Путь беглеца

Глава 43

К утру здоровый сон и молодость сделали свое дело. Рука, конечно, полностью не прошла, и теперь по предплечью разливался безобразный фиолетовый синяк, но теперь, по крайней мере, Никаниэль мог шевелить кистью и пальцами. Пусть каждое движение и приносило весьма неприятные, болезненные ощущения, но это, в любом случае, значительно лучше, чем вообще обходиться одной левой.

— Еще пара дней и будет как новенькая.

Со свойственной молодым легкомысленностью он ни секунды не сомневался, что любые незначительные повреждения и травмы со временем пройду сами по себе, не оставив на теле и следа. Впрочем, в его возрасте, обычно это так и происходило.

Позавтракав, и закончив с утренними процедурами, беглый принц продолжил свой путь в Тику. Он ехал верхом на Одуванчике и размышлял о событиях, приключившихся с ним с момента как он покинул родные леса.

Ник мрачно вспоминал Габильнут и Ануфьево… И людей, которые страдали и гибли вокруг. Причем некоторые от его руки.

Как и любой эльф, Никаниэль выше всего ценил жизнь в любых ее проявлениях. Животные, растения, люди, эльфы, даже тупые уродливые орки — жизнь любого существа бесценна для представителей этой древней расы.

Да, конечно, иногда приходилось прервать чей-то век. Может быть для защиты жизни и родного очага, или ради пропитания, или чтобы предотвратить чего-то еще более ужасное. Все это возможно и не противоречило эльфийской морали. Но, тем не менее, жизненная философия, впитанная принцем почти за восемь десятилетий проведенных среди сородичей, учила стараться избегать ненужных, неоправданных жертв.

И Никаниэль всю свою жизнь свято придерживался этих принципов.

На самом деле изначально он планировал вообще свести общение с жителями королевств к минимуму. Возможно что-то выменять или спросить дорогу. Но оказалось, что жизненная энергия людей столь сильна, что она раз за разом вовлекала Ника в какие-то непонятные истории.

Просто удивительно! Они живут столь мало, но в то же время столь ярко. Вокруг них все время бурлят страсти, жизнь кипит и бурлит. Гнев и радость, вожделение и отвращение, презрение и любовь — ничего этого они не скрывают. Подобно вулканам, извергающим горячие потоки лавы, люди порождают бесконечные потоки эмоций, способных захлестнуть и у нести в неведомые дали необузданных чувств.

У Ника даже зародилась мысль, что боги выделили всем расам Альйона одинаковое количество страстей и переживаний, но из-за своей короткой жизни люди пытались успеть испытать их все, а эльфы наоборот вынуждены экономно их расходовать и растягивать на столетия.

Не слезая с лошади, Никаниэль сорвал сухую придорожную травинку и, покачиваясь в седле, закинул ту в рот.

Все небо до самого горизонта затянули рваные тучи. В любой момент мог начаться дождь, но печальный эльф не обращал на это никакого внимания. Им без остатка завладели нелегкие мысли, угрюмыми валунами ворочавшиеся теперь в голове.

Простая девушка Сюзи. Ни один житель Эльфхейма никогда даже и не взглянул бы в ее сторону. Но Валхард, несомненно, считал горничную весьма привлекательной. Ни для кого не секрет, что именно приказал ей король той ночью, но ведь она же и сама была не против. Да и Анет, по словам Дима, скорей всего хотела сделать то же самое.

Беглый принц нахмурился, вспомнив в каком состоянии он в последний раз видел эту златовласую жертву банды Кровавого Джона.

Но можно ли представить, пусть даже на минуту, что эльфийская девушка придет ночью к приглянувшемуся ей парню и скажет: «Забирай меня, я вся твоя»?

Да ни в жизнь!

Она годами будет раз в месяц делать ему едва заметный намек: где-то улыбнется, где-то благосклонно склонит голову, где-то засмеется в его присутствии, изящно прикрыв губы пальчиками — где уж тут понять, что это адресовано именно тебе, и дама вам симпатизирует? Ничего удивительного, что первого ребенка эльфы часто заводили на шестом веку. Как раз к этому возрасту начинаешь смутно, отдаленно понимать женские намеки.

