Против течения. Книга 1

Глава 18. Повторять её имя

Хадар открыл глаза. Он лежал на кровати в своей спальне, за окном был день, и ветер теребил лёгкую штору. При попытке глубоко вдохнуть, грудь сдавило. В голове стоял тяжёлый навязчивый звон, который хотелось вытряхнуть. Хадар сел, спустил ноги на пол.

Последним, что он помнил, был клинок его собственного кинжала с полыхающими на нём отблесками факела. А ещё искажённое от ярости лицо Найры. Вот она заносит руки с зажатым в них кинжалом над Хадаром и бьёт. Грудь пронзает острая, ни с чем несравнимая боль. Снова удар и боль уже в животе. А потом мрак без проблесков и как будто шум волн, набегающих на берег…

Хадар медленно поднял рубаху, взглянул на свою грудь, уверенный, что увидит кровоточащие раны. Но увидел только татуировки. Кожа была гладкой, даже шрамов не осталось.

«Приснилось», — подумал он.

В тот же момент у него проявилось ощущение, будто кто-то стоит за левым плечом. Хадар обернулся — никого. Тем не менее, ощущение осталось, даже мурашки по левому плечу побежали.

— Кому-то пора в отпуск, — сказал себе Хадар и улыбнулся: что такое отпуск, в Азаре никто не знал. Все пахали, как проклятые, а потом тихо сдыхали, и на смену им приходили новые люди. А вот он, Хадар, соригинальничает и возьмёт отпуск. Только сперва решит вопрос с Тиредом. Потом прихватит Даяну и махнёт с ней на Большие Кочки. Дни и ночи напролёт они будут трахаться и гулять, гулять и трахаться. Он потянулся и тут же сморщился от боли в груди: в том месте, где во сне в неё вошёл кинжал. Что за хрень происходит, в конце концов?

«А как я вернулся домой из Башни?» — подумал он и понял, что не помнит.

Хадар постарался воссоздать в памяти последние события.

Он чётко помнил себя в Башне после допроса Найры. Чтобы получить признание в убийстве, пришлось напоить её соком щипры. Это лишало человека воли, он начинал верить во всё, что ему говорили. Мог даже признать, что убил, расчленил и съел собственную матушку. Хадар не любил использовать щипру, это было грубо и примитивно. Ему нравилось, когда преступник признавался в содеянном по своей воле. Но в случае с Найрой всё было иначе. Во-первых, она не убивала Магду; во-вторых, ВХЭ приказал получить признание быстро.

Вернувшись к свой кабинет, Хадар сел в кресло, закурил и пытался избавиться от недовольства собой и миром в целом.

— Я топор палача, — сказал он, тщательно проговаривая каждое слово. — Топор не спрашивает, на чью шею опустится, для него все шеи одинаковы.

Обычно такой тренинг помогал, но не сегодня.

Виной тому были слова начальника Рудника. С тех пор, как в провонявшей кровью и мочой пыточной Илий проклял его, Хадара не покидала тревога. Он старался заглушить её всеми возможными способами, но ничего не работало.

Ему показалось, будто левого плеча коснулась чья-то рука. Хадар резко обернулся, но увидел только стену с висящей на ней картой Азара. Острова были раскиданы по Реке в порядке, напоминающем череп. Элсар — рот, Сухири и остров серой Хмари — глаза; если соединить воображаемыми линями Лес, Болота, Рудник и Большие Кочки, получались перекрещенные под черепом кости. Грамотная карта, концептуальная.

Хадар в задумчивости перевёл взгляд на звонок для вызова писаря. Может, приказать ему принести дела заключённых? Вдруг среди них найдётся тот, кого можно отпустить? Хадар усмехнулся: это была игра с судьбой в поддавки. Отправить на казнь столько людей и пытаться обойти проклятие спасением одной?

Но, а вдруг сработает?

Он протянул руку, дёрнул за шнурок. Закурил новую папиросу. И опять мерзкое ощущение присутствия за спиной кого-то ещё. Настолько реальное, что казалось, сейчас этот кто-то ударит кремнем о кресало и даст Хадару прикурить.

