Против течения. Книга 1

Глава 13. Проклятие смертника

В покоях Колдуна всё было, как прошлый раз: вновь по воздуху плавали флегматичные рыбины, на полу за место поближе к хозяину грызлась свора рыбаящеров.

Колдун, как и подобает властелину, пребывал в состоянии лёгкой грусти о несовершенстве мира. Словно дирижёр, он в задумчивости водил по воздуху руками, и косяки рыб исполняли странный танец, то подныривая друг под друга, то создавая спирали.

— Если гора не идёт к Магомеду, Магомед идёт к горе, — произнёс Хадар, лавируя между рыбами. Те уступать дорогу явно не собирались.

— Вы очень плохо выглядите, — заметил Колдун.

Рыбаящеры разом подняли морды и уставились на Старшего агента неживыми, людоедскими глазами.

— Одна наша общая знакомая не успела дочитать заклинание, и теперь я прекрасен только душой, — сказал агент.

Колдун так искренно рассмеялся, что Хадару даже немного обидно стало.

— Что ж, если не возражаете, я закончу начатое нашей общей знакомой, — произнёс Колдун и провёл рукой перед лицом Хадара так, словно вытер запотевшее стекло.

Сразу перестала ныть разбитая скула. Хадар провёл языком по верхним зубам: после объятий кукра там не хватало клыка слева. Теперь он появился.

— Зеркало? — предложил Колдун.

— Нет, спасибо. Я полностью доверяю ощущениям.

Он осмотрелся по сторонам, делая вид, что интересуется рыбинами. На самом деле никак не мог решить, как именно сообщить пренеприятное известие.

— Простите, я не поблагодарил вас, что помогли решить проблему с травницей, — сказал хозяин. — Хорошо, что вы зашли. Некрасиво было бы уехать, не перекинувшись парой слов.

Хадар мысленно возликовал: Колдун сам коснулся интересующего его вопроса. Он кашлянул, прочищая горло, и произнёс:

— Собственно, это меня к вам и привело.

Колдун вопросительно поднял брови. Хадар кратко пересказал ему произошедшее в доме Магды, хотя и был уверен, что ведун обо всём знает. Иначе, какой он глава Ордена? Однако Колдун доиграл роль до конца, выслушал с вежливым вниманием. Правда, по выражению его лица Хадар уже видел, что Колдун готов вновь озвучить позицию: Орден сохраняет нейтралитет. Проблемы лодочников и агентов — это проблемы лодочников и агентов.

— Я знаю, вы избегаете вмешиваться во внутренние дела Элсара, — произнёс Хадар, предваряя его отказ.

Колдун наклонил голову в знак согласия.

— Но в этот раз Орден оказался причастен к произошедшему. Поэтому сожалею, мессир, но вам придётся задержаться в нашем скромном городке, — закончил Старший агент.

— Каким образом причастен Орден? — резко спросил Колдун.

Вмиг вся его притворная флегматичность слетела, и перед Хадаром стоял настоящий Колдун: хищный, смертельный, ядовитый. Рыбаящеры зашипели, открыли зубастые пасти, стуча по полу хвостами. Хадар невольно отступил, и что-то врезалось ему в спину. Реакция не подвела: Старший агент ещё не осознал, кто его задел, а стилет уже выскользнул из чехла и с тихим свистом разрезал воздух, завершив дугу в брюхе неосторожной рыбины. Та со шлепком упала на пол. Рыбаящеры тут же бросились к ней, разорвали на куски и заглотили.

Хадар вынул из кармана платок, вытер клинок и под взглядом Колдуна медленно убрал стилет обратно в чехол. Платок бросил на пол.

— Так о чём же вы хотели рассказать, господин Хадар? — спросил Колдун ровным голосом, проследив за падением платка.

— Магду убила магиня, — сказал агент. — Это доказано. А сегодня нам удалось поймать её.

— Кто она?

— Астафья, одна из послушниц Ордена при Башне, которая вводит в транс мокрозяв.

