Путь беглеца

Глава 60

Прощальные возгласы благодарных жителей давно стихли, да и сама деревня готовилась вот-вот скрыться вдали и теплым пятном остаться в памяти одиноких путников.

Друзья весело перешучивались, строя всевозможные догадки на тему, чего же такого умудрилась натолкать Инга в дорожные сумки. Не иначе как пару поросят или бюст одного из богов, вырезанный из камня.

Зябкий осенний ветерок всколыхнул успевшую вырасти после покоса траву и принес теплый аромат сена и легкий запах луговых цветов. Мелкие пташки буднично чирикали, перелетая с места на место и завершая последние приготовления перед наступлением холодов. Выскочившая на дорогу мышь встала на задние лапки, смешно склонив голову набок. Немного понаблюдав за странниками, она умыла мордочку и, вильнув хвостом, юркнула обратно в нору.

Неожиданно до молодых эльфов донесся протяжный женский визг, сменившийся многоголосным рычанием и животными криками. Такими, которые не спутаешь с детскими играми или взрослыми забавами.

Переглянувшись, друзья, не произнося ни слова, бросили посреди дороги поклажу и помчались назад в деревню.

На ходу Никаниэль пытался понять, что за напасть постигла жителей. Ведь с проклятием леса покончено, а становившееся все громче рычание не могло принадлежать ни одному из известных принцу зверей.

Не сбавляя темпа, он один за другим заготовил три основных магических щита. Прямо на бегу Ник возводил перед мысленным взором линии необходимых плетений и щедро напитывал их силой, черпая ту из окружающего пространства. Волшебные узоры горячими точками застыли в уголке сознания в ожидании ключ-слова, способного воплотить заготовки в реальность.

Картина, представшая перед запыхавшимися эльфами не могла привидеться им и в страшном сне. Меньше часа назад они оставили это гостеприимное место и добрых жителей, махавшим им в след, а теперь…

Повсюду на земле в хаотичной мозаике смерти валялись растерзанные тела ни в чем не повинных людей. Головы, вырванные с кусками белесых хрящей и костей; конечности, изогнутые под тошнотворными углами; алые нити и багряные комья плоти, в которых угадывались кишки и прочие внутренности — гирляндами из детского кошмара свисали с дымившихся заборов. А еще кровь. Так много крови…

На месте вчерашнего пиршества подобно мосту перекинутому через реку валялся изуродованный труп женщины. Молодая мать пыталась собственным телом прикрыть маленького мальчика, но ей этого так и не удалось.

Они погибли вместе.

Из каждой щели, из-за каждого угла доносились протяжные вопли раненных и умирающих.

В памяти Никаниэля громом ударил такой же животный крик женщины, заживо съедаемой пламенем. Он так старался забыть его, вытеснить из памяти, навсегда вычеркнуть из серой страницы книги жизни. Но он раскаленной кочергой, вонзившейся в мозг, вернулся к принцу, напомнив о безуспешной попытке спасти невиновную женщину.

Из-за угла дома послышались возгласы Инги, пытавшейся организовать сопротивление.

— Сюда! Все сюда! — надрывалась она, стараясь перекричать вопли умирающих.

Кто-то еще уцелел!

Не раздумывая ни секунды, Никаниэль рванул на звук и застал небольшую группу селян сгрудившихся у стены и, ощетинившись вилами, отбивавшихся от кошмарных тварей, прыгавших на добычу со всех сторон.

Размером с упитанную овцу, чудовища обладали шестью короткими, заканчивающимися лезвиями кос, лапами; маленькими прямыми хвостами и бесчисленным множеством мутно-желтых глаз на стебельках-ножках, вращавшихся во все стороны. Гладкая фиолетовая кожа монстров кишела куцыми извивающимися отростками, похожими на дождевых червей, ввинчивающихся в тело.

Но опасней всего выглядели широкие, как бадья, пасти оскаленные несколькими рядами желтых клыков, каждый длиной с две мужские ладони. Как будто у выродков вместо челюстей выросло по ощетинившемуся дикобразу с костяными иглами.

Самим своим естеством чудища были противны всему сущему. Как зубовный скрежет посреди симфонии.

Краем глаза принц увидел смазанную тень — Малеммил рванул на выручку жителям. Ник выхватил из ножен Люминистилл и бросился было следом, но услышал в стороне отчаянный детский крик и леденящий душу хохот.

Никаниэль, предоставив Малему спасение прочих селян, поспешил к ребенку. Ему на перерез выскочили две твари волочившие кишки на ногах-косах. У одной между зубов застряло окровавленное ребро.

Чудовища, зарычав, прыгнули на новую жертву. Но принц не планировал превращаться в обед монстров. Уклонившись от опасно щелкнувших рядом с телом челюстей, он полоснул клинком, прочертив ровный разрез на боку твари.