Старший агент повёл плечами, скидывая невидимую руку, и снова дёрнул за шнурок. Странно, что никто спешит на вызов. Непривычно. Не случилось ли у них там чего? Он решил проверить.

Встав из кресла, вышел из кабинета. В Башне царила тишина, какая бывает только в морге. Единственным звуком были шаги Хадара. Он прошёл весь коридор своего яруса, спустился на тот, где держали Найру. Первое, что он увидел, был цеплюч — длинные гибкие стебли ползали по полу и стенам, словно змеи. Хадар машинально потянулся к лежащему в кармане бутыльку с выводилом, хоть и понимал, что для такого нашествия цеплюча капли выводила будут, что слону дробина. Тут требовался бак на две тонны и пожарный шланг. Неожиданно из-за угла вышла Найра. Она была увита цеплючом, словно лесная дева лианами, стебли сопровождали её, ползая впереди и сзади. Свита.

Увидев Хадара, девушка остановилась. Цеплюч тут же поднялся над полом и принял боевую стойку, готовый в любой момент броситься на Старшего агента.

А дальше началось самое неприятное…

…

В дверь спальни робко постучали.

— Господин Хадар, вы отдыхаете? — спросил голос поварихи.

— Жди, — приказал Хадар и натянул штаны.

Какая-никакая, а всё же баба. Не годится ей видеть господина бесштанным.

— Заходи, Марта, — разрешил он.

Дверь осторожно открыли, в комнату, словно перегруженная баржа, вплыла мощная фигура поварихи. Следом вошёл дворник. Любопытно, что это ещё за делегация?

Хадар присел на край стола, спросил:

— Что случилось?

Марта так и осталась стоять у двери, а дворник сделал пару шагов к Хадару. Оба выглядели смущёнными.

— Ваше вашество, мы с Мартой хотим отпроситься домой, — забубнил дворник, комкая в руках вязаную шапку.

— Домой? — переспросил Хадар, с трудом припоминая, что, кажется, они приехали в Элсар из Сухири.

Но это было много лет назад, и с тех пор ни у одного, ни у другой ни разу не возникало желание вернуться на землю предков.

— Да, — ответил дворник, пряча глаза. — Мы уже немолоды, сюда приезжали на заработки. Теперь хочется обратно.

Марта кивала в поддержку его слов, так что её толстые щёки ходили ходуном.

— Хм, неожиданно, — только и сказал Хадар.

Дворник вздохнул.

— Ну, если очень хочется, как я могу вас удерживать? — произнёс Хадар. — Только, как же вы собираетесь отбыть? Дни Вила закончились, воды сошлись.

Повариха покраснела и упёрлась взглядом в пол, так, словно хотела просверлить в нём дыру.

— Мы, ваше вашество, пока в Элсаре поживём, — снова забубнил дворник. — Я до следующих дней Вила ещё поработаю у вас. А Марта прямо сейчас уйдёт.

Хадар поскрёб подбородок, отметил, что не мешало бы побриться.

— Что-то я вас, ребята, не понимаю, — сказал он. — Вы как будто удираете от меня.

Марта прожгла взглядом в полу дыру метров на пять в глубину.

— Рассказывайте, что случилось, — строго сказал Старший агент.

Дворник покосился через плечо на Марту, смущённо ответил:

— Ничего. Мы просто старые и больные. Отпустите нас.

Хадар прошёл мимо дворника, остановился напротив Марты. Она задрожала, не решаясь поднять на него глаза. Старший агент кивнул своим мыслям, резко сказал:

— Хорошо, я отпускаю вас. Расчёт получишь позже.

— Спасибо! — радостно воскликнула Марта.

Не дожидаясь разрешения, она с неожиданной для своей комплекции резвостью выскочила за дверь.

— Я ещё останусь у вас работать, ваше вашество, — смущённо произнёс дворник. — Потом, как дни Вила наступят, уйду.

Хадар окинул его взглядом, хотел ещё раз спросить, в чём настоящая причина, но решил, что узнает об этом у другого слуги.

