Путешествие на восток

Глава 18

7 день 12 месяца 879 года, Королевский Лес Алавии

Миониалиоуэль, также известный как Мион Три Стрелы, был недоволен. Он протянул руку, но божественно прекрасная королева Амалиниииэ изящно изогнулась, словно веточка дерева на ветру и не дала себя коснуться. Старый герой придвинулся ближе.

— Королева моя, — возбужденно выдохнул он.

— Хватит! — шлепнула его по руке Амалиниииэ.

— Но дорогая, — воззвал Миониалиоуэль.

— Хватит с тебя и двух стрел вместо трех! Мало того, что дела в королевстве стоят, так еще и ребенку можешь навредить!

— Есть способы развлечься и без вреда, — заулыбался Миониалиоуэль, но улыбка его тут же увяла.

Королева Амалиниииэ уже скрыла прекрасное плоское тело под кучей официальной одежды, подавая знак, что развлечения закончены. Возбуждение в Миониалиоуэле мешалось с раздражением, да, он деградировал наполовину, но все равно полон сил и энергии! Нужно успеть, пока эти силы не покинули его!

— Не надо мне здесь этого человеческого разврата, — раздраженно отозвалась Амалиниииэ, глядя в зеркало и быстро приводя себя в порядок.

Вспышка гнева и желания на мгновение ослепила Миониалиоуэль, он отбил руку Амалиниииэ и швырнул ее, перегибая через спинку кровати, вздернул на ней платье, собираясь показать ей разврат.

— Не надо! — взвизгнула тоненько королева Алавии. — Только не это! Навредишь ребенку!

Миониалиоуэль вздрогнул, отступил на шаг. Королева быстро выпрямилась, одернула платье.

— Ребенок того самого Минта, который тебе изменял таким же образом! — в сердцах бросил Миониалиоуэль. — Ребенок от человека!

— Мы зачали его в любви и когда клятвы перед лицом Адрофита еще действовали! — поджала тонкие губы королева, вскинула голову. — Бог любви не будет унижен в Алавии, и я рожу этого ребенка! А потом твоего, Миониалиоуэль, но только если ты опомнишься и изменишь свое поведение!

— Я тебе не ребенок, — проворчал старый герой.

— А очень похож на него! И на Минта тоже! — топнула прелестной ножкой королева. — Только один пел и не помогал, а ты все моим телом насытиться не можешь, работать не даешь!

И так она напоминала в этот момент свою мать, что Миониалиоуэль словно растерялся. Стоял и любовался, молчал, думал о том, что этим телом невозможно насытиться.

— Я? — дошло до старого героя. — Я похож на этого бездельника-барда⁈

— Да! — отрезала Амалиниииэ. — И своей похотливостью тоже, не думай, что мне неизвестно о всех твоих похождениях!

— Откуда? — глупо спросил Миониалиоуэль.

— Слухами лес полнится! Ты не забыл, что у нас война с дриадами вот-вот начнется? Мне нужно спешить на встречу с королем Гатаром и Артоем Пятым, а потом еще улыбаться этому старому орочьему хану, потому что, видите ли, они тоже решили бороться с дриадами! Так что ты тоже потрудись, Миониалиоуэль, и не забывай, что любовь — это еще не все.

Королева привстала на цыпочки и поцеловала старого героя в щечку, после чего ушла.

— Я похож на Минта? — возмущенно спросил Миониалиоуэль у своего отражения в зеркале.

Зеркало демонстрировало, что ни капли не похож, по крайней мере внешне. И всех других женщин он бросил, забыл, зачем они ему, когда есть Защитница Леса Амалиниииэ?

— Я вам покажу, как я похож на Минта! — ударом кулака Миониалиоуэль разнес зеркало.

Полевой лагерь орков был разбит на границе леса и степи, здесь принадлежавшей кентаврам. Ради общего дела временные разногласия и вражда были отложены в сторону, но все же не настолько, чтобы орки жили в лесу без особой необходимости.

Прибыл Миониалиоуэль в целом с самыми правильными намерениями. Поработать и потрудиться на общее дело, осмотреть войска и наладить взаимодействие, хотя бы с героями. Раньше сообщение о возможном нападении дриад вызвало бы всеобщее бурление и моментальную мобилизацию, но наступили иные времена. Усталость, потеря массы живых, надвигающаяся зима, пока что проявлявшая себя теплее обычной, но все же зима.

Месяц переговоров, согласований и сборов, медленного стягивания войск и затишье в Бесконечном Лесу. Раздавались даже голоса, что все это один лишь обман, ведь деревья зимой спят, а дриады и есть деревья. Но тем не менее, постепенно, войска собрались, правители договорились, дело оставалось за малым: провести разведку да нанести удар, если дриады и правда замышляют что-то худое.

— И представляешь, сказала мне, что я похож на этого юного раздолбая-барда! — возмущенно воскликнул Миониалиоуэль, взмахивая чашей, в которой плескалось «лошадиное пойло».

Самогон кентавров, ядреный, вонючий и сбивающий с ног, словно удар копытом. Миониалиоуэль, конечно, деградировал, но еще вполне мог перепить большую часть живых вокруг. Сидевшая напротив Лана Молния была мрачна и глотала самогон, словно воду.

