Простой советский спасатель 4

Глава 8

Твою ж каракатицу! Я попятился назад, не желая быть замешанным в непонятной истории. То, что мужик в бейсболке мертв, ясно было невооруженным взглядом. Вопрос — как он умер, меня, конечно, интересовал, но не до такой степени, чтобы засветиться рядом с ним.

Через пару секунд и несколько шагов я сообразил: большая глупость не подойти на зов, тем более мне, спасателю. Да, в этом времени я всего лишь студент, который подрабатывает летом на вышке, наблюдая за отдыхающими. Но спасателем, как известно, иногда рождаются, а не становятся.

Я метнулся к неистово орущей тетке, восхищаясь силой ее легких. Руладу о помощи она выдавала на такой высокой ноте, что оперные певицы разрыдались бы от зависти, если бы услышали.

Дама продолжала сидеть на месте, не в силах подняться от шока. Голова предполагаемого покойничка прижималась к ее телесам, точнее, уже съехала ближе к груди. Женщина косилась испуганными глазами на мужчину, неподвижно лежащего на ней, и орала.

В момент, когда я подбежал ближе, пострадавшая захлебнулась криком, икнула и пропищала на удивление тоненьким голосом, икая и клацая зубами от страха:

— Я п-п-по-к-к-койников б-бо-оюсь! Па-маг-г-ик-ик-и-те!

— Спокойно, гражданочка! Разберемся! — с решительным и уверенным видом я подошел к мужику, осторожно снял его с округлого плеча и усадил ровно. Ну, как усадил, попытался. Но тело не желало сидеть, облокотившись о спинку скамейки, оно желало лежать на мягкой женской груди. И я его понимал.

Но дама не оценила поползновения покойника, и, едва я убрал голову бейсбольного с ее груди, резво вскочила с лавочки. Честно говоря, я не ожидал такой прыти от женщины столь пышных форм.

Позволив неподвижному товарищу лечь так, как ему хотелось, я приложил два пальца к сонной артерии, замер, пытаясь услышать биение жизни. К моему сожалению, пациент все-таки оказался мертвым.

— Так, парень, сюда иди! — оглянувшись вокруг себя и обнаружив стайку любопытствующих, махнул я молодому человеку.

— Я?

— Ты!

Юноша оторвался от нервной девушки и нерешительно подошел о мне.

— Покойников боишься?

— Я?!

— Ты, ты, — я выразительно покачал головой, показывая, что только он и никто другой не может мне помочь.

— Н-не знаю…

— Значит, не боишься, — удовлетворенно кивнул я. — Слушай мою команду: стоишь здесь, никого не подпускаешь, никого не отпускаешь. Ясно-понятно?

— Д-да… — парнишка покосился на завалившееся тело. — А ты куда?

— Я за доктором.

— З-зачем? — удивился не совсем добровольный помощник.

— Положено, — отрезал я. — Зовут как?

— Н-не знаю! — изумился парень.

— Тебя как зовут! — да что ж такое, почему у людей при виде покойников напрочь отшибает разум?

— А, меня… Георгий я. Георгий Слободян.

— Вот и хорошо, Георгий Слободян. Стой здесь и смотри, чтоб никто близко не подходил. Я за врачом и за милицией!

— Зачем милиция? — пискнула девушка Георгия.

— Положено! — сурово отрезал я и помчался к машинам скорой помощи.

Дальше все завертелось по накатанной. Менты, врачи, точнее сначала врачи, которые констатировали смерть предположительно от инфаркта, чему я несказанно удивился. Почему-то я ожидал увидеть чуть ли не нож в спине. А тут — сердце. С виду мужик казался крепким и здоровым, и, что характерно, очень-очень знакомым на лицо. Но я никак не мог вспомнить, где его видел.

В момент, когда он причесывал мою многострадальную голову кирпичом, его физиономия передо мной не мелькала. Разве что тогда, на ступеньках опорного пункта, успел выхватить мельком, так сказать, общие черты, до того, как товарищ поглубже надвинул кепку на лицо. Или просто общие очертания фигуры вызывали ощущение, что я его знаю? Ладно, придет время — вспомню.

После того, как врачи сделали свое дело, в работу включилась милиция. Точнее, доблестные милиционеры уже вовсю работали по горячим следам. Бедный участковый искал машину, чтобы увезти труп потерпевшего.