— Иди, — сказал он. — И скажи Монку, чтобы зашёл. Да пусть поторапливается.

Ссутулившись и скомкав шапку, дворник вышел.

Хадар подошёл к окну, подставил лицо врывающемуся в комнату ветру. Хорошо было просто стоять и дышать, хотя грудь по-прежнему сдавливало, а на левом плече сидело проклятие.

Услышав, как раздвинулись за спиной двери, Старший агент повернулся. Монк закрыл за собой двери, пробежал по комнате вороватыми наглыми глазами.

— Почему увольняется Марта? — без обиняков спросил Хадар.

Монк смутился.

— Так она того, покойников боится… Говорит, сама обмывала, а теперь еду для него готовить, — он осёкся и поправился: — В смысле, для вас.

Хадар усмехнулся, невольно потёр грудь в том месте, где кинжал вошёл глубже всего.

— И что, долго я был мёртвым? — спросил он.

Монк пожал плечами, затем, помедлив, ответил:

— Где-то с полдня. Потом Великий Хранитель приказал господину Колдуну вас оживить, и тот оживил.

— А ты, значит, покойников не боишься?

— Чё вас бояться? — фыркнул Монк, но, тут же, залился краской и добавил: — Да и живой вы теперь.

Хадар улыбнулся, подошёл к висящему на спинке кровати френчу, достал из кармана мешочек с «серыми», кинул слуге. Тот поймал на лету, словно пёс мясную кость, взвесил на ладони и с удивлённой радостью взглянул на хозяина.

— Отдай Марте, — сказал Старший агент. — Не хочу больше пугать её своим видом.

Увидев, как померкла радость на лице мальчишки, Хадар усмехнулся и добавил:

— Да не вздумай украсть хоть камень. Проверю.

Знал, что всё равно украдёт, натура такая, но что ж тут поделаешь, если окружают ворьё и предатели?

— Хорошо, — кротко улыбнулся Монк, изображая пай-мальчика. Быстро убрал мешочек с камнями в карман.

— Значит, говоришь, Колдун меня оживил, — произнёс Хадар.

Слуга энергично кивнул и отчеканил:

— Он ждал вашего пробуждения, но потом пошёл погулять по городу. Сказал, ещё зайдёт.

На левом плече зашевелились. Хадар раздражённо щёлкнул по плечу пальцами, сгоняя проклятие. Перехватил удивлённый взгляд Монка. Ещё чего доброго начнут говорить, что Старший агент после смерти с ума навернулся.

— Песок, — пояснил Хадар.

— Да, — с готовностью подтвердил слуга и тоже стряхнул со своего плеча несуществующую соринку.

— Скажи горничной, чтобы чаще проводила влажную уборку, — добавил Хадар.

— Непременно, — заверил Монк.

Старший агент подошёл к столику со стоящими на нём графинами: один с вином, другой с водой, налил в бокал вина и спросил:

— Что ещё в доме нового? Где мой верный секретарь?

— Господин Бренн был здесь, недавно ушёл.

— Ага, — Хадар отпил вино.

— Господин Маейр тоже здесь был, — Монк помолчал и добавил: — Тут много людей было. Считай, полгорода собралось.

— Госпожа Даяна приходила? — спросил Хадар с деланным равнодушием.

— Конечно, — мальчишка подавил улыбку:- Скандал закатила.

— По поводу?

— Да так, в общем. Знаете, как она обычно.

Хадар кивнул: здравствуй, жизнь.

Допив вино, спросил:

— А что Мира? Здесь?

Монк потёр лоб, вспоминая.

— Да… — ответил он, но тут же поправился: — А, нет. Была, потом ушла вместе с господином Колдуном. Он после этого вернулся, а она нет.

Старший агент нахмурился. Где это она шатается? Сегодня в лес отправляться.

— Может, на казнь посмотреть пошла, — предположил слуга. — Сегодня рабочих Рудника должны казнить, уже готово всё…

Он помолчал и с надеждой спросил:

— Можно я тоже пойду, на казнь посмотрю?

