Путешествие на восток

Глава 46

25 день 13 месяца 879 года

Их было двое. Верховный жрец Граин, низенький и кряжистый гном, словно выросший вширь вместо высоты. Традиционная накидка-рубаха смотрелась на нем нелепо, но Граин явно привык к такому виду и не находил в нем ничего особенного. На пальцах его виднелись несколько перстней — артефакты для защиты и связи.

Верховная жрица Олинэ, темная эльфийка, изрядно напоминала Валланто, пропорциями и цветом тела. Грациозное и гибкое тело, выразительные глаза и улыбка, от которой Минт явно напрягся и возбудился. От верховных тянуло могучей Верой, не хуже, чем от Гвидо Солнцедара или старого друга Ролло. Ясно было, сбрось любого из сидящих напротив Бранда жрецов голышом на вершину Садэроджиманогатхи — выживут и даже не чихнут.

Граин и Олинэ явно ощущали Проклятие Минта, незаметно морщились, словно от того несло тухлятиной.

— Что, так и будем в гляделки играть? — первым не выдержал Минт.

Верховные рассматривали его и Бранда, Бранд в ответ рассматривал верховных. То, что они явились вдвоем, уже указывало на интерес служителей Адрофита, с другой стороны, они всегда могли честно сказать, мол, не каждый день к ним являются с Проклятием, да еще и в сопровождении могучего героя. Минт тут выступал как бы просителем, поэтому у верховных было преимущество, но Бранд знал, что им нужны дневники хозяина подземелий и подозревал, что жрецы знают об этом его знании.

Поэтому обе стороны молчали и тянули время.

Обе стороны знали, что на сидящих напротив не действуют и не подействуют подобные уловки.

— А лечить меня кто будет?

— Моя личная ученица, — легко ответила верховная жрица Олинэ, чуть меняя позу.

То ли пробовала свои чары на Бранде, то ли делала все это на автомате, даже не обращая внимания на эффект. Бранд сделал глоток местного горячего напитка, с жиром и молоком для питательности, продолжал смотреть на Олинэ. Да, легко можно было представить на ее месте Валланто, соблазняющую телом, ведущую неофитов дальше по дороге служения богу любви.

— Если мы договоримся, конечно, — добавила Олинэ с теплой улыбкой.

— А что, мы можем не договориться? — встревожился Минт и повернулся к Бранду. — Дед, дед, ну скажи ты им! Посмотри грозно, как ты умеешь!

Бранд посмотрел грозно, но вполсилы. Напрягшиеся было Верховные ощутили лишь легкое давление на свои щиты Веры и немного расслабились. Да, в этом церемониальном зале в «здании регистрации» они находились лишь вчетвером, но вот снаружи хватало других жрецов, а может и героев. На мгновение Бранду показалось, что он ощутил кого-то знакомого снаружи, но ощущение тут же пропало.

Ордана и Шадрон отбыли еще вчера, хоть и пришлось пожертвовать кольцом Олессы.

— Не самая лучшая тактика — давить на тех, кто может и не захотеть помогать, — заметил Граин слегка хрипловатым, словно потрескивающим голосом.

Бранд бы сказал, что он родом с гор Казада, как Олинэ явно было уроженкой Иниалиодэли, но меняло ли это хоть что-то? Нет.

— Все хотят помогать деду, — самоуверенно заявил Минт, — а также мне, несравненному барду! Вы хотите денег⁈ Они у нас есть!

— Вера не продается за деньги, — ответила Олинэ, продолжая взирать на Минта и Бранда.

Тело ее и взгляд выражали любовь разных оттенков. Материнскую любовь и желание защитить и помочь. Любовь к земле и горам вокруг и их обитателям. Любовь ко всем живым и радость от того, что они есть. Любовь к этому жирному местному чаю и кусочкам сушеных фруктов, сопровождавшим его. Любовь к богу и небу над головой. Телесную любовь, к Минту и Бранду одновременно и по раздельности, готовность отдаться им обоим прямо здесь и в то же время стать верной женой, развратной спутницей, ласковой подругой жизни.

Все, как говорила Валланто «любовь может проявляться массой способов и телесная — лишь часть ее».

— А за что продается вера? — полюбопытствовал Минт.

Бранд молчал и продолжал наблюдать. Он не собирался никого передавливать волей, но задача в целом стояла непростая: надо было договориться о снятия Проклятия, продемонстрировать свою слабость и упадок сил, но в то же время не отдать дневники Марденуса. Да, в них не было почти ничего полезного, особенно для тех, кто не побывал в его подземелье под драконьими горами, но сейчас дневники для Бранда представлялись скорее этакой наживкой. Зачем-то они были нужны богам, включая Ордалию, и на эту наживку можно было наудить еще сведений и знаний.

Сомнительного качества, верить которым безоговорочно никак не представлялось возможным, раз уж они исходили от богов и их служителей, но все же сведений и знаний. Тут кусочек, там кусочек, глядишь и сложится еще какая-нибудь мозаика, даст ответ на вопрос, как все провернуть, не повторяя пути хозяина подземелий.

