Против течения. Книга 1

Глава 3. Вновь в начале пути

Из-за скал подул горячий ветер, поднял песок, засыпал глаза. Всё исчезло за рыжей пылевой завесой. Мира прикрыла глаза рукой, часто заморгала. А ветер становился всё сильнее, сбивал с ног, поднимал на реке волны. Только Жаба продолжала сидеть, глядя на Реку и будто не замечая пыльной бури. Мира обхватила её обеими руками, закричала:

— Что это?!

И тут же закашлялась от песка. Он забивал рот и нос, оседал в горле.

— Ветер дарсин, — равнодушно ответила Жаба. — Он смыкает воды Реки, разъединяет Острова и сбрасывает прежних кумиров, чтобы дать дорогу новым.

— Когда он закончится?

Жаба промолчала, но, когда Мира собралась повторить вопрос, ответила:

— Сейчас. Мне нужно кое-что тебе показать.

Тут же ветер стих, будто кто-то закрыл заслонку. Песок осыпался вниз, и Мира с удивлением увидела, что всё вокруг преобразилось. Удручающая картина голых камней сменилась живописнейшими зелёными лужайками, на которых цвели красные, лиловые и лимонно жёлтые цветы. Суровые скалы, изрытые трещинами, обвил плющ, с вершины падал прозрачный водопад, и в струях воды можно было увидеть радугу. Воздух стал пьяняще сладким, от него кружилась голова. А ещё солнце — яркое, ласковое, пробуждающее к жизни.

Мира поняла, что улыбается — бессмысленно и счастливо. Вновь повернувшись к Жабе, она увидела, что та сидит на большом камне и курит трубку с длинным чубуком. Вокруг неё порхали разноцветные птички.

Жаба глубоко затянулась, выдула струйку дыма в стайку птичек. Они свалились в траву и радостно задрыгали лапками, будто их кто-то щекотал. Разве что не хихикали. Пару минут Мира потрясённо смотрела на обкуренных птичек, затем с трудом перевела взгляд на Жабу, спросила:

— Где мы?

— Раньше Азар выглядел так, — медленно произнесла Жаба.

Остальные вопросы стали бессмысленны. Мира ещё раз осмотрелась по сторонам, пытаясь вобрать в себя побольше красоты иного Азара.

— Нравится? — спросила Жаба.

— Это… восхитительно! — прошептала Мира.

Краем глаза она заметила, что обкуренные птички приходят в себя. Они медленно и лениво взмахивали крыльями, пытались встать, но сделав несколько шагов, снова падали в траву.

— Я слышала, Азар стал другим после войны между магами, — негромко сказала Мира.

— Я тоже об этом слышала, — откликнулась собеседница.

Мира перевела на неё удивлённый взгляд.

— В смысле слышали? Выходит, это неправда?

— Азар древний мир, — сказала Жаба. — Но есть и древнее.

— Недавно вы говорили, что кроме Азара других миров нет, — перебила Мира.

Собеседница посмотрела на неё взглядом строгой учительницы.

— Для тебя нет, — ответила она.

Мира хотела огрызнуться, но сдержалась.

— Какие ещё миры существуют? — спросила она.

— К примеру, мир Отуа, жители которого так совершенны, а жизнь их так продолжительна, что многие считают их бессмертными и даже богами. Издревле Азар был так своеобразным свадебным подарком великих домов Отуа. Последней его владелицей стала принцесса Ушуа, — Жаба презрительно выдула струйку дыма, из чего Мира сделала вывод, что она недолюбливает принцессу. Впрочем, хотелось бы посмотреть на того, кого Жаба любит.

— Вы хотите сказать, что это принцесса сделала Азар таким, какой он сейчас? — догадалась Мира.

— Не лично. Сама она вообще ничего сделать не может: ни хорошего, ни плохого, — сварливо квакнула Жаба. — Здесь её муженёк Абрахаз постарался. Превратил Азар в полигон для испытания заклинаний своих боевых магов. Основная база у них располагалась там, где сейчас Лес. Чего они тут только не вытворяли, в итоге доигрались до того, что отравили воду в Реке. Абрахаз хотел бросить наш мир на самоуничтожение, но тут принцесса в кои-то веки победила страх перед муженьком и даже встала во главе дворцового переворота, который, впрочем, закончился провалом. Абрахаз лишил принцессу всех прав, а после смерти её отца (ходят слухи, что король умер не без помощи зятя), стал во главе Отуа. Абрахаз Первый. Сподвижников мятежной супруги он казнил, а их семьи с позором изгнал в Азар. Они стали не бессмертны, но от обычных азарцев всё же отличаются: отравленная вода для них безопасна, к тому же, они способны сделать её безопасной для местного населения. Требуется лишь ввести их в магический транс, что маги Ордена и делают.

