Пуля в голове

ГЛАВА 11. Первый танец

Ужин безнадёжно остыл, но гости ели с удовольствием: долгий рабочий день, внезапное потрясение, и плотина эмоций миссис Ллойд, прорвавшая холодность первой встречи. Хозяйка дома забрасывала Диану вопросами о Мэйовин, об агентстве, о колледже, успешно обходила острые углы детства и чужого имени, которое Диана носила без малого одиннадцать лет, и пристально следила за тем, чтобы тарелки гостей не пустовали, а бокалы — наполнялись по первому желанию.

Такая деликатность и внимание казались удивительными для женщины склада Эвелин: миссис Ллойд оказалась интересным собеседником, искренним, готовым помочь словом и делом, если потребуется. Главное, не трогать её мужа, не представлять собой опасности — и перед вами лучшая подруга, которую только можно желать.

Мистер Медичи и тут оказался прав: они с Эвелин даже слишком походили друг на друга, так что едва ли ужились бы вместе. Воистину, худшие враги и лучшие друзья. Следуя логике, мистер Медичи вполне мог обладать той же степенью патологической ревности, что и миссис Ллойд, но Диане в это верилось с трудом. Джанфранко казался образцом сдержанности и благоразумия, даже теперь, когда атмосфера за столом значительно потеплела, а несколько бокалов вина расслабили даже самых стойких.

Кроме Джона. Именинник вина даже не пригубил, зато ел с ошеломительной скоростью, видимо, и впрямь измотавшись за день.

— Вы тоже думаете: куда всё это лезет? — невыразительно проронил Константин, глядя, как быстро, по-военному, подчищает тарелку детектив Ллойд.

— Нет, — ответил за присутствующих Джон, не отрываясь от дела. — Все остальные — люди не завистливые.

Диана заулыбалась с остальными, переглянувшись с мистером Медичи. Итальянец заметно расслабился, разве что у глаз собирались мелкие морщинки, но всё чаще от мягкой усмешки, с какой дон Медичи оглядывал собравшихся.

— Не жалеете, что решились? — негромко обратился к ней итальянец, пока на другом конце стола пикировались Джон с Константином, и шумно ухмылялся гигант Виктор.

Диане порой казалось, что рыжий ирландец даже дышал шумно, но она, разумеется, тут же одёргивала себя.

— Что вы, я очень рада, что пришла, — искренне призналась Диана, вновь невольно глянув на Джона.

Сердце невольно застучало чаще: приятный шок никак не проходил. Неужели правда?.. Если доктор Вольф не ошибся, то вполне вероятно, что в двух шагах от неё сейчас сидит самый родной человек, которого могла ей подарить судьба. Брат!..

Впрочем, Диана сдерживала себя, как могла, понимая, что радоваться ещё рано. Пролить свет на истинность подозрений доктора Вольфа мог лишь лорд Энтони, а телеграммы накануне Рождества из Нью-Йорка в Лондон занимали время. Джон пообещал с самого утра связаться с отцом, задействовав для этого, если потребуется, служебный телеграф, и сообщить о результате сразу же.

Оставалось лишь дождаться.

— Здесь собрались такие разные люди, — осторожно заметила Диана, вновь оборачиваясь к мистеру Медичи. Итальянец как будто помрачнел, перехватив взгляд Дианы в сторону Джона, но на улыбку всё же ответил. — Разумеется, это не моё дело, но… как вы познакомились? Похоже, что, несмотря на некоторые разногласия, вы все прекрасно ладите друг с другом.

— Родственников не выбирают! — хохотнул О’ Рид, вмешавшись в разговор, и оба итальянца смерили его мрачными взглядами.

— Правда в том, мисс Фостер, что лорд Ллойд обладает уникальным свойством, — убедившись, что ирландцу нечего добавить, ответил Джанфранко. — Он всех врагов обращает в друзей.

— И вправду уникальная черта, — приятно удивилась Диана.