— Вера вообще не продается, — отрезал Граин. — Знаешь ли ты, как проходит процесс снятия Проклятия?

— Ну, вы вознесете молитвы, я пообещаю больше так не делать и Адрофит меня простит?

Верховных чуть не перекосило от такой самоуверенности и наивности, Бранд мысленно рассмеялся.

— Мы вознесем молитвы, да, — Граин сделал движение рукой, словно собирался стукнуть посохом.

Жрецы разных богов обожали посохи, по совокупности причин. С ними они выглядели представительнее, посохом всегда можно было треснуть неверующего по голове или в пах, причем «без пролития крови». Посох можно было зачаровать и использовать его для усиления воздействия умений на Вере. Вроде как служительницы Меоры, богини магии и памяти, могли даже летать на посохах. Служителям Адрофита приписывали и другое применение посохов, как обычно низводя все к телесному удовлетворению.

— Мы потратим свои атрибуты Веры, — продолжал Граин, — в том же количестве, которое ты потерял из-за Проклятия.

При этом сам Минт потерял намного меньше, чем Валланто, надо полагать опять же, по совокупности причин. Не являлся избранным Чемпионом, не взывал напрямую к богу, да что там, даже Проклятие стало лишь следствием брачной клятвы и того, что Амали воззвала к Адрофиту. Формально условия соблюдены, да и сам Адрофит не остался в накладе, хотя бы сотня верующих эльфов и вот уже ущерб от Минта нейтрализован.

Но Минт этого не знал, а верховные напротив старательно преувеличивали сложность проблемы. В сущности, обычный торг, только не из-за какой-то вещи, да и оплата шла не в монетах. Вера, может, и не продавалась за золото, но она отлично менялась на другие вещи. Нельзя сказать, что Бранда преисполнило отвращением, он пожил немало, видел и знал все это, но слишком уж давно не сталкивался напрямую. Былой накал богоборчества спал, рядом находился Ролло с его паладинством, все словно подернулось дымкой и флёром, смягчающим прошлое и отвращение, если не ненависть, к служителям, богам и всему, что с ними связано.

— Чтобы снять Проклятие, нам нужно пустить Проклятого в цитадель веры и потом отмаливать все это у Адрофита, теряя еще веру, — продолжал нагнетать Граин. — Масса потерь, взамен которых мы получим что? Ты обратишься в веру Адрофита?

Минт аж отшатнулся, замахал руками. Не дурак или Дж’Онни просветил по дружбе, в любом случае молиться тому, кто тебя недавно проклял и лишил всего — отдавало легким безумием.

— Я же бард! — выдал Минт. — Мне нельзя!

Узианду поминать не стал, но верховные и не расстроились, только переглянулись.

— Стало быть, ты не отмолишь все, что в тебя вложили, — мелодично произнесла Олинэ, — и какой нам прибыток тогда? Мы служим Адрофиту и должны преумножать веру в него и веру в себе, а ты предлагаешь потратить ее, не отдавая ничего взамен.

— Я пою о любви! Соединяю сердца клятвами брака! Вера в Адрофита множится!

— Брак мог бы помочь, — Олинэ посмотрела задумчиво на Минта.

— Нет, я решил последовать примеру деда! — прибег Вольдорс к привычной уловке, разве что физически прятаться за спину Бранда не стал. — Любовь всем женщинам мира, но никаких клятв!

Верховные посмотрели на Бранда.

— Не желает ли Алмазный Кулак пожить со мной? — вдруг промурлыкала Олинэ. — Мне надо будет вернуться на родину на какое-то время, и мы могли бы провести это время в джунглях Илианэ, в компании друг друга. Уверена, душевный и телесный подъем восполнил бы все затраты Веры.

Пожить, воссоздавая легенду о Светлейшей и Бранде, неужели они были о нем настолько низкого мнения? Продажный герой, торгующий телом? Нет уж. Но для дела Бранд, конечно, изобразил колебания и борьбу с самим собой, едва заметную, уловимую только для верховных.

— Дед, соглашайся, дед! — тут же обрадовался Минт. — Тебе приятно, мне приятно, верховной приятно, все в выигрыше!

— У меня дела, — словно через силу, словно оправдываясь, ответил Бранд.

— Дед, дед, какие еще дела? Ты ничего такого не говорил!

— Острова Ожерелья в беде и Скрытник ждет меня на юге Кирфа, — ответил ему Бранд.

Острова Ожерелья располагались в середине океана Спокойствия, как раз сесть на корабль в Килиасе да плыть к ним, а потом на юг Кирфа. Верховные опять переглянулись, возможно даже общаясь мысленно.

— Ну и что⁈ Услуга за услугу!

— Ты можешь сам пожить с верховной Олинэ, — предложил ему Бранд.

По телу Минта пробежала дрожь, богатое воображение барда явно сразу нарисовало ему эту жизнь на три года вперед. Наслаждения за гранью доступного живым, но в то же время служение Олинэ, золоченая клетка, о которой все любил твердить Минт.