— Вы уверены? — Колдун вперил в Хадара пристальный взгляд.

— Да, мессир, — ответил тот. — Магда во время драки ударила её горящим поленом. Как вам известно, раны, нанесённые более сильным магом, заживают долго, поэтому Астафья не смогла залечить ожог. По нему убийцу и опознали.

— Где она сейчас?

— У меня дома в подвале под присмотром. Мы посадили её на цепь.

Колдун беззвучно пошевелил губами, и рыбы исчезли, словно их в помине не было. Хадар обнаружил, что находится в обыкновенной, ничем не примечательной комнате. Её размеры тоже изменились, как будто кто-то сложил конструктор. В правом углу стояла большая пустая клетка. Колдун сказал рыбаящерам несколько слов на неизвестном гортанном языке, состоящим, казалось, только из гласных. Рыбаящеры поползли в клетку, по пути переругиваясь и шипя друг на друга.

Когда последняя тварюга забралась в клетку, Колдун взмахнул рукой, и дверца за ними закрылась. Задвинулась щеколда.

— Что же, идём, — приказал ведун и первым направился к дверям.

Покинув его покои, они направились к главному выходу.

— Кто раскрыл Астафью? — спросил Колдун.

— Мира.

Он скосил на Хадара глаза.

— Та самая мокрозява, которая недавно победила в турнире?

— Да, — признал агент, уже зная, какими будут следующие слова.

— У нас с вами был уговор, — заметил Колдун.

— Да, — вновь признал Хадар. — И я готов был выполнить свою часть. Но так получилось, что Мира нужна мне для одного небольшого, зато важного дела. Затем я могу отдать её в ваше полное распоряжение.

— Господин Хадар! — раздался справа слабый старческий голос.

Мужчины одновременно повернулись. По боковому коридору к ним шаркал стоптанными туфлями старый слуга ВХЭ. Прол — вспомнил Хадар его имя.

— Что тебе? — спросил агент, замедлив шаг.

— Господин Великий Хранитель просят вас зайти к нему.

Хадар взглянул на Колдуна.

— Вы можете пройти ко мне самостоятельно, — сказал он. — Мои люди проведут вас в подвал к преступнице. Если вы, конечно, не возражаете, что я не буду вас сопровождать.

— Слово Великого Хранителя Элсара здесь закон, — произнёс Колдун. — Кстати, Астафью я заберу сюда, к себе.

Хадару вспомнилась версия Даяны, что за всем стоит Колдун. Тогда в его интересах забрать Астафью к себе и избавиться от неё. И нужно было восприпятствовать этому. С другой стороны, Хадар понимал, что не ему тягаться с Колдуном. А ВХЭ сейчас слишком занят вызволением сына, чтобы погружаться в проблемы Ордена.

Кивнув на прощание, Колдун ушёл. Хадар повернулся к слуге:

— Ну что, Прол, идём.

Они направились в половину дома ВХЭ. Старшему агенту приходилось постоянно удерживать себя, чтобы не обгонять медленно идущего слугу.

— Господин Хадар, — задребезжал Прол. — Сегодня не вышел на работу один из поваров. Побывали у него дома, оказалось, он вчера не возвращался. Я подумал, что нужно сообщить вам об этом.

Агент похлопал его по плечу:

— Спасибо, Прол. Ты молодчина! Как его зовут и где живёт?

Слуга назвал адрес.

«Надо будет отправить к нему Маейра, — подумал Хадар. — Пусть поговорит с родными, может, удастся выяснить что-нибудь полезное. Если у лесных был в доме помощник, передавший меч, которым убили кукра, им вполне мог оказаться повар. Теперь он, ясное дело, удрал по проходу на реке, и найти его будет проблематично. Но, может, дома остались какие-нибудь следы».

— Прол, будь другом. Отправь кого-нибудь из мальчишек найти моего помощника Майера, — сказал он.