Хадар поморщился:

— И что вы в этом зрелище увлекательного находите?

— Ну, так… Больше всё равно смотреть не на что, — мальчишка поколебался, рассказывать или нет, но потом желание поделиться перевесило: — Мне помощник палача по секрету сказал, что начальнику Рудника голову хитрым способом отрубят. Сначала пополам, а потом уже с шеи снимут.

Старший агент кисло улыбнулся.

— Так можно мне пойти, господин Хадар? — спросил Монк.

— Можно, но долго не задерживайся. Я сегодня уеду по делам, нужно собрать вещи. И найди Миру, нечего ей на казни смотреть. Ещё научится плохому.

— А куда вы уедете? — спросил Монк.

Хадар собрался ответить, но в этот момент двери раздвинулись, и в комнату вошёл Колдун.

И без того невысокий, мальчишка при виде него будто стал ещё меньше ростом.

— Иди пока, — сказал ему Хадар.

Монк с радостью выскочил из комнаты. Проводив его взглядом и подождав, пока слуга задвинет двери, Колдун улыбнулся Хадару.

— Рад видеть вас в здравии. Как себя чувствуете?

Старший агент улыбнулся в ответ:

— Живым.

Они помолчали.

— Вина? — спросил Хадар.

— Нет, спасибо. Я ненадолго, зашёл только проверить вас.

— Спасибо. За всё.

Колдун развёл руками.

У Хадара на языке вертелся вопрос, чем рассчитался за его оживление старик. Ясно же, что за простую человеческую благодарность Колдун такую услугу оказывать бы не стал. Но Хадар сдержался, решив, что узнает на сколько его оценили, у самого ВХЭ.

— Вы не знаете, её поймали? — спросил он.

— Кого?

— Женщину, которая меня убила.

Колдун пожал широкими плечами:

— Не интересовался.

Они вновь помолчали, затем Колдун произнёс:

— Смотрю я на вас, Хадар, и удивляюсь.

— Чему же?

— Вы как будто ищете смерти.

— Работа такая, — улыбнулся Старший агент. — Как правило, я ищу смерти для других, но иногда случаются сбои и перекосы.

— Я провёл несколько дней в Элсаре, и мне уже второй раз приходится заниматься вашей починкой, — продолжал Колдун, словно не услышав его последней реплики.

Хадар пожал плечами:

— У меня сейчас не самый лучший период в жизни.

Колдун скривил в усмешке толстые губы:

— Господин Хадар, три свечи назад вы были хладным трупом. А ваша душа ступила в путь к реке Безвременья. Только настоятельная просьба Великого Хранителя вынудила меня вмешаться в ход вещей и вернуть вас на землю Азара.

— Я премного благодарен вам, мессир, — прокряхтел Хадар, вновь невольно дотронувшись до груди. — Но к чему вы клоните?

Колдун бросил на него косой взгляд, поколебался, но, всё же, спросил:

— Почему вы спасли её?

— Простите?

— Я видел всё, что произошло с вами перед смертью. Вы дали уйти женщине, которая затем убила вас. Почему?

Некоторое время Хадар молчал. Колдун тоже не торопил его с ответом. Наконец, агент произнёс:

— Недавно меня прокляли.

— Первый раз? — с усмешкой заметил собеседник.

Старший агент коротко рассмеялся:

— Нет, конечно. Но это проклятие оказалось особенным. Оно постоянно звучит у меня здесь, — он дотронулся до лба. — И ещё мне постоянно кажется, будто кто-то стоит за левым плечом и наблюдает за всем, что я делаю. Обернусь — никого.

Колдун слушал, не перебивая.

— Вот я и подумал: может, спасение одной невинной жизни зачтётся там, — Хадар кивнул наверх.

Возникла пауза.

— Если вы ждёте моего мнения, то ответ отрицательный. Не зачтётся, — произнёс Колдун.

Хадар улыбнулся:

— Ладно, а можете ли вы, в таком случае, снять проклятие?

