

— Я не смеюсь. Что за офицер, не помнишь фамилию?

Не то, чтобы я сильно увлекался страшным периодом в истории нашего Отечества в общем, и конкретно Энска в частности, но вдруг имя было на слуху. А читал я про Великую Отечественную войну в свое время очень много.

— Нет, не помню, — расстроенно призналась Лена после недолгого молчания. — Какой-то фон чего-то там… кажется… От нас по краю поехал, а вот куда и зачем… — мне показалось, Лена даже руками развела.

— М-да… Жаль, что ничего не помнишь. Вернемся, надо будет пристать к твоему отцу, пусть поделиться информацией, мало ли что… Думаешь, искали клад?

— Не знаю, эти все время что-то выискивали везде, куда приходили. Может, легенды все проверяли, ну а вдруг повезет, — выдала свою версию девушка. — Вот тогда получается, что труп этот здесь не случайно. Понимаешь?

— Понимаю, — задумчиво протянул я. — Очень даже хорошо понимаю…

Если припомнить все, что я читал про войну, оккупанты, повернутые на мистике, вполне могли знать о городских подземельях и попытаться отыскать утерянные имперские сокровища. Другого объяснения, почему останки солдата немецкой армии оказались под землей в столь странном виде, в голову не приходило.

Можно попробовать натянуть сову на утку, в смысле, партизанское движение и отлов одиночных фрицев, но тут не только Станиславский воскликнет: «Не верю!», тут я сам засомневаюсь в собственных умственных способностях. Значит, принимаем версию о том, что захватчики искали княжеский клад, ну или конкретную вещь из схрона. И скорей всего это была Тихвинская икона, точнее, оклад от нее, который так до сих пор и не найден.

С этими мыслями и короткими разговорами, которые возникали в процессе путешествия по тоннелю, мы добрались до финальной точки. В этом рукаве ничего интересного мы не обнаружили. Ну, или пропустили, и прошли мимо.

Конец пути вызвал сплошное разочарование: мы прошли сквозь арочный проем и оказались в своеобразном колодце. На одной из стен торчали скобы, уходящие вверх. Задрав голову и подсвечивая себе фонарем, я пытался понять, что находится наверху. В конце концов, плюнул и решил забраться по ступенькам, чтобы проверить, есть ли там выход.

Осторожно карабкаясь ввысь, проверяя на крепость устойчивость каждой железки ногой, я очень надеялся на то, что мы с Леной выберемся отсюда на свет божий и не придется возвращаться. Тогда я по-быстренькому сплавлю девчонку домой, а сам вернусь и проверю свою теорию по закольцовке рукава в правой части подземного хода.

Но мне не повезло. Выход я обнаружил, только он оказался надежно прикрыт тяжелой бетонной плитой. Мое разочарование отразилось от стен коротким «черт» и оперативным спуском вниз, к Лене. Топать полтора часа обратно, когда над головой короткий путь — такое себе удовольствие. Но при всех моих талантах, такую махину я не подниму ни с какими хитростями.

— Все, приехали, — спрыгивая с последней ступеньки, выдохнул я.

— Куда? — удивилась Лена.

— Никуда, а обратно топаем. Там выхода нет, замуровали, демоны, — пошутил я. — Пить будешь?

— Какие демоны… — пожала плечами девушка. — Буду.

М-да, что называется реальность и ожидание. Думал, в советское время знаменитые комедии разобраны на цитаты и только младенцы не слыхали известных реплик, оказывается, существуют и молодые таланты. Или это просто мы, ностальгируя в нашем безумном веке, засмотрели до дыр старые ленты и цитируем практически наизусть и «Москву», которая слезам не верит, и джентльменов со странной удачей, и кавказскую пленницу, забыв про пленника.

— Готова? Кругом марш! — скомандовал я. — Твой черед идти первой.

— Почему? — от удивления Лена едва не выронила фляжку.

— Береги воду! — подхватывая баклажку, прикрикнул я. — Потому что путь проверен и совершенно безопасен. Вперед, мой командир, — шутливо отдав честь, я махнул рукой, предлагая девушке развернуться и возглавить нашу маленькую экспедицию.

Коса взметнулась, едва не щелкнув меня по носу, и девчонка бодро зашагала вперед, лихо закинув рюкзак за спину, который она сняла, пока я ползал наверх. Ну, так, значит так, глотнув воды, хмыкнул я и неторопливо пошел за новоявленной командиршей.