— Слушаюсь, господин Хадар, — с важностью ответил старик.

Они как раз подошли к покоям ВХЭ. Двери были закрыты, но до агента долетели голоса — хозяина и начальника Городской стражи.

— Ну, давай, дальше я сам, — сказал Хадар слуге.

Он не стал вслушиваться, о чём говорят ВХЭ с начальником стражи и решительно толкнул двери, готовый к любому развитию событий.

В комнате на самом деле присутствовали эти двое. Хадар отметил, что начальник стражи Крим лоснится от удовольствия, точно сожравший мясную кость бультерьер. В его маленьких, глубоко посаженных глазах, когда он смотрел на Хадара, горели злорадные огоньки.

«Что-то нарыл на меня», — подумал Старший агент.

— Вода — жизнь! — сказал Хадар.

— Мне докладывают, что в последнее время ты стал надолго пропадать у моего дорогого гостя Колдуна, — проскрипел ВХЭ, пропустив приветствие.

Он, как обычно, был в своём любимом ватном халате и унтах. Ему было холодно даже в обложенном огневиками помещении — холод смерти всё ближе подкрадывался к его сердцу, сводил суставы.

— А ко мне не заходишь, — добавил ВХЭ, сверкнув на Хадара глазами из-под седых бровей.

— Да, появились некоторые дела, — уклончиво произнёс агент.

— Такие же, как с начальником Рудника, — открыто подмигнул старику начальник Городской стражи.

Вот оно что! Поймали Илия. Ну-ка, ну-ка, что он там напел?

— Господа, я не понимаю ваших намёков, — холодно заметил Хадар.

— Не понимаешь? — оскалился Крим, подойдя к нему вплотную и глядя с торжеством.

— Нет, — ровно ответил Хадар.

— Сегодня ночью рабочие Рудника напали на остров Серой Хмари и перебили всех жителей, — сказал ВХЭ, тяжело усаживаясь в глубокое кресло.

— Мне докладывали о вторжении на Остров, — Хадар прямо смотрел в глаза Крима. — Значит, это сделали рабочие Рудника. Странно, с какой целью?

— Вот и займись выяснением, — нагло рассмеялся Крим.

Хадар сделал вид, что не замечает его вызывающей интонации, с лёгким удивлением ответил:

— Нападение на коренных азарцев находится не в ведении моей службы. Я могу лишь с восхищением наблюдать за работой городских стражей.

ВХЭ хмыкнул.

— Да ладно, не преуменьшай своих заслуг, — продолжал Крим.

— Каких заслуг? О чём ты? — спросил Хадар с прохладным любопытством.

— Мы немножко пощекотали Илия. И он рассказал много интересного, — вкрадчиво произнёс начальник городской стражи.

— Например?

— Например, про тайную комнату в лавке оружейника, где он с тобой встречался. Оказывается, это ты подговорил рабочих Рудника напасть на Остров Серой Хмари и обещал всё уладить с Великим Хранителем, отцом элсарского народа! — пафосно закончил он.

— Как интересно, — саркастически усмехнулся агент.

— Да, оч-ч-чень интересно, — в тон ему ответил Крим. Он однозначно словил свою звезду. Был уверен, что наконец-то получил возможность уничтожить противника и даже не скрывал этого.

Если бы не одно «но»: Хадар предвидел именно такое развитие событий. Он знал, как поведёт себя начальник Рудника в случае поимки. Сначала он будет ждать помощь со стороны Хадара, его защиты. Поняв, что его кинули, сдаст все явки-пароли и свалит вину на Старшего агента. Но Хадар подготовился: потайная комната в лавке оружейника Наила уничтожена с помощью магии Даяны. Мальчика-помощника оружейник отправил к своему брату, имеющему такую же лавку в Сухири. Конечно, если оружейника начнут пытать, он может и выдать, но на его арест у Крима нет полномочий.

— Что скажешь в своё оправдание, Хадар? — проскрипел из кресла ВХЭ.