Мира слушала, затаив дыхание. Так вот оно что: она, Гай и все, кто в Башне или вышли из неё после обработки, — потомки жителей другого мира, изгнанных за мятеж…

— Но как же история про войну магов? — спросила она.

— Абрахаз не хотел, чтобы следующие поколения азарцев знали о мире Отуа, как и том, что Элсар и Сухири никогда не воевали. Специально для этого старые хроники сожгли и вместо них написали новые, в которых рассказывалась история о войне магов Элсара и Сухири, и об отравлении самими же азарцами воды в Великой реке. В результате города враждуют, мокрозявы кукрят.

— А что стало с принцессой? Вернее, уже королевой Ушуа?

— Она осталась в мире Отуа, хотя Абрахаз прошерстил все законы, пытаясь найти лазейку, как бы её уничтожить и остаться единовластным правителем. Дело в том, что у него не безукоризненно чистая кровь, а на этот счёт в Отуа всё строго — он может оставаться при власти только, пока жива чистокровная супруга. Поэтому Абрахаз сослал её в междумирье, а в качестве издёвки оставил Азар, чтобы опальная королева могла изо дня в день наблюдать, как медленно и неотвратимо угасает её любимый мирок.

Мира вспомнила слова, произнесённые Жабой вначале: «жители которого так совершенны, а жизнь их так продолжительна, что многие считают их бессмертными и даже богами».

— Подождите-ка! — воскликнула она. — Опальная королева, случайно, не Праматерь, которой тут все поклоняются?

— Она самая, — нехотя подтвердила Жаба.

Теперь стало понятно презрительное отношение собеседницы к опальной королеве. Ещё Гай говорил, что Жаба Оямото была древним оракулом Азара. Скорее всего, азарцев и в этом обманули: роль Оямото была куда значительнее. Это объясняло суть претензий Жабы к Ушуа. Мало того, что королева, будучи, так сказать, владелицей Азара, просто умыла руки, когда муженёк стал использовать этот мир в качестве полигона для испытаний магических заклинаний. Так ещё и после всего, что случилось с Азаром, Ушуа считается светлой богиней, которой поклоняются все азарцы. А истинная, древнейшая богиня превращена в миф о говорящей зверушке. Мира подумала, что на месте Оямото испытывала бы к королеве жгучую ненависть и мечтала свергнуть её культ. Скорее всего, Жаба именно этого и добивается и, наверняка, Мира должна принять в этом активное участие. Иначе зачем это всё?

— Можно задать вам нескромный вопрос? — вежливо произнесла она.

Помедлив, Жаба кивнула.

— Почему вы всё это терпите? Ведь вы верховное божество Азара…

Кажется, впервые за время разговора во взгляде Жабы стало меньше презрительности.

— Я проиграла тогда свою битву, — сказала она и глубоко затянулась.

— Кому проиграли? — тихо спросила Мира.

Жаба выдула дым, и он окутал её плотным сизым облаком. Когда дым рассеялся, Оямото нехотя произнесла:

— Верховному магу Отуа. Меня выбросили сюда, на берег реки Безвременья и я практически не могу влиять на события. Моя власть ничтожна, даже у королевы Ушуа её больше.

По выражению, с каким были произнесены последние слова, Мира поняла, что это оскорбляет собеседницу до глубины её божественной души. Оямото раздражённо вытряхнула из трубки табак на траву и постучала лапой по дну чаши, выбив остатки.

— Если бы я могла влиять на события, как раньше, ты не оказалась бы в Башне, — продолжила она. — Всё должно было развиваться иначе, но даже люди в последнее время распустились настолько, что смеют ослушиваться моих приказов! Им кажется, что они вправе сами творить свою судьбу, — она презрительно квакнула: — Наивные!

Мира озадаченно смотрела на Жабу. На языке вертелся самый главный вопрос, что нужно от неё Оямото, но Мира не решалась его задать.

— Есть возможность сделать Азар таким, как прежде, — продолжала богиня. — Да, это непросто, придётся пойти на жертвы и риски. Однако цель того стоит.

Мира отметила про жертвы, но сделала вид, что не обратила внимания.

— Что это за возможность? — спросила она.

— По сути, их две. Первая, сделать воду в Реке безопасной для азарцев. Над ней бьётся не одно поколение, но сделать это сложнее, чем сложно.

— Может, королеве Ушуа однажды удастся, — тихо заметила Мира.

Оямото презрительно квакнула:

— Она ничего для этого не делает. Азар как был, так и остался для неё игрушкой. Злые мальчишки испортили и сломали его, но Ушуа всё равно продолжает с ним играть, даже не думая чинить. Ей нравится быть для азарцев доброй богиней. Всё, что она делает, мелкие и дёшевые фокусы. Они не спасают Азар.