Освободился я, когда уже вечерело. Нас с Женькой параллельно и по очереди допросили по поводу сработавшей системы оповещения, причем несколько раз. Понаехало милицейское начальство, наши пляжные менты скакали, как ужаленные. Потом меня «пытали» из-за окочурившегося товарища. В процессе удалось подслушать разговор двух сотрудников о том, что сирена орала только у нас на пляже, а весь остальной город спокойно жил и не подозревал о том, что тут у нас творится.

Честно говоря, узнав, что сигналка сработала неслучайно, а кто-то запустил её намеренно, я разозлился: это ж каким идиотом нужно быть, чтобы устроить такой… кипиш? Кипиш… слово вертелось и крутилось в голове, спотыкаясь о случайно подслушанный разговор. Почему мне казалось, что пацаны причастны к случившемуся?

В конце концов, я плюнул на всё и рассказал на очередном допросе («беседе», вежливо поправил меня товарищ в гражданской одежде без опознавательных знаков) про шпану возле автоматов с газированной водой. Такая дурость должна быть наказана, и наказана крепко, чтобы в другой раз неповадно было даже придумать.

В этот раз шутка юмора обошлась без жертв. Мужик с бейсболке, если и умер от инфаркта, то вряд ли он был вызван внезапно заоравшей сиреной. Тут что-то другое, в этом я был уверен, как и в том, что его убили. Надо будет потом отыскать своего знакомого милиционера и расспросить хорошенько за кружкой пива за мой счет. Вдруг что-то да удастся выяснить. Хотя бы имя-фамилию по принципу «откуда, куда, зачем».

Короче, разбредались мы с пляжа уставшие, злые и голодные. Встреть я сейчас шутника, навешал бы ему люлей от души, чтобы месяц на жопе сидеть не смог, а лучше в больничке повалялся и больше не шутил.

Перед уходом я еще раз покрутился возле скамейки, на которой обнаружил мужика в бейсболке, в надежде что-то отыскать. Вдруг да доблестная милиция что-то пропустила. Потыкавшись-помыкавшись, и ничего, естественно, не обнаружив, решил обойти с другого бока и заглянуть по ту сторону зарослей самшита.

Побродив вокруг минут пять, плюнул и решил уходить, когда вдруг что-то блеснуло в траве под ветками. Недолго думая, я опустился на четвереньки и полез в кусты. Чертыхаясь, дотянулся до блестящей штучки и от души выматерился вслух: это оказалась пробка от бутылки.

Выползая обратно, ругал себя почем зря, но оказалось напрасно. Не знаю, чем привлекла мое внимание бумажка, глубоко торчащая в ветвях самшита, но я решил её вытащить и выкинуть в урну. Бесит, когда в городе наводят срач, а потом сваливают друг на друга: местные на курортников, приезжие на городских. По мне так обе стороны хороши, включая администрацию, которая не может урны поставить по всему городу.

Ворча про себя по-стариковски, я поднялся с колен и заснул руку в самшит, зацепил скомканную бумагу и потянул на себя. Один край зацепился за ветку и оторвался, я попытался его достать, но он свалился глубже. Зато остатки вытащенного мусора меня порадовал. Это оказалась очень интересная записка.

Я огляделся по сторонам, перечитывая второй раз чьи-то каракули. Прям рояль в кустах какой-то получается, хотя, если здраво прикинуть, вряд ли. Кто знал, что товарищ в бейсболке окочуриться на пляжной лавочке, и именно я его найду? Никто. Значит, записку выкинул или хозяин послания, или тот, кому она предназначалась, чтобы ее не отыскали в мусорке.

Про Змеиную горку я понял, про время тоже, а вот что означало слово «канал», непонятно. То ли сокращение от слова «канализация», то ли водная артерия, то ли телевидение. Ладно, дело было вечером, делать было нечего. Решил я прогуляться на Змеиную горку, посмотреть что и как. Одно огорчало: даты на записке не было, но я очень надеялся, что речь идет о сегодняшнем вечере.

Евдокию со всей это заварушкой я упустил, Женька меня не дождался и умчался в общагу. Я еще раз окинул взглядом местность, и заторопился домой, прикидывая на ходу, что с собой взять на прогулку, и что купить из еды на перекус и на всякий случай в рюкзак.

