Простой советский спасатель 4

Глава 19

— Ну что, убедился, — воскликнула девчонка.

Я кинул головой, подтверждая её правоту.

— Да, неожиданно, но ты оказалась права, — задумчиво протянул я, делая шаг назад. — А ну-ка, посвети на проход.

— Ага, совсем-совсем неожиданно, — фыркнула Лена, и направила луч фонаря туда, куда я попросил.

— Это очень, очень интересно, — задумчиво пробормотал, я разглядывая чудеса оптической иллюзия древних мастеров. — Отсюда входа не видно. Но если шагнуть вперед, то… — озвучив свои действия, я сделал шаг и ошарашенно протянул. — Тоже не видно… Этот рукав можно обнаружить только с близкого расстояния, практически в упор, причем если идти и держаться за стену… Как вы его нашли? — не скрывая удивления, поинтересовался я у довольной девчонки.

— А вот так и нашли, совершенно случайно, — хихикнула девушка. — Шли, шли, а потом кому-то из мальчишек приспичило… Ну… в кустики, — Лена засмущалась.

— А кустиков-то и нет.

— Ага, Пашка, кажется, это был он, приотстал, а потом как заорет. Мы тогда перепугались, думали, он ногу сломал или в яму упал. Ну, или змея какая. Прибежали, а его нет. При этом он орет откуда-то, и не понятно, откуда. Мы ему: «Паша, Пашка»… А этот дурак кричит: «Помогите», и не признается, что с ним случилось. Чуть не поколотили, когда он из тоннеля выполз довольный как удав. Мы так перепугались!

— Представляю… — я действительно представил компанию подростков и придурка Пашку, который решил подшутить над друзьями, спрятавшись в этой пространственной складке. С учетом воплей о помощи удивлен, что парни ему лицо не начистили. Похоже, искатели приключений знатно перепугались.

Хотя, надо отдать им должное, все равно пошли на разведку. «Молодежь, что с нее возьмешь», — хмыкнул я про себя, старательно отгоняя мысли о том, что мы с Леной в нынешней ситуации ведем себя не лучше, чем группа несовершеннолетних выпускников. Точнее, веду я, как старший по возрасту…

Снова вернувшись на место, с которого можно разглядеть начало ответвления, я мысленно восхитился мастерством неведомых строителей.

Неизвестный архитектор действительно умудрился скрыть проход в подпространстве, в эдаком невидимом кармане, в третьем измерение. Именно такие сравнения приходили на ум. Не знаю, кто и каким образом построил эти подземные улицы, но, глянув раз или два, даже пять раз в эту сторону, поворот невозможно заметить.

И не потому, что он скрывается в темноте. Строители древности умудрились как бы наложить одну стену арки входа на другую. В результате чего возникает зрительный обман, и кажется, что стена монолитная.

Честно говоря, с таким видом архитектурного искусства я столкнулся впервые. Тоннель и вправду закруглялся незаметно для человеческого глаза. Точнее, забирал немного вправо, уводя от берега моря вглубь, в сторону города. И это никак не было связано с неправильным горизонтом или с неправильной перспективой.

Скорей всего такую конструкцию придумали именно для того, чтобы скрыть арку прохода. Случайный авантюрист, не посвященный в тайны подземелий, обманется оптической иллюзией и просто-напросто проскочит мимо. Дойдет до конца тоннеля и выйдет на берег именно там, откуда появилась сегодня утром Лена.

Я коротко глянул на девушку, которая все так же освещала точку невидимого входа, но не успел даже прикинуть, что делать дальше, как девчонка четко обозначила свою позицию.

— В этот раз на стреме я не останусь, и не надейся! Я тоже хочу посмотреть, что там такое!

— А что, парни не рассказывали? — удивился я.

— Дождешься от них! — недовольно буркнула девушка. — Одни сплошные намеки и таинственные недомолвки! И фантазии дурацкие.

— Да ладно?

