Путешествие в Шахристан

Схолия шестая. О шахристанских шахматах

По легенде, которую шахрайцы считают единственно достоверной, Шахристан является родиной шахмат: их якобы придумали шахрайские купцы, дабы коротать время в долгой дороге. Со временем же шахматы стали почитаться в эмирате не просто игрой, а словно бы особым искусством, облагораживающим игроков. Кости и прочие настольные игры шахрайцы называют уделом варваров, а крайнее почтение к шахматам выражают помимо прочего и тем, что не играют в них на деньги (хотя, как говорят, такое иногда и бывало на заре шахрайской государственности). При таком пиетете не удивительно то, что шахматная доска присутствует на гербах некоторых шахрайских городов. Мастера этой игры не только пользуются всеобщим почетом и уважением, но даже получают привилегию в виде освобождения от уплаты подушной десятины, за сбором которой, к слову сказать, зорко следит государство, не делая исключений ни для бедных, ни для богатых.

В шахрайских школах одним из первых шахов был введен, наряду с такими важными для купца предметами, как арифметика и география, специальный урок шахмат. Согласно поговорке, шахрайские дети сначала садятся за шахматную доску, а потом уже учатся ходить. В каждой уважающей себя шахрайской семье есть шахматный набор - и не один, ведь каждый совершеннолетний отпрыск в многолюдной шахрайской семье в день совершеннолетия получает от старшего из предков свои первые личные шахматы. Шахматы эти служат таким же атрибутом совершеннолетнего шахрайского гражданина, как оружие или личная печать, сиречь монограмма на перстне, оттиском которого шахрай скрепляет свою корреспонденцию и удостоверяет совершаемые им сделки. Но если перстень с личной печатью малоприметен, а оружие носят далеко не все шахрайки (хотя и обладают правом на ношение оного наравне с мужчинами), то шахматы можно найти на видном месте в доме каждого совершеннолетнего гражданина эмирата.

Шахматными досками оборудованы все беседки в городских местах отдыха, на что я и сам обратил внимание, когда мы возвращались в гостиницу через центральный парк столицы. Там же, в тени дерев, установлены и огромные шахматные доски с вырезанными из дерева фигурами в рост библиотечного. Будучи лишены шахскими законами большинства возможностей по выражению своего сословного превосходства, именно в материале шахматной доски и мастерстве исполнения фигур, составляющих личную собственность каждого полноценного гражданина, шахрайцы находят способ продемонстрировать свой достаток и положение в обществе - впрочем, наряду с этим существует всеми признанный неписанный закон: "За шахматной доской все равны!". Порой, по большим государственным праздникам государь Шахристана, дабы подчеркнуть свою близость народу, приглашает одного из новичков какой-либо третьей гильдии во дворец на шахматную партию. Для наиболее преуспевших в этом деле школьников, а также для их учителей, Шахрезадом XIII установлена специальная премия, выплачиваемая частью из государственной казны, частью же - из личных средств шаха.

Раз в четыре года в столице Шахристана проводится грандиозный шахматный турнир, на который съезжаются игроки со всего Белого Света. Здесь же заключаются грандиозные пари на победу того или иного участника, которыми шахраи отчасти компенсируют невозможность самим играть в шахматы на деньги. С каждого такого пари взимается определенный налог в казну, чем частично покрываются затраты на проведение самого турнира. Сие состязание, которое служит для шахрайцев аналогом стеллийского Чемпионата Мирра, как правило венчается партией сильнейших игроков Шахристана и Узамбара, а потому главный приз небезосновательно именуется кубком чёрного и белого королей.

- А что это за богатыри, которых Вы назвали атанатами? - спросил я у Нибельмеса, когда мы покидали дворец.

- Атанаты - подразделение, состоящее из лучших воинов эмирата, - ответил он. -Это потомки племени гигантов.

- А есть на Белом Свете и такое? - удивился граф.

- На Белом Свете есть много достойного удивления, Ваша светлость. Часть из этого известна нам, а ещё что-то только предстоит узнать. Гиганты были покорены асхатами в годы славы Асхатского царства - не удивляйтесь, рост и физическая сила не спасли их от рабства, ведь меж собой они тогда ладили ещё хуже, чем современные асхаты. После этого гиганты несколько веков жили в полном ничтожестве где-то на окраине асхатских владений, пока наши предки не явились за ними. Ко времени основания Шахристана гиганты почти вымерли и явно стали вырождаться - ведь раньше, говорят, они были куда выше, чем теперь. Сегодняшних гигантов можно принять за человека очень высокого роста, но их предков можно было отличить от людей издалека...

- А зачем шахраи за ними пришли?

- Наши предки рассчитывали использовать их на тяжелых работах, и не ошиблись: гиганты, живущие впроголодь, согласны были трудиться за троих в обмен на самое скромное жалование. Несколько сотен самых смышленых шахраи тогда забрали с собой - а потом случилось непредвиденное. Перебравшиеся в Шахристан гиганты оказались удивительно обучаемыми и вообще выказывали всяческую склонность к шахрайскому образу жизни! Уже дети переселенцев проявили себя в науках и в коммерции, а потом мы стали набирать из них и нашу гвардию... Эффектно получается, правда?