— Наверное, из всех присутствующих только доктор Вольф не планировал его убить, — задумчиво припомнил итальянец. — Эвелин ткнула ножом заезжего англичанина, но затем одумалась и влюбилась. Минус один враг, плюс один друг. Виктор, насколько мне известно, много раз пытался ликвидировать британского мага-мента л иста из особого отдела, и каждый раз неудачно. В конце концов смирился с выбором сестры. Ведь родственников, как ни крути, не выбирают, — усмехнулся Медичи, обменявшись с помрачневшим О’ Ридом взглядами. — Минус один враг, плюс второй друг.

Диана рассмеялась.

— Вы любите точные науки, мистер Медичи, — заметила она, улыбаясь.

— Для финансиста и бизнесмена это важное качество, — вернул улыбку Джанфранко. — И, наконец, я. О, нет, я не планировал Джона убивать, мне не нужны проблемы. Но при очном знакомстве я, признаться, вспылил и был близок к непоправимому. К счастью, лорд Ллойд и здесь нашёл, как обратить потенциального врага в крепкого союзника. Он спас мне жизнь.

— Сильный аргумент, — признала Диана, всё ещё улыбаясь. — Бывшие враги могут стать лучшими друзьями — ведь им есть, что доказывать. Минус один враг, плюс третий друг, мистер Медичи?

Синие глаза итальянца опасно полыхнули, но ответить он не успел.

— Джона можно любить или ненавидеть, но оставаться равнодушной к нему невозможно, — с улыбкой ввернула Эвелин, прислушавшись к разговору.

Детектив Ллойд привлёк к себе жену для короткого поцелуя, и Диана отвела глаза, наткнувшись на внимательный взгляд итальянца. Ей показалось, что Джанфранко выглядит более расслабленным и оживлённым: должно быть, бокал вина помог. Она и сама сделала глоток — вино оказалось сладким, как мёд, и пилось на удивление легко.

Ни Джон, ни Константин к спиртному не прикоснулись. Таким же трезвенником оставался Луис Альтьеро, но, судя по тоскливым взглядам, которые водитель бросал на дорогое вино, он не отказался бы распробовать напиток вместе со всеми. Увы, но рабочий день Луиса ещё не закончился, так что Альтьеро довольствовался шикарными закусками и блюдами, к которым явно приложила руку сама миссис Ллойд.

Вечер шёл на удивление хорошо, учитывая неудачный старт. После основного курса Эвелин выгнала всех в гостиную, где играл граммофон, и где кресла предусмотрительно раздвинули по углам, чтобы гостям нашлось, где потанцевать при желании.

— Торт будет? — деловито поинтересовался Виктор.

— Непременно, — пообещала Эвелин, поглядывая на мужа. — Мы ненадолго вас оставим? Выдам Джону таблетку и сразу вернусь!

Детектив Ллойд и впрямь то и дело растирал виски, стараясь делать это незаметно. Похоже, головная боль у менталиста не проходила, и Эвелин наконец утащила супруга наверх для короткой передышки.

— Неудивительно, — проронил доктор Вольф, присаживаясь в углу. — Мозг сильного менталиста работает на повышенных оборотах, принимает и обрабатывает больше информации, чем у обычного человека, и магов послабее такой объём впечатлений сводит с ума. Слишком яркие цвета, громкие звуки, густые запахи. Думаю, вам, мисс Фостер, объяснять не стоит. Джон обходится мигренью — но он сам виноват.

Диана воспользовалась заминкой, чтобы присесть рядом с доктором Вольфом. Виктор с Луисом вышли покурить во внутренний сад, мистер Медичи также отлучился, так что в гостиной они остались одни.

— Почему? — с интересом спросила она.

Вот он — шанс поговорить с человеком, который многое знает о природе магии! Если бы мудрый наставник нашёлся тогда, вечность назад, когда она впервые поняла, что может больше, чем другие люди — жизнь пошла бы иначе. Но увы, нагонять упущенное приходилось сейчас.

— Потому что сам выбирает жить в постоянном стрессе, — спокойно пояснил Константин, откидываясь в кресле. — Как вы думаете, почему человек, который мог выбрать абсолютно любое призвание в жизни, выбрал именно то, где он сможет каждый день сталкиваться с убийствами, смертями, кровью и трупами?