До общежития я добрался достаточно быстро. Женьки в комнате не оказалось, судя по голосам, которые раздавались из кухонного блока, парни тусили там, доставая кого-то из девчонок просьбами поделиться едой или сварить пельменей голодным и несчастным труженикам кистей и молотка.

Закон летнего общежития звучал просто: живешь, значит, ремонтируешь. Все студенты, кто умел договариваться насчет проживания на каникулах, обязательно отбывали повинность на благо родного педагогического училища, участием в ремонте.

Ближайшие выходные я тоже планировал отработать барщину, по принципу «сделал дело, а убирать будут девчонки». Коменданта не волновало, что студенты не от хорошей жизни летом остаются в городе и не разъезжается по своим сёлам, хуторам и станицам. Работа работой, а родную общагу покрась, побели, в порядок к новому учебному году приведи.

— О, Леха, жрать будешь? Там Милка согласилась картохи нажарить, мы скинулись, купили. Игнатову сало из деревни прислали, живем! — Женька влетел в комнату, размахивая ножом.

— Осторожней! — я едва успел увернуться. — Млин, Жека, кто так с ножом носится! А потом доказывай в милиции, что это не мы тебя, а ты себя в порыве страсти.

— Да ладно, все путем! — напарник подскочил к шкафчику, покопался на своей полке, зашелестела бумага, сосед радостно агакнул и развернулся, потрясая консервой.

— Вот, точно! Прикинь, совсем забыл, у меня тушенка осталась не помню откуда, главное, осталась! — радостно рассмеявшись, Жека рванул прочь из комнаты обратно на кухню.

За порогом притормозил и поинтересовался:

— Лех, так ты чего, с нами?

— Не, я пирожками перекусил по дороге.

— А ты куда? — полюбопытствовал напарник, сообразив, что я достал рюкзак и что-то в него укладываю.

— Да так, прогуляться на вечернюю зорьку, вдруг что наловлю. Рыбки охота. Жареных бычков.

— М-м-м, бычки — это шедеврально, если что, с меня салат. Ну, все, покеда, — Жека продолжил свой забег к вожделенной жареной картошке, а я — сборы нужных нужностей в вещевой мешок.

Так, фонарик, складной универсальный нож с вилкой-ложкой-открывашкой, ветровка, спички. Что тут еще у студента имеется? Пару бутылок воды и булку куплю по дороге. Жаль, что саперской складной лопатки и походной пилы у Лехи нет, пригодились бы. Зато нашлась изолента, тоже возьму на всякий случай, кто его знает, с чем придется столкнуться, вдруг возникнет нужда связать что-то, ну или кого-то. Точно, веревка тоже не помешает.

Веревки в комнате не нашлось, что неудивительно. Зато откопал двухлитровую фляжку с ремнем. Значит, на воде сэкономлю, заправлюсь на колонке холодной вкусной. Нашлась и железная кружка, в нее закинул заварку, завернутую в газету, пару кусков сахара. Запасные спортивные штаны с носками, на всякий случай, и рыбные консервы, которые откопал в недрах своей тумбочки, завершили мои сборы.

Кинул взгляд на часы и заторопился: пока доберусь, по времени будет впритык. Это еще хорошо, что нас сегодня отпустили пораньше. Точнее, ни я, ни Женька не вернулись на пост после всех приключений. Отдыхающие, пережив стресс, как-то быстро рассосались кто куда: одни домой, отдыхать и заливать пережитый ужас, другие в столовки-кафешки, заедать и тоже запивать. На вышке вместо нас додежуривали парни с лодочной станции.

Я оглядел разгромленную комнату, в которой так никто и не прибрался, вздохнул и выдвинулся на точку. Уже внизу на вахте я вспомнил, что хотел прихватить с собой спрятанную карту, чтобы поизучать её на досуге, но решил — возвращаться плохая примета. Да и не нужна она мне в этом внезапном походе, вдруг потеряю или еще что.

До центрального рынка я добрался достаточно быстро. «Хорошо быть молодым и резвым», — улыбался я, шагая по аллее в центр и начиная принимать и осознавать все прелести второго шанса, который мне подарил неизвестно кто и непонятно за что. Здоровое тело, бодрость духа, опять-таки, знаю всю жизнь наперед, можно прикинуть, как этими знаниями распорядиться.