В красном халате и белых унтах он напоминал угрюмого Деда Мороза, который только что замочил Снегурочку и в мешке у него отнюдь не детские подарочки. Хадар представлял, какие мысли бродят в голове деда: надо ехать на переговоры с Лесными, а тут такая напасть с серохмарцами. И замять дело не получится — начальник Городской стажи вцепился в возможность расквитаться с Хадаром хваткой бультерьера.

— Что я могу сказать, — Старший агент пожал плечами. — Лишь то, что мне не в чем оправдываться.

Крим неестественно громко рассмеялся и развёл руками. Мол, посмотрите на этого нахала.

— Ничего не ново под Куполом Азара, — продолжал Хадар. — Кто-то в очередной раз решил подставить агентов. Значит, мы хорошо выполняем свою работу, препятствуем произволу беззакония.

Начальник городской стражи ощерился:

— Не съезжай с темы.

Хадар прямо встретил его взгляд:

— Какой для меня интерес в нападении на Остров Серой Хмари?

— Вот ты нам и расскажи, — с нажимом произнёс Крим. — Покайся.

— Я уже сказал, что мне не в чем каяться, — холодно оборвал его агент.

— А какой смысл Илию валить всё на тебя? Ты знаешь, в «железной рубахой» люди не врут.

Железной рубахой называли орудие пыток: полое приспособление с прорезями. Человека помещали в него так, что он скрывался с бедер до шеи. После чего в прорези начинали втыкать пруты, часто раскалённые.

Хадар вздохнул.

— Ты был в лавке оружейника? Нашёл тайную комнату?

— Я отправил туда своих ребят, — сказал начальник Городской стражи.

Тут он, видимо, подумал, что это выглядит, как оправдание и свирепо добавил:

— Скажи ещё, что ты никогда не был у оружейника Наила.

Хадар улыбнулся:

— Был, конечно, всем известна моя любовь к ножам. Если желаешь, могу показать свою коллекцию.

— Не нужна мне твоя коллекция, — огрызнулся Крим.

С его лица постепенно исчезало выражение превосходства. Будто кто-то стирал ластиком.

ВХЭ переводил взгляд с одного на другого.

— Может, желаешь сам спуститься в тюремную пыточную и допросить Илия? — предложил начальник Городской стражи. — Вдруг он тебе правду скажет.

Хадар вновь пожал плечами:

— Если это необходимо, почему бы нет?

— Пойдём вместе, — проскрипел ВХЭ.

Он дернул за свисающий с потолка шнурок вызова прислуги. Практически сразу дверь открылась, и в комнату вошёл молодой человек. Он встал на колени, не смея поднять на Великого Хранителя глаза и ожидая распоряжений.

— Приготовьте мой паланкин, — сказал старик.

Юноша кивнул, встал на ноги и исчез так же бесшумно, как появился.

ВХЭ редко покидал дом, а если отправлялся куда, то в паланкине, который несли четыре слуги.

В ожидании пока подготовят средство передвижения, мужчины временно заключили перемирие. Обвинения были высказаны, но всё пошло не так, как ожидал Крим, и теперь в дополнение сказать было нечего. Всё должны были решить осмотр лавки оружейника и очная ставка с начальником Рудника.

Хадар нутром чувствовал раздражение ВХЭ. Притом направлено оно было на Крима. Этот тупой пёс мешал. На самом деле старику было плевать на уничтожение острова Хмари, его волновала только поездка в Лес и переговоры по спасению Тиреда. Но заваруха по разоблачению Хадара спутала ему все планы, и по взгляду старика агент видел, что тот не прочь отправить самого Крима на какую-нибудь плаху.

Наконец появился слуга, объявил, что паланкин готов. ВХЭ тяжело, придерживаясь за подлокотник, поднялся из кресла, сделал несколько шагов к двери. Пошатнулся. Хадар и слуга успели подскочить к нему и схватить под руки, иначе старик звезданулся бы посреди залы для приёмов. Оказывается, подлость лесных повлияла на него сильнее, чем думал Хадар. ВХЭ слабо похлопал его по руке. Мол спасибо, всё в порядке.