Диана нахмурилась, потирая внезапно заледеневшие ладони. В самом деле, едва ли Джон выбрал работу следователя потому, что наследнику лорда Ллойда не хватало на хлеб. Да и, судя по всему, отец Джона, таинственный лорд Энтони, тоже не в восторге от профессии сына. Человек, за которым сохраняется место в британском Парламенте, явно мог выбрать призвание получше.

— Вы заметили, что Джон за работой и Джон дома — два разных человека? Нет? Ну, ещё будет время…

— Я заметила, что детектив Ллойд слишком жёстко обошёлся вчера с подозреваемым, — медленно припомнила Диана, — мистером Дэвисом. У него посттравматический синдром, так полковник Лэнгдон сказал, а Джон надавил… Я подумала — чтобы помочь мистеру Дэвису спустить пар…

— Одно другому не мешает, — задумчиво согласился Константин. — Будет возможность, спросите его, зачем он пошёл в следователи. Уж явно не ради мировой славы. В истории остаются имена психопатов, насильников, серийных убийц, но не тех, кто остановил их.

Диана помолчала, разглядывая бывшего викария. Доктор Вольф выглядел слегка уставшим, но спокойным, а серые глаза сейчас ничем не напоминали режущую сталь. Константин не изучал её — он просто смотрел.

— Вы полагаете, у Джона тоже… посттравматический синдром? — тихо догадалась она.

Доктор Вольф ответил не сразу, рассматривая декор на каминной полке. Домработница заблаговременно разожгла огонь, но без поддержки тот постепенно угасал.

— У кого из нас его нет? — наконец ответил магэксперт.

Диана закусила губу, раздумывая, насколько уместен следующий вопрос.

— И как спасаетесь от травм вы?

Взгляд безмятежных серых глаз даже не изменился.

— Вера, мисс Фостер.

— Почему вы тогда ушли из священства? — удивилась Диана, наклоняясь ближе.

— Кризис веры, доктор?

— Не считайте меня малодушным, — упрекнул Константин. — Это маловерам требуется игла постоянных чудес. Я просто уважаю правду, мисс Фостер, и к Богу у меня скорее научный подход.

— Как у апостола Фомы? — улыбнулась Диана.

— Пожалуй, — согласился бывший викарий. — Изучив некоторые документы, я пришёл к выводу, что англиканская церковь дальше отступила от первозданной апостольской, чем, к примеру, католическая. И это меня расстроило. Как будто я снова сражался не на той стороне.

— Не обязательно сражаться, — мягко заметила Диана. — Для отдельно взятого человека главное — Христос, а не конфессия.

— Я — не отдельно взятый человек, — вежливо ввернул Константин. — Считайте это гордыней, но я предпочитаю скромный бриллиант вагону стекляшек.

— Сочтём это поиском истины, — великодушно предложила Диана.

Бывший викарий коротко рассмеялся.

— Благодарю.

— Но отчего тогда вы не смените конфессию? — снова полюбопытствовала Диана.

— Если пришли к выводу, что католическая церковь ближе к канону?

— Жду знака, мисс Фостер. Я ведь не закончил исследование. Грустно будет вступать в ряды новой армии Христовой только для того, чтобы обнаружить, что снова попал в разбойничью шайку.

Диана помолчала, мысленно покачав головой. Не так уж и далеко ушёл доктор Вольф от идеалиста Ллойда — разве что Джон не прикрывался щитом скрытого сарказма и тонких насмешек. Зато стало понятно, что свело внешне таких разных людей вместе.

— Можно ещё вопрос? — рискнула Диана. — Вы и вправду полагаете, что мы с Джоном… родственники?

— Я в этом почти уверен.

Диана улыбнулась и затихла, баюкая новое приятное чувство внутри. Отчего-то спокойная уверенность доктора Вольфа передалась и ей — мгновенно, так, что в этот миг она бы удивилась куда больше, если бы вдруг узнала, что магэксперт ошибся.

Она всё ещё улыбалась, когда двери во внутренний сад распахнулись, и в гостиную вернулись Виктор с Луисом, привнеся с собой стойкий запах сигарет и холода.