— Да! А потом мы разъехались поступать, и все забылось. Хотя я их до сих пор их не простила! — Лена огорченно вздохнула. — Ну, ничего, вот приедут на каникулы, я им устрою экскурсию. Нет, ничего не расскажу. Буду загадочно молчать! Вот!

«М-да, какой же она еще малый ребенок!» — улыбнулся я про себя. Но вслух ничего не сказал, во избежание последствий, так сказать.

— Так может в этом проходе ничего такого и не нашлось, поэтому твои друзья и вели себя как дети.

— Все может быть, — упрямо качнула головой девушка. — Сегодня и узнаем. Ты идешь?

Мне не нужно было видеть девичье лицо, чтобы понять, насколько решительно выглядит моя амазонка.

— Переубедить не удастся? Может, сначала я, а потом вместе? Так безопасней? — без особой надежды предложил я.

— Ни за что! — категорично отрезала Елена. — Все, хватит разговоров, нас ждут великие дела.

— Да какие тут дела, — проворчал я. — Пустой грязный тоннель и никакой фантастики.

Знал бы я, как ошибался, настоял бы на том, чтобы Лена вернулась домой. Одна.

— Держись за мной, шагай тихо, если нужно что-то сказать, окликай тихо. Кричать только в момент опасности, громко и, желательно, по существу, — озадачил я девчонку, и первым скользнул в проход.

9.30 — Леш, мне кажется, ты перебарщиваешь, — весело заявила девушка позади меня.

Я остановился на пороге, так сказать, развернулся, дождался, когда оно покажется из-за поворота, внимательно оглядел её с ног до головы, затем со всей серьезностью заглянул её в глаза, благо сумрачного света все еще хватало:

— Лена, либо ты будешь делать так, как я сказал, либо мы сейчас разворачиваемся и уходим отсюда, и я тут же рассказываю обо всем не только твоему отцу, но и милиции, чтобы ты сюда гарантировано не сунулась одна.

Блефовал, конечно, ни в какую милицию я бы не пошел. Но что-то нужно было сказать эдакое устрашающее. Хотя кто в наше время боится ментов? Черт, опять выключился из времени. В советские годы сотрудников органов правопорядка не просто боялись, но и уважали. Точнее, уважали и побаивались, особенно нечистые на руку граждане. Да и служило их, честных и идейных, не в пример больше, чем в современной России.

— Ладно, ладно! — девчонка подняла обе руки, показывая, что сдается, при этом то ли специально, то ли нечаянно мазанула меня светом по глазам.

Я чертыхнулся, Лена ойкнула, извинилась и торопливо опустила руки.

— Готова?

— Готова, — кивнула девчонка.

— Прекрасно, — я достал из кармана кусок белого камня, который подобрал по дороге, подошел к стене и начертил жирный крест.

— А это зачем? — полюбопытствовала девушка.

— Чтобы обратно вернуться, если впереди нет выхода, — пояснил я, ругаясь про себя на несерьезности Лены.

Похоже, она до си пор воспринимала происходящее, как веселую прогулку, навроде той, в которой участвовала с одноклассниками.

— Слушай меня внимательно, — мне вдруг пришла в голову интересная идея: что если подобного рода рукав, скрытый в подпространстве, в этом подземелье не один? — Сейчас мы пойдем с тобой парой, рядом друг с другом, стараясь касаться стен.

— Леш, к чему такие сложности? — Лена все еще сопротивлялась, не желая признавать за мной право руководителя похода.

— К тому, что таких тоннелей здесь может быть несколько, и мы их попробуем отыскать и пометить, чтобы потом нарисовать примерную карту. Мало ли, вдруг пригодится когда-нибудь кому-нибудь.

— Не очень удачная идея, мне кажется, — засомневалась Лена. — Это очень замедлит нашу скорость.

— Зато обеспечит нам надёжный тыл.

— Это как? — опешила девчонка.

— А вот так. Если проходов нет, значит, к нам никто не сможет подобраться незаметно со спины.