«Уверены?» — глазами спросил агент.

Старик кивнул, слабо улыбнулся. Хадар кивком показал слуге: пусти. Тяжело, но самостоятельно ВХЭ вышел из залы, прошёл по коридору к выходу из дома. На чистой, посыпанной белым песком лужайке их уже ждал паланкин: он представлял собой обитое подушками ложе, укреплённое на двух жердях. Из дома вышел Прол с тёплым цветным одеялом. Когда ВХЭ забрался в паланкин, слуга укутал его будто ребёнка. Теперь из одеяла выглядывало только свирепое сморщенное лицо властелина Элсара. Было что-то очень трогательное в этой заботе старика о старике. Глядя на них, Хадар подумал, что сам вряд ли доживёт до седин. Он давно знал, что погибнет либо от кинжала, который будет прятать за спиной рука наёмника; либо на плахе, когда очередной из его проектов закончится провалом, и он не сможет отмазаться. Но это случится не сейчас — что бы там себе не надумал начальник Городской стражи.

— Поехали, — приказал ВХЭ.

Четыре носильщика подняли паланкин и понесли его в сторону городской тюрьмы. Их сопровождали шесть городских стражей — трое впереди, и трое замыкали шествие. Они внимательно смотрели по сторонам, готовые насадить на копья любого, кто дерзнёт напасть на Великого Хранителя.

Хадар с Кримом шли рядом, не глядя друг на друга. Время от времени Старший агент чувствовал на себе враждебный взгляд начальника Городской стражи, но делал вид, что не замечает и продолжал путь с невозмутимым выражением лица.

Но в этот раз он подстраховался. У Илия нет ни единого доказательства причастности Хадара к нападению на серо-хмарцев. Никто кроме Окато не знает о его планах по переброске армии кукров на остров. Но Окато сам заинтересованное лицо и не выдаст.

Их маленькая процессия ещё не достигла тюрьмы, когда за спиной кто-то окликнул Крима. Он остановился. Хадар тоже замедлил шаг, обернулся. Их догонял потный городской страж. Платок, которым все закрывали лица от песка, сбился на шею, по багровому лицу ручейками стекал пот.

— Откуда он такой? — полюбопытствовал Хадар.

— Один из тех, кого я отправил осматривать лавку оружейника, — недовольно ответил Крим. — Я приказал принести новости как можно скорее.

Краем глаза Хадар увидел, что носильщики по приказу ВХЭ тоже остановились, и старик напряжённо прислушивается к разговору. Оттого, что скажет этот пропылённый потный парень, станет ясно, отправится Хадар на переговоры к лесным или придётся искать кого-то другого. А это время, которое играет против.

Страж добежал до них, остановился, опираясь руками в колени и пытаясь отдышаться. Хадар почувствовал лёгкий мандраж. Он знал, что обезопасил себя насколько возможно, но в груди всё равно скрёб невидимый коготок сомнения. А если оружейник сдаст? Или подведёт магия Даяны, и вдруг обнаружится скрытая заклинанием комната? Он ощутил холод стилета, спрятанного в чехле на запястье. Промелькнула мысль: «Живым не дамся. И с собой кое-кого заберу». Взгляд остановился на горле начальника Городской стражи.

— Ну? — спросил Крим у посыльного.

Стаж бросил многозначительный взгляд на Хадара.

— Говорите, у нас с господином Кримом нет друг от друга секретов, — безмятежно улыбнулся Хадар.

— Говори, — нехотя подтвердил начальник Городской стражи.

— У оружейника нет тайной комнаты, — тяжело дыша, сказал страж.

Хадар переглянулся с ВХЭ.

Начальник Городской стражи не сумел скрыть разочарование.

— Вы тщательно всё проверили? — спросил он.