— Ну ладно, — сказала Мира, подумав, что разобраться с наскока в многовековых распрях двух богинь невозможно. — Вы сказали, что возможности две. Какая вторая?

— А самой подумать? — насмешливо спросила Жаба.

Мира смутилась, мысли сразу бросились врассыпную.

— Убить Абрахаза? — предположила она скорее шутки ради.

— Ты делаешь успехи, — заметила Оямото.

— Но как? Он где-то там, — она многозначительно указала на небо. — А мы все здесь.

— Поэтому я и сказала о рисках и жертвах. Абрахаз — это высшая цель, которую нужно достичь и уничтожить.

— Вы хотите, чтобы это сделала я? — спросила Мира дрогнувшим голосом.

— Тебе не потянуть, — холодно ответила Оямото.

Хотя ещё мгновение назад Мира боялась даже допустить такую вероятность, после ответа Жабы ей стало обидно.

— А кому потянуть? — спросила она, как можно равнодушнее.

— Её зовут Атия, она была рождена из вод Реки и ей предначертано стать великой, — торжественно заявила Жаба.

— А для чего в таком случае нужна я?

— Учитывая значение Атии для Азара, ей всегда угрожает опасность. Я не могу держать её подле себя здесь, в краю мёртвых. Он высасывает слишком много сил, а девочка должна быть сильной. Поэтому я спрятала её там, где меньше всего будут искать: среди прокажённых.

— На острове Серой Хмари? — догадалась Мира.

— Да. Я надеялась дождаться, пока Атия войдет в силу, а потом уже использовать её способности. Но недавно меня посетило видение — Остров Серой Хмари будет уничтожен, и Атия погибнет вместе со всеми. Единственная, кто может ей помочь — мокрозява с магическими способностями, — Жаба выдержала торжественную паузу и добавила: — Я искала тебя, среди сотен других. Ты должна была защитить Атию.

Мира вспомнила её слова о трёхсот восьмидесяти людях, которые не выдержали испытание по переходу в Азар и погибли.

— Затем я приказала островитянам отпустить Атию с тобой и лодочником, — продолжала Оямото уже менее торжественно. — Но эти глупцы ослушались моего приказа и, когда вы с лодочником приплыли, спрятали девочку в пещерах. Более того, захотели ещё и тебя себе забрать. Думали, что пока ты и девочка с ними, Остров в безопасности. В итоге вышло, что вышло. Лодочник убил их вождя, тебя увёз, а девочка осталась на острове.

— Но как я могла защитить Атию, если Гай вёз меня в Башню?! — воскликнула Мира. — Меня саму спасать нужно было!

— А червя я, думаешь, просто так к вам отправила? — усмехнулась Жаба.

— Червя? — изумилась Мира.

В памяти отчётливо всплыли события того дня: ссора Гая с островными, убийство рыжего вождя, их бегство с острова, нападение на лодку гигантского червя, который появился из воды и утащил Гая в реку. Получается, его послала Жаба…

— Что будет теперь с островными? — едва слышно спросила Мира.

— Их уничтожат, такова судьба, — Жаба сжала её руку короткой лапой и заглянула в глаза: — Ты должна отправиться на остров Серой Хмари, отыскать Атию и спасти её. Я вложила в эту девочку слишком много сил и не могу так нелепо потерять!

— Спасти, — пробормотала Мира. — И куда я с ней пойду? Меня теперь считают убийцей Магды! Стоит появиться в Элсаре, как меня схватят.

— Вы с Атией отправитесь в Сухири, — сказала Жаба.

— Сухири? — удивлённо переспросила Мира. — Мне говорили, этот город ещё хуже Элсара, у них нет своих мокрозяв и магов.

— Зато у них есть храм богини Оямото.

Мира представила, как выглядит храм — перед глазами возникло каменное сооружение в виде огромной жабы — и невольно улыбнулась.

Будто услышав её мысли, Оямото сказала:

— Храм небольшой и адептов у него немного, но это тот случай, когда размер не имеет значения. Важно, что тебя с девочкой там ждут. Можете спокойно отправиться туда и спрятаться.

— Сколько? — спросила Мира.

— Что сколько?

— Сколько придётся прятаться?

Жаба взглянула на неё исподтишка:

— Пока Атия не войдёт в нужный возраст и силу.

— И когда это случится?

— Не переживай, настоятель Храма всё знает.

Мира молча переваривала информацию. Было во всём этом что-то не так… Какое-то искажение. Нужно проанализировать, вновь шаг за шагом пройти путь, который она уже проделала в Азаре.

Внезапно Оямото посмотрела наверх и сказала, будто увидела там гигантские часы:

— Что же, тебе пора. Мы и без того много времени потратили на болтовню.