— Только под твоим присмотром, дед!

— Я не против пожить и с вами двумя, — еще более соблазнительно промурлыкала Олинэ. — В вашей группе были еще герои, вы можете позвать и их, меня хватит на всех.

Ошибочный шаг, Минт содрогнулся от такой картины и освободился от чар верховной. Слов о том, что в группе было четверо героев, а сюда прибыло трое, тоже не последовало.

— Хорошо, — улыбнулась темная эльфийка, демонстрируя мелкие острые зубки. — Любовь и восполнение веры, брак, хм, обращение к богу? Вам даже необязательно верить, Кулак, вы просто заявите, что увидели свет Адрофита, скажем на центральной площади этого поселения.

Бранд лишь улыбнулся в ответ и Олинэ посмотрела на Граина, словно ища поддержки.

— Не будет торговаться, как полурослики, — произнес гном.

Поняли, что все попытки воздействия и заманивания в свои сети не вышли, отметил Бранд. Минта наверняка «выпотрошат», извлекут все сведения, оставят крючочков и зацепок на будущее.

— Дневники Марденуса Свануса в обмен на снятие Проклятия нашего бога с барда Минта Вольдорса.

— Опять дневники? — подпрыгнул на месте Минт. — Что за дневники, дед? Эти, сайроситы и их бог тоже о дневниках толковали!

— Там записан рецепт спасения мира, — медленно ответил Бранд и добавил после паузы. — Или его гибели.

— Ого! Нет, гибель мира нам точно не нужна, я еще и не пожил толком, не пел на всех континентах, не перепробовал всех женщин и вина! — вскричал Минт. — Знаешь, что, дед⁈ Дед! Давай в другой храм отправимся! Пусть там снимут проклятие!

Верховные не сдержались, Бранд ощутил их радость и самодовольство. Минт слишком вырос в уровнях, чтобы обычные жрецы смогли снять с него проклятие, но, помимо этого, похоже Адрофит решил еще помочь своим служителям. Без необходимости являться лично и слушать отказ, унизительный для бога.

— Только мы сможем его снять, — произнес Граин важно.

— Что? Дед, это правда⁈ Дед?

— Правда, — обронил Бранд.

— Тогда отдай ты им эти дневники! Пусть они спасают мир, а ты его уже спас сотню раз, пора и на покой! Ты же сам говорил, что тебя уже деградация одолевает! Ну дед, ради меня⁈ Неужели мы тащились в такую даль зазря? А так меня спасут и мир спасут, сплошная выгода!

— Или погубят, — обронил Бранд.

— Чем они его погубят? Любовью⁈ От нее только жизнь увеличивается, я знаю! У самого трое!

— Нет дневников — нет снятия проклятия, — повторил Граин.

Олинэ улыбнулась, как-то повела рукой, чуть приоткрывая практически несуществующую грудь.

«Обольщение» отражено!

Сильна, подумал Бранд, изображая сомнения и колебания. Да, не бойцы, но наверняка в Городе Любви хватало и бойцов, и героев с высокой верой, которые становились еще сильнее после благословения Верховных. Опасное сочетание, как недавно продемонстрировал Гвидо.

— Дед, дед, ну не могу я в новый брак! — взвыл Минт, заламывая руки. — И верить не смогу, у меня же все песни на искренности построены, будет в них ненависть к богу звучать и меня по новой приложит!

Бранд сдержал смех, сделал еще вид, что колеблется, затем достал и протянул два дневника. Времен жизни Марденуса в Дарнии, они уж точно не содержали ничего такого, что не было бы известно массе живых: коллег Марденуса по его профессиям. Более того, все были уверены, что идеи Марденуса оттуда нежизнеспособны.

Граин и Олинэ взяли их, замерли на мгновение, явно получая сообщения от Адрофита.

— Остальные после лечения, — добавил Бранд.

Шесть лет, шесть лет Марденус шел к пику своей карьеры хозяина подземелий. Здесь, без необходимости сидеть в подземелье без выхода, да с подсказками бога, да с помощью живых смогли бы управиться и за два, или даже за один год. Так что можно было отдать и все дневники, а потом просто осуществить задуманное раньше, но Бранд опять испытал легкую нерешительность.

Гибель миллионов, прорывы Бездны, демоны и моря маны маячили перед глазами.

— Которое должно состояться в ночь безлуния!! — воодушевленно добавил Минт.

— После снятия проклятия в ночь кровавого безлуния, — послушно повторил Бранд.

Верховные переглянулись и кивнули друг другу.

— Боги милосердны, — почти пропела Олинэ, — и любят всех живых. Мы снимем с тебя проклятие, бард Минт Вольдорс, в ночь кровавого безлуния, а в оплату герой Бранд Алмазный Кулак передаст нам все имеющиеся у него дневники Марденуса Свануса, также известного, как хозяин подземелий.

— Разумеется, вход неверующим в Город Любви все равно запрещен, — добавил Граин.

— Разумеется, — спокойно кивнул Бранд.

Сделка была заключена.