Страж кивнул.

— Перевернули лавку сверху донизу, — ответил он. — Простучали стены. Ничего.

Теперь настал звёздный час Хадара. Он видел, как сменяют друг друга выражения на лице Крима. Начальник Городской стражи не мог, не желал признавать поражение. ВХЭ сверлил его свирепым взглядом.

— Что ж, продолжим путь? — спросил Хадар. — Мне не терпится посмотреть в глаза лжецу Илию.

Судя по всему, начальнику Городской стражи уже не хотелось идти дальше. Он получил шах и предчувствовал, что следующий ход принесёт мат.

ВХЭ дал знак носильщикам продолжить путь. Обернулся на Крима:

— Что же ты отстаёшь? — спросил он с насмешкой. — Может, камушек в сапог попал?

Начальник Городской стражи сжал зубы от досады. Хадар хотел было отпустить парочку циничных шуток, но решил, что не стоит заигрываться. До полной победы ему ещё предстоит разговор с Илием. Как знать, вдруг тот выдаст нечто такое, что перевесит чашу весов в сторону Крима.

Оставшийся путь проделали молча. Горожане провожали чёрный паланкин ВХЭ с тревогой — в последнее время глава Хранителей редко покидал свой дом и показывался в городе. Идя среди толпы, Хадар несколько раз слышал неосторожно брошенное «Остров Серой Хмари». Город знал о нападении и ждал, когда ему предъявят злодеев, сделавших это. Пусть их казнят на площади Правосудия — вот будет развлечение в унылой, нищей, полуголодной жизни.

Наконец, перед ними появилось приземистое здание тюрьмы. В отличие от Башни, возвышающейся посреди города, словно укоризненно поднятый перст, тюрьма была низкой и вытянутой, как жирная гусеница. Хадар знал, что основная её часть, так сказать, сердце, скрыто под землёй. С каждым этажом воздух там становился холоднее и тяжелее. В камерах на самом нижнем и вовсе невозможно дышать — воздух был насыщен ядовитыми газами, исходившими из недр азарской земли. Узники, попавшие туда, не имели шансов выжить. Даже если их выпускали, свободе они радовались недолго, с кровью выкашливая сгнившие лёгкие.

Носильщики опустили паланкин на землю, и ВХЭ вышел из него, разминая затёкшие ноги. Хадар услужливо подставил ему руку. Старик поколебался, но всё же опёрся на неё. Идя рядом с ним, Старший агент думал о том, что Хранителю осталось недолго править Элсаром. Словно изъеденный червоточиной дуб он ещё тянул кривые ветви к небу, но стоит налететь хорошему урагану, как он сломается. Первым таким ураганом стало известие о похищении Тиреда. Однако старика ещё держит надежда, что с лесными удастся договориться. Если в Лесу всё пройдёт плохо, второго удара он, скорее всего, не выдержит. И что тогда?

Междоусобица, грызня за власть, которая ослабит Элсар и сделает его лёгкой добычей хоть для сухирийцев, хоть для тех же лесных.

Нет, пацана нужно, во что бы то ни стало, спасти. А потом стать его опекуном. В самом деле, не полоумному же управлять богатствами Элсара. Его, конечно, можно предъявить народу как нового Хранителя, но такой кукле нужна твёрдая, опытная рука кукловода.

Вопрос, кто им станет? Хадар без ложной скромности рассматривал себя. Он молод, энергичен, умён. К тому же, скоро у него появится армия кукров, и уже никто в Азаре не сможет ему противостоять.

Зайдя внутрь тюрьмы, Крим вытащил из розетки в стене факел и пошёл впереди, освещая путь. По мелким частым ступеням они спустились в подземелье. Хадар невольно поёжился — после духоты улицы здесь казалось особенно холодно, изо рта шёл пар. Пламя факела трещало и дрожало, словно даже огню было неуютно и холодно в этом месте. Хадар видел стены из позеленевшего от сырости камня, низкий сводчатый потолок. Неожиданно в глубине подземелья раздался животный вопль. Так мог кричать от боли только раненый зверь — вот только Хадар знал, что это кричит человек.