— Леш… — с легки налетом беспокойства в голосе, окликнула меня девушка.

— Что? — оглядывая стены, потолок и просвечивая путь впереди, откликнулся я.

— Мне кажется, это уже перебор. Мы ж н на войне, в конце концов, ну кто к нам тут сможет подобраться? Тем более, с нехорошими мыслями?

— Лен, — устало вздохнул я, поражаясь беспечности юности. — Здесь как минимум бывает одни человек, которого я лично видел. И не факт, что он не знает этот путь. Не факт, что у него здесь нет тайной захоронки. Не факт, что он не бандит, не беглый преступник, не контрабандист. Именно сюда Женька пригнал лодку Сидора Кузьмича. Мне стоит напомнить о том, кто такой мичман Прутков? И что в этой непонятной истории с картами у нас как минимум один труп уже имеется? — в процессе своего сердитого монолога, я не заметил, как повысил голос. — Я за тебя отвечаю перед твоим отцом. И мне важно вернуть тебя семье целой и невредимой, а поэтому с этой минуты и до выхода на свет божий ты беспрекословно слушается меня и выполняешь все, что я скажу. Понятно?

— Да, — пискнула Лена, но таки не удержалась и тихонько проворчала. — И незачем так орать!

— Извини, — ни капли не сожалея о своих словах, отреагировал я. — Ты справа, я слева. Идем в обычном темпе, стараемся касаться рукой кирпичной кладки. Если заметишь что-то подозрительное, говори. Останавливаемся и исследуем место. Готова?

— Всегда готова! — воскликнула девчонка, вскидывая руку в пионерском приветствии.

— Юмористка, — беззлобно фыркнул я, встал рядом с девушкой и кивнул. — Потопали, авантюристка ты моя безголовая!

— Почему это безголовая? Очень даже головая!

— Не отвлекайся!

В молчании мы прошли совсем недолго, буквально первые сто шагов, которые я отсчитывал про себя, чтобы оставить на стене очередной крест.

— Леш… — негромко позвала Лена.

— Что? — отозвался я.

— Как ты думаешь, что, все-таки здесь могут прятать?

— Да что угодно.

— Что, например?

Надо сказать, я как-то даже растерялся от вопроса. Вот реально, не представляю, что можно прятать и вывозит контрабандой из нашего городка? Рыбу? Ну, если честно, если кто-то и занимается незаконной ловлей и потрошение ценных пород, то вряд ли в этой части побережья.

Место здесь хоть и тихое, но все местные жители из домов по Нижней Садовой рыбачат по всей береговой линии, а, значит, велика вероятность того что кто-то что-то заметит и доложит куда следует. В наших людях неискоренима жажда сплетен и кляуз. Тем более, с легкой руки партии доносы процветали среди тех, кто мечтал или строил партийную карьеру.

С другой стороны, зачем-то Сидор Кузьмич просил пригнать сюда лодку, следовательно, бывал в местных подземных ходах, что-то прятал. Или все-таки что-то искал с напарником, который его и пришиб ненароком на глазах у всего пляжа?

— Как думаешь, может и вправду где-то здесь скрыты сокровища? — снова заговорила Лена. — Представляешь, если мы их отыщем? — в голосе явственно зазвучали отголоски мечты и всесоюзной славы.

— Мечтаешь присвоить часть казны? — подначил я, и предсказуемая реакция не заставила себя долго ждать.

— Да ну тебя! Это же исторические ценности! Сокровища нашей страны! Они должны в музеях находиться, а не гнить в подвалах. А если их преступники отыщут? Тогда все пропало! — воскликнула девушка.

— Прям-таки все? — подколол я.

— Леша! — Лена наконец-таки сообразил, что я над ней подшучиваю. — Тебе и правда, все равно?

— Нет, Леночка, мне не все равно. Но делить шкуру неубитого медведя плохо, это во-вторых. А во-первых, я просто как представлю тот геморрой… э-э-э… ту головомойку с нервотрепкой, которая начнется вокруг нас, если мы отыщем потерянные княжеские богатства или хотя бы петербургскую казну, то у меня сразу повышается сердцебиение и делается во-о-от такой рубец миокарда!