— Мы пришли, чтобы веселиться! — пригрозил рыжий гигант, подступая к пластинкам. — Что за похоронный марш, Вольф? Не мог развлечь девушку чем-то посовременнее?

— Мы беседовали, — пришла на выручку Диана. — Громкая музыка лишь отвлекала бы.

Доктор Вольф на ирландца не среагировал, как будто рыжий источник неприятностей мало чем отличался от уже привычного нью-йоркского шума.

— О чём беседовали? — негромко поинтересовались со спины.

Диана обернулась, встречая внимательный взгляд мистера Медичи. Когда итальянец появился в гостиной, она затруднилась бы сказать: Джанфранко, как оказалось, двигался почти бесшумно.

— О менталистах и их проблемах, — честно ответила Диана.

— От этих менталистов и впрямь одни проблемы! — поддакнул, не вникая в суть, Виктор. Рыжий ирландец вытащил одну из пластинок, рассыпав при этом несколько других, и сейчас недовольно собирал их с пола. — Я бы сделал каждому по ошейнику, чтоб не вредили честным людям, и дело с концом!

Даже невозмутимый Вольф переменился в лице, но вслух только вежливо предложил:

— Вот и сделай, рыжик. Что мешает?

— Мозги не заточены, — крякнув, поднялся с корточек гигант. — А вот вы с профессором Зборовским могли бы и сделать доброе дело!

— Тебе надо, ты и займись, — фыркнув, поддакнул Луис. — Чего пристал, О’ Рид?

Ирландец прищурился, то ли прикидывая, не врезать ли зарвавшемуся водителю, то ли размышляя над красивым ответом.

— Расслабься, здоровяк, — посоветовал доктор Вольф. — Сколько нас там осталось? С каждым годом всё меньше. Менталисты слабеют и мельчают, и нет смысла тратить время на то, что в скором времени, буквально через поколение, уже не понадобится. Ян разрабатывает лишь то, что принесёт реальную пользу в перспективе. Это уже не говоря о том, что способов влияния на менталистов пока не изобрели.

— Почему вы говорите, что менталисты слабеют? — удивилась Диана. — Способности, скажем, детектива Ллойда впечатляют.

— Джон — потомственный менталист, их остались в буквальном смысле единицы. Кроме того, нет гарантий, что его дар передастся следующему поколению.

Менталисты более слабого уровня постепенно утрачивают свой дар, в детях или внуках. Какой смысл работать над магической защитой от тех, о ком вскоре останутся одни воспоминания? Вот вы, мисс Фостер, не спорю, менталистка высшего уровня. По интенсивности ауры ничем не уступаете Джону. Но как только выйдете замуж за кого попроще — ну вот, скажем, за Луиса — то ваши дети унаследуют лишь…

— Эй-эй, — заволновался водитель, бросая встревоженные взгляды на дона Медичи, — не надо за меня! Я себе не враг.

Доктор Вольф перехватил обмен взглядами и усмехнулся.

— В самом деле, Константин, — сдержанно уточнил Джанфранко. — Почему Луис?

Магэксперт только глаза закатил.

— Для наглядного примера. В самом деле, не за Виктора же! Я не желаю зла мисс Фостер даже гипотетически.

— О чём речь? — поинтересовался именинник, входя в гостиную с женой под

руку.

— Спорим о превратностях супружества, — тут же расслабился Вольф, складывая руки на груди. — Делаем ставки.

— Снова меня обсуждаете? — возмутился детектив, отбирая пластинку у Виктора и запуская граммофон. — Не поверите, Диана, некоторые здесь норовили мне дать чисто мужские советы перед свадьбой!

— Я подумал, что лишними не будут, — не стал отрекаться Константин. — С твоим-то опытом в женском вопросе.

О’ Рид невежливо хохотнул, и даже Луис не скрыл широкой ухмылки. К чести дона Медичи, он свою улыбку успешно подавил.