Шел и мысленно рисовал схему прохода, который мы сегодня изучили, чтобы нарисовать дома карту на всякий пожарный случай. Ну, и заодно прикинуть, как вписывается странное сооружение в правый тоннель. Неспроста, ох, неспроста тот тупичок образовался, да и дорога, по словам Лены, похожа на ту, по которой она вышла ко мне утром из обрыва.

Опять-таки ботинок этот… Одна пара, но в разных местах? Зачем? Кто-то бежал, теряя тапки? Один черти где оставил, второй в правом рукаве забыл. С о-о-очень большой натяжкой, но я могу в принципе в такое поверить. Хотя, нет, бред полный.

И все-таки, что в подземелье делает тело немецкого солдата? Кто его убил и почему оставил в таком виде именно в том месте, где мы случайно нашли тайник?

Шагая за Леной и размышляя обо всем, что увидел в морской части подземелья, я пытался разложить по полочкам новую информацию, заодно по второму кругу разглядывал стены, стараясь не пропустить ничего странного. Вдруг что-то да обнаружу, например, еще одну букву «Ц» на кирпиче. Главное, не очередной труп.

Хотя, здесь дорога чистая, сухая, кладка практически не повреждена ни людьми, не временем, никаких завалов или скрытых проходов, так что останков точно не будет. Разве что внезапно сами из стены вывалятся. Я представил, как скелет выпадает из-за кирпичей прямо под ноги Лене. Нет уж, так и оглохнуть недолго. Идем себе и идем, без фанатизма и сюрпризов.

Левый рукав удивлял своей едва ли не первозданной свежестью. Мостовая под ногами, конечно, в мусоре, листья, ветки, палки, трупики мышей кое-где. А вот кладка гладкая, без щербин и проломов. Если вспомнить, в каком состоянии в моем времени находится та часть подземного города, в которой я бывал с парнями во время спасательных работ, то мое удивление обосновано. Такое чувство, что про эту часть тоннелей просто-напросто забыли, или построили значительно позже и законсервировали, что ли.

«А кто-то вспомнил и воспользовался», — услужливо подсказала память, рисуя странного типа в кепке. Да и Сидор Кузьмич по любому знал про местные ходы-переходы. Для чего он все-таки велел Женьке перегнать сюда лодку? Что вывозил? Или, наоборот завозил?

То, что комитетчик не посвятил меня в свои планы, было понятно. Он до последнего будет молчать и поделится информацией, только если ему будет выгодно её слить в обмен на другую, неизвестную ему. Я такой не располагал, так что меня он со счетов если и не сбросил, то в расчет не принимал. Больно молод я для него, неопытен, да и в хитросплетениях с городским кладом до этого момента не был замечен, так сказать.

Что же все-таки здесь скрывают? Что если Кузьмич прознал про труп фрица, прикинул и решил, что икона где-то в этой части схрона? Материала по подземелья у хитрого мичмана намного больше, да и копает он дольше. Мог и найти кое-каеи заметки.

Решено, вернемся на поверхность, спроважу Лену, сгоняю в библиотеку, попрошу книги по военному времени и оккупации в нашем Энске. Если сам ничего не отыщу, тогда придется на поклон к Николай Николаевичу топать, объясняться и делиться выводами. Отец с соседом по любому больше знают. Как бы мне не хотелось втягивать батю глубже в эти непонятки, но выбора практически не было.

Разобраться со всей этой пиратской белибердой нужно здесь и сейчас, чтобы продолжать жить в каком угодно временном отрезке, не оглядываясь назад и не вздрагивая при словах подземелье, клад, Кузьмич, карты, схемы.

Кстати, отчего-то мне все больше и больше кажется, что эти пресловутые десять планов с непонятными пометками и разными буковаками-циферками — фальшивки, чтобы сбить с толку нечистых на руку искателей сокровищ и любопытствующих.

Ну, вот, правда, за каким лешим рисовать столько чертежей? Один потеряется и все, никто и никогда не догадается, что нужно сделать, чтобы вычислить… Что вычислить-то? Что спрятали в картах таким мудреным способом? Вход в сокровищницу? Так на всех планах, которые я видел, обозначены все известные спуски вниз.