— Тебе плохо? — обалдеть, как быстро нормальная девчонка превращается в озабоченного медицинского работника.

Вроде же «инфаркт микарда, во-о-о-от такой рубец» всем понятная шутка? Или «Любовь и голуби» сняли позже? Похоже, лоханулся ты, старик, с шуткой юмора, потому Лена и приняла все за правду. Ну, точно, всенародно любимый фильм девчонке еще предстоит посмотреть. Даже завидую малость: сколько всего интересного у нее впереди. А меня ждут бесконечные повторы в кино, в театре, по телевизору и в советской жизни. И будущее, которое накроет медным тазом великую страну…

Так, отставить слюни, сопли, переживания, нас ждут великие дела, что смогу — попытаюсь исправить. Остальное вытянем всем гуртом.

В молчании мы прошли еще метров восемьдесят. Это если считать мой они за длину в восемьдесят сантиметров. Хотя сомневаюсь, Лена от меня отстает на полшажочка, значит, сантиметров шестьдесят отхватываем за раз. Интересно, сколько нам придется идти, пока найдем или выход, или поворот?

— Лен, а сколько твоим одноклассникам удалось пройти по этому переходу?

— Я не знаю, — девушка пожала плечами, я не увидел, скорее, почувствовал движение.

В голове из-за этого снова звякнул тревожный звоночек: как-то чересчур быстро мы синхронизировались. С Галкой нам понадобился месяц на всякую телепатию и прочие моменты, когда двое без слов понимают друг друга.

К черту, все к черту! Буду думать потом, по факту. Сначала разберусь со своим попаданием и прочими прелестями внезапной советской действительности.

— А по времени? Когда парни вернулись? Сколько ты их ждала? — продолжил я бомбардировку вопросами.

— Ну-у-у…. — девушка задумалась. — Примерно с часик. Ну, да, точно. У меня ж часы были. Через час они и вернулись… Хотя нет, Леш… мне кажется, часа через полтора примерно…

— Точно?

— Точно, — более уверено ответила Лена. — Но ты знаешь, Леша, я тут кое-что вспомнила… — задумчиво протянула девушка, погрузившись в воспоминания.

— Что? — нетерпеливо подтолкнул я к ответу.

— Подожди… Да ну… Это все мои фантазии… наверное… столько времени прошло, — неуверенно отмахнулась моя авантюристка.

— Рассказывай, давай, глядишь, что-то и всплывёт важное, память человеческая штука непредсказуемая. Тебе кажется, что ты все позабыла, а на самом деле, оно лежит в тебе очень глубоко и ждет своего часа.

Я знал, о чем говорю. В стрессовых ситуациях организм человека сам понимает решение, каким образом ему защищаться. Очень часто страшные или тяжелые происшествия просто исчезают из памяти людей. Чтобы спустя годы, при определенных обстоятельства или от внезапного толчка в виде похожей ситуации, распрямиться словно сжатая пружина и долбануть по психике со всей дури.

Поэтому и рекомендуют обращаться к психологам после травм и прочих несчастных случаев. Да только где наш русский (советский) человек и психологи? «Что я, псих, что ли?» — оскорбляются обыватели, когда спецы дают рекомендации, как вести себя в стрессовых моментах. Точнее, что делать после них.

Терпеливо ожидая, когда Лена созреет и расскажет все, что вспомнила, я принялся прикидывать, сколько мы уже прошли. Время под землей течет совершенно по-другому, как, собственно, и в кромешной темноте. Порой кажется, что прошла вечность, а по факту всего десять-пятнадцать минут. Иногда наоборот, думаешь, просидел пять минут, а по факту пролетело полночи.

Вот и сейчас, подсветив циферблат фонариком, обнаружил, что шагаем мы всего ничего — полчасика. Значит, одолели примерно километра три. Откуда знаю? Да все оттуда же, из опыта.