— Могу ли я снять проклятие? — переспросил собеседник. — Нет, Хадар, увольте. Я вернул вас с берега реки Безвременья, и этого довольно. Могу дать совет: постарайтесь больше не наживать врагов.

Хадар рассмеялся:

— Премного благодарен. Но вы же понимаете, это невозможно. Я топор палача. При такой должности враги неизбежны.

Колдун прошёл мимо него к окну, постоял, глядя на улицу, и негромко сказал:

— Хадар, пока вы отсутствовали, произошло кое-что ещё.

Старший агент воззрился на его спину. Что могло произойти? Тиред сам пришёл домой? Оправдали начальника Рудника? Нашли логово кукров?

— Вот стоит на полдня умереть, как начинаются разброд и шатания, — шутливо проворчал он. — Рассказывайте уже, что случилось?

Колдун обернулся и, глядя ему в глаза, ответил:

— Даяна предала нас. Долгое время она передавала магам Отуа секреты Ордена.

Хадара будто обухом по голове ударили. Он даже покачнулся. Поражённо спросил, вглядываясь в лицо Колдуна:

— Это что, шутка?

— Увы, — Колдун смущённо пощипал себя за бровь.

Хадар почувствовал, как закипает.

— Что вы мелете? — спросил он, едва сдерживая гнев. — Этого не может быть. Оговор! Провокация!

Колдун покачал головой:

— Мне тоже было тяжело поверить. Но это правда — она совершила измену. Это Даяна приказала убить Магду, чтобы создать конфликт между агентами и лодочниками.

Хадар вспомнил утро в будуаре Даяны, когда он прямо в лицо ей предъявил обвинения, но она всё отрицала.

В горле пересохло. Он подошёл к столу, взял графин с водой, хотел налить в бокал, но передумал и припал губами к горлышку графина. Выпив больше половины, поставил графин на стол и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Каким будет наказание? — спросил он.

— У нас одно наказание за измену: смерть.

— Как насчёт смягчения? — Хадар попытался улыбнуться. Улыбка вышла жалкой и заискивающей. Но он должен был использовать любую возможность.

— Смягчение?! — изумился Колдун.

Он хотел сказать что-то ещё, но Хадар перебил:

— Каждый может оступиться. Даяна не раз доказывала свою преданность Ордену.

Колдун покачал головой:

— Я слышал, что после оживления люди меняются, становятся мягче.

Старший агент скрипнул от злости зубами, но смолчал.

— Однако не предполагал, что такое случится с вами, — Колдун уже в открытую издевался.

Хадару стало не хватать воздуха.

— Дело не в моих переменах, — процедил он сквозь зубы. — Я считаю, что нужно провести дополнительное расследование. Кто её раскрыл?

— Мира.

Хадар щёлкнул зубами, как голодный волк.

— Даяна пыталась убить её с помощью запрещённого заклинания, и лишь моё своевременное вмешательство предотвратило трагедию, — добавил Колдун.

— Кроме слов Миры ещё доказательства есть? — резко спросил Хадар. — Как вообще можно доверять словам одной безумной пигалицы! Тем более, что у Мирки со Старшей магиней давняя неприязнь!

— Даяна во всём призналась, — сухо заметил Колдун.

У Хадара задёргалось левое веко.

— Призналась? — глухо спросил он. — Вы пытали её?

— Нет.

Хадар подумал, что прошло слишком мало времени, Даяну действительно вряд ли подвергали пыткам.

— Она рассчитывала на прикрытие магов Отуа, — медленно и спокойно заговорил Колдун. — Когда вы занялись предотвращением конфликта между лодочниками и агентами, они приказали Даяне убить вас. Она отказалась. Тогда они перестали её прикрывать. А дальше всё покатилось по наклонной. Она растерялась, испугалась, стала совершать одну ошибку за другой, пока, наконец, не попалась.

Хадар молчал.

— Даяна предала нас всех, Старший агент, — добавил Колдун. — Она изменила Азару и Ордену. За такое только смерть и полное забвение.

Хадар сглотнул. Он понимал, что слова тут бесполезны. Некоторое время в комнате царила тишина.

