Путешествие на восток

Глава 4

11 день 11 месяца 879 года, Пенное море

— Зачем я только…

Не договорив, Минт свесился с огромного бревна, исполнявшего роль корабля и снова начал блевать прямо в мутные воды Пенного моря. Вчера утром, страдая от похмелья после пира, Минт разнылся и разканючился, мол, не переживет путешествия по суше в обход моря, и нельзя ли как-то побыстрее? Дж’Онни заржал и посоветовал ему пососать великанскую сиську, молоко, мол, спасает от похмелья. Вождь Стегобор вдруг оживился, похоже, сообразив, что так можно будет записать «великого барда Вольдорса» как молочного брата великаньего племени, как-то втянуть в жизнь Долины и оставить у себя, дабы наслаждаться песнями.

Минт тоже там что-то сообразил и раскричался, мол, давайте быстрее в путь.

— Ты же плавал уже, — заметил Бранд.

Он размеренно взмахивал веслами, наслаждаясь разминкой и сменой обстановки. Да, можно было добраться до Карбарги и оттуда срезать пару углов или нанять портальщика, но ведь Минт просил быстрее? Просил. По легенде король Минт ехал лечиться от Проклятия, а герои лишь сопровождали его, так что быстро сделали самодельный корабль из ствола дерева, да поплыли на веслах.

— Там был нормальный корабль, а не… — Минт перегнулся и снова начал травить.

— Ой, там на горе, ой там на горе, — вдруг протяжно затянул Дж’Онни, явно дразня Минта своим фальшивым исполнением знаменитой песни, — драконы сидят, драконы сидят!

Минт хотел возмутиться, но только начал блевать еще сильнее.

— А я не понял, — простодушно изумился Вайдабор, сидевший на корме, — ведь у него столько уровней, неужели совсем нет Выносливости?

— Все у него есть, — безжалостно сообщил правду Бранд, продолжая мерно загребать веслами.

Вспомнил о договоренности со Стегобором и добавил:

— Триада профессии Барда: Ловкость, Харизма и Выносливость, так что он сейчас хоть танцевать тут вприсядку может, прямо на качающемся бревне, причем еще жонглируя и распевая песни.

— Не любишь ты меня, дед, — простонал Минт, перестав, впрочем, свешиваться за борт.

— А там под горой, а там под горой, — продолжал надрываться Дж’Онни, — герои глядят, герои глядят!

— Но зачем тогда эти страдания? — спросил Вайдабор, потирая нахмуренный лоб.

— Положено так, — ответила вместо Бранда Валланто. — Иначе какой он Бард или там художник, если не страдает на публику?

— А, тренировки и повышение профессии, — просветлел Вайдабор.

— Злые вы, — надулся Минт.

— Как и должно быть, — парировала Валланто, — добряки в героях долго не живут.

Дж’Онни распевал немелодично, Валланто подкалывала, Минт старательно страдал, Вайдабор внимал «уроку жизни». Бранд загребал веслами, не глядя по сторонам, потому что ну чего он не видел в Пенном море? Где-то по дороге река размывала глину и в море текли мутные струи, скапливались пена и грязь, вполне безобидные, но общепринятым мнением было, что это нечистоты прямо из Провала.

Бранд загребал и думал, что отправься они на юг от Ирия, вполне можно было и завернуть в Лидан на берегу Срединного моря, заглянуть в пару издательств с историями о Ролло Скрытнике. Скажем, тот случай, когда он и Вольта прямо в воздухе, хотя нет, Вольта просто любила любовные игры в воздухе, так что катала на себе и Джаггера, и Бранда, и даже Имрану.

Вольта бы, наверное, отлично сошлась с Дж’Онни, вдруг подумал Бранд.

— Что за помрачнение? — донесся голос Матершинника.

Бранд даже решил на мгновение, что это вопрос к нему, но вскинул голову и сам увидел темную полосу на горизонте.

— Похоже, шторм идет, — сказал он.

— Сбежим? — предложил Дж’Онни. — А то шерсть опять вся сваляется, буду выглядеть, как мокрый хуй с хвостом!

— Разве от шторма можно убежать? — спросил Вайдабор.

Если его уменьшить в два раза, вполне вышел бы стандартный молодой и любопытный герой, не слишком знакомый с миром, но вполне уверенный, что тот покорится ему. Бранд и сам таким был, ну, может не таким лопоухим и волосатым, но в целом.

— Можно, — ответил Бранд, — если тащить друг друга по очереди.

Иногда схожей схемой пользовались и на суше, да что там, удирая из пещеры хозяина подземелий, он именно этим и занимался, убегал от шторма маны. Для полноты картины только следовало периодически меняться местами.

— Не у всех есть «Лапы Ящерицы», — возразила Валланто.

— Не все могут поднять корабль, — добавил Дж’Онни.

— Значит быть тебе мокрым хвостом, — пожал плечами Бранд.