Обычным средним темпом за час можно отмотать пять-шесть километров. Но мы идем чуть меньше среднего, поскольку продвигаемся под землей в густом полумраке. Со мной девушка, а значит, наша скорость упала примерно до шестьдесяти-пятьдесяти шагов в минуту, вместо стандартных семидесяти. Вот и получается, три-три с половиной километра. Маловато, но что поделать.

Пока Лена размышляла, вспоминая свои детские приключения, я прикидывал точку, до которой могли дойти парни. По всему выходила, топать нам еще и топать, чуть больше часа.

Так, стоп, что-то я сам себя перемудрил.

— Лен, точно через час вернулись? — переспросил я.

— А? Думаю, да. Леш, я, правда, не помню. Час-полтора, не больше.

— Хорошо, — сам себе сказал я, и принялся пересчитывать.

В своих расчетах я отмерил полтора часа только в одну сторону, а ребята за эти девяносто минут отмотали путь туда и обратно. Значит, примерно через пятнадцать-двадцать минут мы окажемся ориентировочно в том месте, откуда бывшие выпускники решили вернуться к Лене.

Интересно, почему? Устали? Или испугались за девчонку, которую оставили одну в подземелье?

— Ну что, вспомнила? — мне надоело ждать, когда Лена созреет и поделиться своими воспоминаниями, я решил ускорить события.

— Да ну, бред какой-то, — неуверенно произнесла искательница приключений.

— Говори уже. Бред или нет, разберемся по ходу пьесы.

— И все-таки, иногда ты очень странно разговариваешь, вздохнула Лена, пытаясь перевести стрелки на мою персону.

— Нормально я разговариваю, у нас все так общаются, — отмахнулся я. — Так что ты вспомнила?

— Ты знаешь, мне кажется, мальчики вернулись какими-то… ну, не знаю… притихшими что ли…

— Это как? — опешил я.

— Ну… Уходили они такие азартные, шутили про пиратов, про клады и прочую мальчишескую ерунду. А вернулись… — Лена остановилась, явно пытаясь подобрать слова поточнее. — Вернулись и тоже шутили, только шутки были какие-то натянутые. Они словно специально не хотели мне рассказывать, что видели в этом тоннеле. Ну, или я просто нафантазировала, потому что очень обиделась на них. Обещали все-все рассказать. А в результате отмахнулись от моих вопросов и твердили как попугаи одно и тоже.

— А что именно твердили? — сделала я стойку.

— Ну… Что там нет ничего, кроме мусор и крыс. Крысами они меня пытались запугать, чтобы я сама туда не сунулась… Наверное… Хотя все знают, что грызунов я не боюсь. Точно! Они сказали, что там гнездо очень крупных крыс, и что далеко они не прошли, потому что там какой-то завал! Вспомнила! — Лена облегченно рассмеялась, словно радуясь вернувшейся памяти.

— Крысы говоришь? Завал? — задумчиво протянул я.

Интересно, что же такое парни нашли в конце тоннеля, раз придумали такую чушь лишь бы не признаваться однокласснице в том, что обнаружили?

В крыс я не верил. Слишком чистыми были проходы, слишком тихо было вокруг. По любому в тоннеле жили как минимум мыши-полевки, но гнезда у них если и были здесь, то не на дороге, а где-нибудь внутри кирпичной кладки, в скрытых норах. Чтобы крысы откровенно селились на виду, такого я не слыхал. А значит, парни сознательно что-то скрыли от Лены, чтобы ее не пугать, ну или натворили что-то не вполне законное, и решили не впутывать девчонку в историю.

С этими мыслями я невольно ускорился и очнулся только тогда, когда позади меня ойкнула и зашипела Лена.

— Что случилось? — кинулся я назад.

— Ударилась, — сдержанно откликнулась девушка.

— Где болит?