— А то ты не похож? — спросила она.

— И ты, — проворчал Миониалиоуэль обиженно. — Решила заменить эту старую ворчушку Феолу.

— Уж кто бы говорил, Старый Ворчун, — не осталась в долгу Лана. — И да, вы похожи, словно дед и внук!

— Я⁈

— А кто несколько минут назад предлагал сходить в лагерь кентавров за добавкой?

— И что такого?

— То есть ты не собирался остаться там, споить пару прелестных кобылок и отыметь их в зад назло королеве Алавии?

Миониалиоуэль приложился к чаше с самогоном, скрывая стыд, ибо именно это он и собирался сделать. А ведь поначалу он даже обрадовался, встретив Лану, старую соратницу по боям возле и внутри Провала. Ну и что, что он не справился там внизу? Все равно же попал в ту десятку, что Бранд повел на разборки!

— Значит собирался.

— Да тебе откуда знать, — проворчал Миониалиоуэль.

— Да от совместной охраны Провала и от той демоницы!

— А ты прямо застеснялась, словно не видела никогда такого.

— Не в том дело, — помрачнела Лана. — Ты не сдержался на поле боя и Бранд тебя изгнал, по факту.

— Да он и тебя изгнал, — не остался в долгу Миониалиоуэль.

— Изгнал? — прорычала Лана, поднимаясь.

— Не стал дожидаться и не взял с собой, поехал спасать Валланто и ее Разлом, а не твой! — хохотнул Миониалиоуэль.

Лана собиралась ринуться в бой, но появился Фехтар Ливень, перехватил ее.

— Помнишь, о чем мы говорили? — спросил он.

Снаружи грянул хор голосов:

Любовь и власть!

Политика и страсть!

Новая песня Минта Вольдорса, хоть и появилась несколько дней назад, пользовалась большой популярностью. В основном из-за того, что все понимали, о ком там идет речь. Миониалиоуэль усмехнулся, поднося к губам чашу, вспомнил, как бесилась Амалиниииэ и хотела издать указ, запрещающий песню, а также отправить за Минтом сразу ударную бригаду верхом на древонах.

— Помню, — мрачно отозвалась Лана после паузы. — Надо сдерживаться, иначе тело и голова никогда не придут в порядок, и я не смогу обрести гармонию с природой, а также восстановить растраченные силы. А без гармонии с природой я только подведу Бранда, и он опять меня прогонит.

— Именно, — кивнул Фехтар, садясь между ней и Миониалиоуэлем. — Для этого я и согласился принять участие в походе против дриад. Чтобы ты могла принять участие, выпустить пар, вспомнить, каково это, сражаться с холодной головой.

Лана не ответила, а Миониалиоуэль медленно отвел чашу от губ. Обида на Амалиниииэ еще не утихла, но радоваться, что ее задела песня бывшего мужа? Неужели он и правда так низко пал, уподобился Минту? Недостаток Опьянения туманил мозг Миониалиоуэля, но не настолько, чтобы уж совсем утратить способность рассуждать и вспоминать.

Амалиниииэ пылко отвечала на его ласки, пыталась пристроить к делу, а он обиделся, словно ребенок и сбежал прочь, напился и собирался устроить оргию с красивыми кобылками. Лагерь кентавров — не королевский дворец, вряд ли туда с утра явилась бы Амалиниииэ, чтобы застать его, как Минта… Миониалиоуэль припал к чаше, начал глотать жадно, одновременно с этим ощущая себя так, словно пил не самогон, а протрезвляющее снадобье.

— Я и так сражалась с холодной головой, — проворчала Лана.

— События в драконьих горах ты называешь холодной головой? — нахмурился Фехтар.

Лана опустила голову виновато и осушила очередную чашу.

— С такой обидой на Бранда ты собиралась ему помогать? Вспомни, чему всегда учил наставник Мартахар?

— Ты должен быть, как степь, широким, привольным, добрым ко всем, кто пришел к добром, — речитативом затянула Лана, похоже цитируя по памяти, — и подниматься разом против тех, кто пришел со злом. Не бойся пасть в бою и не бойся смерти, ведь из тебя вырастет новая поросль, а степь, которую ты отстоял, останется жить.

Протрезвевший Миониалиоуэль, только что утиравший холодный пот осознания собственной глупости, внимал жадно словам, испытывая редкий момент душевного просветления и изменения. Сыпались сообщения о добавках Воли и Мудрости, но он их словно не видел, поглощенный осмыслением и просветлением.

— Не ставь чувств превыше дела, ведь степь важнее любого из нас, — произнесла Лана. — Это ты хотел мне напомнить?

— А также то, что Бранд, поссорившийся с наставником Мартахаром и уведший Имрану, следовал его заветам куда лучше тебя, личной ученицы Бури!

— Особенно в части про доброту, — проворчала Молния.

Миониалиоуэль не стал слушать дальше, практически выбежал из шатра, едва не влетев в компанию бритых орков, задорно распевавших, отбивая ритм ногами:

Женщины-эльфийки полное говно!