Он чуть ускорил движения, но лишь чуть, дабы весла не сломались. Матершинник объяснял Вайдабору суть схемы, Валланто вставляла пару словечек, Минт, бросив притворяться, уже бренчал на лютне, подбирая слова к новой песне.

Шторм приближался, Бранд загребал, перебирая в голове разные случаи с Ролло. Как полурослица требовала на ней жениться, как его пробовали заманить в ложный храм Серканы, как он однажды скрыл целое селение, пока Бранд и Джаггер бегали от Проклятого, заводя его в ловушку под магию Имраны.

Бранд не знал, где сейчас Ролло, но пожелал ему легких дорог и крепких врагов, после чего выбросил из головы мысли об издательствах и странах на берегах Срединного моря. Не пошли в ту сторону и не пошли, можно будет вон, в Тверди попробовать, например. Если еще будет желание подкалывать старого друга.

— Бранд, что-то мне как-то тревожно, — присела напротив Валланто.

Бранд бросил взгляд поверх ее головы, шторм, надвигавшийся, как обычно с гор Казада, уже изрядно приблизился, накрывал собой половину неба. Волны стали сильнее, иногда перехлестывали через борт и в воздухе ощутимо пахло близкой грозой.

— Хочешь, залезай ко мне в карман, — предложил Бранд.

— Нет! — Валланто отшатнулась в ужасе.

Бранд пожал плечами. Бегать по воде, держа на плечах огромное бревно, ему не хотелось. У Валланто и Вайдабора не было «Лап Ящерицы», стало быть, предстояло меняться только с Дж’Онни, значит отпаиваться зельями маны, а также мчаться во весь опор посреди бушующих волн.

По мнению Бранда проще было немного промокнуть.

— Если я укреплю весла? — спросила Валланто.

— Тогда, конечно, можно и ускориться, — не стал возражать Бранд.

Валланто извлекла из своего кармана несколько камней, покрыла ими весла и напитала своей магией укрепления. Вначале запасную пару, потом перебросила ее Бранду и тут же занялась укреплением основной пары. Двадцатифутовые весла, которыми обычный человек вряд ли смог бы орудовать в одиночку, стали еще тяжелее и крепче.

— Мастер Бранд, — придвинулся Вайдабор, хватая вторую пару.

Валланто начала ритмично хлопать в ладоши, задавая ритм, и то и дело бросая встревоженные взгляды через плечо. Бранд не стал спрашивать, чем ее мог так напугать обычный шторм, просто начал грести втрое быстрее и сильнее.

— Почему вокруг нет кораблей? — закричал Минт.

— Потому что все съебались в ужасе, одни мы, как последние распиздяи все гребем! — весело заржал Дж’Онни.

И он был прав. Дурная слава реки Пены, несущей «ману Бездны из самого Провала» привела к тому, что берега моря были слабо заселены. Нет, встречались и рыбацкие лодки, и корабли, например караванов, доставлявших грузы к Провалу, и из империи плавали, но все они действительно предпочитали прятаться, а не сражаться с штормами.

— А ну, Минт, давай, зажги песней!

— Я — творческая личность! — возмутился бард и в лицо ему плеснуло волной. — Не пою по расписанию!

— Тогда прячься и ложись на дно! — Дж’Онни смеялся, стоя лицом к шторму.

Четыре копыта его в новеньких мифрильных подковах упирались в дно — выдолбленное небрежными ударами кулаков Бранда дерево ствола — а из рта кентавра лилась похабщина на трех языках. Волны за кормой спадали, начавшийся секущий дождь уносило, в тучах пробило прореху.

Минт вскочил на ноги, ударяя по струнам лютни.

Волны и ветер, на них нам плевать!

Ветер и волны, нас не запугать!

Волны и ветер, мы будем плясать!

Ветер и волны, им нас не достать!

Вы ощущаете воздействие песни Барда! Воля +0

Не столько пропел, сколько выкрикнул Минт, с надрывом в голосе и ударяя по струнам. При этом он еще несколько раз смешно взмахнул ногами, словно и правда собирался плясать. Бранд мысленно покачал головой, пускай его и не проняло песней, но зато остальных зацепило и повысило Волю, боевой дух, желание сражаться и такое воздействие прямо говорило о мощи песен Минта.

— Ну вот, я же говорил, — заметил Бранд в спину Вайдабору.

Валланто уже не хлопала, они поймали ритм и теперь загребали одновременно. Ствол дерева несся, словно бы прыгал с волны на волну, в тучах и стене дождя возникали прорехи. Маг звука Матершинник улавливал песню Минта, вплетал в нее свои заклинания, усиливал воздействие и ржал счастливо, матеря стихию.

— А он может песней укротить шторм? — полюбопытствовал молодой великан.

— Стихии плевать на его Харизму! — крикнул в ответ Бранд. — Здесь больше пригодилась бы Удача!

Минт резко дернул головой, метнув взгляд в Бранда. Корабль-дерево как раз качнуло, Минта чуть подбросило, и он ловко перепорхнул к другому борту, словно какой-нибудь эльф, прыгающий с ветки на ветку. Да, удача барда была высока, для его уровней, но все же недостаточна, чтобы избежать шторма и проклятия.