Остается, конечно, один момент: если собрать все и наложить друг на друга, что откроется? Еще один крест? Или буквы и цифры сойдутся в понятные надписи? Короче, голова пухнет от этого средневекового бреда, честное слово.

— Леш… — окликнула Лена, вырывая меня из муторных мыслей.

— А?

— Можешь вперед пойти… — смущаясь, попросила девушка.

— Что случилось? — напрягся я. Черт, Леха, расслабился, получай теперь полные штаны репейника.

— Ничего… Просто там… Ну, мы уже пришли к… Туда… — командирша странным образом запиналась через слово и до меня, наконец, дошло.

— Черт, Лен, да он же мертвый давно, не укусит уже, — в сердцах чертыхнулся я, и тут же пожалел о своей несдержанности: девчонка все-таки, а тут темно, да еще и мертвецы всякие непонятные, опять-таки подземелье, все дела. — Извини, не хотел. Иди за мной.

— Хорошо, — хвостик обиды едва заметно промелькнул в девичьем голосе и тут же растворился. Вовремя я успел со своими реверансами.

Мы поменялись местами и зашагали на выход из иллюзорного ответвления, которое тоже вызывало у меня вопросы. Точнее, всего один вопрос: зачем? Зачем такие сложности, если строили для узкого круга избранных. Что еще хотели спрятать за иллюзией?

— Леш, — позвала Лена громким шёпотом. — Мне кажется, или… останки лежат не так…

— Конечно, кажется, — уверенно ответил я, бросив короткий взгляд на мертвеца в форме. — Мы же его и переложили, когда изучали.

Я подавил желание приколоться по-черному, и продолжил шагать к выходу.

— Думаешь?

— Уверен! Тебе просто кажется. Устала, темно, вот мозг и рисует всякие картинки. Как оставили, так и лежит. Не переживай, скоро выберемся, увидим солнышко и все страхи пройдут.

— Я не боюсь. Я сомневаюсь, — тихо откликнулась девушка.

— Сомневаешься в чем?

— В собственном разуме, кажется.

— Ладно, — я резко остановился, решив доказать Лене всю несостоятельность её страхов. — Пошли со мной.

Мы вернулись к останкам, благо отошли не так далеко, и выяснили, что бесстрашной авантюристке все-таки привиделось. Фриц, погибший в чёрти каком году, лежал в той же позе, в какой мы его оставили. А мы несильно старались вернуть его в первозданный вид, то бишь, придать ему форму указателя, коим он являлся после своей смерти.

— Вот, видишь, мне кажется, кто-то сдвинул ногу вот сюда, она как бы согнута по-другому, — Лена ткнула пальцем в конечности трупа.

— Лен, это все твои фантазии. Мы его столько шевелили, что я удивляюсь, как он до сих пор не развалился на запчасти.

Минут пять мы разглядывали тело, и двинули дальше, едва девушка окончательно убедилась, что ей показалось. Спустя примерно час мы, наконец, выбрались из подземелья, и с нескрываемым удовольствием зажмурились, подставив лица горячему южному солнцу. Все-таки бродить под землей, без света и свежего воздуха, такое себе удовольствие. Не создан человек для такой жизни.

Привыкнув к свету, мы выбрались из котлована и отправились к спрятанным велосипедам. В какой-то момент мне показалось, что за нами следят. Я остановился, огляделся, прислушался. Но кроме звуков жаркого летнего дня никаких подозрительных шумов не засек.

«Померещилось после такого путешествия», — решил я и снова глубоко вздохнул. После мрачного подземелья легкие все никак не могли надышаться морским ветерком.

— Ну что, по домам? — уточнил я у Лены, которая уже подняла своей велик, и приторачивала рюкзак на багажник.

— По домам. Но ты едешь к нам! — безапелляционным тоном объявила девчонка.

Я хотел было возразить, мол, надо переодеться и все такое, но потом решил: а почему бы и да. Зачем терять время в библиотеке, если Блохинцев с отцом быстрее сообразят и про убитого фрица, и про тайники, и про схемы. Я ведь даже не поинтересовался, пробовали они наложить карты, которые у них имеются, друг на друга. И если да то, что из этого вышло?

— Поехали, — махнул я рукой, и поднял своего железного коня.

Мы вывернули на тропинку и пошли вверх к трассе. Я шел, не оглядываясь, но ощущение чужого взгляда, который сверлит мою спину, не отпускало до самого конца лесополосы.