В постели они как с занозами бревно!

Вид эльфа — то есть самого Миониалиоуэля — их ничуть не смутил, кто-то даже присвистнул, возможно спьяну перепутав его с эльфийкой. Миониалиоуэль не стал задерживаться, помчался, а в спину ему неслось

Вот женщины-орчанки, другой там разговор!

Словно погружаешься в зеленый ты ковер!

Еленемаоиуэн Серп стоял у входа в огромный шатер, подбрасывал серп и ловил. Стр’Игга Мочало опустился на землю, подогнул под себя все четыре ноги и словно дремал.

— Э, не жульничай, — сердито ткнула пальцем в Серпа какая-то героиня-гномка из Урдара. — Договаривались крутить оружие со всей силы!

Герой Стордора стоял в сторонке, словно его и не было. Динала Летунья и Иливанимэ Коготь из Ирия играли в «проход через подземелье», расчертили землю и двигали фигурки по ней, азартно бросали кости. В шатре шло заседание правителей и военачальников, Миониалиоуэль прислушался, но нет, зачаровано было на совесть, ни звука, ни движения, ни ощущения живых внутри.

— Да что бы ты понимала, Пробой, в кручении со всей силы? — возмутился Серп. — В ваших пещерах даже подпрыгнуть нельзя, головой об камень стукнешься!

— Ничего, для встряхивания мыслей полезно, а у кого голова литая, — кулак гномки приложился о металл, — тем и не страшно.

Миониалиоуэль тихо улыбнулся и подошел к входу, скользнул внутрь шатра. Полог закрылся, отрезая звуки спора Пробой и Серпа, взамен нахлынули звуки идущего обсуждения. В шатре было тепло, даже душно, Миониалиоуэль вдруг ощутил, как от него несет самогоном.

— Таким образом, мы экономим силы и в тоже время оставляем им пути отхода, — указывал на карте Правое Копыто Небесного Жеребца, как обычно именовался титул военачальника у кентавров.

— Поддерживаю, — добавил старый орк, украшенный шрамами, — выдавим их в Дикие Земли.

— Возражаю! — звонко заявила Справедливая Королева, выступая вперед.

Казалось еще недавно она и орк рядом с ней приезжали к Провалу, жались к Бранду, как цыплята к наседке, и вот пожалуйста! Король и королева, с уже заметным животом, обратил внимание Миониалиоуэль.

— Там тоже живые, они могут обрушиться на юг Раины или ударить на Урдар, и это будет просто несправедливо с нашей стороны.

Марене начали возражать, указывая, что Дикие Земли — не лес, там дриады ослабнут и их можно будет добить или вообще, сбросить в Пенное море, пусть плывут, куда глаза глядят. Марена не уступала, указывала, что они собирались лишь остановить дриад и у них слишком мало войск, а разговоры пошли такие, словно собирались истребить всех дриад в Бесконечном Лесу.

— Хочу напомнить, — вступила в разговор Амалиниииэ, — что цель нашего союза не уничтожение дриад. Я могу понять желание наших степных союзников вытеснить дриад в сторону, противоположную им, но давайте признаем, что у нас просто не хватит на это сил и припасов. После случившегося бедствия мы не можем затевать полноценную войну, а собранные нами войска тратят продовольствие и иные припасы, которые могли бы пригодиться в диких землях у Провала.

Проект матери по выращиванию мега-деревьев у Провала стал словно идеей-фикс у Амалиниииэ, и она сделала немало в этом направлении.

— Удастся ли вообще начать там работы, — хмуро заметил король Гатар.

— Зимой слабеет все, не только дриады, но и кентавры в тамошних степях, а также подземная мана, недаром демоны Бездны пуще всего боятся холода, — возразила Амалиниииэ. — Да, я понимаю — всем тяжело и непросто, и Стордору больше всех, но мы должны хотя бы начать этой зимой. В таких условиях начинать полноценную войну с дриадами просто безумие и совершенно напрасные и ненужные риски для всех живых, в этом королева Марена полностью права.

Миониалиоуэль ощутил прилив гордости и страсти.

— Поэтому я предлагаю провести разведку, но непростую, а разведку героями, которую возглавит опытный и умелый герой Миониалиоуэль Три Стрелы.

Миониалиоуэлю оставалось только поклониться, восхищаясь королевой. Амалиниииэ, в свою очередь, извинилась и оставила всех обсуждать новый план, а сама отошла к Миониалиоуэлю.

— От тебя несет потом, самогоном, орчанками, степью и кобылами, — заявила она и вдруг добавила горячим шепотом. — И это так возбуждает! Но все же вначале нужно закончить это заседание, а потом мы предадимся разврату при свете лун.

Она вернулась к столу с картой Бесконечного Леса и окрестностей, а Миониалиоуэль озадаченно моргнул и подумал, что на старости лет совсем разучился понимать женщин. Наверное, это любовь, еще подумал он, выходя из шатра и полной грудью вдыхая прохладный ночной воздух, но все равно оставался один неразрешенный вопрос: как только Бранд в таких условиях управлялся со Светлейшей?