Если честно, спасать Советский Союз меня совершенно не тянуло, как и прорываться с криками «я знаю будущее» к власть имущим. Все идет своим чередом, неизвестно, как оно повернется, если вмешаться в исторические процессы. Скучал ли я за своим советским детством? Скучал и всегда вспоминал с улыбкой и нежностью. Сложно было в девяностых? Выживали, как и все в нашей стране, точнее, большая часть.

Но в моем будущем было столько всего интересного, нового, непознанного. Я бы, честно говоря, и сто лет прожил, чтобы увидеть, как оно там, в другом будущем, чем закончится противостояние России и мира. Хотелось бы верить в мирный компромисс, и в победу нашей футбольной команды на Чемпионате мира. Последнее, думаю, из области фантастической фантастики, ну, а вдруг!

Размышляя, я не заметил, как добрался до Гостиного двора, и доехал до нужной мне остановки. Море встретило меня штилем и тишиной, которую нарушали только трескотня насекомых в траве, одинокое пение какой-то пичуги и редкие возмущения чаек, упустивших рыбу.

Как ни странно, рыбаков на Змеиной горке было мало, точнее, сегодня они отсутствовали как вид. Я удивился, обычно в этом месте рыбачат как минимум человек пять-десять по всему берегу от спуска до начала обрыва, а тут прям и нет никого. Ну, и ладно, невелика потеря, хотя надежда не отсвечивать, спрятавшись среди любителей рыбной ловли, накрылась медным тазом, я решил-таки изобразить удочку. И побрел вдоль железнодорожных путей в поисках удобной палки.

По дороге, незаметно поглядывая по сторонам, я вспомнил, что ни лески, ни поплавка с закидушками, ни крючка у меня с собой нет. Придется искать на берегу. Собственно, крепкая палка мне нужна была для того, чтобы сделать простенькую «дрочилку», она же закидушка.

Наш местный бычок рыбка веселая, любит и в камнях потусить. Для «дрочилки» я на берегу легко найду и кусок запутанной лески, и грузики, и крючки. Многие любители с психу просто выбрасывают испорченные снасти там же, где рыбачат. Не знаю, как в советское время, ва вот в будущем появятся поисковики-затейники с металлоискателями, и железа для мужского «рукоделия» станет меньше.

Хитрые искатели бродят по на морскому берегу по большей части осенью, когда завершается курортный сезон. Бродят в наушниках и ищут потерянные за лето вещи. Крючками и грузилами тоже не брезгуют.

Я дошел почти до поворота на очистные сооружения, но так никого и ничего не увидел. Разочарованный и проголодавшийся, решил посидеть, поглядеть на море, заодно сварганить себе горячего чая и перекусить. Место я выбрал недалеко от поворота, чтобы просматривать всю местность.

К дереву, где изначально планировал разместиться, решил не идти, возле него обзор перекрывала «железка», которая шла по высокому берегу. Там же, где разместился я, и горка, и дорога проглядывались со всех сторон как на ладони.

Пособирав веточек-палочек на костерок и распалив костер, я достал фляжку, плеснул в кружку воды, поставил на самодельный мини-мангал: камни, ржавая железка, и вот она походная печка. В детстве, пока шли на ночную рыбалку на берег, собирали по дороге камни, чтобы было чем выложить костровище.

Это сейчас, в смысле в будущем, на природу с печками-мангалами, иногда и с походными грилями принято ходить, мы же всю жизнь налегке, все, что нужно, можно и вдоль берега отыскать. Из ничего целую кухню соорудить.

Вода в железной кружке быстро закипела. Я снял мини-котелок с помощью двух палочек, сыпанул заварки, дождался, когда заварится ароматный напиток, и принялся неторопливо попивать вприкуску с сахаром.

За все время по берегу проехала парочка велосипедистов. По всей видимости, отец с сыном отправились на ночную рыбалку, судя по привязанным к раме удочкам и рюкзакам за спинами.

Я уже собирался заняться все-таки рыбной ловлей: за время своих посиделок успел сварганить удочку, отыскав все необходимое недалеко от своей стоянки, когда что-то привлекло мое внимание.