— Зачем им это? — спросил, наконец, Хадар. — Для чего магам Отуа грызня между нами? Если хотят нас уничтожить, почему просто не сотрут к Вилу?

— Боги развлекаются, — скупо улыбнулся Колдун. — Но нам надо быть готовыми к битве. Сейчас для нас, как никогда, важен каждый азарец, наделённый магией. Однако лишь те, кто точно на нашей стороне. И сейчас мы должны быть, как никогда, безжалостны к предателям.

Хадар бросил на него косой взгляд:

— Когда её казнят? — спросил он.

— Всё уже началось, — ответил собеседник.

Старший агент вздрогнул.

— Когда я спросил, каково её последнее желание, она сказала, что хотела бы увидеть вас, — добавил Колдун. — Поторопитесь, у вас мало времени.

Ничего больше не говоря, Хадар натянул сапоги стремительно вышел из комнаты.

…

Он бежал по улицам города, боясь опоздать. Физически ощущал, как мгновения ускользают, будто вода между пальцами, как они утекают в Мёртвую реку. Прохожие шарахались в стороны при виде его багрового, потного лица, искажённого зверским оскалом. Тех, кто не успевал убраться, Хадар отталкивал в сторону и бежал дальше. Ещё никогда путь от дома до Башни не казался ему таким длинным, ещё ни разу он так не страшился опоздать. В памяти навязчивым рефреном проносилось утро, когда он обвинил Даяну в убийстве Магды. Её страх, заверения в невиновности. Если бы она тогда доверилась ему и призналась во всём, он сумел бы придумать, как её отмазать.

— Дура! Какая же ты дура! — шептал Хадар. — Недоверчивая, лживая сука! Вот и поплатись теперь за это!

И прибавлял ходу.

Вот и Башня. Задыхаясь от бега, он ворвался во двор. Сидящие на чурбанах и играющие в кичку стражи вскочили, глядя на него в изумлении.

— Даяна… у себя? — прохрипел он.

— Да, вроде, — ответил один из них.

Остальные закивали.

Хадар кивнул, махнул рукой, мол, продолжайте, и побежал в Башню. Услышал за спиной голоса стражей:

— А ты говорил, его убили.

— Клянусь, своими глазами видел. Пять ножевых!

Хадара обступила привычная особенная тишина толстых стен Башни. В груди ломило от бега, одежда на спине взмокла, хоть выжимай, в ногах ощущалась противная слабость. Тяжело восстанавливаться после смерти… Ещё эта сука забралась под самую крышу…

Держась за стены и временами помогая себе руками, Хадар поднялся по крутым ступеням, покачиваясь, прошёл по коридору мимо чадящих в розетках факелов. На стенах дрожала его полусогнутая тень. Вот и покои Даяны. Перед глазами мелькали чёрные мушки.

Хадар с треском распахнул дверь её будуара и остановился, придерживаясь за косяк.

Даяна сидела перед столиком для гадания и заворожено смотрела на него: служившие ей жуки алоидо составили на столешнице череп. При виде Хадара, Даяна вскинулась, заплаканное лицо осветилось радостью.

— Ты звала меня? Я здесь, — хрипло произнёс Старший агент.

Он вошёл, закрыл ногой дверь.

Громко всхлипнув, Даяна бросилась ему на шею. Обняла, прижалась всем телом крепко-крепко, так он услышал, как загнанно бьётся её сердце.

— Оживил, — пробубнила ему в грудь Даяна. — Как хорошо! А у меня всё плохо.

Хадар схватил её за плечи, оторвал от себя, заглянул в блестящие от слёз миндалевидные глаза.

— Чего тебе не хватало?! — заорал он. — У тебя было всё! Кроме Ордена. Но и в этом нужно было лишь немного подождать.

— Что такое Орден в сравнении с могуществом богов Закуполья, — тихо ответила Даяна. — Ты же знаешь, я всегда хотела только лучшего.

Чувствуя, что сейчас ударит её, Хадар подошёл к стене и в сердцах шарахнул по ней кулаком, так что разбил в кровь костяшки пальцев.