Та набухла, надулась жабой, а затем взорвалась, с ног до головы окатив Ника желто-зеленой слизью напоминавшей сопли тяжелобольного.

Голова слегка закружилась от смрада тухлой рыбы, неделю назад забытой на солнце.

И вновь этот жалобный детский крик, перемежаемый злорадным смехом и хлопками взрывов. Никаниэль невольно отвлекся на долю мгновения и едва успел отреагировать на рывок второго чудовища.

Ублюдина поднялась на задние лапы и попыталась вцепиться принцу в лицо. Перехватив поудобнее рукоять меча, Ник заблокировал клинком нижнюю челюсть выродка.

Монстр оказался настолько близко, что Никаниэль смог различить собственное отражение в каждом из мутных желтых глаз. И в них он видел лишь одно — верную смерть всему живому.

Чудовище било задними лапами о землю, стремясь добраться до нежной плоти жертвы. Принц всем весом буквально лег на меч, но постепенно соскальзывал назад. Долго такое противостояние не выдержать.

Тогда, до вздутых жил напрягая каждый мускул в теле, он рванул вперед и до самой гарды протолкнул клинок глубоко в пасть монстра, насквозь пронзая верхнюю челюсть вместе с мозгом. Если тот у нее вообще имелся. Окатив Ника зловонной слизью, тварь лопнула, ошметками плоти разлетевшись по округе.

Набегу вытирая глаза, Никаниэль поспешил туда, где все еще слышались детские крики. Невольно отмечая, что верный меч и не думал светиться как на хуторе нежити, Ник наотмашь полоснул по очередной твари, соскочившей с крыши разваленной избы.

Завернув за угол, принц замер. Среди хаоса реальности, пляшущего в демоническом танце безумия, но увидел то, что никак не мог тут встретить. Не здесь. Не сейчас.

Эльф?

Так ему на первый взгляд показалось.

Длинные остроконечные уши, бледная кожа… Не удивительно, что его самого не раз принимали за демона. Но на этом сходство заканчивалось.

Демон, а в том, что это действительно он сомнений не оставалось. Безволосая тварь с длинными, торчавшими из верхней челюсти, клыками. А вместо носа — две вертикальные прорези, дырами зиявшие посреди проклятой морды.

Выродок развлекался, метая огненные шары в маленькую девочку, но намеренно промахивался, наслаждаясь визгами несчастной. Неподалеку дымились грудами наваленные друг на друга обугленные тела детей и тех храбрецов, кто пытался их спасти.

Уняв клокочущее в груди сердце и зуд в теле, кипевшем от ярости, эльф швырнул в демона подвернувшимся под руку камнем. Тот зарычал, развернулся, поливая землю пламенем, но Ник уже стоял с другой стороны, закрывая собой ребенка и держа Люминистилл наготове.

Тварь, заставляя камень каплями шипящей лавы опасть на землю, плотоядно оскалилась и, облизнувшись, принялась внимательно оценивать новую жертву. В желтых глазах ублюдка плясали насмешливые искры безумного веселья.

Расставив руки в стороны, посланник бездны зажег над ладонями по небольшому огненному шару. Чуть подумав, увеличил их до размера спелого апельсина, а потом и до головы взрослого человека. Языки оранжевого пламени плясали в нетерпении и подобно бешенным псам рвались сорваться с цепи и разодрать обреченного. С безудержным хохотом порождение хаоса метнуло паскудную магию в принца.

Водный щит.

Реки пролитой вокруг крови и слизь с его собственного тела мутным потоком устремились к Нику, формируя перед ним могущественную защитную полусферу. Та получилась настолько мощной, что выдержала, не распавшись, оба огненных шара. С шипением растворив часть щита, языки пламени затухли искрами костра, попавшими в ведро с водой.

Но демон лишь вновь рассмеялся и кинул еще несколько шаров, но те снова увязли в мутной защите из крови и слизи.

Ник согнул колени, готовясь к атаке, как вдруг ощутил что-то. Едва заметное, почти неуловимое. Как если бы потоки воздуха или даже разлитой вокруг силы, неожиданно устремились к чудовищу.

Подняв руки к небу, чуждая этой реальности тварь напряглась, создавая над собой точку. Та вспыхнула ярким красным светом, каплей расплавленного металла растекаясь по полотну багровеющих сумерек. И когда точка обернулась сферой, демон-заклинатель словно растянул ее, выламывая и формируя жидкое, походящее рябью, лавовое древко с наконечником из белого пламени.

Никаниэль не мешкал.

Едва почувствовав неладное, он решился на шаг, который еще недавно показался бы глупой попыткой самоубийства из-за слишком слабо развитых магических каналов. Полностью сосредоточившись, Ник погрузился куда-то внутрь себя и сумел разглядеть структуру собственного водного щита. Затем острожно, словно швея, которой впервые доверили работу над драгоценной тканью, вплел в него несколько новых линий, тут же напитав их силой.

Ледяной щит.