— Дед, греби быстрее! — возмущенно крикнул Минт.

— А то что? — поинтересовался Бранд. — Ты у меня весла отберешь?

Минт опять надулся, но тут же спохватился, снова запел песню, совместно с Дж’Онни пытаясь отогнать шторм. Выходило так себе, вода захлестывала снизу и сверху, потемнело уже все небо, но зато было не так скучно. По мнению Бранда вообще не стоило дергаться, ну шторм и шторм, пролетел бы мимо, вымочил и все. Даже если бы он вдруг исхитрился перевернуть их бревно-корабль, то просто вымокли бы чуть больше и только. Силы любого из героев хватило бы, чтобы перевернуть бревно обратно.

— Никогда еще не попадал в шторм здесь, — сообщил Вайдабор.

Черное небо словно раскалывали молнии, обрушивался гром и Матершинник ударял копытом, отправляя звук обратно. Кентавр уже не столько сражался со стихией, сколько тренировался и отрабатывал что-то свое, крепко упершись копытами в качающееся дно и выкрикивая заклинания одно за другим.

— Потому что обычно обходил море по берегу, — закончил свою мысль Дубина.

— Минт же хотел быстрее! — хохотнул Бранд. — Сейчас нас штормом в момент закинет на другой берег!

Минт, только сдавшийся и пытавшийся спрятаться за Вайдабором от волн и буйства стихии, посмотрел хмуро.

— Смейтесь, смейтесь, барда каждый может обидеть!

Играл он вполне натурально, но Бранд видел, что на самом деле Минт в порядке — резко выросшая Выносливость давала о себе знать.

— Вот встречу героя-везунчика и уйду к нему!

— Это вряд ли, — коротко ответил Бранд.

Суша за его спиной приближалась, правда, с курса они, похоже, все же сбились. Бранд планировал срезать угол и выйти к берегу южнее границ Турсы, а их несло куда-то западнее.

— Почему⁈ — заорал Минт, перекрикивая ветер, дождь и гром вокруг. — Что, дед, считаешь, что моей удачи не хватит?

— Нет, просто у героев удача выше и поэтому они не встретятся с тобой! — подколол Матершинник, взмывший в воздух, чтобы перепрыгнуть Вайдабора.

— Копыта! — возмущенно крикнула Валланто, прыгая навстречу и гася прыжок кентавра, пока тот копытами не расколол корабль.

— Гм, забыл, — смутился Дж’Онни. — Ты спасла всех нас, о прекрасная Валланто и в знак своей благодарности я подарю тебе ночь любви!

Бранд посмотрел и вынужденно признал, что мокрый Матершинник и правда напоминал нечто неприличное с хвостом. Валланто, тоже мокрая с ног до головы, фыркнула.

— Ты же знаешь, что я не могу!

— Я… — что-то там вякнул Минт.

— Ты хочешь ночь любви? — повернулся к нему кентавр, едва не снося барда мощным лошадиным крупом.

Минт потерял все слова и что-то возмущенно булькал.

— Брать подарок или нет, дело твое, но знай, на одну ночь мои неотразимые копыта в твоем распоряжении!

— Будь я, как и раньше, высшей жрицей Адрофита, ох и заездила бы я тебя! — мечтательно произнесла Валланто.

Дж’Онни сделал вид, что страшно испуган.

— Я… — снова булькнул Минт.

— Тебя надо заездить? — повернулся к нему Дж’Онни. — Ты катался на мне и решил в знак благодарности покатать меня?

— Я думаю, что шторм стихает! — заорал Минт. — И что ты не материшься!

Вокруг и правда светлело, шторм то ли стихал, то ли его уносило, а может просто отвернул от берега. В бревне-корабле набралось воды по колено и Валланто уже вычерпывала ее руками.

— Да, в дождь со мной такое бывает, — согласился Дж’Онни, — это еще с юности, когда я сбежал на свидание с самой прекрасной кобылкой моего племени и только значит, забрался на нее и выразил свой восторг матюгами, как меня ударило в круп молнией и я заорал и нечаянно вдвинулся на всю длину. Кобылка тоже закричала и все сбежались и тоже закричали и у меня осталась детская травма. Видишь, до сих пор плачу, как вспоминаю, утер бы копытом морду, да не дотягиваюсь!

— У тебя руки есть, — настороженно напомнил Минт, похоже сообразивший, что его опять разыгрывают.

— Точно! А я все думал, где же проебался! — и Дж’Онни вытер рукой с лица капли.

Бревно-корабль заскрипело о дно и выехало на берег, сразу увязнув в нем. Речка Пена неподалеку несла мощные, мутные воды, полные глины и грязи, вливавшиеся в не менее грязное море. Минт сплюнул в прибрежную мутную волну и начал вылезать из корабля.

— Зато ты не боялся! — крикнул ему Дж’Онни вслед.

Минт только сплюнул еще раз.