— Взгляните на этих экспертов! — вспыхнул Джон, отступая к супруге. — Все такие опытные и почему-то холостые! Ну, кто из вас уже нашёл ту единственную? Советчики…

— Они завидуют, дорогой, — успокоила Эвелин, с улыбкой обвивая шею мужа руками. — Сделаем так, чтобы они завидовали ещё больше?

Диана только головой покачала, с улыбкой следя за танцующей парой. Похоже, Джон прятался за супругой, как за стеной, от града насмешек собственных товарищей. Видимо, добрые друзья детектива Ллойда и впрямь знатно донимали его в своё время — интересно, давал ли Джон повод? Наверняка тут скрыта занятная история, возможно, даже с участием девушки — узнать бы…

Краем глаза Диана отметила, как к ней направился мистер Медичи, вот только Джанфранко не успел всего на пару шагов.

— Потанцуем, мисс Фостер? — громко пригласил Виктор, перекрыв дорогу итальянцу.

Диана скользнула растерянным взглядом за спину О’ Рида, но тут же взяла себя в руки.

— Разумеется, — с опаской согласилась она, поднимаясь с кресла.

Взгляд, каким проводил их мистер Медичи, буквально жёг спину. Впрочем, довольно скоро Диана перестала о нём тревожиться и сосредоточилась на собственных ногах, следя за тем, чтобы вовремя убирать их с пути ирландца.

— Простите, я не слишком хорошо танцую, — неловко рассмеялась Диана, вовремя отдёрнув ногу.

— В танце главное — не останавливаться, — убеждённо проговорил Виктор, буквально отрывая её от земли. Широкая ладонь ирландца, хоть и лежала на лопатке, где положено, всё-таки закрывала Диане почти всю спину. — Если ошибся — сделай вид, что так и нужно!

— Уверена, у вас этот подход работает, — поддержала Диана, вновь касаясь ногами пола.

Танцевал Виктор на удивление неплохо, учитывая внушительные данные. Впрочем, сама Диана тоже не могла похвастать исключительными музыкальными талантами, поэтому они с ирландцем составляли в целом неплохую пару. По крайней мере, О’ Рид остался явно доволен под конец песни, а Диана вздохнула с облегчением, убедившись, что завершила танец невредимой.

Джанфранко снова не успел.

Отпустив супругу, Джон Ллойд обернулся к Диане с самой обезоруживающей улыбкой из арсенала «берегитесь, обаятельный детектив».

— Моя очередь, — предупредил именинник, тут же оттесняя плечом О’ Рида.

Выглядело это приблизительно как бахвальство Давида перед Голиафом, но Виктор всё-та к и отступил.

— Ладно, — разрешил ирландец. — Эва, детка! Потанцуешь с братом?

— Я лучше спляшу с диким тигром, — отмахнулась хозяйка дома, и Виктор расценил это, как приглашение.

Мелодия попалась весёлой, так что ирландские родственники за спиной Ллойда сорвались в какой-то абсолютно дикий танец — с подачи О’ Рида, не иначе. Впрочем, Эвелин тоже хохотала, больше отбиваясь от брата, чем поддерживая безумную пляску.

Джон с Дианой попытались и не смогли соперничать в непростом состязании, а вскоре и вовсе вынуждены были с позором покинуть танцевальную площадку, наблюдая за второй парой с опаской и издалека.

— Вы ведь не считаете это бегством? — заслоняя Диану от рук и ног танцующих, поинтересовался Джон, всё ещё приобнимая её за плечи.

— Нет ничего дурного в том, чтобы прожить ещё один день, — заверила Диана.

Джон рассмеялся первым. Так же, улыбаясь, они вернулись к танцующим, и весь остаток мелодии Диану не покидало уже знакомое чувство тепла и защищённости. Она не боялась Джона Ллойда. Более того — с радостью сама обнимала его за плечи, вдыхая почти родной запах. Хотя… почему «почти»? Если верить доктору Вольфу…

— Торт! — воскликнула хозяйка дома, как только мелодия оборвалась. — Предлагаю заняться им поскорее, чтобы отпустить Минни. Кто против?

— Если речь идёт о еде, я всегда «за», — заверил Виктор.