Вспомнив, какую энергию, какое сильное желание излучала та горничная, стоя практически вплотную к нему, по телу Ника бодро пробежалась волна мурашек, зародившись где-то в районе живота и дойдя до самой макушки.

Никаниэль непроизвольно вздрогнул.

Элельен…

Или взять ту же Дану. Она явно сперва пыталась соблазнить неопытного в любовных делах юношу, чтобы потом использовать того в своих целях. А как яростно и убедительно потом поливала грязью мужа! Не исключено, что половина из этого было как минимум преувеличением. Но она настолько верила в свои слова, настолько горячо и страстно демонстрировала ненависть к супругу, что готова была заразить ею всех вокруг, включая Ника.

Принц хмыкнул и неосознанно отмахнулся от жужжавшего над ухом шмеля.

Внезапно ему в голому пришла мысль, что нужно научиться или как-то фильтровать людские эмоции или… использовать их так же пылко и бурно как они!

А что? Вот очнется Элельен, а тут Ник — весь такой яркий, спонтанный и неожиданный! Способны ли вообще эльфы на подобное или это различия рас, заложенные самими богами?

Мысли о возлюбленной как всегда ввергли Никаниэля скверное состояние духа. Мерно покачиваясь в седле, он с горечью вспоминал счастливые часы проведенные вместе с возлюбленной. Нежный образ так и стоял перед его мысленным взором. Такой близкий и в то же время бесконечно далекий. Как глубины Коэльского океана. Как заснеженные вершины самых высоких гор.

Он с радостью отдал бы все что у него есть, а чего нет — одолжил бы, выпросил, украл, но тоже не задумываясь пожертвовал за возможность лишь на мгновенье вновь оказаться рядом с ней. Прикоснуться к шелку гладкой кожи, насладиться бархатным звоном нежного голоса, утонуть бездонном атласе глаз цвета распустившихся бутонов вишни. Дышать одним воздухом с той, кто был для него дороже и важнее самого дыхания.

«Любимая, клянусь, я не буду знать покоя до тех пор, пока ты не сможешь вновь осчастливить весь Эльфхейм своей сияющей улыбкой!»

Задумавшись о доме Ник окончательно погрузился в холодный ил самого дна уныния. Словно наяву он увидел как огорчился отец, узнав, что его родной сын, наследник и опора, сбежал прихватив с собой бесценный артефакт. Представил Сина, которого, скорей всего, жестоко наказали за пособничество в этом бегстве. Посочувствовал и старику Илину, по незнанию спонсировавшему незаконное путешествие.

Одиноко скатившуюся по щеке слезу скрыл наконец решившийся явить себя миру дождь.

А Принц все размышлял.

О том и об этом… И даже корил себя за то, что не смог решить, как правильно поступить в Ануфьево. На чью сторону встать — рохли и развратника Валхарда или расчетливой искусительницы Даны? На этот вопрос он до сих пор не мог дать вразумительного ответа и потому уезжал от них все дальше и дальше.

Из чертогов разума задумавшийся эльф вывалился в самом прямом смысле этого слова. Он буквально чуть не выпал из седла, когда Одуванчик поскользнулась на очередном комке размокшей грязи. Лошадь обиженно заржала и повернула голову, с укором глядя на наездника.

— Прости-прости. — Никаниэль виновато потрепал промокшую гриву несчастного животного.

Не хватало еще остаться без лошади и вновь идти на своих двоих. Возможность добраться до Тики тогда отложилась бы в лучшем случае до весны. А если и дальше влипать во все подряд, то, может, и вообще навсегда.

Ник осмотрелся.

Весьма неплохая, по местным меркам, дорога незаметно превратилась в практически заросшую тропу. К тому же теперь еще и размокшую. Судя по всему, ее чаще использовали как некую межу, чем путь сообщения.

С одной стороны простиралось еще не убранное поле, за которым виднелась вереница дымков отдаленной деревни. С другой — небольшое пастбище, плавно переходившее в обыкновенный лиственный лес.

Туда и направился беглый принц.

Определить направление без солнца он не мог, а спрашивать сейчас дорогу просто не хотел. Поэтому он осторожно слез с лошади, взял ее под уздцы и повел под защиту деревьев.

Судя по плотности туч, на сегодня их путь был закончен.