ВХЭ сжал его руку, но, тут же отпустил, раздосадованный своим жестом.

Хадар ободряюще улыбнулся старику. Тот был очень бледен, правый уголок рта нервически подёргивался.

— Так, представил, — сухо сказал он и не стал продолжать.

Однако Хадар и без того знал, что он представил Тиреда. Как обращаются с ним лесные, не мучают ли также в какой-нибудь темнице.

— С ним обращаются по-другому, — сказал он так тихо, что услышал только Хранитель.

Старик ничего не ответил, но Хадар почувствовал исходящие от него потоки благодарности.

Тем временем, они дошли до массивной двери. Крим постучал кулаком.

Через несколько мгновений с той стороны заскрежетал засов, и дверь открылась. На мужчин дыхнуло жаром и крепкой вонью пота, испражнений и крови. Хадар невольно прикрыл нос рукавом. Стоило им всем войти, как дверь с грохотом закрылась. Они оказались в большом помещении, с огромными, словно в кузнице, пылающими очагами. Ощущение усиливали сваленные у очагов ломы, пилы и прочие орудия для пыток. На крючьях к потолку были подвешены обнажённые люди — пойманные рабочие Рудника. Они висели рядами, словно туши на бойне.

В углу, за столом, заваленном грязными свитками, сидел заплывший жиром и похожий на медузу писарь.

Оглядываясь по сторонам, Хадар уже не в первый раз подумал, что человеческая фантазия чрезвычайно изощрённая, когда дело касается мучений. Вместо того, чтобы создать что-то доброе, светлое, вечное, азарцы, как и люди в его первом мире, придумывали новые орудия пыток и оружие. Даже магия здесь в основном была нужна для подавления и угнетения.

При виде Великого Хранителя пытошники растерялись. Ещё бы, прежде они видели Великого Хранителя только когда он стоял на высоком помосте — недосягаемый, как бог. И вдруг старик спустился к ним в нижний мир, полный грязи и крови. Пытошники вопросительно смотрели на начальника стражи, не зная, как вести себя.

Писарь очнулся от изумления первым, вытащил из-за стола грузное тело и бухнулся перед ВХЭ на колени. Пытошники послушно повторили за ним, глухо стукнувшись об пол лбами.

— Вода — жизнь, — проскрипел ВХЭ, равнодушно осматривая тела на крючьях. Его не трогали человеческие страдания.

— Вода — жизнь! — ответили коленопреклонённые.

— Приведите сюда Илия, — приказал Крим.

Двое пытошников резво поднялись с колен и поспешили в глубину большого зала.

Вскоре они вновь появились, волоча под руки обезображенного побоями человека. Он полностью повис на руках мучителей и, кажется, был без сознания. Один из пытошников за жидкие волосёнки поднял его голову, и присутствующим открылось изуродованное до неузнаваемости лицо начальника Рудника. На месте правого глаза у него зияла рана; второй глаз бессмысленно смотрел поверх пришедших.

— Илий, ты меня слышишь? — спросил Крим.

Несчастный не отреагировал.

— Илий, к тебе пришёл Старший агент, — повысил голос Крим. — Ты хотел его видеть.

Эти слова произвели волшебное действие. Начальник Рудника вздрогнул всем телом, лицо перекосила злоба. Он перевёл ищущий взгляд с одного лица на другое, пока не остановился на Хадаре.

— Ты! — прохрипел Илий, глядя на него с невыразимой ненавистью.

— Вода — жизнь, — вежливо поздоровался Хадар.

— Это он! Он меня нанял! — захлёбываясь, заговорил Илий. — Обещал, что Руднику будут принадлежать залежи огневиков… И что он всё уладит с Великим Хранителем.