Воодушевились все присутствующие, кроме, пожалуй, одного. Диана шагнула к мистеру Медичи, всё ещё улыбаясь после танца.

— Вы не любите сладкое?

Итальянец покачал головой.

— В определенных случаях предпочитаю музыку и приятную компанию.

— Вечер ещё не закончен, — помедлив, напомнила она.

Синие глаза опасно блеснули, и Диана отвернулась, ошеломлённая собственным поведением. Тот глоток вина повлиял, не иначе! И мужское внимание, конечно же, льстило. Вот только она помнила, что обычно стоит за этим вниманием, и всё ещё боялась его распробовать.

Странно, что прежние страхи не работали рядом с мистером Медичи.

Торт, свечи и нестройное «с днём рождения!» оказались столь умилительным зрелищем, что Диана искренне наслаждалась праздником — вместо именинника. Сам Джон неловко краснел, загасил свечи одним щелчком, и потребовал поскорее покончить с этим ребячеством. Не мальчик же он, в самом-то деле!

— Ещё как мальчик, — вздохнула Эвелин, поднявшись на цыпочки и быстро поцеловав мужа в щёку. — И я дам тебе всё, что этот мальчишка недополучил…

Последнее миссис Ллойд произнесла шёпотом, пока остальные шумно рассаживались по местам, но Диана услышала. И увидела, как Джон нежно привлёк супругу для короткого, но глубокого поцелуя. Почти неприличного в обществе посторонних.

Доктор Вольф засобирался на выход сразу же после торта.

— Я и так выдержал тебя целых три часа, — похвалил себя магэксперт, протягивая руку имениннику. — Гордись: ты убедил, а я сдался. Словом, потребуется помощь, звони. Телефон госпиталя помнишь?

— Наизусть, — хмуро подтвердил детектив. — И домашний тоже. Лэнгдон будет звать тебя в управление, — тут же предупредил Джон. — Потому что магэкспертизу может проводить либо сотрудник, либо независимый эксперт, а бумаги делаются нескоро…

— Я уже жалею, — перебил бывший викарий. — Сам себя не узнаю: что за щедрость? Беру своё предложение назад.

— Поздно! — взвился детектив. — У меня полный дом свидетелей!

— Свидетели — всегда неудобные люди, — вздохнул доктор Вольф, ввинчиваясь в пальто.

— Зато живут недолго, — фыркнул из-за спин провожающих Альтьеро.

Константин глянул в его сторону почти с одобрением.

— Я провожу, — схватил с вешалки собственное пальто Виктор. — Слушай, док, я посоветоваться…

— О-о-о, начинаются бесплатные консультации, — уныло кивнул Вольф. — Ну, что там у тебя?..

— Проводишь Константина, дорогой? — позвала Эвелин из кухни. — Я рассчитаюсь с Минни, ей нужно…

— Джанфранко, приглядишь за мисс Фостер? — не то попросил, не то поставил в известность Джон. — Посажу Вольфа в такси, оторву от него Виктора, и назад!..

Хлопнули сразу две двери: кухни и парадной. Диана видела из окна гостиной, как шумная компания ловит такси на улице, с удивлением отметив среди них и Луиса. Выходит…

— Надеюсь, вас не тяготит моё общество, мисс Фостер, — негромко произнёс итальянец, останавливаясь рядом. — Похоже, нас все оставили.

— В доме сразу стало так тихо, — прислушалась Диана, оборачиваясь от окна.

В гостиной царил полумрак. Горел лишь ночной светильник, да потрескивали дрова в камине. Граммофон едва слышно играл размеренную и нежную мелодию, а за окном всё ещё кружил первый снег. Дороги, должно быть, превратились в настоящую полосу с препятствиями…

— Вечер ещё не закончен, — негромко напомнил Медичи, вернув Диане её же слова. — Подарите мне танец, мисс Фостер?

Диана подняла глаза на итальянца и коротко улыбнулась.

— Я думала, вы так и не спросите, — просто сказала она.

Тёплая ладонь, в которую она вложила собственную руку. Вкусный аромат парфюма и приятный запах кожи.