— Да нигде, все нормально, Леш! Просто ты так припустил, что я побоялась отстать и рванула за тобой… Ну и не заметила кирпич под ногами, стукнулась. Сейчас пройдет.

Девушка стояла, балансируя на одной ноге, поджав ногу и потирая щиколотку.

— Болит? Покажи ногу, — потребовал я.

— Леш, ну, правда, все в порядке.

Но я, не слушая возражений, присел на корточки, и прошелся руками по стройной девичьей ножке, осторожно нажимая то тут, то там, проверяя целостность костей, требовательно спрашивая: «Болит? Не болит?». Не обнаружив ни вывиха, ни сильного ушиба с переломом, я облегченно выдохнул и поднялся на ноги и констатировал:

— Вывиха нет. Осторожней будь, — попросил я девушку, направив свет фонаря так, чтобы видеть Ленино лицо, но при этом не ослепить.

— Вообще-то, я ударилась носком…

Упс… Как неудобно-то вышло, облапил, получается, девчонку… Ну, не облапил, конечно, а чутка потрогал. То-то я смотрю, какая-то она напряженная стояла, не шелохнувшись и вздрогнула, когда подобрался очень близко к внутренней стороне бедра.

— Чего тогда за щиколотку держалась, — в сердцах буркнул я и тут же добавил. — Извини, увлекся от переживаний, — с улыбкой глядя в широко распахнутые глаза, покаялся я.

Очень захотелось поцеловать это чудо природы. Но не рискнул. Слишком уж обстановка не располагала… к дальнейшему… Не располагала, короче, ни к чему серьезному. Я вздохнул: и еще долго не будет располагать.

— Ну не за грязную же обувь мне хвататься, в самом деле…

— Идем?

— Идем, — согласилась Лена и уточнила. — Долго еще идти-то?

— По моим подсчетам минут пятнадцать, и мы доберемся, примерно к тому месту, откуда твои одноклассники решили повернуть обратно.

— Хорошо. А модно попить?

— Можно, конечно, — я скинул с плеч рюкзак, достал фляжку, отвинтил крышку и протянул девушке.

— Спасибо, — поблагодарила она и обхватила своими чудными губками железное горлышко.

Я сглотнул и принялся изучать потолок, задрав голову вверх. Так, Леха, ты взрослый мужик, неужто не справишься с какими-то бешеными юношескими гормонами? Черт, я и забыл, каково это — быт молодыми горячим. Когда любое движение, жест, вздох вызывают прилив дурных мыслей.

— Готова?

— Готова, — протягивая фляжку обратно, отрапортовала Лена. — Идем?

— Идем, — закидывая рюкзак за спину, кивнул я. — Смотри под ноги и не торопись.

— А ты не беги, — попросила напарница.

— Не буду, — я двинулся вперед, стараясь сдерживать свое нетерпение. — Лен, а что еще ребята рассказывали? Кроме сказок про крыс и завал?

— Ничего, — немного помолчав, откликнулась девушка. — Все разговоры сводились к байкам про крысиные размеры и про то, что делать в подземелье нечего и дальше не пройти, потому что завал перекрыл проход полностью, и чтобы его разобрать нужно не меньше суток, а то и больше.

— Ясно-понятно, — хмыкнул я.

Ну посмотрим на тот завал. Хотя, если впереди и правда обрушился потолок, то к чему было придумывать историю с огромными грызунами? Запугать Лену окончательно, чтобы у нее даже мысли не возникло самой полезть в тоннель?

Остаток пути мы прошли молча, думая каждый о своем. Не представляю, о чем думала Лена, но я горел нетерпением увидеть обрушение своим глазами. И мы таки его увидели.

— Ой, мамочки! — вскрикнула Лена, в одну секунду оказалась рядом со мной и крепко схватила меня за руку. — Леш, ш-ш-што это? — хриплым шепотом выдохнула девчонка.

— Не что, а кто, — машинально ответил я, разглядывая труп в свете фонаря.

Точнее то, что от него осталось…