Старший агент презрительно скривился:

— Верно, у тебя с головой что-то приключилось, Илий. Говорят такое бывает от корня соуко, который вы на Руднике постоянно жуёте. Ну, какой мне, скажи на милость, прок в ваших огневиках? Какое я имею к ним отношение?

— Разве на острове есть огневики? — удивился ВХЭ, поворачиваясь к начальнику Городской стражи. — Вы это проверили?

— Проверили, — нехотя ответил тот. — Нет там залежей огневиков.

— Он подставил меня! — вновь захрипел Илий. — Он подставил всех нас! Пытайте его! Пусть расскажет, зачем он…

Он не закончил, закашлявшись кровью.

— Бред, — фыркнул Хадар. — В случае нападения на остров я ничего не получаю. Напротив, я по-человечески сочувствовал серо-хмарцам. Несчастные, обречённые на гибель, забытые Праматерью и проклятые другими азарцами. Я лично время от времени делал перечисления на помощь им.

Писарь и ВХЭ согласно закивали. Многие знали, что Старший агент занимается благотворительностью.

Илий с неожиданной силой дернулся из рук пытошников. Те не ожидали такого и выпустили его. Выставив вперёд скрюченные пальцы с вырванными ногтями, Илий кинулся к Хадару, вцепился ему в горло. Старший агент без труда отбросил его от себя. Илий упал на пол, лишившись последних сил, зарыдал.

— Проклинаю тебя, Хадар! — яростно хрипел он. — Клянусь, очень скоро наступит день, когда тебе никто и ничто не поможет. Тебя будут пытать с такой силой, что ты тронешься рассудком. А я буду смотреть на тебя из Закуполья и хохотать.

Хадар безмятежно улыбнулся:

— Милая фантазия. Только буффонадой отдаёт.

Он видел устремлённые на себя со всех сторон взгляды людей, но стоило взглянуть на них, как они отводили глаза.

В этот момент кто-то из несчастных на крючьях стал молить о пощаде. К нему присоединились ещё несколько, и подземелье наполнилось стенаниями.

— Это всё, что ты хотел нам показать? — раздражённо спросил ВХЭ у начальника Городской стражи.

Крим кивнул. Вся его бравада исчезла, будто её не было. Посеревший, осунувшийся, он, казалось, даже ростом стал ниже и в плечах уже.

— Уходим, — приказал ВХЭ Хадару. — Зря только время потратили.

Он коротко взглянул на начальника Городской стражи:

— Завтра же утром всех казнить.

И пошёл к выходу. Писарь, неожиданно резво для своей комплекции, подбежал к двери и услужливо открыл её перед стариком. Даже не посмотрев на него, ВХЭ вышел в коридор. Под стоны, крики и проклятия Хадар последовал за ним, но начальник Городской стражи нагнал его в дверях и схватил за руку.

Хадар повернул голову, глядя на Крима, как на насекомое.

— На твоём месте я бы не отмахивался от слов Илия, — злорадно заметил начальник Городской стражи. — Говорят, его прабабка была колдуньей.

— Я не суеверен, — улыбнулся Хадар и вырвал руку, намереваясь уйти.

Но Крим схватил его за грудки. Приблизив свою рожу к лицу агента, он с угрозой сказал:

— Я знаю, что это сделал ты. Мы все знаем. На этот раз тебе удалось выкрутиться, но удача не всегда будет с тобой. Однажды топор палача срубит твою голову. Я буду стоять в первых рядах и твоя кровь брызнет на мои руки.

— Вы что, с Илием братья? — усмехнулся Хадар. — Или просто однофамильцы?

— Смейся, смейся, — оскалился начальник Городской стражи. — Ещё поглядим, кто будет смеяться последним.

Краем глаза Хадар видел Илия. Он повис на руках пытошников, разорванный рот был открыт в безмолвном крике, с губ капала кровь.

Хадар молча оттолкнул от себя Крима и, более не задерживаясь, вышел в коридор.