Диана даже склонила голову, чтобы незаметно втянуть носом воздух. Пиджак мистера Медичи, в отличие от рубашки О’ Рида, не пропитался тяжелым духом сигарет и пота, а всё так же отдавал парфюмом и тем особенным запахом, который у каждого человека свой.

Подняв голову, она наткнулась на внимательный взгляд Джанфранко. И, кажется, он только что поднял голову после глубокого вдоха.

— У ваших волос удивительный аромат, — негромко и хрипловато проронил итальянец, не разрывая цепи взглядов. — Глубокий и обволакивающий… Я как будто вдыхал его раньше.

— Парфюм «Табу», — подсказала Диана. — Амели подарила… Возможно, слишком тяжёлый аромат, но мне нравится…

Джанфранко покачал головой, склоняясь чуть ниже, чтобы сделать уже открытый вдох. Показалось, будто рука, до того спокойно лежавшая на её спине, напряглась, почти скомкав тонкое вечернее платье. Мелодия ещё звучала, когда итальянец чуть провернул голову, касаясь губами её виска, и Диана ощутила запах вина — того самого, похожего на мёд.

Она провернула голову, чтобы спросить — и губы их встретились.

У Джанфранко оказались жёсткие, чуть шероховатые губы, и неожиданно горячие пальцы, коснувшиеся её щеки. Её рука, оставшаяся без поддержки мужской ладони, нерешительно повисла в воздухе — а затем так же нерешительно легла на крепкое плечо.

Диана никогда раньше не целовалась. И понятия не имела, как это делать правильно. А ещё — так и не поняла, как же случился её первый поцелуй. И почему он вовсе не вызвал неприятных ощущений. Скорее… скорее, наоборот…

Пожалуй, именно собственный неожиданный отклик и напугал её больше всего. Диана задохнулась, ощутив, как умелые, настойчивые губы накрывают её, ласкают, как язык самым кончиком касается её, и тут же оставляет, чтобы коснуться уголка рта.

Диана всё-таки дёрнулась, инстинктивно отталкивая Джанфранко, когда итальянец прижал её к себе ещё крепче, буквально обжигая ладонью через тонкую ткань платья.

— М-мистер Медичи… Я… я не…

В полутьме она не могла различить, хмурится ли Джанфранко или уязвлён её реакцией. Дышал итальянец часто, тяжело и прерывисто, и по-прежнему не выпускал из крепкого объятия, перехватив её ладонь, панически соскользнувшую с плеча. Прижал к груди, так, что она почувствовала часто бьющееся сердце и жар, исходящий от сильного тела. Бежать оказалось попросту некуда, да вроде и незачем…

Ещё несколько секунд они просто стояли, прижавшись друг к другу, и со стороны, должно быть, это выглядело, как пауза в танце. Мелодия заканчивалась, и с нею исчезала часть магии.

— Простите, — всё ещё хрипло, негромко выдохнул Джанфранко. — Я не сдержался. И, похоже, с первой встречи срываюсь, раз за разом… Одно ваше слово, Диана, и я больше никогда не позволю себе… Diavolo, это будет сложно, — тут же оборвал себя итальянец. — Но потом будет ещё сложнее. Поэтому скажите… скажите сейчас, если вы против.

Диана вздрогнула, выворачиваясь из кольца чужих рук. Джанфранко отпустил — ровно на полшага. Синие глаза казались почти тёмными в полумраке, вот только блестели по-прежнему ярко.

— Или… у меня есть шанс?

Диана открыла и закрыла рот, глядя на Медичи снизу вверх. Глубоко вдохнула, чувствуя, как ладонь итальянца соскальзывает со спины на талию.

— Мистер Медичи…

— Джанфранко, — негромко поправил итальянец.