— Дура! — прохрипел он. — Какая же ты дура!

Она неслышно подошла, взяла его за руку, поднесла к губам и поцеловала сбитые пальцы. На её длинных ресницах дрожали слёзы.

— Ты самое лучшее, что было у меня в Азаре, — сказала Даяна. — Я так счастлива, что смогла увидеть тебя на прощание.

Хадар обхватил руками её лицо, жадно поцеловал в щёки, лоб, нос, губы.

— Я увезу тебя отсюда! — порывисто сказал он. — Мы убежим к магам Отуа в Закуполье.

Она печально покачала головой.

— Давай, одевайся! — приказал Хадар. — Бери самое необходимое, ещё не всё потеряно.

Она вновь покачала головой, слезинки сорвались с ресниц и скатились по щекам.

— Для меня отсюда есть только один путь, — сказала она. — Так что, дальше ты уже без меня.

— Не пущу, — прорычал Хадар. — Без меня никуда!

Она ласково улыбнулась:

— Мы ещё встретимся. Однажды. Только не узнаем друг друга.

— Я всегда тебя узнаю, — хрипло проронил он.

Даяна вздрогнула в его руках, её зрачки, и без того большие и чёрные, ещё сильнее расширились.

— Мне пора, — сказала она, осторожно освобождаясь из объятий Хадара. — Время вышло.

Хадар мотнул головой и сильнее сжал Даяну в объятиях.

— Не пущу, — упрямо повторил он.

Внезапно его грудь и живот пронзила острая боль — в тех местах, куда ударила кинжалом шлюха. Заскрипев зубами, Хадар упал на пол и скорчился в позе эмбриона. В глазах потемнело.

Даяна бросила на него исполненный муки взгляд и резко отвернулась. На дрожащих ногах она подошла к окну, забралась на карниз, судорожно сжала пальцами раму. Врывающийся в комнату ветер трепал её длинные волосы, развевал края пеньюара. Она напоминала большую чёрную птицу, замершую над пропастью.

— Я готова, мессир, — произнесла Даяна будто не своим голосом.

— Не надо! — прохрипел с пола Хадар. — Бо…рись. Ты… ещё мо…жешь.

Даяна бросила на него через плечо полный страха и отчаяния взгляд, шепнула:

— Люблю тебя!

И разжала пальцы.

На мгновение её тело застыло в воздухе без опоры — уже не здесь, но ещё не там. А потом Даяна сорвалась вниз.

Сейчас же Хадар почувствовал, как отпускает боль. Прижав ладонь к груди и надсадно кашляя, он с трудом поднялся, на заплетающихся ногах дошёл до окна и выглянул наружу.

Её тело лежало на земле, глаза были открыты и устремлены наверх, на Хадара. Но Даяна его уже не видела. Вокруг её головы по камням медленно растекалась лужа крови.

К ней уже стекался народ, в основном стражи Башни. Они стояли над телом, растерянно переговаривались, никто не решался брать на себя ответственность что-то делать.

Вот несколько человек подняли головы и увидели в окне Хадара. На их лицах сразу появилось облегчение: Старший агент разберётся. Всегда разбирается, а мы что, мы так, люди маленькие, просто проходили мимо и пойдём себе дальше…

Что-то попало ему в глаз. Часто моргая, Хадар посмотрел вдаль, на город. Из окна Даяны он просматривался, как на ладони: бурые крыши домов, пересохшие ручьи улиц, люди-песчинки. Говорят, когда-то азарцы были свободным, сильным народом. Сейчас Хадар видел лишь напуганных, придавленных нуждой людишек, готовых унижаться за каплю откукренной воды. Мусор, а не люди.

А над ними, словно ядерный гриб, возвышался купол.

Хадар ненавидел Азар и его жителей всей душой: за то, что этот мир отбирал у него всех, кого он любил.

Но сейчас эта ненависть обрела образ конкретного человека.

— Я уничтожу тебя, — внятно сказал Хадар. — Ты будешь умирать долго и мучительно. А я буду стоять рядом и повторять её имя.