- Да куда уж эффектнее, этакие шкафы! - покачал головой боярин.

- Часть из них служит на границах - наводит ужас на степняков в слоновьих подразделениях. Ведь как бы ни обмельчали гиганты, но ни один конь их не выдержит! А на слонах в самый раз, слонами гиганты научились управлять с удивительным проворством... Ну а без слонов гиганты могут воевать лишь в пешем строю. Поэтому атанаты не имеют конных подразделений. Подчиняются они только собственному командиру, который назначается Советом Простолюдинов из числа атанатских офицеров. Финансируются отдельной строкой из казны. Те, которые во дворцах эмиров и шаха, носят только парадное оружие, а остальные вооружены до зубов и расквартированы в остальных важнейших зданиях столицы.

- Они защищают ваших государей?

- Ну... Они должны защищать глав Шахристана... или взять их под стражу, если на то будет приказ от Совета.

Возвращались с высочайшей аудиенции мы мимо здания гильдии, располагавшегося через проспект от дворца. 'Как раз шаху близко туда-сюда ходить' - пояснил нам Нибельмес-ага, но развивать тему не стал. По сравнению с дворцом шаха здание гильдии было куда обширнее, однако обширность эта лишала палаты богатейшего шахрайского купечества того изящества, которое присуще архитектуре шахского дворца. Даже несмотря на богатый экстерьер, здание гильдии смотрелось довольно тяжеловесным монолитом - хотя, возможно, именно в этом и заключался замысел неизвестного нам архитектора, стремившегося тем показать незыблемость шахрайской торговли. Особенно незыблемыми получились охраняемые атанатами огромные окованные железом двери, которые, на первый взгляд, открыть могли разве что слоны или големы.

Дворец Первой гильдии шахрайского купечества, расположенный в Шахрабаде

Однако в дебрях дворца, видимо, скрывался какой-то механизм, который позволял двигать эти исполинские створки с минимальным усилием, ибо когда мы поравнялись с гильдией, то из дверей этих, легко толкнув одну из сворок, вышел шахрай огромного роста и столь же обширных размеров. На широком лице его, украшенном роскошной бородой, явственно читалось разочарование, смешанное с удивлением в пропорции примерно два к одному.

- Наверное, в гильдию не приняли, - пояснил, уловив моё любопытство, Нибельмес-ага. - Да и правильно, я бы с такой разбойничьей физиономией в первую гильдию тоже не взял! Деньги деньгами, но гильдейская честь важнее...

Я возразил нашему уважаемому проводнику в том смысле, что лицо у расстроенного купца выражает не столько криминальные наклонности, сколько крайнюю упитанность.

- Может быть и так, Дионисий-ага, - не стал спорить шахрай. - Но, в любом случае, я не вижу в нём того аристократизма, который должен быть присущ коммерсанту высокого полёта. Ведь настоящий негоциант должен иметь не просто чутьё на деньги - он должен иметь склонность к науке и философии, а эта склонность облагораживает...

- И позволяет оставить конкурента без штанов не просто так, а с изяществом и подведя философское обоснование, - усмехнулся Рассобачинский.

- На философа он не похож, - констатировал Никодим, глядя на то, как запримеченный нами купец забирается в бричку.

- Могу предположить, что он вообще разбогател на сотовых откупах, - с лёгким осуждением проговорил Нибельмес-ага. - Дело, конечно, важное, но всё же малопочтенное...

- Связана ли как-то ваша сотовая сеть с упомянутыми Вам откупами? - заинтересовался я.

- Она на них основана, Дионисий-ага. Необходимость в сотовой сети наши предки осознали давно. И тогда же поняли, что казна не потянет ни строительство такой сети, ни тем более её содержание. Одним из эмиров было предложено не идеальное, но вполне жизнеспособное, как показало время, решение: привлечь к строительству купцов. И с тех пор казна указывает купцу, желающему получить сотовый откуп, места, в которых надлежит строить соту. Купец строит по надлежащему образцу, и за это освобождается от налогов вся коммерция, которую он ведёт в соте - будь то торговля, гостиничное дело или столовальные заведения. За это сам купец обязуется содержать в надлежащем состоянии всю соту, в том числе почтовую голубятню, конюшню для курьерских лошадей и помещения для государственных служащих. За это гарнизон соты в случае чего защищает не только свои помещения, но и ту часть соты, которая предназначена для купца. Такое вот сотрудничество. Ну а людям удобно: в одном месте можно и переночевать, и поесть, и письмо отправить, и прикупить всего, что нужно. Тем более что самые ушлые в своих сотах огромнейшие магазины всякой всячины устраивают...

- А почему, кстати, ты назвал эти откупы малопочтенным делом? - вспомнил Пётр Семёнович.

- Потому что они основаны на государственной преференции. В Шахристане настоящие коммерсанты этого не любят: ведь всегда можно сказать, что деньги заработаны не умом и усердием, а счастливым для барышника стечением обстоятельств. А это неприлично. Хуже только монополия.

- И купцы так считают? - не удержался я.

- А кого заботит, что и как они считают, если речь идет об интересах государства и его подданных? - гордо вскинул голову наш проводник.