— Джанфранко, — тихо повторила Диана. — Я… всё ещё плохо знаю вас… я…

Пальцы Медичи сжались, крепче прижимая их сцепленные ладони к груди. Собственное сердце билось, как сумасшедшее, а в голове проносились целые вихри мыслей. Нравился ли ей мистер Медичи? Откуда ей знать, что такое симпатия? Она, боявшаяся мужчин с того самого дня, как сеньор Флорес впервые взглянул на неё… не как на дочь…

Здесь и сейчас то ли рушились внутренние стены, то ли всё ещё боролись последние защитники цитадели. Насколько легче бы ей пришлось, если бы она не относилась к людям и отношениям столь серьёзно! Ведь отвечая мистеру Медичи взаимностью, она берёт на себя и обязательства…

— Я вам не нравлюсь?

Диана снова вздрогнула, что, несомненно, ощутил и Медичи.

— Что вы! То есть, я полагаю, что… простите, у меня совсем нет опыта, — окончательно запуталась Диана, понимая, что скулы её в этот момент полыхают огнём. — Не знаю, как сказать…

— Как есть, Диана, — коротко посоветовал итальянец.

Медичи напрягся так, что даже сердце, казалось, замедлило свой бешеный танец. А она вдруг испугалась, потому что от Джанфранко буквально повеяло холодом. Не физическим, как от Эвелин, но тем, который идёт из сердца. Почему?

Что она сделала не так? Непросто подобрать слова, которые ни разу в жизни не произносила!

Пожалуй, ей даже очень нравился мистер Медичи. И это всё казалось странным и… правильным? Неправильным?..

А в следующий миг Диана зажмурилась от вспыхнувшего над их головами яркого света. И в тот же миг граммофон наконец докрутил затянувшуюся паузу, грянув весёлой мелодией на всю гостиную.

— Опа! — громко удивился Виктор, входя в комнату. — Танцы продолжаются? Тогда я следующий, мисс Фостер! Медичи, ты ж уже натанцевался? Присядь, отдохни по-стариковски, — хохотнул гигант, оттесняя итальянца от покрасневшей Дианы.

В следующий миг О’ Рид согнулся пополам, хватая ртом воздух, а крепкий кулак Медичи, прилетевший здоровяку в живот, тут же обрушился ему на голову.

Обычному человеку такого удара хватило бы, чтобы уснуть навсегда — Виктор только крякнул.

А в следующий миг ирландец, не разгибаясь, с невнятным ругательством бросился на Джанфранко, снося его в сторону, будто тараном.

Диана вскрикнула, отскочив в сторону, когда мужчины опрокинули столик, два кресла и полку с книгами, едва не приземлившись в камин, и отбежала ещё дальше, когда уже ответные удары со стороны Медичи вернули Виктора в центр гостиной.

— Довольно! — резко окрикнули со спины.

Диана, прижимая ладони к горящим щекам, медленно обернулась. На пороге стоял напряжённый Джон Ллойд, а за его спиной толкались Эвелин с Луисом, стремясь получить лучший обзор.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — потребовал менталист, обращаясь в никуда.

Ответить ему не мог ни один из оппонентов: в момент, когда телекинетик пересёк порог гостиной, оба застыли в причудливых позах.

— Диана, — обернулся к ней Джон. — Хоть вы расскажите!

— Да что тут рассказывать, — фыркнула, протиснувшись мимо мужа, Эвелин. — Франко и Виктор не поделили мисс Фостер. Ну же, дорогая, — обратилась к ней миссис Ллойд. — Успокойтесь, прошу вас. Ну, повздорили ребята, с кем не бывает?

Диана лишь теперь заметила, что мелко дрожит, а по полыхающим щекам катятся слёзы.

— Мне… мне так стыдно…

— Вот ещё! — возмутилась Эвелин, обнимая её за плечи и мягко разворачивая к выходу. — Если мальчикам вздумалось немного размяться, вы тут причём? Идёмте, идёмте! Джон тут сам разберётся.

Луис проводил их ошарашенным взглядом.

— Так, — услышала Диана уже за спиной, — я вас сейчас отпущу, а вы пообещайте не поубивать друг друга. Договорились? Моргните… Виктор, на мой день рождения! Хотя бы один день — ты мог вести себя пристойно? Что? Не ты?! Господи, Франко!

Если даже ты, оплот благоразумия, сорвался, то куда катится этот чокнутый мир?!..