Сейчас же картинка райского Азара исчезла, и они вновь оказались на берегу реки Забвения. Вдоль реки всё также сидели каменные истуканы. Мира вгляделась в них, выискивая Магду.

— Можно я пойду попрощаться? — спросила она.

— С кем? — недовольно спросила Оямото.

— С одной женщиной. Так вышло, что я стала причиной её смерти. А я даже не была с ней знакома, — Мира сглотнула колючий комок. — Мне нужно попросить у неё прощения. Понимаю, это может показаться глупым, но мне необходимо!

Жаба поколебалась, но потом махнула лапой: иди.

Утопая ногами в песке, Мира подошла к Магде. Та окончательно окаменела, ветер нанёс ей на колени рыжего песка. Магда смотрела вдаль, будто высматривала кого-то, ждала возвращения.

Мира села на песок рядом с ней, тихо сказала, глядя на Реку:

— Я тоже жду Гая. И, вместе с тем, боюсь его возвращения. Я принесла в ваш дом горе. Простит ли он меня за это?

Она прерывисто вздохнула, взяла пригоршню песка, открыла ладонь. Ветер смёл песок, швырнул в глаза. Мира часто заморгала, чувствуя жжение.

— Это был ваш ответ? — спросила она у Магды. — Вы правы, всё, что я говорю — жалкий лепет… В таких случаях положено давать клятву найти настоящую убийцу… Но, скорее всего, я её не найду. Я чужачка в вашем мире. (Она горько усмехнулась) Знаете, когда я только научилась пользоваться магией, то думала, что я особенная. Избранная. Но мне только что популярно объяснили, что я здесь не для свершения великих дел, а исключительно для сопровождения настоящей героини. Может, телохранительница из меня выйдет получше, чем лодочница…

Внезапно её прожгла одна простая и очевидная мысль. Настолько очевидная, что Мира коротко рассмеялась.

— Вы правы! — воскликнула она, взглянув в лицо каменной Магды. — Вы абсолютно правы! Сама бы я не додумалась. Спасибо!

Она почти бегом вернулась к Оямото.

— Всё? Готова? — спросила та.

— Вы обманули меня! — почти выкрикнула Мира. Её знобило от напряжения; чтобы скрыть дрожь, она обхватила себя за плечи.

Жаба смотрела на неё тяжёлым взглядом.

— Не понимаю, о чём ты, — сказала она.

— Вы сказали, что до меня триста восемьдесят человек не смогли вынырнуть. Вы искали достойного, того, кто пройдёт испытание. Но перевести девочку из одного места в другое может любой лодочник! Зачем вам понадобилась я? Без лодки, без знания Азара. Довольно странный выбор проводника, не находите?

Жаба открыла беззубую пасть, точно хотела расхохотаться. Но тут же захлопнула её и посмотрела на Миру даже с некоторой теплотой.

— Я не стану искать Атию, пока вы не скажете правду: какова моя роль в этой истории на самом деле? — упрямо спросила Мира.

— Ты ещё не готова к правде, — возразила Оямото.

Мира почувствовала, как закипает.

— Хорошо, тогда я сама вам скажу, — процедила она сквозь зубы. — Я должна убить Абрахаза. Именно я, а не Атия. Иначе не стоило жертвовать теми людьми, которые не смогли пробиться в Азар.

Оямото одобрительно кивнула:

— Молодец, догадалась. Действительно, если события сложатся благоприятно, именно тебе суждено убить Абрахаза. Но есть миллионы случайностей, из-за которых верх может стать низом, а низ верхом. Вы с Атией нужны друг другу, и ты для неё такое средство добраться до мира Отуа, как она для тебя. Но для этого вам обеим нужно вырасти. Для того, чтобы уничтожить Абрахаза, тебе нужно пройти долгий путь. Сейчас ты стоишь на пороге и нужно хотя бы решиться перешагнуть его.

Мира взволнованно сжала пальцы.

— Как я узнаю Атию среди других детей на острове? — спросила она.

— Там мало детей, поэтому ты узнаешь её без труда, — ответила Оямото. — Ей восемь лет, у неё светлые кудрявые волосы и голубые глаза.

Возникла неловкая пауза. Мира чувствовала, что пора уходить, но было страшно.

— Вы будете мне помогать? — робко спросила она.

— Увы, мои возможности ограничены, — печально ответила богиня. — Тебе придётся пройти это путь самой и часто он будет скрыт во тьме. Твоя первоочередная задача, забрать Атию с острова и добраться с ней до Храма. Монахи подскажут, что делать дальше. Они ждут вас, ибо в пророчестве сказано: с другой стороны Мёртвой реки явится дева с раненым ребёнком на руках, и расцветёт в Азаре надежда.

— Раненым? — переспросила Мира. — Что случится с девочкой?

Вместо ответа на неё обрушилась космическая темнота.